Модератор

***
Сима листала ленту Фэйсбука. Поджав под себя ногу и закусив нижнюю губу она сосредоточенно искала нужный заголовок.

В детстве Серафиму называли то Сера, то Фима. От Серы получалось много малоприятных производных, в зависимости от уровня говнистости говорящего. Переехав в Нью Йорк Серафима при получении гражданства сократила результат творческих потуг родителей до Симы и постаралась сделать так, чтобы все забыли, что когда-то её звали иначе, но осадочек, осадочек в глубине души всё равно остался.

Сима была довольно интересной шатенкой средних лет с хорошей фигурой и примечательным носом. Не то чтоб нос был сильно большим или горбатым, просто каким-то уж слишком значительным, правда, этот комплекс, в отличии от недовольства именем, она изжила ещё в юности. В один прекрасный день представила себя с курносым носом, испуганно отшатнулась от зеркала и решила, что не стоит нарушать гармонию линий данную при рождении.

Она попала в Нью Йорк случайно. Подруга ехала по студенческой визе, ну и уговорила её за компанию. Подруга потом в Европу переехала, а Сима осталась, цеплялась лапками за этот город и изо всех сил старалась не сорваться. Большое яблоко манило запретными плодами, искушало грандиозными, но пока ещё недоступными возможностями и било ветками неудач. Сима сопела от напряжения, плакала от одиночества, но не сдавалась. В конце концов упрямый город принял её в свои законные ряды.

И вот теперь столь тяжело достигнутым успехам грозила опасность откуда не ждали. Фэйбучная братия разродилась новой группой, что-то про ностальгию тех, кто приехал в девяностые. Радостные офисные бездельники накинулись на новый информационный выброс как стая голодных акул на зазевавшегося серфингиста. В группу полетели фоточки из девяностых.

Девочки в нарядах смутно напоминающих и «маленькую Веру» и уборщицу тетю Глашу одновременно. Мальчики в отвратительно сидящих штанах и странных разноцветных, словно с чужого плеча, пиджаках. Черт бы их побрал! Было и прошло! Там и узнать почти никого нельзя!

Беспокоило то, что гадкие фотографии ужасного качества были подписаны! И мало того, под ними строчили бесконечные комментарии. Сима с остервенением листала посты в поисках своего почти забытого имени и с каждой минутой злилась всё больше и больше.

Прошла неделя. Заложница собственного комплекса исхудала и побледнела. Ежедневные тонны комментариев мелькали перед глазами днём и ночью. Она мечтала, чтоб группа исчезла, взорвалась, растворилась, но та, как инфекция, всё росла и распространялась. Сима ещё ни разу не обнаружила себя среди потенциального компромата, но остановиться уже не могла.

***
Тяжелая деревянная дверь всё не открывалась. Сима сидела на оттоманке и нервно постукивала каблуком. В коридоре пахло стерильностью и обреченностью. Обломанный ноготь раздражал ничуть не меньше ожидания. Наконец-то дверь распахнулась и из-за неё выглянула ассистентка в скрабе цвета известки, которой Симина бабушка обрабатывала когда-то стволы деревьев. Девушка приветливо улыбнулась и предложила Симе пройти. «Профессор ждёт Вас!» - значительно сказала она.

В полутёмном кабинете стояла массивная удобная мебель. Интерьер пах деньгами и прошлым веком. Сквозь задернутые шторы смутно угадывалась реальность. За огромным столом сидел маленький человек с седой бородкой. Он жестом указал на кресло, подождал пока Сима села и устроилась поудобнее.

- Ну-с, что привело Вас ко мне, - спросил профессор.
- Вы знаете, как-то даже неловко об этом говорить, но тут на Фэйсбуке появилась группа ностальгии по девяностым....
- Пятый случай два дня, - задумчиво пробормотал ученный муж вращая большими пальцами сцепленных рук. - Это ж просто эпидемия какая-то! -профессор пронзительно уставился на неё, - Раскрытия какой тайны боитесь?
- Имени...
- Ага, ага... Ну, что ж. Будем работать над принятием себя.

Когда дверь за Симой закрылась профессор вызвал ассистентку.

- Танечка, - сказал он задумчиво, - давайте прикроем пока группу, а то я с наплывом не справляюсь.
- Конечно, доктор, как скажете, - ответила та и подошла к монитору.