Лагерь

Лагерь.
Отец привез меня, и с путевкой, передал начальнику лагеря. Через три недели заберу, сказал он. Я стоял со своим чемоданом на внутреннем дворе школы, а в летние каникулы здесь устроили лагерь и думал, а что я здесь забыл?  Дома каждый день рыбалка, друзья и почти целый день я проводил на речке, играли в волейбол, в карты.  Потом команда, вещи сдать в кладовку, и строиться. Стоим под палящем солнцем в панамах и пионерских галстуках. Начальник, толстый мужик, лет около 50, ни разу не улыбнулся, сказал нам слова приветствия и больше напирал на дисциплину. Нарушителей не потерплю, выгоню сразу, пусть ваши родители вас воспитывают. Обед был невкусный, суп был холодный, а картошка недоваренная, компот почти без сахара.  На второй день, после завтрака, на завтрак была манная каша, брр…нас повели на речку купаться. Территория для купания была отгорожена сеткой. Вначале была команда раздеться и загорать. Потом первому отряду разрешили зайти в воду. Мы лежим на солнце, и моя нервная система была напряжена до предела. Меня деревенского мальчишку лишили возможности в моей реке купаться и плавать, где я захочу и когда захочу. От обиды хотелось плакать, но скупая мальчишеская слеза не появилась на радость моим угнетателям, и вот нашему третьему отряду разрешили зайти в этот лягушатник. Предыдущие отряды так взбаламутили воду, что она стала похожа на тот кофейный напиток, которым вчера вечером меня хотели напоить. Я прошел до конца отгороженного участка, до самых буев и понял, что с внешней стороны сетки нет. Делая вид, что я хочу окунуться, погрузился с головой в воду и нырнул на середину реки и поплыл на противоположный берег. У самого берега меня затащили в лодку два крепких паренька, один не удержался и больно меня саданул кулаком по спине. Я стою перед начальником, и он на меня орет с матерком, и  что он думает обо мне и моих родителях. Я отвечаю, что виноват, а отца с мамой не смейте оскорблять. Ох как он нервничал, рожа его стала красная, даже замахнулся на меня. В карцер этого подлеца, скомандовал начальник. Рядом, с его кабинетом, была кладовка, без окон, там я просидел до вечера. После ужина, холодные макароны мне принесла повариха с кухни. На ночь выпустили, и я в сопровождении вожатого зашел в свой кубрик на 10 человек. Ложись спать, завтра будем разбираться, сказал вожатый.  Меня обрадовало, что мой чемодан лежал под моей кроватью, я еще утром забрал его с кладовки. План побега созрел молниеносно. За эти два дня друзей я еще не приобрел, но завистников было много, особенно те,  кто не умел плавать. Толик мой сосед по койке спросил, а где ты так научился и плавать, и нырять. Я ответил, с шести  лет меня родители отпускали на речку со старшим братом, а еще меня учила плавать кролем и брассом сестра, она мастер спорта по плаванию. Вот здорово, мне бы так, а то я только по собачьи умею, а здесь не научишься… Я разделся и лег, закрыв глаза. Главное не заснуть, вертелось в моей голове. Но сон взял свое и я провалился в него. Проснулся, наверное, часа в четыре, мне нужно было по-маленькому, встал, бесшумно прошел в коридор и в туалет, который был на улице. В коридоре я видел, что дверь в комнату вожатого была приоткрыта и заглянул туда. Наш вожатый спал крепко в обнимку со старшей пионервожатой, ну и дела, подумал я. На цыпочках зашел в кубрик, забрал чемодан и одежду, и в одних трусах направился к черному ходу, который выходил во двор. Подойдя к забору отодвинул широкую доску и был на смежной улице. К поселку и пионерлагерю вела одна дорога от города. По ней в город надо идти километров шесть. Утром кинутся, что сбежал, на полуторке догонят. Решил идти в обратную сторону, от города, а там была плотина, через неё можно перейти реку.  Через час я был возле плотины. Река в утреннем тумане  завораживала, там возле берега щука распугала  мелких ребешек и они от страха убегая, выскакивали из воды. Деревья в утреннем тумане казались огромными великанами, а над их макушками пробивались из за горизонта  первые лучи солца, самого диска не было видно, но его лучи, уже заполняла сонную землю.  Вода с шумом срывалась с верхнего уровня, а внизу было много пены и там летали чайки, ловя оглушенных рыбешек. На плотине постоянно дежурил часовой с карабином, военизированная охрана. Я сел на чемодан и стал ждать. Охранник на меня посмотрел не добрым взглядом и подойдя ближе прокричал, проваливай, запретная зона, а то собак на тебя спущу. Я спросил, дядя Ваня Кутиков дежурит сегодня, я его сосед, убежал из пионерского лагеря, мне бы перейти по плотине, и я по лугу дойду домой пешком. Вышел мой сосед, рослый дяденька, в прошлом моряк, служил почти пять лет. Меня увидел и удивился, мать твоя говорила, что отправила тебя в лагерь. А что у него в чемодане спросил недовольный охранник. Я открыл чемодан и не найдя там бомбы, охранник взял его в одну руку, а второй держал меня, чтобы я не провалился в водосброс. И вот я у  родного порога. Немного посидел рядом с Шариком и услышал шаги. Отец стоял и смотрел на меня, потом спросил, убежал?    Я ответил, да и больше меня туда не посылайте, это не лагерь, а концлагерь, а начальник настоящий гестаповец, ругался с матерком и еще на меня замахивался, а потом посадил в карцер. На шум вышла мама и заплакала. Отец позавтракал и собрался ехать на работу. Возле дома остановилась полуторка, за рулем был начальник лагеря. Он с отцом громко разговаривал, и я услышал, что отец на прощание ему сказал. Майор, это дети, а не заключенные. Ты перепутал КОНТИНГЕНТ. А вечером отец сказал, что районное начальство заменило начальника лагеря и назначило на эту должность завуча одной из школ,  а  этот майор всю войну провел в тылу, охранял зэков. Больше в лагерь я ни ногой, но говорят, от сумы и от тюрьмы, не зарекайся…
Деревня Охотино. 2019