Дуновение времени. Гл. 33 За что пьём, ребята?

Глава тридцать третья. За что пьём, ребята?
 
    Суливан продолжал прогуливаться вдоль окон, видимо, нагуливая аппетит. В это время в Большой Приемной готовили столы к ужину. Периодически Правитель останавливался возле кресел Волизана и майора, высказывал что-то из занимавших его мыслей и, выслушав ответ, шествовал дальше. Первое, что он отметил, был вопрос о степени доверия к доведённой до них гостями информации.
- Я не верю ни одному слову этих босяков. Ну, разве что только про занятость Лютущана и Галетана. Эти-то точно на разрыв сейчас работают. Похороны такого уровня – это зона их ответственности, их специальность! А четверка эта, также как и я, имеет двойников. По два на каждого. И все официальные процедуры сейчас за них отстаивают и отсиживают дублеры. А они сидят где-то, отъедаются и строят свои злокозненные планы в отношении нас. Как вы считаете?
- Насчет дублёров у этих господ я не в курсе дела. Но то, что привезли они нам сюда сегодня чистую липу – это, к бабке не ходи, как говорится. – Волизан повернулся к Луготану. – Согласны со мной майор.
- Согласен. Тем более, что насчет дублеров у всех этих четырех членов Прези-диума Правительства я наслышан уже давно. Но я больше прислушивался к их быстротекущему трепу о резиденциях. Чистая лажа, ведь ни одной сравнительной цифры не привели, просто воздух сотрясали. Так мне кажется. – и Луготан повернулся к приближающемуся Правителю.
- А вот скажи мне, майор, такую вещь. – Суливан остановился. – смогли бы мы перенацелить два дивизиона реактивных установок М31, направленых сейчас на нас с тобой, на тот район, где будет находиться в тот самый роковой момент Президиум Правительства. Как там насчет дальности и точности. Я уверен, что приказ с точным указанием наших координат до исполнителей ещё не довели. Это ведь в последнюю минуту делается. И если бы как-то удалось перехватить посыльных с этой документацией, то шутка у нас вышла бы неплохая. Как ты смотришь на такую задачу. Она нам с тобой посильна.
- Нам всё посильно, Правитель. Проблема только в дефиците времени. Да и последствия такой глобальной катастрофы мне сразу просчитать нелегко. Представьте себе плотность и скученность в районе центральных площадей. Нам легче всего было бы перехватить посылного с приказом или забить диапазоны командной радиопередачи низкочастотными помехами. Чтобы никто,  никуда и ни по кому не стрелял. Короче, тут есть над чем подумать.  А что это вы вдруг так резко развернулись, Великий Вождь?
- Да жалко мне стало эту мою халупу, виллу №1. Я её ещё до Великой Войны построил, обжил, обустроил, полюбил. И так вот запросто все своё родное, нажитое пустить псам этим под хвост? Рука не поднимается. Вы поймите меня, братцы? Теплицы, огурцы, помидоры. Оранжерея у меня, цветы я тут выращиваю, мардарины, понимаешь всякие. А они всё это в труху хотят! – голос Суливана дошел до крика. – Не позволю! Давай мы с тобой их с землей сравняем, майор. Могу я на тебя надеяться, Луготан? А ты Воли-друг, что скажешь? Это твой кадр, тобой выращен. Можем мы на него рассчитывать? - и правитель рухнул в кресло.
    У Суливана буквально начиналась истерика. Майор подал ему стакан воды. Великий вождь отхлебнул несколько глотков и начал успокаиваться. Через пяток минут он поднялся и, как ни в чем не бывало, произнёс:
- Пора, однако, в Большую приемную перемещаться. Время ужина.
    В длинном коридоре плавал обольстительный запах  добротной пищи. Все трое они перешли в Большую Приемную, войдя, и остановились у большого  сервировочного стола, на котором стояли накрытые крышками кастрюли, судки и сковороды.
- Что у нас тут сегодня на ужин? – взяв тарелку в руку, платоядно принюхи-ваясь, приговаривал Суливан, поочередно поднимая крышки и удоволь-ствием оценивая содержимое. – Суп харчо. Как замечательно! С греческими маслинками! Это мы берем, на первое. А тут у нас что. Печеночка жаренная с лучком. Пожалуй, сегодня нет. А вот грудинка отварная - это очень даже прекрасно. Особенно с аджикой и гречневой кашей на гарнир. И свежий овощной салат с кинзой и укропчиком. И маслицем оливковым его украсить. И немного малосольной семги на закуску. Три кусочка будет вполне достаточно. Под рюмашку водочки с перцем. И, потом уже, бокальчик сухого красного вина. – перечислял правитель, как бы сам себя уговаривая выбрать именно эту снедь себе к ужину. – А десерт мы уже после мясных блюд проревизуем и подберем. Правильно, Воли-друг. Под настроение! Чего ты там в кружку себе цедишь? Компот? А там сухофруктов-то на дне кастрюли много? Так ты их отдельно в пиалу большую набирай. А потом взбитыми сливками поверху оформи. И сдобу свежую с корицей ко всему этому благолепию. Давай-ка я помогу тебе отнести поднос.
- Спасибо, Суло-царь, балуешь ты меня. Ты сам иди, к трапезе приступай.
- Почему балую? Это я, хороший человек, о лучшем друге забочусь. Так это называется. А торопиться к вечерней трапезе никогда не следует. Надо перед этим на пищу посмотреть, видом её полюбоваться, запахом насладиться, а уже потом – вкусом. Вы что, господа, Чехова «Сирену» не читали. Там всё именно так и перечисленно. Иначе, что это за еда. Это так, ерунда – шамовка. Правильно я говорю, молодежь? Что это вы там, как не родные? – окликнул Правитель майора и его бойцов. – Вы что там, особого приглашения ждёте? Неправильно это. Давайте-ка сюда, к нам подгребайте. На ваши молодые аппетиты тут как раз и наготовлено. Включайтесь в процесс.
    Подойдя к столу, Суливан взял в руки бутылку вина, открыл, понюхал пробку, удостоверился, что штамп химической лаборатории стоит на своем месте и наполнил сначала бокал Волизану, а затем уже себе.
- А вам молодежь что наливать прикажете? Минералку? Ах, на дежурстве вы? Вам не полагается? – Суливан взглянул на Луготана. – Экий строгий у вас командир, однако. Обидно! А если я вам всем отдельное разрешение на бокал вина выдам, как Верховный Главнокомандующий. Чокнуться я с вами, богатыри мои, хотел бы, подняв тост за ваше и своё здоровье. Так что, уважьте старика, наполните посуду, и, как говорится, с большим чувством по маленькому бокалу выпьем за благополучное избавление от всех тех бед и напастей, что ожидают нас на трудном пути в будущее. Будьте здоровы, ребята!  “To Life” – как говаривал мой старый приятель сэр Чёричэкс, тогдашний Премьер–Министр Правительства её Величества Королевы Бринксии! Мы с ним были союзниками по Великой Войне, но терпеть друг друга толком не можем до сих пор.
И Правитель пригубил вино. А вслед за ним -  остальные.
- Вот сейчас бы нам с ним чокнуться, как тогда. – мечтательно произнёс он. - Я-то уже почти завязал, так - винишком только балуюсь. Водочки стопку или коньячка рюмочку могу себе позволить, но изредка. Давление. А вот он, говорят, перешел от системы «ни грамма виски до обеда!» к системе «ни грамма виски до завтрака!». Правильный человек, хотя и змей ползучий. Всегда с хорошей гаванской сигарой во рту. И вот, кстати неплохой аннекдот о нем. Это не я придумал, это он сам мне рассказывал. Бринкский фольклор, если позволите! Сэру Чёричэксу, якобы, представили нового помощника. Здрасте-здрасте. Как вас зовут? Джон Смит. Уже неплохо. Сколько вам лет? Тридцать. Достойно. Где вы учились? В Кэмбридже. Замечательно! А где вы живете? В Лондоне. Прекрасно! Вы женаты? Да, уже 7 лет. У вас есть дети? Да, шестеро…
    Чёричэкс надолго закашлялся. В чем дело, сэр, спрашивает помощник. Вам помочь? Да нет, все в порядке. Я только хотел с вами поделиться, что безумно любя курить сигары, изредка все-таки вынимаю их изо рта!
    Раздавшийся смех был поголовно искренним.
- Недурно? У бринксов вообще с юмором неплохо. Он и про меня мне очень даже неплохой анекдот рассказывал. Сейчас вспомню. Я у него под хорошим псевдонимом там проходил: дядюшка Джуло. А анекдот был такой, что перед одной из самых наших масштабных операций в Великую Войну сижу я, дядюшка Джуло, с двумя своими самыми смелыми и мудрыми Маршалами, и выбираем мы направление главного удара. Маршалы убеждают меня – наносим удар через болотистую и лесистую равнину. Мотивируют тем, что там Готаллер нас не ждет. А меня сомнения грызут. А вдруг как он наш манёвр разгадает!? Ведь вы себе представьте – загнать миллионную армию в леса и болота. На это ведь решиться надо. И я отсылаю их обратно в Генштаб, продумать и просчитать все последствия такого решения ещё раз. Были у меня в потайной папочке другие доклады и с другими мнениями. Маршалы, расстроены, злы, встают, коротко прощаются и выходят. А через минуту в дверях начальник политуправления возникает. Докладывает, а сам весь трепещет. Маршалы, мол, через приёмную шли, и первый говорит второму, что, мол, ты скажешь. Что я скажу? Жопа усатая! – вот что я скажу! - отвечает тот.
- Верните Маршалов! – приказываю я начальнику политуправления.
Маршалы вернулись. Я по кабинету с трубочкой туда-сюда гуляю, дымлю себе и думаю. И когда с ними поравнялся, тихо так, спрашиваю. Когда, мол, вы, товарищи Маршалы, проходили через приемную и сказали ЖОПА УСАТАЯ, то вы кого, собственно, имели ввиду? Они погонами пожали и отвечают, ну, как кого? Готалера мы имели ввиду. Очень уж хотим поиметь эту жопу в натуре. А в чём  дело-то?
Да нет, отвечаю, ни в чём! Всё в порядке. Просто проходил мимо и спросить захотелось. Свободны, говорю я Маршалам. Они переглядываются и уходят. А я ещё пяток кругов по кабинету намотал и, подойдя к начальнику политуправления, спрашиваю. А вы, товарищ коммисар, кого это конкретно имели ввиду, когда на Маршалов стучать сюда примчались? И смотрю в лживые глазенки его внимательно, с прищуром. А он возьми и замычи вдруг, глазенки закати и во всю длину на полу вытянись. Так затылком о паркет долбанул, что я боялся в щепу разнесет. А паркет-то у меня ещё царский! Короче, пришлось даже скорую вызывать. Не инсульт, правда, не инфаркт, но глубокий обморок с последующим заиканием, как при контузии. 
Присутствующие негромко и с некоторым сомнением зафыркали. Смеяться над политорганами было, как правило, себе дороже. Хотя политработников среди них, слава Богу, не было.
- А что это вы так робко реагируете? Не смешно? А по-моему так этот анекдот поядрёней и посильнее. И дядюшка Джуло в нем намного коллоритней сэра Чёричэкса выписан. Это моё такое мнение. Но вы лучше скажите мне, за что мы второй тост поднимем.  Молчите? А я скажу так. Выпьем за Удачу и за Успех нашего совершенно безнадежного дела. Тулайф! А если учесть, что я тут среди вас, гудимов, всего один горянин, то вернее всего будет сказать - Лэхаим! Правильно я сказал, Воли-друг?