Забавные истории. Трамвайный эпизод

    Шестилетний Олежка с мамой в трамвае везли с рынка яблоки. Две объемистые сумки крупных краснобоких яблок. Народу в трамвае было немного. Зайдя в вагон, они устроились недалеко от кабины водителя. Олежка сел у окна, мама рядом, поместила сумки у ног на пол, и они поехали. Напротив, на сидении спиной к водителю, к ним лицом  старенькая  бабушка смотрела на них  строгим взглядом.  Этот  взгляд заставлял Олежку поёживаться, как будто он в чём-то перед ней провинился. А старушка, возможно, просто не с той ноги в тот день встала, только и всего.
    Чтобы перестать чувствовать какую-то неведомую свою вину, он стал смотреть в окно. Ехали молча, и вдруг мальчик обратился к маме:
    - Мама, а ты дашь мне ножик?
    - Дам,- ответила мама.
И тут бабушка не выдержала и, обращаясь прямо к Олежке, строгим голосом громко проговорила:
    - Вот дети пошли! Ещё молоко на губах не обсохло, а ты уже ножик требуешь!
    - Я сегодня утром умывался, а молоко ещё не пил - начал оправдываться малыш. Мама в разговор не вступала. Пока. Трамвай  тоже молчал, но все, кто был близко к этой троице, слушали этот диалог.
    А бабушка продолжала:
    - Ты смотри, какой грамотный! Зачем тебе ножик?
    - Яблоки резать, - уверенно ответил Олег.
    - Яблоки надо зубами кусать, а не ножом резать,- поучительным и ещё более строгим тоном изрекла, как отрезала, бабуля.
    - А моя мама, когда компот варит, яблоки не кусает зубами, а режет ножом,- с некоторой обидой и, как бы оправдываясь, парировал Олег.
    Трамвай закатился таким хохотом, что чуть не сошел с рельсов. От  коллективного смеха пассажиров у Олега отлегло, он перестал чувствовать себя виноватым и заулыбался, а мама хохотала вместе со всеми.
    Один из пассажиров, по виду весельчак и за словом в карман не полезет, с доброжелательной усмешкой наставительно обратился к бабушке:
    - Ну что, бабуленция, схлопотала от мальца информацию? Век живи, век учись. Успевай. Сейчас мода пошла яблоки для  компота  не  грызть  зубами, а  ножом на кусочки резать.
    По трамваю прошла новая волна смеха, а балагур обратился уже к Олегу.
    - Ты маме решил помочь?
    Тот согласно кивнул головой и ответил коротко: - Ага.
    - Молодец, настоящий мужик, хвалю, только режь их – яблоки, осторожно, а то пальцы порежешь.
Олег с готовностью, как будто сейчас примется за это дело, два раза кивнул головой. Инцидент был,как будто исчерпан, смех затих, вспыхивая местами на посерьезневших лицах добрыми весёлыми улыбками.
      
    Старушка сидела  молча, сердито смотрела перед собой,  смешно то ли надув, то ли поджав губы. И делала она это напрасно, потому что у Олежки возникло одно подозрение, и он, глядя на бабушку, шепотом на ушко маме прошептал:
    - Мама, бабуленция губы надула, будет сейчас раскапустываться?
    «Бабуленцию» этот парень снял,как говорится, с языка у балагура.
От такого вопроса мама готова была уже расхохотаться, как говорят, навзрыд (в смысле до слёз), но сдерживалась изо всех сил. Ситуация грозила принять новый оборот. Преодолев позывы к хохоту, она строго прошептала сыну:
    - Хватит болтать! Смотри в окно!
    Олег в соответствии со своим возрастом и стремлением к исследованию всего вокруг, к тому же был ещё и лингвистом–новатором. Он с утра до ночи буквально впитывал услышанные слова, и придумывал свои.
    Вот такая, например была картинка: совсем ещё трехлетняя сестрёнка (Олежкина характеристика несмышлёной малышки) Нана уронила на пол кусочек сыру. А собачка Зюзя, всегда вертевшаяся около, мгновенно этот кусочек слизнула у неё на глазах. Нана обиделась. А обида у неё была трехстадийная, если можно так сказать. И наблюдательный Олег научился четко различать эти стадии.
    Первая – когда Нана скрещивает руки, как в замок, на животе, и оттопыривает губки. Вторая – губки начинают подергиваться, сжимаются и вытягиваются в тонкие ниточки, из глаз горошинками начинают падать слезинки (раскапустилась, говорил в этом случае дедушка). Третья – округа оглашалась громким и звонким рёвом.
    Когда после потери сыра у Наны наступила первая стадия, Олег тут же, как сигнальщик, отрепетовал:
   - Деда, Нанка выронила сыр,а Зюзька его слизнула и б е з о м е н т а л ь н о съела. Нанка надула губы и уже  р а с к а п у с т ы в а е т с я.  Сейчас  начнётся  о р. Ор – это тоже дедушкино слово. А безоментально – личное изобретение Олега.
    Следует согласиться, рапорт деду о собачкиных  проделках и реакции Нанки был точен, емок и предельно сжат.

    Однажды на отдыхе в пансионате на берегу моря весь пансионат огласился этим ором. Все поняли, что это Нана. Никто из детей не мог с ней в этом соревноваться. Обеспокоенный дедушка двинулся на поиски, но Нана сама прибежала к домику, де они обитали, и сквозь ор и слёзы стала излагать причины и называть виновных. Ясно, что понять ничего никто не смог, и тогда дедушка, чтобы немного снизить накал и выяснить, что случилось, спросил, впрочем, сам не ожидая от себя такого подхода к проведению следствия:
    - Подожди, давай сперва разберемся, ты орёшь, или плачешь?
И получил восхитительный, а главное – точный ответ ещё не научившегося врать ребёнка.Она на миг прекратила свое занятие рёвом и ответила, твердо и искренне :
    - И ору, и плачу!
    Но уже более спокойным тоном рассказала причины своего одновременного ора и плача.
    Внимательным взглядом можно отметить: малышка четко различала цели и задачи этих обоих способов самовыражения и воздействия на окружающих. Плач – реакция на реальное событие, ор – в данном случае театр драмы. Потому что никаких телесных повреждений не было, не было повреждений одежды. Было только жгучее несбывшееся желание – покататься на качели, которую оккупировали мальчишки и ни под каким видом не уступали её будущей даме, при этом ещё и говорили обидные слова. Когда она побежала жаловаться, они тоже разбежались. С перепугу. Наверное, к лучшему, что она этого не заметила. А то, увидев бегство этих супостатов, могла свой ор применять в 5ачестве оружия.    
          
    Но пора возвращаться в трамвай.
    После окрика мамы, произнесенного шепотом, но всё равно громкого, он в последний раз взглянул на бабушку, и уже готов был прильнуть к окну, но в этот миг бабушка... улыбнулась ему такой милой и ласковой улыбкой со смешинкой в глазах, какой могут улыбаться только бабушки своим милым и ненаглядным внукам (это заметила и мама), и  как-то озорно и громко промолвила:
    - Не дождётесь, я и не думаю рас-ка-пус-ты-вать-ся. Слово то  какое придумал, озорник. Это я, внучек, по глупости подумала, что ты в бандиты собрался, раз ножик просишь. А коли яблоки резать, то нивроку тебе, милок. Так моя бабушка говорила, когда я была такой, как ты.
    Трамвай засветился светлыми добрыми улыбками от потеплевших сердец. А мама предложила сыну:
    -Угости бабушку яблоком, сына, выбери покрасивее. Олег опрометью кинулся выполнять, а бабушка сначала вежливо отказалась, но он настырно совал ей в руки яблоко. Потом взяла,и добавила:
    - Спасибо, дай Бог тебе здоровья. А яблочко я скушаю дома. Порежу его ножиком на дольки, и полакомлюсь. Я тоже их режу, когда ем. Нечем уже кусать – зубы не те.
    Пассажиры вокруг не переставали улыбаться сверкальными (это тоже Олежкиино словечко)улыбками, как будто их всех угостили ароматными краснобокими яблоками.
    - Как тебя зовут?- спросила бабушка.
Олег ответил.
    - А маму твою как звать?
    - А кто ещё у вас есть?
    Бабушка засыпала парня вопросами, а он не медлил с ответами. Через минуту она была в курсе всего личного состава Олежкиной семьи, включая собачку Зюзю и кота Пушка, и даже адрес.
    -А меня зови просто баба..., приходите ко мне в гости. Я живу в своем доме с садиком и огородом на улице... дом...(оказалось, в том же микрорайоне, только в частном секторе). Запомни адрес, если мама забудет, напомнишь ей. Познакомишься с моими архаровцами, угощу вас грушами прямо с веток. Груши, как мёд, не нужно резать ножом, во рту тают.
    - Спасибо, придём, - пообещала мама, а Олежка утвердительно кивал.
     Он тут же хотел спросить бабу..., кто такие архаровцы, с которыми ему предстоит познакомиться у неё в гостях, но постеснялся, решив потом спросить у мамы.
    
    Трамвай весело катил, даже не думая сходить с рельсов, а они тихо беседовали будто под мягким светом юпитеров – улыбок и глаз близко сидящих и стоящих пассажиров.   
    Разойдутся и разъедутся по домам,  и расскажут об этом трамвайном эпизоде своим родным. Может быть,ещё и приукрасят. И те тоже поулыбаются и посмеются.