Маркович

Багровый закат южного солнца залил дельту реки Сырдарья. Жара уже спала, но прохлада наступит только с первыми звездами. По заросшей кустарником и редким карагачом тропе шли четверо. Точнее шли трое, четвертого несли. Обняв за плечи товарищей, четвертый невпопад перебирал ногами. Его склоненная к груди пьяная голова изредка вскидывалась и он подхватывал последний слог из песни.

- Наши жены ...
- Ны ...
Пушки заряжены ...
- Ны ...
- Вот, кто наши жены
- Ны ...

Мутный взгляд окидывал окружающих, совершенно не замечая красот оазиса в пустыне близ Шымкента. Владимир Маркович - юрист, зубр старой школы. Еврей, как полагается. В свои почти шестьдесят, он был востребован серьезными компаниями и влиятельными людьми. После трудовой недели в командировке, заключив важный контракт с нефтеперерабатывающим заводом, он явно расслабился и быстро осоловел.

На берегу было все хорошо, до какой-то поры. Дикий уголок природы в густых зарослях возле заводи располагал к задушевным разговорам под походный стаканчик-другой водки. Голодный лещ и сазан бросались на кукурузу почти сразу. Поплавок делал петлю и резко уходил под воду, суровая нить натягивалась, удочка сгибалась, оставалось только выудить рыбу на берег. Маркович не рыбак, ему быстро наскучило. Он выловил несколько лещей, но крупный сазан просто утащил его удочку, когда он опрометчиво оставил ее на берегу и отвлекся. Не особо расстроившись, он снял армейскую куртку цвета хаки, расстелил ее под собой и прилег возле импровизированного дастархана. Наблюдая за процессом рыбалки, он давал бестолковые советы.
Анвар и Бауржан разместились чуть ниже по течению. Анвар – егерь из областной инспекции, Бауржан – представитель в регионе нефтяной компании, на которую и я работал, только в головном офисе. Вскоре они присоединились к Марковичу, пополнив улов несколькими крупными сазанами. Присев по восточному к Марковичу, они вступали с ним в беседу. Анвар почти не пил, Бауржан тоже цедил теплую водку маленькими редкими глотками. Мне было некогда отвлекаться. Азарт успешной рыбалки захватил меня, времени я не замечал и на дастархан не отвлекался. Наш кукан из веревки в мизинец толщиной стал заметно тяжелым. Когда еще так повезет?

Раскрасневшийся Маркович в позе бая в юрте рассуждал о детях. У него была единственная и любимая дочь. Она его гордость и его надежда. Закончив с отличием юридический, она работала в адвокатской компании с мировым именем.
- Друзья мои, поверьте старому еврею, - слегка картавя, напутствовал Маркович нас, - сына нужно воспитывать до восемнадцати лет, а дочь после восемнадцати.
- Знаете чему самому важному должен научить отец своего ребенка?
Мы были почти вдвое моложе Марковича и слушали его, не перебивая.
- Мальчик должен уметь медленно считать в уме до трех, пока он не примет решение или не скажет что-то важное, а девочку надо научить считать до пяти.
- Ну ты, Маркыч, и философ, - смеясь согласился Анвар разрезая на кусочки твердый курт и угощая всех. Резкий вкус затвердевшего сыра из кобыльего молока забивал вкус водки.

Когда Анвар понял, что Маркович набрался до бровей, он предложил сворачиваться.
- Мы его теряем.
Собрались быстро, как могли. До лагеря было около пяти километров.
Они несли пухленькое тельце Марковича и ржали как лошади над его выкриками невпопад. Процессия периодически останавливалась. Анвар уже начал проявлять беспокойство. Он опасался, что мы не успеем добраться до лагеря засветло. От смеха он уже просто стонал. Глаза его влажно блестели от слез. Я шел впереди. Приятно тяжелый кукан с рыбой стал обузой. Как на охоте – мало убить зверя, его мясо нужно еще донести. Перекладывая ношу из рук в руки, пристраивая на плечи, не боясь запачкаться, добычу на стоянку я приволок. Анвар и Бауржан с облегчением, не очень аккуратно, бросили Марковича на топчан под большим деревом одичавшего урюка и прикрыли его рогожкой.

Мы омыли руки и лицо и присели к костру. Наш друг Володя, кореец по национальности, ждал нас на базе и не мешкая занялся рыбой. От нашей помощи он отказался. Из филе сазана он быстро приготовил хе-пятиминутку. Лещей поставил жарить в большую сковороду. Мы сидели под звездным небом, таким ярким и четким, каким его никогда не увидишь в городе. Едва слышный шум мотора «чабанки» - маломощного генератора, дававшего ток на базу, навевал монотонным рокотом дремоту. Тепло огня приятно согревало уставшие ступни.
- Ну Маркыч ..., одевая кроссовки усмехнулся Анвар. - Что он там говорил на берегу про самое сексуальное место у женщины? Пупок, кажется.
Мы с Бауржаном деликатно засмеялись.
- На счет детей, он, пожалуй, прав, - заметил Бауржан, не отрывая взгляда от костра. - У меня сын и две дочери, я могу с ним согласиться. Только как научить резвого жеребенка степенному ходу?
-  Строгостью и камчой при необходимости, - вставил Анвар, вставая на ноги. У меня в семье так.
- Мою младшую дочь зовут Ботагоз – «глаз верблюженка», спокойно продолжал Бауржан. Как я могу воспитывать ее камчой?
- У меня нет дочерей, поэтому мне не стоит спорить с тобой, Баке. Но сыновей надо учить дисциплине и почитанию старших. Ты согласен со мной?
Бауржан не ответил, задумавшись о своем.
- Помогу Володе. Анвар шумно вздохнул воздух ноздрями. – Судя по запахам он уже начал жарить рыбу. Чуть косолапя, егерь направился под навес с лампочкой. Там у очага колдовал повар по призванию и мастер корейских салатов Володя.
- Ребята, давайте за стол, прокричал вскоре наш кок. - Начнем с закуски, а рыбка уже жарится. - Позовите Марковича.

Мы с Бауржаном попытались разбудить Марковича. Куда там? Миссия была невыполнимой. Если и есть алкогольная нирвана, то она была на этом топчане. Подоткнув рогожку, отправились к очагу.

Мы расселись за видавшим виды массивным столом из неструганных досок. Жгучее хе улетело в первую очередь. Кусочки жареной рыбки таяли во рту. Салаты и овощи на столе быстро убывали. Охлажденную Володей в ручье водку пили из жестяных кружек для чая. Повар получил заслуженную похвалу от всех нас. Его бронзовое от загара лицо зарумянилось.
- Что с Марковичем? – спросил Володя, устав от дифирамбов и меняя тему.
А что с ним? С ним все хорошо, - отвлекся от аппетитного кусочка рыбы Анвар, - Он заслужил расслабон, лучше его не трогать до утра.

Сытный ужин совсем сморил. Спать собрались почти одновременно. В доме, под свет мерцающей в такт генератору лампочки, разместились на армейских кроватях с панцирной сеткой. Было тепло. Разделись до нижнего белья. Прохудившийся матрац был неудобным, но эти мелочи не тревожили. Необходимости в одеяле не было, хватило накрыться простой простыней. О чём-то говорили перед сном. Кто выключил свет в комнате я не запомнил.

Утром Маркович проснулся первым. Он тщательно умылся и попытался разжечь очаг, чтобы вскипятить чайник. У него это плохо получалось. Он израсходовал почти весь спичечный коробок, но огонь так и не занялся. Густой дым потянулся в дом и разбудил сначала Володю, а потом и Анвара.
- Бодрое утро, Владимир Маркович, - с легкой издевкой и улыбочкой поприветствовал прилизанного юриста Анвар.
- Здорово, Маркыч, - это уже Володя.
- Кхе-кхе, категорически доброе утро, друзья мои. Долго я спал?
- Спал ты долго и, что характерно, безмятежно. У тебя, что ли нет грехов, Маркыч? Ты же юрист? Так спят только дети и девственницы, – Анвар откровенно стебался. Глаза с хитринкой, улыбка до ушей и ехидный тон заставили Марковича чуть покраснеть.
- Кхе, кхе, а что было вчера? Я что-то не очень хорошо помню детали, начиная с берега, - потупил он взгляд.
- Ты убил человека, изнасиловал монашенку и признался в любви ко мне, - спокойным голосом ввернул Анвар.
Вскинув голову, юрист с ужасом посмотрел на Анвара, глаза его на мгновение расширились.
- Нет, ну ты мне приятен, как человек, но это уже перебор. А убить монашенку я не мог по определению – оценил он наконец шутку приятеля и сам разулыбался.

Анвар закатился в смехе. – Успокойся, Маркович, мы своих не бросаем. Мы чинно и торжественно доставили тебя на топчан и не тревожили целый вечер и всю ночь. Представляю, как ты болеешь. Может холодного пивка?
- Нет, - в ужасе воскликнул Маркович. Я вообще-то не пью, только в крайне редких случаях. - Кхе-кхе, кстати, а где моя куртка?
- Разве не с тобой? Тогда осталась на берегу.
- Анварчик, ата.
- Чего это ты назвал меня дедушкой? Я гораздо моложе тебя.
- Нет, нет, - на еврейском «ата» - это обращение к настоящему мужчине. Ты такой. Помоги мне. Давай сходим вместе и заберем мою куртку на берегу.
- Маркыч, это не меньше десяти километров туда и обратно. Ты правда хочешь прогуляться.
- Да.
- Маркыч, мне-то ладно, а ты сможешь осилить весь путь? Имей в виду, нести я тебя больше не берусь.
- Конечно, не беспокойся, Анвар-ата. Я не стану тебе обузой. Пошли, – он елейно улыбнулся.

Мы проснулись, когда солнце опять разогрело округу. Надоедливые мухи, начиная с рассвета, устроили настоящую охоту за открытыми участками тела. Найдя, устраивали пытку бессонницей. Закрывшись с головой куцей простыней, пытался поспать еще немного, игнорируя мух. Проснулся разбитым. Размяв шею и суставы, вышел во двор. Вслед за мной встал и Бауржан.

Анвара и Марковича в лагере не было. Володя объяснил, что Маркыч забыл свою куртку и они вместе с егерем ушли за ней на берег.
- Может Маркович решил переловить сегодня всех нас. Снасти они брали?
- Нет, Анвар взял ружье. Они скорее ушли на охоту.
- Я точно помню, что вчера Маркыч вернулся без куртки, - чуть лениво позевывая от сна вставил подходящий к нам Бауржан.

Мы позавтракали и выпили по три пиалы зеленого чая, удобно развалившись на топчане в тени раскидистого карагача. Было жарко, теперь подремать мешали слепни. Часа через полтора вернулись с берега Анвар и Маркович. Анвар подстрелил по пути двух фазанов. Дружно начали готовить шулюм из дичи в казане. Каждому нашлась работа. Кто-то ощипывал птицу, кто-то рубил хворост для огня, кто-то чистил картошку и овощи. Марковича от дел по кухне мы освободили, предложив ему немного поспать. Он смутно помнил вчерашний день и смущался этого, но спать уходить категорически отказался. Прогулка явно пошла ему на пользу. Отдышавшись, он присел на топчан и стал вынимать содержимое карманов куртки. Первой он выложил на кошму плотную пачку пятитысячных купюр и начал её пересчитывать.
- Ой, й-е, Маркыч! - воскликнул Анвар, - мы уже три месяца не получаем зарплату, а ты оставил полмиллиона на берегу? Да если бы я знал, я бы сам убил тебя за такую сумму, не говоря о других бичах из этих мест.
- Кхе, кхе, - командировочные. Ну я же не виноват? Кто на что учился, друг мой, - оправдывался повеселевший юрист.
- А люди у вас честные, или место безлюдное.

К вечеру, похмелившись один раз, Маркович снова надрался и стал назойливым. Его сизый громадный нос жаждал общения и лез во все разговоры. Знал он все, даже того, чего не знал.
Судьба развела нас и больше с Марковичем мы не встречались, но его мысль по поводу воспитания детей мне запомнилась. Пожалуй, он прав – мальчик должен уметь считать в уме до трех, а девочка до пяти.