Стивен Веджворт Мартин Бусер вселенский реформатор

МАРТИН БУСЕР: ВСЕЛЕНСКИЙ РЕФОРМАТОР
 Стивен Веджворт

Мартин Бусер был пастором Евангелической Церкви в немецком Страсбурге в 1524-1549 годах. За это время он многое сделал для реформирования церкви и города, создав литургию, которая позже будет изменена и принята Жаном Кальвином, а также создал будущий Страсбургский университет. Бусер был реформатором вселенского значения, родившимся между поколениями, после Лютера и Цвингли, но до Кальвина. Даты его карьеры, а также его стремление к единству затрудняют поместить Бусера на любую из церковных сторон его эпохи. Он не был ни цвинглианином, ни лютеранином. Есть соблазн назвать Бусера кальвинистом, и он на самом деле разделял с Кальвином многие взгляды, особенно, возможно, понимание Вечери Господней. Однако, учитывая позицию Бусера как пастыря на поколение старше Кальвина, было бы лучше последовать историку Дэвиду Ф.Райту, который заявил, что Кальвин был бусерианином (1). Завершая свою карьеру в изгнании в Англии, Бусер был в состоянии работать вместе с такими влиятельными реформаторами, как Томас Кранмер и Петр Вермилий. Он также поддерживал тесную дружбу с протестантским монархом Эдуардом VI. Бусер посвятил Эдуарду свою самую известную работу "О правлении Христа",  в которой он наставлял его, как создать евангельскую христианскую нацию в Англии по образцу Моисеева закона в Ветхом Завете.
Хотя жизнь и мысль Бусера часто забывают в наши дни, без сомнения, за его нежелание создавать особую партию в евангелической Реформации, они весьма ценны и поучительны для нашего сегодняшнего дня. Он был, пожалуй, самым вселенским по духу из реформаторов, который вел свою мысль от традиции ранней Церкви и Вселенских Соборов, а также сохранил центральную роль причастия даже тогда, когда он работал на объединение церквей. В нашу эпоху лжеучений  не найти лучшего примера защитника праведности и единства, чем Мартин Бусер.
Бусер родился в Селестате в Эльзасе 11 ноября 1491 года. Его отец был сапожником, а мать - акушеркой. Скромный заработок семьи затруднил поддержку молодого Мартина, и когда они переехали в Страсбург десять лет спустя, с ними отправился дед. Бусер любил учиться, но  дед тоже не мог поддержать его в этом начинании, и поэтому в возрасте 15 лет Мартин решил, что для продолжения своего образования он станет монахом. Семья поначалу не хотела поддерживать его в этом, так как дед считал жизнь духовенства лицемерной и аморальной, но когда Мартин нашел «реформированный» доминиканский орден, близкие наконец дали свое согласие (2).
Дав дополнительный обет не заниматься "бесовскими науками", Бусер вступил в монашеский орден. К сожалению, он не смог найти удовлетворения как монах. Латинские книги у него отобрали, и он был вынужден изучать «софистические легенды», а также произведения Фомы Аквинского - мыслителя, которого Бусер стал презирать. В течение десяти долгих лет Бусер трудился в Селестате, прежде чем он наконец смог переехать в Гейдельберг. Эта перемена оказалась для Бусера решающей, ибо пока он жил жизнью монаха, он попал под влияние гуманизма. Он брал уроки греческого у Иоганна Бренца и поддался чарам Эразма, изучая Отцов Церкви и еврейскую Псалтирь.
Зимой 1517 года Бусер услышал известия о монахе, оспаривающем злоупотребления индульгенциями. Следующей весной Мартин Лютер приехал в Гейдельберг, чтобы защищаться, и Бусер был настолько поражен его личностью и идеями, что быстро примкнул к его сторонникам. В это время Бусер был рукоположен, и вокруг него возникли противоречия. Монахи в Гейдельберге не были поклонниками Лютера, и восхищение Бусера они просто не поняли. По мере обострения ситуации Бусер был вынужден выбирать между подчинением - и, следовательно, отказом от гуманистического обучения и лютеранской идеологии - или бунтом. В итоге он бежал из монастыря. В поиске освобождения от своих монашеских обетов Бусер скрылся в Шпайере. Имея личные связи, он добился выхода из монашества в последний момент. Несколько дней спустя прибыл папский легат, настаивая на том, чтобы допросить Бусера, предупредив, что он «более образован и не менее опасен», чем Лютер (3). Но Божье провидение усмотрело так, что Бусер был уже свободен.
В апреле 1521 г. Бусер попал на Вормсский сейм уже вполне лютеранином. Бросившись головой в дело реформы, он женился и начал протест против злоупотреблений римской церкви в своих проповедях. Когда на него началось давление, он попросил публичных дебатов. Бусер вызвался быть забитым камнями до смерти, как по Второзаконию положено казнить лжепророков, если его учение в чем-то противоречит Библии. Опасаясь его риторического мастерства и народной поддержки, викарий Шпайера приказал судить Бусера в Виссембурге, где его отлучили. Став беглецом, Бусер бежал в единственный доступный приют, дом его родителей в Страсбурге. Это тоже было даром провидения, поскольку Страсбург был известен своими гражданскими и некоторыми религиозными свободами.  Эразм считал, что это "лучший самоуправляемый город, который я когда-либо видел" (4).
Бусер смог начать в Страсбурге свою программу церковных и гражданских реформ с помощью ряда гениальных маневров. Все еще без поддержки в церкви, Бусер решил обратиться за помощью к гражданскому судье. Он стал гражданином Страсбурга и тем самым подпал его правовой защите. Отсюда он начал действовать как мирянин-проповедник, сплачивая поддержку Реформации. Как только начался спор, Бусер использовал свое влияние, которое было существенным, чтобы убедить город Страсбург предложитьзащиту только гражданам. В это время священнослужители не были гражданами, и поэтому католические священники и монахи оказались под значительной угрозой. В феврале 1524 г. Бусер был поставлен пастором, а в марте - настоятелем первой евангелической церкви в Страсбурге.
Твердо контролируя общину, Бусер смог реализовать свою программу реформирования. Он начал с того, что учредил новую литургию,  наиболее отличительным аспектом которой стало предложение хлеба и вина собранию во время Вечери Господней. Хотя эти изменения были признаны не сразу, Бусер проявил пастырский дух в проведении реформы.  Он позволил продолжение паломничества и почитание святых, пока это не вело к суевериям, а было просто знаком уважения. Он даже ждал в течение шести лет возможности удалить изображения из церквей. Он признал, что их существование не было нежелательным, но угроза злоупотребления была слишком велика. Другими дополнениями к поклонению при Бусере стали введение общинного пения и проповеди. К 1525 году был выдан мандат, требующий от всех священнослужителей стать гражданами в Страсбурге, и последние римские священники покинули город. 
Страсбург стал протестантским. Но в эти неспокойные времена мир не мог длиться долго. Обещание свободы привлекло в Страсбург религиозных беженцев разных мастей.  Анабаптисты были постоянной угрозой, и, хотя Бусер не терпел их сепаратизма, он был открыт для некоторых умеренных взглядов относительно церкви и таинств. Под этим влиянием Бусер учредил ритуал подтверждения, в котором дети по достижении разумного возраста подтверждали свою веру с возложением на них рук пастора и принятием первого причастия. Считалось, что этот обряд помог уменьшить лицемерие среди членов церквей. Тем не менее, когда Михаэль Келлер прибыл в Страсбург, ситуация начала ухудшаться, и когда близкий друг и коллега Бусера Вольфганг Капито отказался от практики крещения младенцев, стало необходимо действовать всерьез. Бусер начал выступать против сепаратизма, подчеркивая единство церкви, и магистраты в Страсбурге начали подавлять анабаптизм. В дальнейшем политика города в этом вопросе стала жестче.
Самое значительное и трудоемкое противоречие в карьере Бусера возникло в 1524 году. когда Андреас Карлштадт появился в Страсбурге. Печально известный своими атаками на Лютера и его учение о Евхаристии, Карлштадт считал, что единственной ролью Вечери Господней является воспоминание. По прибытии в город другие сепаратисты собрались вокруг Карлштадта. Угроза беспорядков вынудила городской совет попросить его уйти, но за это короткое время Бусер начал обдумывать спор и в итоге принял точку зрения Цвингли. Этот путь мог оказаться самым неудачным, потому что Лютер считал доктрину Цвингли такой же, как у Карлштадта. Лютер выпустил серию резких осуждений всех, кто придерживался такой точки зрения, что вызвало доктринальный спор, который продлится более двадцати лет. Бусер разрывался между Лютером и Цвингли, потому что он очень уважал обоих, но когда некоторые из последователей Лютера стали называть страсбургских проповедников еретиками, Бусер почувствовал себя обязанным занять позицию вместе с Цвингли.  С этого момента и на много лет вперед Бусер отождествлял свою позицию со швейцарской,  а значит и противников Лютера.
Будучи тем не менее настроен на примирение Бусер пытался продолжать поддерживать Лютера во всех областях, кроме их понимания Вечери. В 1524 году он р опубликовал латинский перевод комментариев Лютера о Петре и Иуде, и они оказались настолько популярными, что Бусер изложил проект перевода проповедей Лютера на Евангелия и послания Павла.. Прилагая все усилия, чтобы почтить Лютера, но все же утверждая некоторое расстояние с тем, что он считал его богословскими ошибками, Бусер включил предисловие и редакционные заметки, в которых оспаривалось его учение о Вечере. То, что было попыткой согласия, оказалось катастрофой когда Лютер увидел недавно выпущенную книгу. Лютер заявил, что в своей работе Бусер "не мог воздержаться от хвастовства и пропаганды собственного толкования, и явил свое безумие в яростном и кощунственном предисловии", а затем добавил, что Бусер "распял весь мой труд" (6) и что он "слуга дьявола, если не сам дьявол" (6).  Это были трудные времена. Бусер получил клеймо цвинглианина, и он даже зашел так далеко, что утверждал вместе с Цвингли и Эколампадием, что - "учение [о том, что] тело и кровь Христа фактически и телесно принимается в хлебе Евхаристии, не может быть доказано из Писания" (7). Удивительно, но в 1528 году Бусер вернулся к лютеранской мысли, когда прочитал новые работы Лютера. Видя, что Лютер использовал фразу «сакраментальный союз», чтобы описать отношения между хлебом и телом Христа, Бусер был убежден, что он до сих пор неправильно понимал позицию Лютера, путая ее с позицией папистов. Теперь Бусер утверждал, что Лютер и Цвингли были в принципиальном согласии, и спор был просто из-за слов. Доказать это было проблемой, и, возможно, для Бусера Убедить Лютера в том, что он снова союзник, было нелегкой задачей.
 В сентябре 1529 г. Бусер присутствовал на Марбургском коллоквиуме в надежде создать союз между Лютером и Цвингли, но когда он попытался защитить учение Цвингли, Бусер попал под осуждение Лютера еще раз. «Ты изгой, - сказал Лютер, - ты сам дьявол, и если бы у тебя было правильное убеждение и Писание, ты бы не предал меня сатане, когда я выступил против твоего мнения" (8). Разочарованный, но не побежденный, Бусер продолжил свои миротворческие усилия и, наконец, снова обрел милость в глазах Лютера, когда он был готов признать, что истинное тело Христа и истинная кровь действительно присутствует в Вечере. «Бусер подчеркнул такие термины, как «по существу», даже позволяя себе сказать, что Христос был взят устами и принят недостойными, хотя и к их проклятию. Это значило слишком много для Цвингли, чтобы подписать, и прийти к миру не удалось. В отчаянии Бусер выдвинул просьбу о библейском подходе: "поскольку единство в истинной вере во Христа должно быть достигнуто... было бы целесообразно везде облечь статьи в библейские слова и изложить их наиболее четко и самым кратким способом" (9).
Прилагая все больше усилий для объединения Швейцарии и лютеран, Бусер, однако,отходил от этого простого подхода и ввел замысловатое выражение: «Тело и Кровь Христа присуствуют в Вечере истинно, то есть по существу, но не качественно, количественно или локально" (10). Какими бы благими намерениями ни было продиктовано это стремление к единству, в конечном итоге оно не удовлетворило ни Лютера, ни Цвингли. Оба они подозревали, что Бусер ищет единства за счет истины. Цвингли назвал бы Бусера лисой, а Генрих Буллингер, непосредственный преемник Цвингли, заявил, что Бусер был скорпионом, всегда готовым жалить. Но, не устрашившись едкой критики, Бусер продолжал бороться за единство. Следует отметить, что он действительно считал, что Цвингли и Лютер были согласны в том, что Иисус Христос был предложен верующим в таинстве Вечери Господней. Бусер считал, что другие разногласия следует рассматривать как второстепенные ради Церкви и, следовательно, любые несоответствия в его формулировках доктрины должны быть поняты в контексте этой колоссальной борьбы.
Бусер, наконец, добился определенного успеха, когда в 1533 году он составил документ, известный как Берихт. Ключевое утверждение доктрины гласило: "Мы верим и признаем, что Господь дает нам Свое истинное Тело и Свою истинную Кровь, не как пищу для желудка и, следовательно, плотским образом, как другие тела, но таким Божественным образом, что Господь действительно живет в нас, а мы в Нем и действительно причастны Его телу и крови, а также Его образу и характеру" (11). Это утверждение очень понравилось Лютеру, и хотя Цвингли погиб на поле битвы двумя годами раньше, Бусер был в состоянии получить осторожное одобрение, возможно, даже терпимость, от преемника Цвингли Генриха Буллингера. Примирение стало реальным. Тем не менее смерть Цвингли послужила причиной ожесточения среди его учеников. Без сомнения, это была попытка и в дальнейшем отстаивать его имя, и Бусер чувствовал, что многие теперь отходят от истинного учения о Вечере Господней. Измученный и расстроенный годами противоречий, Бусер, видимо, точнее всего выразил свое положение в письме в Италию, где он заявил: "Терпите слабых. Хотя вся наша вера полагается на Христа, только в Нем мы безопасны. Не всем дано видеть одно и то же одновременно" (12).
Во время этих противоречий и споров, известных как Страсбургский раздор, Бусер продолжал служить в церкви в Страсбурге и это, возможно, создало его величайшее наследие. Молодой Жан Кальвин, изгнанный из Женевы, прибыл в Страсбург осенью 1538 года. Сначала ему предоставил временное жилье Капито, а затем и сам Бусер. Кальвин был очень впечатлен литургией Бусера и взял ее с некоторыми изменениями за образец для Женевы. Это важно потому, что почти все ученики Кальвина также привезли эту литургию в свои страны. Биограф Бусера Гастингс Эльс резюмирует мнение Кальвина о пастырской стороне Бусера, говоря: "В Страсбурге Кальвин подверг резкой критике методы Бусера, пытаясь установить согласие, но после того, как он вступил в личный контакт с миротворцем, и понял, что он должен разобраться с ситуацией, а не с теорией, его отношение изменилось" (13). Нет сомнений, что Бусер чувствовал во всех спорах: пока все вокруг него воевали за теории, его целью было спасти церковь от развала. Еще один аспект влияния Бусера на Кальвина можно увидеть в определенных ключевых терминах в евхаристическом богословии последнего. О Бусере здесь напоминают "мистический союз" и концепция, что таинства "являют" Христа.
Миротворческие попытки Бусера еще не были завершены, и в 1541 году он посетил сейм в Регенсбурге вместе с Филиппом Меланхтоном и римско-католическим богословом Джоном Эком. Его цель состояла в том, чтобы достичь соглашения между протестантами и католиками, и хотя в конечном итоге сейм потерпел неудачу, отвергнутый как Лютером, так и папой, Бусер оказался в состоянии составить удивительное заявление об оправдании верой, которое было принято всеми сторонами. В достижении этой гармонии между лютеранами и католиками в статье, с которой стоит или падает Церковь, Бусер реализовал концепцию "живой веры". Он определил эту веру как "движение, совершаемое Духом Святым, посредством которого люди по-настоящему раскаиваются в своей прежней жизни, обращаются к Богу и действительно принимают Его милость, обещанную во Христе, поэтому что теперь они действительно верят, что получили прощение грехов и примирение через заслугу Христа даром Божьей благости, и потому взывают к Богу "Авва, Отче"; но этого не происходит ни с кем, если в то же время Бог не вселяет в человека Свою любовь, которая исцеляет волю... Поэтому  живая вера - это то, что постигает Божью милость во Христе и верит, что праведность Христа свободно вменяется нам, и в то же время получает обетование Святого Духа, а также любовь... Но на самом деле мы оправданы, то есть приняты и примирены с Богом этой верой, насколько она постигает милость Божию и праведность которая вменяется нам за счет Христа и Его заслуг, а не из-за ценности или совершенства нас самих, праведность, которая передается нам во Христе (14).
 Комментируя это определение, Жан Кальвин писал: «Вы будете удивлены, я уверен, что наши оппоненты дали так много, когда вы прочтете извлеченную копию, когда будет сделано последнее исправление, которое вы найдете в письме. таким образом, друзья сохранили сущность истинного учения, так что в нем не может быть ничто, чего нет в нашем Писании" (15). Несмотря на то, что в наши дни об этом  мало что помнят, Регенсбург представлял собой дух единства, где Бусер воплотил всю свою жизнь. Было ли это отвергнуто как Римом, так и Виттенбергом из-за политических соображений или стороны просто ожесточились в своих взглядах - мы не можем быть уверены, но тот факт, что такие люди, как Бусер, Меланхтон и Кальвин поддержали это утверждение вместе с Эком, сам по себе весьма значителен. К сожалению и по иронии судьбы, оправдание было единственной статьей, по которой обе стороны могли договориться.
Когда в Регенсбурге стало ясно, что между папской партией и евангелистами остается разрыв, Бусер переместил свою энергию в сторону полной поддержки и продвижения Реформации. Эта последняя часть его карьеры позволила ему восстановить поддержку некоторых радикальных реформаторов, которые почти списали Бусера из-за его экуменического духа. Политические ветры также начали меняться, и в 1549 году Бусер был изгнан из своего дома в Страсбурге. Теперь Бусер стал более популярным, чем когда-либо, и получил множество приглашений. Кальвин звал его служить в Женеву, приглашения поступили из Базеля и даже из Польши, но наиболее привлекательное пришло из Англии. Бусер сохранил теплые отношения с Томасом Кранмером, а расположение короля Эдуард VI и обещание работать в протестантской Англии всерьез взволновало его.
 Бусер начал преподавать в Кембридже в 1549 году, в школе, которая стала известной как оплот реформатской мысли, произведя таких знаменитостей, как Уильям Перкинс и Уильям Эймс. В это же время Петр Мученик Вермилий читал лекции в Оксфорде и Англия, казалось, была готова стать первой полноценной реформатской нацией. К сожалению, Бусер не смог приспособиться к ненастной погоде Англии и в 1549 году он заболел. Он умер два года спустя в 1551 году, и это было незадолго до того, как религиозный климат Англии также изменится. Когда королева Мария пришла к власти, она приказала эксгумировать и сжечь тело Бусера как еретика. Лишь в 1560 году при Елизавете он был реабилитирован с почетом.
Бусер был важен как реформатор, потому что он представлял среднюю позицию между Лютером и Цвингли. У Кальвина сакраментальная мысль была явно «бусерианской», и только из-за принятия этой  мысли с небольшими изменениями кальвинизмом мы обычно не говорим о бусерианстве сегодня. О присутствии Христа в Евхаристии Бусер полагал, что сакраментальный союз, связь, созданная Святым Духом, вводит настоящее тело и кровь в единство с хлебом и вином и они преподаются через ритуал еды и питья. Хотя Христос всегда объективно присутствует, Он может быть принят только верой. Хлеб и вино принимаются устами, Христос - по вере. В то время как Лютер верил, что Христос присутствовал в хлебе и принимался всеми через уста, и Цвингли верил, что Христос был представлен только в вере получающих,  и, таким образом, не присутствовал для неверующих, Бусер проводил мысль, что Христос объективно присутствует на основе Своего обетования и что Он должен быть принят верой.
 Другие аспекты сакраментальной мысли Бусера тоже поражают. О крещении Бусер писал: "Мы исповедуем и учим о святом крещении, что когда оно дано и получено согласно повелению Господа, в случае взрослых и маленьких детей это действительно крещение  возрождения и обновления в Святом Духе, посредством чего для тех, кто крещен, все грехи их смыты, погребены в смерти Господа нашего Иисуса Христа, они включены в Него и облеклись в Его смерть за их грехи, к новой благочестивой жизни и благословенному воскресению, и через Него становятся детьми и наследниками Божьими (Тит. 3.5., Деян.22.16, Еф.5.26, Рим.6.4, 1 Кор.12.13, Гал.3.27). Несомненно, что это наследство также получено и используется полностью всеми, кто не сделал  бессмысленной (? - Пер.) своими грехами эту благодать, которая сообщается им в крещении. Ибо в святом крещении все грехи прощены им, и в силу этой благодати оставшийся в них первородный грех не вменяется им в осуждение при условии, они не уступают злым желаниям своих страстей. Кроме того, сила  страстей в них ослаблена Духом Христовым, и они укрепляются, чтобы смело бороться с грехом, ежедневно покоряя его все больше и больше, так же, чтобы получить через молитву прощение всех их настоящих грехов. Люди должны быть наставлены в этом и им следует напоминать ясно и серьезно по Слову Божию об этой великой и невыразимой благодати и дарах Его, которые Он дарует нам в святом крещении, прежде всего при преподании его, но и всякий раз, когда они страждут от искушений и страданий" (16).
 Как и в случае с Евхаристией, Бусер сохранил и развил в учении о крещении свое понимание динамического принятия, согласно которому реальность должна приниматься верой. Однако о действенности крещения он пояснил, что через видимое мы верой принимаем невидимую реальность. Он снова пишет: Тем не менее, для предотвращения сомнений, возникающих из того, что мы сказали или еще должны сказать о крещении, желательно добавить это, что мы говорим о крещении, как Писание, с точки зрения его Божественного установления и правильного соблюдения, а не его извращения и злоупотребления им руками нечестивых. Без каких-либо уточнений Павел может назвать крещение «омовением возрождения» и описать всех, кто был крещен, как похороненных со Христом и облеченных во Христа. Крещение было учреждено, чтобы представить это возрождение и это общение во Христе, и никто из тех, кто принимает крещение, на самом деле не будет лишен их, если он не откажется принять их из-за своего неверия. Соответственно наше описание и оценка крещения должны определяться тем, что Бог поручил в нем сделать, даже если это не преподается всем, кто крещен. Служитель должен стремиться в своем служении исполнить волю Господа, насколько он понимает ее по Его слову. Поэтому, что касается крещения, оно всегда смывает грех и дает новое рождение, хотя по своей собственной вине некоторые упорствуют в своих грехах и старой жизни по плоти. Тем не менее, как только они начинают верить в милосердие Бога и искупление Христово, которые оба представлены крещением, они получают плод крещения. Крещение, которое Церковь добросовестно совершила, неуместно повторять, хотя бы неверующий не получил его добросовестно. Те, кто практикует обман, пусть коснеют в обмане, если хотят, для Церкви же установление крещения по Слову Божию всегда остается в силе" (17).
 Мы уже отметили понимание Бусером оправдания. Всегда движимый августинским понятием веры, действующее через любовь, Бусер считал, что вера, которая оправдывает это живая и послушная вера. Это не угрожало для Бусера доктрине Sola Fide, его понятие единства со Христом учило, что вменение и привитие происходили одновременно (18). Другим интересным аспектом мысли Бусера был его взгляд на закон Моисея. Мы сказали, что он предлагал побить себя камнями, если его учения будут противоречить Библии. Он также стремился создать полноценные христианские республики, основанные на учении Ветхого Завета, что отчетливо видно в его общественно-политическом трактате De Regno Christi . Он надеялся, что это может быть достигнуто в Англии при Эдуарде VI. Пример христианского общества в Страсбурге, несомненно, послужило вдохновением для работы Жана Кальвина в Женеве.
Но, конечно, самое сильное отличие карьеры Бусера должно быть отождествлено с его неутомимым вселенским духом. Почти потеряв уважение друзей, их поддержку и защиту, Бусер тем не менее неустанно стремился к миру. Во многом из-за этого он был почти забыт. Бусера не интересовало создание новой церкви или секты, и уж тем более собственная репутация, которой он всегда был готов пожертвовать. Иногда Бусер действительно верил, что противники спорили лишь из-за слов, но даже когда он чувствовал, что это не так, он всегда придерживался того факта, что Церковь больше и важнее, чем какое-либо конкретное понимание или формулировка. Пока Бусера хоть ктото слушал, он был готов трудиться ради согласия.
 Наследие Бусера должно послужить примером для всех нас. Действительно, в постхристианской Америке, даже в пост-евангельской и пост-реформированной субкультуре Запада он дает нам бесценный пример. Его сакраментальное благочестие и примирительное поведение должны наставлять нас, когда мы начинаем колебаться между Лютером и Цвингли в наше время. Хотя они оба слуги Божьи, оказалось, что ни один из этих людей не мог полностью подчиниться другим, и, следовательно, оба ослабили прогресс и солидарность Реформации. И тот и другой настаивали на своем с непоколебимым темпераментом и едкой риторикой. Бусер был в состоянии увидеть то, что эти великие люди понять не могли, а именно - что в дополнение к отказу от богатства и славы дело Христа и Его Церкви требует пожертвовать гордостью. Давайте чтить его память и следовать его учению, обуздывая свою гордость сегодня. Не отказываясь от правды, давайте представим всем миролюбивую Церковь, смиренную истиной Писания и любовью к братьям.

1 Wright, David F. .Martin Bucer 1491-1551: Ecumenical Theologian,. in Common Places of Martin
Bucer trans. and edited by D. F. Wright pg. 17
2 Eels, Hastings. Martin Bucer  pg. 2
3 ibid pg. 9
4 ibid pg. 19
5 ibid pg. 81
6 ibid pg. 83
7 ibid pg. 86
8 ibid pg. 93
9 Wright pg. 34
10 ibid pg. 51
11 Eels pg. 161
12 ibid pg. 340
13 ibid pg. 237
14 Wright pg. 43
15 Henry Beveridge. Selected Works of John Calvin: Vol I - Letters Part I 1528-1545, p. 260.
16 A Brief Summary of Christian Doctrine number 16
17 An Explanation of the Mystery of Baptism in Common Places pg. 297, 298
18 Wright pg. 43

Bucer, Martin. Common Places. trans and edited by D. F. Wright. Sutton Courtenay
Press: Appleford, England. 1972.
Calvin, John. Selected Works of John Calvin Vol. 1. edited by Jules Bonnet, translated by
David Constable. Grand Rapids: Baker Book House. 1983.
Eells, Hastings. Martin Bucer. Russell and Russell: New York. 1971.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn