Валя

Валя
-----------------------------
Рано утром, я только открыл свою лавку на Брайтоне,  появилась Валя и сказала:
- Я голодная.
Мы пошли с ней в русский ресторанчик через дорогу.
- Что ты будешь есть?
- Все равно. Мне покурить нужно.
- Ты же знаешь, что я не курю.
- Я не об этом, сигареты у меня у самой имеются. Трава у тебя есть?
Я держал машину на платном паркинге во дворике на пятом Брайтоне. Трава была в машине.
- Ну, так пойдем к тебе в машину.
Я дал ей уже заряженный косяк, она выкурила весь, даже не предложив  сделать один напас,  быстро, как сигарету.
Я удивился ее странному для планового поведению и сказал:
- Первый раз вижу такую ломку.
Она сказала:
- Меня на колеса подсадили.
- Кто?
- Хозяйка, bлядь. Она врач.   Хочу соскочить. Не знаешь, где больше травы взять? Я бы купила, деньги у меня есть.
    Я познакомился с ней в самолете, когда летел из Варшавы в Нью-Йорк. Польский Лот в те годы летал полупустой. Мы вдвоем оказались на одном ряду свободных сидений.
 Около двадцати. Джинсы, свитер и вязаная шапочка, которую она никогда не снимает, короткая стрижка,  низкий голос.  Такой лесбиянский стайл. Из Минска. Нашлись общие друзья. По ее, как бы невзначай, а на самом деле специально брошенным словечкам,  понял - плановая.
Пароль - отзыв.
Обрадовалась, что нашла своего, сказала:
- Я сразу поняла, что ты из наших. Не знаешь, где можно перекантоваться в Нью-Йорке.
Я в то время жил один в большой квартире, сказал:
- У меня.
Мы летели уже третий час, она подняла разделительные ручки на сидениях, легла, поджав ноги, и сказала:
- Можно я тебе голову на колени положу...
Прямо из терминала ее забрал заказанный карсервис из Бруклина.
Позвонила через месяц. Сказала что живет в еврейской семье. Муж – директор школы,  жена психотерапевт.  Детей нет. Оба толстые, неряшливые, противные.
 Бабок  дофига.  Мне дали семьсот в неделю, своя комната. Жратвы полный холодильник, но все невкусное, ****ь,   кошерное.  Один выходной в неделю.  Я сказала им, что должно быть два, я договаривалась на субботу и воскресенье. Они говорят, что не могут отпустить меня в субботу, потому что они евреи и в субботу я им особенно нужна.  А сами, если посмотреть, никакие нах. не верующие.
- Так что случилось? – спросил я.
- Да они же тут все на таблетках сидят, - сказала Валя. – У хозяина свои таблетки, у хозяйки свои.
С утра на работу уходят, я остаюсь дома одна. Перепробовала всю аптечку у хозяина.  Ничего интересного для себя не нашла, а вот у нее с розовых мармеладок словила  тему. Кайф, как от хорошей травы, но долгий и почти нет отходняка.  Стала иногда брать, потом  каждый день по одной,  хозяйка заметила, подняла вэрхел.  Я за время общения с ними, плюс телевизор, сделала себе нормальный английский, и этот их идиш понимаю. Не выдержала и говорю:
Хуля вы меня здесь за шабесгойшу держите. Я каждый день постель должна менять, потому что у вас там кровь, и еще какой-то шит,  вашему мужу сорок лет, он в унитаз не может с первого раза попасть. В грязной обуви по дому ходите.  Ну и что, если я эти факаные конфеты взяла, вы же врач, нарисуете себе другие.
Они думали, что я безмолвная, тихая, покорная. А я молчала, потому что в языке была неуверенная.  Короче, убедила их в своей правоте.  Дали заднюю  - сорри, сорри.  Но хозяйка спрятала конфеты в сейф.
 Короче, я не думала, что на эти таблетки так можно присесть.  Как стало меня ломать, травы взять негде, пейсатый район,  никого из наших не знаю. Меня предупредили, что если в моем гостевом статусе в ментовскую ихнюю попаду, сразу депортируют. А мне нельзя депортироваться, у семьи в Минске долг.  Тем более, что мне за субботу стали вдвойне платить, как сверхурочные.
  Я умная , любой домофон с четырмя знаками открываю.  Открыла этот сейф по замызганным цифрам, из полного запечатанного флакона отсыпала себе немножко. Там ещё деньги лежали,  бижутерия какая-то. Я даже трогать не стала. Ничего не взяла. С хозяйкиными конфетками пожадничала,  взяла сразу три.  Короче, они приходят с работы, а я летаю по дому, в окна бьюсь. Хозяйка увидела это дело и говорит:
- Ах так: тебе не нравится у нас работать, вот твоя благодарность,  мы тебе надоели. Хорошо, я открою окно, лети.
Короче, я сейчас свободная как птица.
- Что ты собираешься делать? – спросил я.
- Не знаю пока, буду искать другую работу, а если нет, поеду домой.  Нефуй особо у вас тут в Америке ловить. Я по Минску скучаю.  Твое предложение перекантоваться еще в силе?...