Очень странный Хэллоуин

Вечер. Начало

Промозглым хэллоуинским вечером Аида нарядилась и отправилась на Тёмный бал. Громыхая ключами, она заперла дверь в квартиру, прислушалась к зловещему эху в подъезде и спустилась на улицу. Город, словно, вымер.

Аида шла мокрыми от дождя улицами старого города, который предвкушал, трепеща, Самую Мрачную Ночь в году.

Из тёмных подворотен Аиде под ноги выкатывались булыжники, в водосточных трубах мерзко выло, раз с балкона мимо ее головы просвистела и шмякнулась на брусчатку, расколовшись надвое, тыква. Вскинулся и погас огонек свечи внутри тыквы, запахло увядающей мякотью.

– Однако, – пробормотала Аида, надвинула шляпу поглубже и теперь шла по дороге, держась дальше от домов.

Автомобилей почти не было. Если какие и попадались, те специально ехали медленно, чтобы зрители могли оценить их жуткую раскраску. Только вот зрителей не осталось: люди прятались по квартирам, зашторив окна и не один раз проверив запоры на дверях.

Доносился ор воронья от замка на горе. Летучая мышь метнулась Аиде в лицо. Девушка успела крепко перехватить ее и поднесла к глазам. Мышь злобно вытаращилась.

– Слушай, лети уже куда подальше! – Аида дунула на мышь и отбросила ее к стене дома.

«Сложная ночь намечается», – подумала она и вздохнула. – «Эти ещё и мышей где-то достали».

В кармане завибрировал телефон. Аида откинула клетчатую крышку чехла и взглянула на мельтешащую гифку с привидением.

– Девчат, я иду, – сказала она в телефон и замолчала. – Да, распечатай текст. Мы сегодня должны быть сокрушительны.

До замка, где уже полным ходом шёл Темный бал, оставался только подъём на холм. В высоких резных окнах маячили цветные тени – похоже, начались танцы.

Под склоном улица переходила в широкую глинистую тропу. Слева в кустах сирени раздался громкий треск и из них вывалился амбал с большим рюкзаком на спине.

– Здорово, главная! – амбал в руках держал лом.

– И тебе весёлой ночки! – в тон ему отозвалась Аида и поджала губы. – А Алекс где? Опять струсил?

– Не. Не! – испугался парень и заторопился объяснить. – Он заранее в замок пробрался. Держит, так сказать, руку на пульсе. Вернее, на пульте.

Амбал разглядел лёгкую улыбку на лице Аиды и загоготал от своей шутки, гикая и по-дурному маша руками с ломом. Разбуженные шумом, по тропинке шурхнули мыши.

– Прикольно же, а? Прикольно, – довольный собой, повторил амбал.

Аида не ответила и он, снова испугавшись, стих. Вместе они полезли в гору.
Где-то на полдороге две кочки по сторонам тропинки приподнялись, отряхнулись и превратились в добрых молодцев – одинаковых до жути близнецов Тима и Дана. Амбал от неожиданности присел, а Аида только кивнула близнецам.

У самых ворот замка на вросшем в землю камне скучали три тонкие девицы в чёрных балахонах и с ярко подведёнными бровями. Здесь светил оранжевый фонарь, поэтому все, наконец, смогли друг друга рассмотреть.

– Вы – городские сумасшедшие или слуги Легиона? – буквально выплюнула свои слова Аида.

– Сорри, – пискнула средняя ростом девушка и дотронулась до лица. – Мы сотрем.

– Главная не в духе, – прошептала самая высокая, когда Аида прошествовала мимо.

– Тихо ты! – маленькая ткнула соседку локтем в бок…

И тут Аида приказала всем разойтись и занять свои места.

Человеческой охраны в замке не было. Считалось, что в эту Самую Мрачную Ночь в году защититься всё равно было невозможно. Единственное, что ты мог сделать для того, чтобы жить и дальше в следующем году, – это самому стать нечистой силой, духом, тьмой.


Ночь. Конец

Праздничная зала в замке была украшена традиционно: черепа, склизкие от зеленоватой жижи стены, фосфоресцирующие гнилушки, – дань старине, только ей только младенцев пугать. Из современного: светодиодные паутины, проецируемые на стены ужастики и над головами голограммы мертвяков во всех подробностях. Для самых отвязных – очки с дополненной реальностью и плащ с перчатками с дополненной ощущальностью.

Оркестр урезал бодрый траурный марш. Пары на паркете, церемонно раскланиваясь, шаркали по зале, изображая что-то вроде полонеза. Когда музыка останавливалась, все бросались на всех и принимались истошно визжать, кусаться и царапаться.

Снова звучала музыка и снова танцующие разбивались на пары и, не касаясь друг друга, продолжали свой странный танец.

– Чокнутые, – буркнул себе под нос амбал, который сейчас стоял почему-то рядом со щитками с рубильниками, отвечавшими за освещение замка.

– Это вы чудики! – раздался обиженный голос за его спиной. – Вечно всё портите.

У амбала по затылку потёк липкий, холодный пот. Он подавил в горле крик и обернулся. У стены стоял мальчик лет шести в костюме скелетика. Мальчик вслипывал.

– Эй, – амбал по доброте, было, кинулся успокоить пацана, но вспомнил, зачем он здесь, и с ломом бросился на щитки с электричеством.

Он деловито выламывал крышки щитков, переключал рубильники, шёл и выламывал дальше. Всхлипывание мальчика перешло в плач, а потом и в рёв. Зала теперь была залита ярким светом. Музыка оборвалась, когда близнецы Тим и Дан с невидимым Алексом вырвали провода из усилителей.

На балконе для особо почтенных гостей появилась Аида с микрофоном в сопровождении трех девиц.

– Ну, ё-моё, – по залу прошла волна разочарования. – Опять, что ли?

Аида и три ее помощницы стояли прямо и твёрдо, не отводя глаз от толпы, и ждали тишины. Одеты они были необычно: строгие офисные юбки и белые блузы. Аида держала перед собой листок с текстом. Разряженная толпа внизу в сравнении с ними казалась массовкой к попсовому фильму.

– Уважаемые граждане нашего города, – начала Аида. – Мы, самоназываемые Легионом здравомыслия, в очередной раз призываем вас одуматься и принять единственно верную позицию по вопросу Хэллоуина – позицию науки. Поскольку не доказано существование нечисти, магии и тёмных сил, предлагаем вспомнить о высоком предназначении человека и отринуть отсталые суеверия и средневековые обычаи. Также напоминаем о незаконности привлечения животных к сомнительным мероприятиям. Михайло, включи нам что-нибудь радостное!

Амбал, у которого в нашей истории, наконец, появилось имя, к тому времени стоял рядом с большой колонкой – это её он тащил в рюкзаке. Из динамика полился волшебный, прекрасный «Вальс цветов» из «Щелкунчика» – настолько прекрасный, насколько и неуместный здесь, среди этой публики, в эту Самую Мрачную Ночь в году.

Повсюду из залы начали стрелять петарды, в Аиду бросали противные прилипалы и обжигающие файерболы. Троица позади Аиды из громадных пушек-хлопушек осыпала публику потоками сверкающего конфетти. Конфетти уже доходило стоящим в зале до щиколоток, но хлопушки казались неиссякаемыми. Амбал Михайло, Алекс и близнецы в толпе яростно бились с горожанами.

– Ну и всё, – сказала Аида. – Можно возвращаться.

Девушки побросали пушки-хлопушки и побежали вниз по лестнице. Аида собралась последовать за ними, как вдруг заметила на лестнице у окна заплаканного мальчика лет шести в костюме скелетика. Мальчик с надеждой вглядывался в разбитое окно.

Аида тоже посмотрела в окно, но ничего не увидела.

– А что там? – спросила она пацана.

– Папа мой, – шмыгнул носом тот. – Мой папа прилетел. Папа!

Аида вдруг попятилась. В окно пролезла гигантская чешуйчатая рука, пошарила по лестнице, подцепила двумя пальцами ошеломлённую Аиду, не трогая притом мальчика, и отправила ее себе в пасть.

Раздался короткий вскрик и хруст.

– Папочка! – мальчик высунулся в окно, легко пробежал по протянутому ему чешуйчатому пальцу и удобно устроился на плече чудовища, ухватившись для равновесия за его ухо.

В замке оркестр снова грянул бодрый траурный марш.