Настенька

Однажды, в промозглый осенний день делать было абсолютно нечего. Старые клены стучались в оконные стекла, разбрасывая под ноги прохожим свое бесценное золото. Пора гладиолусов уже отошла, но кровавые капли рябиновых гроздьев еще не размазались по первому снегу подранками октября.

Было холодно, отопление, как назло отключили, и я сидел в полумраке съемной квартиры, вглядываясь в бездну социальных сетей. Было еще довольно рано по меркам нашей необъятной страны, и большинство моих закадык из других городов еще спали, уснув в первые часы рассвета, и я был одинок и печален. Сеть молчала. Легкий эмбиент прорезал тишину монотонной мелодикой, книги на столе оставались нетронутыми, а я просто просматривал ленту новостей. Внезапно, в списке возможных друзей высветилась довольно симпатичная девушка, с очень хорошим вкусом – в ее ленте нашлось места и живописи, и поэзии, и классической музыке. На фото она улыбалась, стоя где-то в березовом лесу, а солнечные лучи пробивались сквозь длинные каштановые волосы. Это фото источало настолько позитивное излучение, что я решил написать ей. Просто так. Ее звали Настенька Ковалева.

В столь ранний час статус ее аккаунта был зеленым, а значит, она была на сайте.

/hasser1889: «Добрый день, Настя! Извиняюсь за беспокойство в столь пасмурный день! Мне кажется, что ваша случайная для меня фотография, словно осветила этот утренний сумрак, подобно яркому сполоху зарницы)))»
/nastya_shady: «Привет! Приятно это осознавать)».

Такими были наши первые слова, сплетенные во фразы наигранной вежливости, а возможно и лишнего кокетства, но в то утро от нашей беседы мне стало теплее. Проговорили мы почти весь день, было очень приятно и уютно на душе от настенькиного тихого голоса. Живопись, стихи и малоизвестная проза, музыка и впечатления от нее, красота природы и волшебство закатов и рассветов. Я растворился в этом общении, в этой неповторимой и спокойной мелодике. Стыдно признаться, но я никогда не ощущал ничего подобного.
Так и потянулись эти дни. Утро начиналось с приветливого смайла или стикера:

/hasser1889: «Доброе утро, Настенька!»
/nastya_shady: «Доброе утро, Хассер!»

День тянулся спокойнее, если в уголке моего смартфона мигал ярко-зеленый маячок, доказывая ее присутствие. Сидела она почему-то всегда с компьютера.
Мой лучший дружок Робо крутил пальцем у виска в нашем новом любимом баре «Фройндшафт»:

«Ты дуралей, Хассер. Смотри там не влюбись по переписке».
«Да ну нах!» - но голос у меня при этом был какой-то сомневающийся.

Вечер. Ноутбук. Она.

/nastya_shady: «Привет! Как ты там?»
/hasser1889: «Привет, Настенька! Все окей!»

Утро. Смартфон. Она.

/nastya_shady: «Доброе утро, злюка!»
/hasser1889: «Привет, привет!»

И я был бы не я, если бы не хотел с ней встретиться. Телефон свой она настойчиво не давала, да и от встреч уклонялась вежливо, но твердо. Я ждал.
И вот однажды, спустя неделю, подлудив с Робо, и выслушав сонм его насмешек, я напустился на Настеньку. Я сказал, что очень бы хотел с ней встретиться, что мне это очень нужно и важно, что я хочу просто увидеть ее. Она сначала очень грустно отнекивалась, а потом вздохнула и согласилась. Но меня снова насторожило то, что Настенька предложила встретиться у нее дома, завтра. Встречу назначили на пять часов вечера.
Наступил новый день. Взволнованный, я начал собираться. Принял душ, побрился. Голубые Levi’s, белые носочки Lacoste, поло Ben Sherman, синие кроссовки Adidas Gazelle. На плечи старый харрингтон, на голову – чуть выгоревшая бейсболка Fred Perry. Легкий шлейф парфюма от Burberry и вот я готов идти на встречу с Настенькой.

Я шел по бульвару и распинывал кроссовками палую листву, предчувствуя что-то, непонятное лично мне, и очень тревожное. В салоне цветов на Добролюбова я взял букет нежно-розовых оттенков, а в пафосном кондитерском салоне – коробку конфет. До Насти я решил добираться пешком, поэтому уже через час я стоял у ее дома, всматриваясь в вечерние сумерки. Трубку домофона взяла пожилая женщина, и задорным голосом пригласила меня войти в подъезд.
На третьем этаже скрипнула входная дверь, и моему взору предстала маленькая старушка в красном клетчатом пледе.

«Здравствуйте, юноша, меня зовут Лидия Семеновна, вы к Настеньке? Я ее бабушка».

«Здравствуйте, меня зовут Хас… ээ, Алексей! Да я к Насте, а это вот вам, к чаю» - галантно протянул я старушке коробку конфет.

Лидия Семеновна пригласила меня войти. В полумраке прихожей я вдруг почувствовал себя дуралеем со своим букетом и франтоватым видом.
«Вы только недолго, молодой человек, Настенька у нас болеет, ей нельзя переутомляться, проходите в комнату, она вас ждет…» - старушка улыбнулась, и прошла на кухню, неслышным кошачьим шагом растворяясь в тишине. Я неловким движением снял кроссовки, куртку и бейсболку, без нее почувствовав себя еще более неуютно. Скрипел ламинат под моими шагами.
На двери Настенькиной комнаты были наклеены стикеры с котятами. Я умилился, и постучал.
 
«Заходи, Леш!» - робкий голос Настеньки намекал и на ее волнение тоже. Я открыл дверь, и словно попал в зачарованный мир. Книжные шкафы, мерцание большого компьютерного монитора, приглушенный свет торшера, оставшегося еще с советских времен. И она… Худенькая, с впалыми глазами, печально смотрящими на меня, она действительно выглядела приболевшей.
«Привет, Хассер! Вот, наконец, я и увидела тебя. Ты красавчик!» - Настенька грустно улыбнулась, - «А я вот такая вот. Наверное, ты разочарован».
«Да ты что, я так ждал нашей встречи, Настя, что просто извелся. А это вот тебе» - я протянул ей букет.
«Такие красивые» - Настенька с заметным трудом поднялась с компьютерного кресла, легко дотронулась до моей руки, приняла букет, и поцеловала меня в щеку. Губы ее были теплыми.

«Что с тобой стряслось?»

«У меня очень серьезная болезнь, практически неизлечимая, вот уже пять лет я почти не выхожу из дома. Сильное внутричерепное давление, сильные лекарства от этого давления, панические атаки. Мне иногда страшно засыпать, я боюсь не проснуться. Врачи еще тогда сказали, что я могу еще пару лет протянуть, но я держусь уже три года. Так что, может, и не умру».

Я стоял, остолбенев.

«Такие красивые цветы. Мне никто никогда не дарил цветов, ты первый» - Настенька улыбнулась, - «У меня есть очень старинная ваза, сейчас мы их туда поставим!»

«Ты красивее этих цветов… Они просто фон для твоей красоты, Настенька…» - я говорил отрывисто. Наверное, я никогда никому не говорил таких слов, все же я никогда не был романтичной натурой. Но еще больше мне не хотелось обидеть Настеньку случайной жалостью. Она и вправду была молодец.
Настенька неслышно ходила по комнате, осенний сумрак делал ее почти неуловимой для моего взгляда.

«Смотри, какая красивая ваза, Леш…» - на вазе были изображены рыцари, скрещивающие копья на турнире, - «Я схожу, налью воды, для цветов».
Когда она уже выходила, Настеньку качнуло вбок, и она чуть не выронила вазу. Я подхватил невесомое тело, и усадил на диванчик.

«Давай, я сам!» - решительно взяв вазу, я аккуратно прикрыл за собой дверь и пошел в ванную комнату, чтобы наполнить вазу водой.
Лидия Семеновна, выглянув из кухни, оглядела меня подозрительным взглядом, потом внезапно подмигнула, и спросила:

«Ну, как она там?»

«Все в порядке, я налью воды в вазу?»

«Да-да, конечно, Алексей. Скоро будем пить чай, я вас позову с Настеной».

Я вернулся в полумрак Настенькиной комнаты. Она сидела на диване в той же позе, что я ее оставил. Неловкая улыбка растворялась в легкой тишине, благоухающей сорванными цветами. Я присел на краешек дивана, и взял ее за руку. Рука Настеньки была легкой, почти невесомой и очень теплой. Так мы и сидели вдвоем, и смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова.

А потом Лидия Семеновна позвала нас пить чай. Я щурился на свет кухонной лампы, привыкая к нему, постепенно вглядываясь в обстановку. Хлопотливая старушка подкладывала мне какую-то выпечку, спрашивала о моей жизни, о том, как познакомились с Настенькой, чем я увлекаюсь. Я отвечал вежливо, постепенно вовлекая себя в приятную беседу, такую уютную под абажуром, который сохранился еще с советских времен. Но взгляд мой был направлен на Настеньку, прямо в глубину ее зеленых глаз. Ни болезненная бледность, ни усталый взгляд не портили ее притягательной колдовской красоты, которая так зацепила меня когда-то во время случайного интернет-серфинга. А Настенька смотрела на меня, не отрываясь, и ее легкая улыбка так трогала мое сердце, что я готов был заплакать. Видел бы меня Робо!

Мы просидели до позднего вечера, а потом, когда Настенька утомленно откинулась на диване, и прикрыла глаза, я понял, что пора уходить.
Дома, включив компьютер, я увидел сообщение:

/nastya_shady: «Спокойной ночи, Леш! Спасибо, что навестил меня))) Ты лучше, чем хочешь показаться)))!»

На следующие выходные я подговорил Бэкси и Робо свозить нас с Настенькой куда-нибудь в красивое место, с одним условием, чтобы это место было как можно ближе к городу. У Бэкси был неплохой внедорожник Suzuki Grand Vitara, а у Робо – туристские познания на уровне высококлассного гида. В среду мы скатались втроем в пригородный лес.

«Ну, как тебе местечко?» - лукаво спросил Робо, прихлебывая из стеклянной бутылки пиво.

«Просто отлично, браток, просто отлично» - отвечал я ему.

Все дни до воскресенья я уговаривал Настеньку поехать. Она очень боялась выйти из дома. И в интернете, и по телефону я слышал категорическое «нет».
Тогда я решил прибегнуть к последнему аргументу. Взяв бутылочку отличного чилийского белого вина, я пришел к Лидии Семеновне. Настенька пряталась за кухонной дверью, в полумраке комнаты горели тревожно ее изумрудные глаза, Но я решительно и прямолинейно шел к победе, и вот уже бабушка дала свое согласие. Настенька хмурилась, и к вечеру субботы уже сдалась.
 
В воскресное утро наш горделивый внедорожник уже стоял среди кленовых зарослей настенькиного подъезда.
В квартире было хлопотно. Я с улыбкой наблюдал за робкими сборами Настеньки, за хлопотами ее бабушки, собирающей в дорогу пирожки, изредка давая практичные советы.

Настенька нашла теплый свитер, элегантную ветровку Fila, и кокетливую шапочку небесно-голубого цвета. На ноги ей было абсолютно нечего надеть, Лидия Семеновна предлагала аккуратные советские сапожки болотного цвета, но Настенька только фыркала. Хорошо, что я предусмотрительно взял у своей сестры трекинговые ботинки, которые та использовала всего два раза, но зато уже разношенные, настолько, чтобы не натирать ног в походе.
Настенька сдувала непослушную прядь, сердилась, но зато на ее бледном лице проступил румянец. Я улыбался, неловко пытаясь помочь ей одеться, но она только отталкивала меня, а потом радостно обвила мою шею, и мы очень шумно вывалились из квартиры. Краем глаза я заметил, что Лидия Семеновна перекрестила нас, благословляя в путь.
У подъезда стояли Бэкси и Робо, натянув бейсболки на носы, видно было, что они хотели произвести на Настеньку впечатление своим пафосным видом. Она приветливо улыбнулась двум оболтусам, мы погрузились в авто, и вот уже через пятнадцать минут за окнами замелькала лесополоса.
Мы проносились мимо кротких березовых рощ, мимо перелесков, где еще зеленела трава, а в логах краснели ягоды рябины. Настенька смотрела в окно во все глаза, и улыбалась. Робо, жестикулируя то вправо, то влево, рассказывал о местах, куда мы едем, и разные необычные истории, связанные с этими местами. Бэкси изредка хмыкал, и вставлял свои пять копеек, веселя весь салон. Я, как ни странно, молчал. Мне просто было спокойно от того, что все вышло, как я и хотел, и Настеньку удалось вытянуть в эту поездку.
Джип свернул на проселочную дорогу, и мы стали подпрыгивать до потолка, изредка постукивая головами об обивку салона. Настеньку это очень веселило.
Наконец, мы выехали на широкую поляну, окаймленную порослью молодых лиственниц. Все вылезли из машины, ощутив необыкновенную тишину, настолько глубокую, что все мы разом оторопели, и не могли сказать ни слова.
Настенька сняла шапку, и встряхнула волосами.
«Знаешь, Леш, хочу, чтоб они подышали, выгулять свои волосы».
Настенька улыбнулась, и взяла меня за руку.
«Спасибо, что заставил меня преодолеть саму себя. Мне здесь очень хорошо».
Бэкси и Робо вытаскивали различные приспособления для костра из багажника. Предусмотрительный Бэкси взял даже дрова. Робо крепил треногу, она пошатывалась, вызывая у него вспышки ярости.
«Вы идите, прогуляйтесь до ТОГО места с Настеной» - многозначительно сказал Бэкси, - «А мы пока тут сгоношим чего-нить заточить».
Настенька вопросительно посмотрела на меня.
Я улыбнулся, и взял ее за руку.
«Сейчас я тебе кое-что покажу!»
Доверчиво смотря на меня, Настенька, сжала мою ладонь.
«Не бойся, все будет круто!» - я подмигнул ей.
Все также, не отпуская мою руку, Настенька кивнула мне, и на ее лице промелькнула тень улыбки.

Лес сомкнулся величественными арками над нашими головами, в оглушительной тишине осенней поры чуть двигались листья на ветвях золотых берез. Изредка эту тишину пронзала птичья трель, и снова все затихало.
Настенька, широко раскрыв глаза, шагала по тропинке, не выпуская своей ладони из моей руки, а я трепетно смотрел на нее.
По плечам ее растеклись пряди волос, так давно не видевшие солнечного света, и, казалось, что это величественные блистающие реки.
Настя что-то говорила мне, показывала на растения, на мох, дотрагивалась до стволов сосен. Я отвечал, рассказывал ей о прошлых временах, любуясь тем, как болезнь отступает в глубины ее подсознания, не тревожа девушку.
Скоро лес расступился, и перед нами появилось ТО место. Настенька ахнула.
С небольших уступов холма, поросшего лиственницами, стекал небольшим водопадом ручей, а у его кромки преклонили свои ветви кроваво-золотые рябины. Еще не пожелтевший папоротник скрывал в своих зарослях ароматную смородину и шиповник. Я остался стоять на склоне, а Настенька поспешила к шумящей воде. Она робко спустилась к ручью, и зачерпнула пригоршней холодные струи. Внезапно, она словно пошатнулась, я поспешил подхватить ее, но поскользнулся и упал в поток. Выбравшись на берег, я увидел, что Настенька смеется. Заливистый и звонкий смех разносился над долиной. Отряхнув джинсы от палой листвы, я засмеялся тоже, настолько глупо я выглядел. Настенька подошла ко мне, обвила руками шею, и прикоснулась своими губами к моим.
Вернувшись на поляну, мы встретили удивленные лица Робо и Бэкси.

«Хасси-бой, Настюш, где вы пропадали? У нас тут все готово!» - Робо ухмылялся своей привычной улыбкой.

«Настя, ты его что, била там?» - Бэкси тоже не прочь был поерничать.
Настенька приветливо улыбнулась обоим дуралеям, и, подойдя к ним, крепко обняла.
Робо протянул Насте жестяную кружку с чаем.
«Я туда положил листья смородины и шиповник, должно быть вкусно!»

Осеннее небо над нашими головами закружилось в танце волшебства уходящей осени. Мы, вчетвером, стояли у горящего костра и молчали, погрузившись в тишину белоснежных облаков, плывущих над золотыми кронами берез…

Настенька умерла в начале декабря. Я помню тепло ее рук, ее блестящие от радости глаза, которые так сияли, наполняя все вокруг нежностью и любовью. Она сказала мне: «До завтра!», обняв на прощание, но завтра уже никогда больше не наступило…

В соснах шумел тревожно ветер, взлетали в серое безразличное небо вороны. Над кладбищем все так же плыли облака. Я стоял, натянув бейсболку на нос, и прижимал к себе рыдающую Лидию Семеновну. Падал снег, и колючие снежинки таяли на моих щеках. А быть может, это были просто слезы…