Емелино счастье Сказка юмор 16

Жил Емеля без забот: пил сивуху круглый год,
Спал на печке, сытно ел, и работать не хотел.
А зачем хребет ломать, если есть отец и мать?
А у них одна отрада — ненаглядное их чадо:
Ни буян, ни уголовник — просто тихий алкоголик.
Емельяну стало грустно: в доме тихо, в доме пусто…
У родителей забота — чёрт их носит на работу!

«Может взять и для закалки прогуляться на рыбалку?»   
Сунул он в рюкзак чекушку, оцинкованную кружку,
Блесны, зимнюю уду и какую-то еду.

Потешается народ: "Что, Емеля, не клюёт?!
Эта прорубь для того, чтобы в ней стирать бельё!"

Дуракам везёт от скуки и поймал Емеля щуку!
Да такую лошадину - еле вытащил скотину!
Щука жабры шевелит и Емеле говорит:
«Отпусти меня домой, стану я твоей рабой,
Буду исполнять желанья и любые приказанья:
Хоть тупые, хоть с развратом только выпусти обратно».         
«Что за чудные дела?» — Выпил водку из горла,
Морду в прорубь окунул, вновь на рыбину взглянул.
Щука дальше держит речь: «Пригоню тебе я печь —
Развезло тебя слегка, а дорога далека.
На печи домой поедешь и в мои слова поверишь».
Видит, точно, едет печка... Отпустил он щуку в речку,
И пошла такая жизнь — только успевай, держись:
С коньяком без счета бочек, сто блудниц с элитных «точек»
Демонстрируют тела и, забросив все дела,
Сам директор блока НАТО, окосев от «Арарата»,
Емельяна лобызает, свою должность предлагает.
Баритоны из Ла Скала для него дерут хлебала,
Жжёт на рэповый манер симфонический оркестр…

И людями он любим, потому как коммунизм,
Умудрился сотворить, чтоб задаром есть и пить.
Пиво реками течёт, килька в банках там живет,
Водка налита в прудах, все деревья в огурцах,
Сало с хлебом повсеместно — вот такое создал место!
Но заметьте, не везде, а пока в родном селе.

И как раз, такое дело, вдруг царевна приболела:
Не каким-то ОРВИ — депрессняк её свалил,
Или нервный срыв какой — плачет девка день-деньской!
Тьма психологов толпится, царь на деньги не скупится,
Каждый пишет свой рецепт — бесполезно, толку нет!
Царь умом-то недалёк — Несмеяной дочь нарёк!
И чего тут удивляться, что царевна улыбаться,
Не умела с малых лет, словно дан, какой обет.

У царя советник тайный: хитрый, подлый и нахальный,
Пока в доме пыль, да муть — тему вздумал провернуть.
Несмеяна не в себе, царь в печали и везде
Запущение в делах, вот советник-олигарх,
Зная весь расклад как есть, махинации стал плесть.
Цель: царевну в жёны взять, а её отца признать
Невменяемым царём и сослать его в дурдом.
— Император наш, надёжа, — шепчет подленький вельможа,
— Несмеяна повзрослела, от того-то захирела,
Что ужо в её годах, мысли все о женихах.
Ей с умом мужчину надо, чтоб под пристальным приглядом
День и ночь она была, чтоб умел вести дела,
И опять же опыт нужен, дабы стал хорошим мужем.
Если в ком-то всё сойдётся, тут она и рассмеётся.
— Точно! Замуж ей пора! Чушь городят доктора:
Не таблетки ложкой жрать — кавалера дочке нать.
Девка уж давно созрела, знамо ласки жаждет тело.
Ей детей пора рожать… Только где ж ей мужа взять?
— Я тебе совет царь дам: оглядись по сторонам,
Да подумай головой, может он перед тобой?
С грустью молвил царь-отец: — Перерой хоть весь дворец,
Но, таких здесь не сыскать… Али, можешь подсказать?
— Царь, взгляни-ка на меня! Молодец тот — это я!
Царь на весь дворец заржал: — Ты когда себя видал?
Ты ж плешивый, да рябой, да ещё на глаз кривой!
И куда там женихаться, вес в тебе пудов под двадцать…
Брось шутить, составь указ престарелый ловелас.
Напиши там, что царевна: не спесива, не надменна,
Но сия краса-девица не умеет веселиться:
Что прикол, что анекдот — рассмеяться не могёт!
Император-царь велит: Несмеяну рассмешить!
Улыбнётся Несмеяна — знать задание исправно
Смог исполнить молодец — испытанию конец!
Дочь любимую свою тут же замуж отдаю
И в нагрузку трон с короной. Сам же я на печке новой
Вволю выспаться желаю поясницу прогревая.
В общем, кто вопрос решит — сыром в масле будет жить!

И покуда глашатаи в «матюгальник» глотки драли,
Сам предстать советник хочет пред царевны ясны очи.
Царь даёт ему добро и вельможу понесло:
Анекдоты стал чесать, пел частушки два часа,
Крючил рожи и кривлялся — только взмок и запыхался:
Ни улыбки, ни смешков, а напротив — слёзный рёв!
— Дочь слезою изойдёт от твоих тупых острот, —
На министра царь вскричал и на двери указал.
— Претендентами займись, а над нами не глумись.

Во дворец народ попёр, а советник вёл отбор:
Дюжа умных прёт взашей — выбирает поглупей.
Если ж знатных лиц встречает, так с поклоном привечает,
Перед ними лебезит, в очи преданно глядит. 

 Услыхал указ Емеля, протрезвел через неделю.
Отошёл от бодуна. Не хлебнув глотка вина,
Сел на печь свою верхом и покинул отчий дом.

Зрит советник: через речку самоходно едет печка:
Без мотора, без коней — пьянь Емеля спит на ней.
«Этот наглый, да хмельной, вряд ли выгонишь домой.
Коль хихикнет Несмеяна над машиной Емельяна —
Сядет смерд на царский трон мне же псом служить при нём?!»

Ниц к ногам царя упал и хитро залопотал:
— Император быть беде, говорю как есть тебе!
Надоели уж пройдохи, усложни задачу трохи,
А то каждый идиот к Несмеяне буром прёт!
И ведь всякий может сдуру её тонкую натуру
Ещё пуще повредить. Надыть сброд отгородить.
— Как же нам указ сплести, чтоб такой отбор ввести?
— Пусть для допуска к царевне претенденты непременно
Выполняют три приказа и тогда уж без отказа
Им выписывать талон к Несмеяне на приём.
Царь затылок почесал и, подумавши, сказал:
— С языка задумку снял, были кражи и скандал…
Ты по царскому веленью вноси в конкурс измененья.

Встала печка у ворот, страже Емельян орёт:
— Отворяй служивый люд! Долго мне толочься тут?!
Лично царь ему в ответ: — Без талона ходу нет.
Тут мне шепчут, пьёшь зело! — Брешут — сутки как стекло!
Прочитал указ твой снова, о талоне нет ни слова.
Это, как-то не по-царски, на ходу вносить поправки.
Пропускай! Царевну, враз, рассмешу до слёз из глаз!
— Тут один такой смешил: накурились анаши,
Так у дочки вместо смеха на три дня чердак уехал.
Упустили подлеца — сбёг поганец из дворца.
Наперёд всё рассчитал — табачку охране дал!
Кличем стражу: «Взять злодея!» А у них дела важнее:
Не тревогу объявляют, а чертей мечом гоняют!

Попросил другой закрыться с Несмеяной во светлице,
Мол методикой владеет, да такой, что всю неделю,
Эта грустная девица будет ржать как кобылица.
И замкнулись на щеколду, чтоб без лишнего народу
Был проведен сей сеанс — непременно: глаз на глаз.
Пять минут, поди, прошли — крики, визги изнутри!
Дверь сорвали кое-как.  В неглиже стоит — маньяк!
Кровью зены налиты, слюни капают с губы…
Тут уж били кто как может по его поганой роже.
На кол посадить хотели, да куда там, налетели:
Адвокаты, журналисты, всевозможные юристы…
Вышло так, что извращенец не обычный иноземец,
А приехал прыщ плюгавый из воинственной державы.
Кто с правителем их спорил… в общем нету стран тех боле.
Мы и суд не учинили — извинились, отпустили…

Третий — фокусник и маг сделал форменный аншлаг:
Угадал вслепую карту, распилил свою служанку,
С картуза кролей достал, шпагу полностью сожрал…
Дальше номер был смертельный: он сложил в сундук волшебный
Серебро моё и злато, сделал дым зелёный как-то,
Свет убавил, пошептал и с моим добром пропал.

Так для входа к Несмеяне надыть выполнить заданье
Ибо всякий прохиндей норовит проникнуть к ней.
Три задания даю: Наркодилера в тюрьму.
Чтоб кастрировал варнака. И ещё пройдоху мага,
Хоть со дна морей достань и в покои притарань.
С выполненьем поспеши, а потом уж дочь смеши.
— Быть по-твоему сатрап, но не вздумай сдать назад,
Переменчивую волю я хоть к завтрему исполню.
— Самодвижный аппарат не желаешь мне продать?
Я монет не пожалею! — предлагает царь Емеле.
— После свадьбы подарю! — гаркнул Емельян царю,
Печь свою поленом вдарил и домой её направил.

Дома щуку тайным словом вызывает к себе снова,
Говорит, что делать нать и ложится трезвым спать.


Жил маньяк вполне привольно, потому как, так спокойно
Избежать сумел суда и не ведал, что беда
У его ворот маячит. Как всегда решил он значит,
До речушки добежать, девкам орган показать.
Девки плещутся, визжат. Он давай порты сымать.
Забурлила вдруг вода, в речке вздыбилась волна…
Видит щучий злой оскал и в зубах свой причиндал.
Рыба голосом людским разговаривает с ним:
— За царевну тебе мстим! Нечем более трясти!
Орган под ноги швырнула и в глубины вод нырнула.

У разбойничков лесных, у жиганов удалых,
Зарождаться стало чувство, что порой от душегубства,
Тоже надо отдыхать — все богатства не отнять.
Был конкретный план готов у реальных пацанов:
Водка, сауна, путаны, попыхтеть марихуаны…
Всё готово, всё в ажуре не хватает только «дури».
Наркодилер тут как тут предлагает им продукт.
Восхваляет свой товар и уже в уме навар
До рубля пересчитал… в общем он траву продал.

У братвы шалман в разгаре, парни во хмельном угаре,
Дабы не было тоски, раскурили «косяки».
У братвы глаза на лоб — он подсунул им укроп!
Заскрипели уркаганы золочёными фиксами,
Рвут рубахи на груди от обиды и злобы.
— За такие «косяки» резать падаль на куски! —
Прорычал их атаман и воткнул "перо" в топчан.

Наркодилер слёзы льёт: «Скоро смертушка придёт!
Как я мог так оплошать?! Изничтожит меня тать!
Отморозок-атаман не простит такой обман!
Перед ним не оправдаться...» — И пошёл к царю сдаваться.


С магом вышло всё легко: он убег не далеко
И в какой-то там таверне, перепившись вдрызг намедни,
Сном мертвецким почивал. Там его наряд и взял.
Щука здесь мудрить не стала — просто страже «настучала».


Встал Емеля у ворот, зычным голосом орёт:
— Ну-ка стражник, мать твою, докладай тот час царю:
Всё решил от «Аз» до точки — пропускайте к царской дочке.

Пал советник в царски ноги: — Место смерду, царь, в остроге!
Натворил делов Емеля, да таких, что не умею
Результата угадать... нам теперь несдобровать.
Царь — советнику: — Не охай! Неужели всё так плохо?
— Хуже нету — это край. Сказ мой слушай и решай:
— Оскопил наш смерд маньяка и уже большая драка
Намечается вот-вот — вражье войско к нам идёт!
Воевать с махиной этой всё одно, что против ветра,
Справить малую нужду. Царь, мы вляпались в беду!

В основном вёл разговор про откушенный прибор
А доклад закончил так: «Сделал подлость нам батрак.
Прикажи теперь Емеле, чтоб правителя скорее
Вместе со двором пленил и победу нам добыл.

Государь в великом гневе со стены орёт Емеле:
— Хочешь пёс пойти на дыбу?! Дрессированную рыбу,
Натравил на иностранца, да ещё и подписался!
Движет войско к нам теперь, их правитель — сущий зверь.
Нам тягаться с ним не можно, потому-то тебе должно,
Эту армию разбить, а воителя пленить.
И пленить владыку надо с приближёнными и штабом.
Выполняй, не то ждёт плаха, — сам же царь дрожит от страха.
— Если выполнишь приказ к Несмеяне тот же час
Допущу без лишних слов. К выполнению готов?
— Чёрт с тобой! В последний раз выполняю твой приказ.


Всё дрожит, земля трясётся — войску тьма к границам прётся:
Конный, пеший… рать такая — не видать конца и края!

Чем их щука накормила? но неведомая сила
Тянет армию в клозет — ступят шаг и мочи нет…
Войско в миллион штыков сидит в поле без портков!
День сидят, другой, неделю: измотались, похудели…
Сон нейдёт, еда не лезет, гул стоит от той болезни,
Будто канонада пушек, аж закладывает уши.
Захлебнулось наступленье без единого сраженья…

Властелин чернее тучи, от того, что не приучен
Он вдыхать такие газы, потому в противогазе,
Не имея сил сражаться, шёл со всем двором сдаваться.


Заимев таки трофеи без единственной потери,
Царь Емелю обнимает и с победой поздравляет:
— Ну, каналья! Ну, герой! Мы устроим пир горой!
Орденов, медалей пуд кузнецы тебе куют!
Генеральску форму строчат мастерицы днём и ночью.
Чем ещё бы наградить? — К Несмеяне проводить, —
Емельян ему с ухмылкой. — Хитрозадый ты, царь, шибко.

Царь туда, сюда, замялся, сник с лица и растерялся.
Заимев такую славу передать теперь державу,
И на пенсии сидеть, да на печке кости греть?
Взял бы дочку он без трона, так поди нужна корона…
У царя с души воротит и советник ещё вторит:
— Не моги и рисковать его к дочери пускать!
Рыбу-дуру приручил и глаголить научил,
Смог один войска пленить, так царевну рассмешить,
Что два пальца об асфальт! Он ведьмак и чёрту брат!

Разговор Емеля слышит, паровозом шумно дышит:
— Не исполнишь свой указ — разнесу дворец на раз,
В крыс придворных превращу… Думай царь я не шучу.

Император всё прикинул и сейчас же дочку кликнул.
Девка вышла — горько плачет. Емельян, пока в горячке,
Вскользь царевну осмотрел и дефектов не узрел.
Ей лукаво подмигнул, слово верное шепнул
И желанье загадал так, что сам захохотал:
— Вот советник. Срочно нать зад с башкою поменять,
Что бы зад был на верхах, а его чело в штанах.

— Царь всё это неспроста! — из штанов гласят уста,
Зад вертит по сторонам. — Шельма он, не ровня вам!

Царь с царевной впокатуху, а советник чешет ухо
Прямиком через карман и талдычит про обман.
У царевны не слизинки. Гнусный голос из ширинки,
Продолжает верещать: — Надо в шею его гнать!..

Император повздыхал, и добро на свадьбу дал.

Царь ревизию ведёт, всё по описи сдаёт.
Емельян в дела вникает, досконально принимает.

Тут и свадьба: пир, гулянка, драки, песни — в общем пьянка…
Две недели веселились, наконец остановились.
Емельян-то протрезвел, на царевну посмотрел…
На супружеское ложе им идти, а он не может.
Хоть веди его на казнь — к Несмеяне неприязнь.
То с приданным разбирался, то пиры… а там, признаться,
Как-то было всё едино: что модель, что крокодила.
И лишь нынче, на досуге, рассмотреть сумел супругу…

Да-а-а, царевна не фонтан! Не сказать, чтоб, всяк изъян,
Был в лице такой уж явный, но сравним лик с обезьяной.
Хрен с ней с мордой, так и стать: ну примат, ни дать, ни взять!

К щуке с просьбою Емеля: — Сделай морду ей ровнее,
Привередлив я не слишком, но опять-таки с мартышкой
Стрёмно спать по доброй воле, хоть она и царской крови.
Да в груди добавь объёма, коль не жалко силикона,
Сделай грудь ей номер пять, дабы было за что взять.
Косолапие исправь и ногам длинны прибавь.

И такая вышла баба — оторвать не можно взгляда!
Емельян в немом восторге долг супружеский исполнил,
Затянулся дымом всласть — жизнь похоже удалась!

Разгулялась Несмеяна по тусовкам, клубам, барам…
Там княжны и баронессы, королевы и принцессы
— голубой бабёнки крови, чернь Емелька им не ровня.
С ним общаются сквозь зубы и брезгливо кривят губы.
И одет в комзол «Габбана», и штиблеты от «Лорана»,
Вся корона в бриллиантах и по должности в монархах,
Всё равно для этих снобов он дворняжка из холопов.

Несмеяны с ним не видно, ей на людях с мужем стыдно,
Поодаль в сторонке ходит, морду от него воротит.
А однажды не стерпела, понесла, что наболело:
— Ты, Емель, не обижайся, но за мною не таскайся.
Две декады ты на троне, тот же лапотник по ноне:
Новомодных слов не знаешь, в скатерть за столом сморкаешь,
Материшься аки быдло, мне сие зело обидно.
Положи себе в орех: На тусе с тебя лишь смех!

Емельян от огорченья пил до умопомраченья.
Закатил хмельные очи, языком с трудом вороча,
Нужным словом вызвал щуку. «Благодарен за науку,
— Грустно молвил ей Емеля, — буду наперёд умнее.
Всё чего хотел — достал, только счастья не сыскал.
То не жизнь, а сущий ад, вороти-ка всё назад.
И сама живи на воле, не рабыня ты мне боле».
Всхлипнул, с глаз слезу смахнул и глубоким сном уснул.

Пробудился он в избе, тихо молвил сам себе:
«И зачем я из хором перенёсся в отчий дом?
Надо срочно похмелиться и в покои воротиться».
Заклинанье прошептал и желанье загадал:
«Водки, с хреном холодец и обратно во дворец!»
Не случилось волшебство, будто вовсе нет его.
Повторил ещё три раза. Щука, подлая зараза, —
Игнорирует приказ! Крикнул он, ещё пять раз!
Перемен совсем не видно тут с ним паника возникла...

Побежал к реке Емеля, в прорубь прокричал скорее:
— Щука сделай мне похмелку, а не то поймаю «белку»!
Тишина ему в ответ — никакого чуда нет!
Головой об лёд стучал, что есть мочи глотку драл…
Вместо щуки, грымзы старой, прикатили санитары
И давай его крутить, да к медтранспорту тащить.
— Руки прочь! — взревел Емеля. — Как вы, сволочи, посмели
Императора касаться, аль не жаль с башкой расстаться?!


Знает каждый психиатр, кто в больнице император.

Поясняют доктора, что в себя придти пора,
Ибо нет чудес на свете, а он щукой просто бредит.

Аргументов не имея, тут же в бой вступал Емеля:
Санитарам иль врачам без разбору бил по щам!
И за буйные замашки завсегда носил рубашку:
Не такую как везде — с рукавами на узле.               

Емельяна подлечили и до дома отпустили,
Объяснив все те явленья алкогольным помутненьем.
Но Емеля твердо знал: врач от зависти соврал!

Наобум и по науке снова стал ловить ту щуку:
Рыбу тоннами таскал и на рынке продавал.
Дом срубил, завел корову, на телеге ездит новой,
И ни кто его притом не ругает дураком.

Правда это или нет? на сие не дам ответ.
А мораль проста как репа: в сказки верь, за чудом бегай,
И лови хоть щук, хоть змей, только водки меньше пей!