Осколки

         Степану Ильичу мешали! И это в тот самый момент, когда он, кровь из носу и в срочном порядке, торопился покончить с чрезвычайно важным делом! Написать вступительную статью к роману своего Учителя - литератора со стажем, весьма громкой фамилией и обширными связями в творческой среде!
                Уже подготовились в голове Степана Ильича высокие слова и ажурные фразы типа «всегда тяготел», «красной нитью» и «выражал чаяния». Уже сложились в его мозгу и сентенции несравненно более тонкого порядка: «заслужил признание современников», «учит нас» и «обнажённые нервы писателя». Уже…
                «Когда он сдохнет-то наконец? - вдруг звонким гулом пронеслось в кабинете Степана Ильича, а отдалось секунду спустя риторическим эхом: - И сдохнет ли вообще когда-нибудь?»
                От неожиданности писатель даже ручку выронил и испуганно огляделся по сторонам. Его слегка трясло. Но… ничего подозрительного! Тихо, как в гробу! Никаких посторонних звуков! Все домашние попрятались по разным углам квартиры:  знают, что у Степана Ильича срочная работа и мешать нельзя. Мёртвая тишина!
                «Почудилось? – пятидесятилетний мужчина крестится и вскоре успокаивается. – Прости, Господи!»
                Он поднимает с пола ручку и снова принимается за песнь-вступление: обдумывает её первое предложение. «Начну с даты рождения автора, а затем перейду непосредственно к его творчеству», - решает Степан Ильич, пишет ту самую дату и незаметно для самого себя погружается в приятные воспоминания тридцатилетней давности:
                «Ты - настоящий, Стёпа! Не то, что остальные! – Учитель говорит убеждённо, а молодой человек стоит перед ним раскрыв от счастья рот. – Посмотри вокруг себя: одни ничтожества, проходимцы и лицемеры! Писателишки! Они себе из «вечного» шубы шьют! Прошу, не торопись к ним - в «элиту»! Подожди чуток – немного уж мне осталось! Я только тебе эстафету передам – больше никому! Обещаю!»
                Потом, по совету мудрого наставника, Стёпа за пишущей машинкой часами трудится над стилем, в отдалённых районах страны собирает материал для будущих книг и работает, работает. Проходят месяцы, годы, десятилетия, и он, наконец, удостаивается великой чести – готовит на заказ вступительную статью к очередному роману Учителя! Это уже кое-что! Почти передача палочки! Эстафетной!
                «Недолго осталось! Дождался! – тихо улыбается Степан Ильич и изучает написанную фиолетовой пастой дату рождения Учителя. С пристрастием изучает! Дата его радует и вдохновляет. Скоро всё окажется позади: вечное безденежье, голодные обмороки и семейная сосиска в день - одна на троих! Публикации в тонких журнальчиках и газетёнках полуспортивного толка – тоже в прошлом! Мечты становятся реальностью: - Жене шубу куплю! Из морского котика! Скоро!!!»
                Степан Ильич воодушевлён и намеревается вновь заняться  вступительной статьёй, но тут опять происходят странные события! Кабинетную тишину прерывает ОГЛУШИТЕЛЬНОЕ! И ОНО сотрясает стены:
                «А если никогда не сдохнет? – кричат пластмассовые часы китайского производства, вопит протёртый до дыр старенький диван и бьётся в истерике дешёвенькая и давно уже «немолодая» люстра. Об пол бьётся! И снова вопрос: – Что тогда?» Нет ответа!..
                К вечеру, вопреки непредвиденным помехам, творческая работа закончена. Семья выходит из подполья и в полном составе стекается к единственной комнате (кабинету-гостинной-спальне). Из кухни. Жена измученного Степана Ильича подметает разбитое стекло, а тёща во «всю ивановскую» включает телевизор. Писатель лежит на диване. Он болен и смотрит на осколки люстры со странным и щемящим сердце чувством. Потом разговаривает с кем-то по телефону и наотрез отказывается от дальней командировки: в связи с резким ухудшением здоровья…
                Через месяц ему становится лучше, и Степан Ильич идёт в Дом Писателей. Туда, где толпами снуют «подхалимы, лицемеры и ничтожества»! Туда, где «вечное» разменяно на дорогие шубы, хрустальные люстры и кожаные диваны! Туда, где лишь он, Учитель, - настоящий!
                Степан Ильич входит в вестибюль и вдруг слышит до боли знакомое:
                - За месяц не так уж и много материала собрано! Ну, да ладно, давай! Я из этого барахла конфету сделаю! Потом, когда будешь мой новый роман печатать (набело, для издателя), заодно и собственный стиль отработаешь. На будущее! Учись, пока я жив! Тебе эстафету принимать!
                Какой-то счастливый мальчишка стоит разиня рот…
                В глазах Степана Ильича темно, он резко осаживает назад и неожиданно бьётся лбом о стеклянную дверь! Осколки! И ответ на главный вопрос! Который - обухом по голове! Учитель пришёл навсегда! Он вечен!