Чистая карма

Осень. Ненавижу осень, а точнее, предзимье. Темнотища, слякоть, покупатели сумрачные, сопливые, недовольные... Надо скорее подбить остатки, и уже закрываться буду.

Под очередным порывом ветра дверь скрипнула и распахнулась. По ступенькам, топая и отряхиваясь от мокрого снега, грузно ввалилась Варвара Степановна.
- Ооооой, Даааша! Ты сегодня что ль?! Как работается Дашенька, в твоём возрасте пора бы о карме подумать!

Начинается... Ну, что у нее опять стряслось?

Я продолжаю набирать цифры в калькуляторе, сверяясь со строчками прихода в журнале. Только Варвара Степановна не унимается:
- Неправильно ты живёшь, Даша, и неправедно. Из-за тебя от нас клиенты уходят. Магазин, смотри-ка, прям чахнет! Хреновый ты продавец, Даша!
 
Придется посчитать потом, видимо.
Вздохнув, откладываю журнал:
- Варвара Степановна! Ну я же у вас больше не работаю! И этот магазин теперь Виталия Степановича! Вы же бизнес поделили ещё в том месяце!
- Дашенька, милая, ну Виталик-то наш дурачок, ты же знаешь, ну не дал бог ума ему, болезному. Так что, какой из него директор! - жалостливо тянет слова Варвара Степановна, а потом приближается ко мне и вдруг наваливается на прилавок своим грузным телом. Ее дебелая грудь угрожающе выпирает из кофточки и натужно силится вырваться из лохматок дубленки. Она будто медуза пытается перетечь в пространство на мою сторону прилавка и начинает тяжело дышать мне в лицо. Боже, почему она такая бледная и с такой одышкой? Беременная что ль?

 Инстинктивно отодвигаюсь назад и отвожу глаза от неаппетитного зрелища ее прелестей. Взгляд автоматически падает на мою сумочку у ножки стула: косметичка, телефон, моя тяжелая связка ригельных ключей. Взять бы их и...
О чем это я?...Бррр...

- Варвара Степановна. Я не намерена обсуждать с вами моего начальника.

Варвара как пьяная отлепляется от прилавка и резко развернувшись делает несколько шагов в сторону двери.

Я осторожно беру телефон и шепчу в трубку, набрав номер директора: "Виталий, тут...ну. .. девушка...зашла вас проведать...нервничает... придёте?" Отбой. Услышал. Понял.

Мне неуютно один на один с этой дамой. Пусть сами решают свои сложности. А то у них то "уси-пуси, братик", то как кошка с собакой.

Закрываю кассу. Выхожу из-за прилавка. Надо хоть полы протереть, пока директор не придет и сестрёнку не выпроводит. Он здесь, недалеко, через дорогу.

- Слуш, Дашуля, а ты скоро тут уже не будешь работать, - Варвара останавливается у  витрины и крайне заинтересованно рассматривает коробки конфет, - ещё недельки две, и тю-тю. Давай уже, сама увольняйся! - резюмирует она. Потом срывается с места и продолжает движение по залу.

 Торговый зал - ну, это громкое название. У нас магазин малюсенький.
Как бы она не побила чего ненароком. А то с этой дележкой бизнеса у них уже чего только не было. Ну и семейка, однако. Угораздило же меня найти работку, тут уж в пору классику вспомнить: "минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь".

Теперь она пошла вдоль витрины в обратную сторону и остановилась у чайника, стоит у нас такой в уголке, термопот называется.
- Холодновато нынче, - Варвара взяла стакан и налила кипятка.

Ну вот и славно. Пусть чайку попьет, а не полы мне топчет.

Но бывшая начальница сделала глоток и с новыми силами пошла на меня в эзотерически подкованное наступление:
- Даша! Карма-то у тебя и правда ужасная! И аура, смотри, прям черная-черная!

Я устала. Возражать ей бесполезно, проще согласиться:
- Да, конечно, вот такая я, непутевая.

Какие голубые у нее глаза.
Где же директор?

Варвара выпрямилась и рассмеялась:
- Отвратительно ты выглядишь нынче, милочка!- она посмотрела на меня не отрываясь. Потом резко выпрямила руку со стаканом, махнув ею в мою сторону и продолжая смеяться.

Вдруг картинка и звук у меня исчезли.
 
Вода течет по волосам, стекает с моего лица, с носа и сзади, за шиворот.
Мне мокро?
Мне больно! Шея! Лицо! Мне же горячо!

Я вдруг начинаю осознавать, что мне горячо.
Это ж кипяток был!
Я сижу около прилавка, стучу зубами от нервной дрожи, одной рукой ловлю мокрые, уже холодные волосы над лицом, другой пытаюсь попадать в кнопки старенького Самсунга. Я плачу. Мне больно.

Полиция переключает меня на скорую. Автоматически отвечаю на вопросы, диктую адрес. И продолжаю плакать. Слышу, что дверь распахивается. Я уже только догадываюсь, что происходит.

Быстрые шаги. Шипящая перепалка. Потом Виталий Степанович бежит к крану, потом ко мне, прикладывает мокрое холодное полотенце к моему лицу. А я-то даже не догадалась...

Скорая. Два врача. Осматривают меня и заполняют бумаги.
Варвара Степановна продолжает курсировать по магазину, иногда выбегая на улицу и порывисто вбегая обратно. В какой-то момент она замирает перед нами, бормоча: "Продавщице... Дашеньке... Стало плохо. Я ей водичкой плеснула в лицо... Холодненькой".
Пожилой врач поднимает на неё усталый взгляд, полный понимания и сочувствия .
 
Поздний вечер. Отделение полиции. Протокол.
Я хочу домой. Мне очень плохо. Когда же это кончится?!

Виталий Степанович успокаивает меня всю дорогу. По-отечески обнимает на остановке, смешно щекоча мне щеку пушистыми усами.

Мне плохо. Я пытаюсь заснуть...Меня всё колотит и колотит нервная дрожь.

Одно успокаивает: карма теперь у меня точно чистая.