Плюшевая душа

 

В то время, когда улицы ещё длинны и широки, мир, совершенно, иной.

В нём легко дружить, общаться абсолютно со всем, что рядом, на что упадёт взгляд. Играть в угадалки с облаками, болтать с лесными сущностями, строящими весёлые рожицы в густой листве.

Не говорящих или не слышащих тебя, в детстве, не существует.

Знаешь, игрушки, ведь, тоже умирают. По-настоящему, как люди. Они, вдруг, становятся пустыми холодными в твоих руках. А тебе, отчаянно, не хочется признавать, что они не те, кем были ещё вчера. Ты, лишь чувствуешь — это оболочка, внутри которой уже никого нет.

***

Казалось, мы дружили целую вечность.Топтыгин знал все мои мечты, проделки, секреты. Он умел хранить тайны и никому не рассказывал о том, что я часто ловлю момент, когда мамы нет дома, чтобы быстро проскользнуть в маленькую комнату.

Величайшие тайны — именно там, но они под запретом. Косметика, лёгкие прозрачные шарфы, палантины, шали; кружевные перчатки, туфли на высоких каблуках; кольца, бусы, браслеты и даже духи.

Вытаскиваю всё из ящиков, с полок шкафа. Переодеваюсь и, стоя перед зеркалом в маминых туфлях, с кольцами на пальцах, вся в бусах, шарфах, с зелёными ресницами, кокетливо, интересуюсь:
— Правда красивая?
— Как мама - кивает медвежонок.

Ему было больше лет, чем мне. Наверное, его не просто так вытащили из коробок в незнакомом доме. Стучался, прослышав, что мне очень нужен друг. Кто-то подарил маленького деревянно-плюшевого медвежонка, не подозревая, что мы давно искали друг-друга в разных мирах.

Ему доставалось в шторм, когда мы неслись на пиратском корабле или отбивались от тех, кто размечтался взять наш корабль на абордаж.
У нас был один вигвам на двоих, построенный из стульев и одеял. Там, мы вместе соображали, как выжить нашему племени, как защититься, когда придут бледнолицые, кого назначить шаманом и что делать со скальпами.

Топтыгин первым узнал, какой мальчик мне нравится. О да, дети влюбляются гораздо раньше, чем думают взрослые.
А ещё, в начале ночи, слушал стихи, что я выучивала днём. Самые интересные истории мы обсуждали, накрывшись одеялом с головой. Туда я приносила те сюжеты книг, которые читались дома, по вечерам, или рассказывались на детской площадке.

Я была слишком занята, чтобы заметить, как постепенно он переставал быть меховым. Маленький друг не жаловался, что, теряя шерсть, становится слишком гладким и твёрдым. И, очертя голову, вновь и вновь, бросался в следующие наши приключения.

Ты знаешь, это так страшно, когда падая на пол, твой друг раскалывается на две части, а ты стоишь и не понимаешь, что с ним случилось.

Я плакала пол ночи и уснула под утро.

Открыв глаза, не поверила. Топтыгин сидел на стуле рядом с моим диваном.
Мама сделала всё возможное. Даже посадила его голову на гвоздь, нашла клей и починила...

Знаешь, у всех в этом мире, наверное, есть душа и тело...
Моя радость оказалась недолгой. Всё, абсолютно всё, в игрушке выглядело прежним. Только, сразу увидела — он иной. Тот, что сидел на стуле, уже не умел говорить и не слышал меня.

Мир, в котором мы привыкли быть вместе, для него раскололся. В моём же остался только игрушечный зверёк, застывший навеки.
Не знаю как я тогда всё это почувствовала, но рядом с мёртвой игрушкой уже не было ни тепло, ни радостно.

Никогда больше не играла с ним. Разумеется, потом мне купили других — похожих. И не одного, а целых двух — ярких, больших, мягких, но с ними не хотелось делиться своими секретами, затеями. Да и они не рвались в джунгли, в пещеры или на охоту за мамонтами. С ними оказалось хорошо смотреть телевизор и молчать.

С тех пор, в старые и новые игры, всё чаще играла одна. Читала книги, ходила на спектакли, в кино. Но ни с кем из своих игрушечных друзей больше уже ничем не делилась.

Детская память щадящая. Я не поняла, что тогда впервые потеряла не понарошку, а по-настоящему.
Поверь, с тех далёких пор, я точно знаю, что если кого-то очень любишь, он становится живым. Даже если этот кто-то — оловянный солдатик или плюшевый медведь.

Намного позже, в одной из серьёзных книг, прочитала — души появляются у тех игрушек, которых дети признают живыми.

Вот тогда я и вспомнила о своём маленьком друге.

Детям ничего не надо доказывать они знают больше, чем успели забыть взрослые.