Перестань, Мишель! - часть седьмая
На следующий день, пригласив Лику на прогулку, сразу пошёл в полицию. Там, назвав фамилию следователя, ведущего дело Мишеля, решил узнать о возможности нашего с ней отъезда. Дежурный полицейский говорил только на своём языке, но, на моё счастье, Лика прекрасно владела немецким. Она перевела сказанное мною, лицо полицейского подобрело. Рыжеволосый, с прыщеватым лицом, с маленькими глазками, смотрелся отвратительно. Его взгляд скользил по ладной фигурке девушки.
- Фрейлейн, вы безупречно говорите по немецки. Редко встретишь туристов, особенно русских, которые так знают немецкий язык! - расплылся в улыбке полицейский. - Сейчас всё для вас разузнаю. Посидите пока у столика, почитайте рекламные журналы, они свеженькие, только утром принесли.
Мне не очень понравился этот хлыщ с маслеными глазками. Мы сели за столик и сделали вид, что изучаем рекламу. Через минуту Лика воскликнула:
- Андрей! Смотри! Это же наша яхта! Её выставили на продажу. То есть, она не будет возвращаться в Россию, её продают здесь. Опять я влипла! У меня нет денег на билет домой, я их ещё не заработала. Бог мой, как стыдно перед родителями! Папа мне говорил...
- Лика! Не надо волноваться! Дорогу я вам оплачу, - успокоил я девушку.
Пришёл дежурный полицейский, он долго и пространно что-то говорил Лике. Она мне перевела одной фразой:
- Мы сможем уехать, Андрей, дней через пять...
- И это всё? - с удивлением спросил я Лику. - Он так много говорил...
- Он приглашает меня провести эти дни в его обществе, - смутившись и покраснев, ответила Лика. - Он, видимо, решил, что я девица лёгкого поведения.
Я готов был дать в морду этому немцу. Он сразу всё понял и кинулся в свой кабинетик, захлопнув на запор дверь. Никого не спросив, я пошёл к кабинету следователя, держа за руку Лику. Полицейский кинулся за нами, но мы уже открыли дверь в кабинет.
Следователь очень удивился, увидев нас. Как оказалось, у него не было необходимости и основания задерживать наш отъезд и он отдал письменное предписание, снимающее с нас всякое ограничение на передвижение по стране, а при необходимости отъезда домой, этот документ открывал нам дорогу. Отдав дежурному полицейскому документ для регистрации и передачи нам, не ждал нашего прихода. Лика подробно передала весь разговор с дежурным. Следователь в бешенстве вышел из-за стола и пригласил нас пройти с ним. В дежурной комнате сидел уже другой полицейский. Слащавый прыщ успел улизнуть, сославшись на внезапное расстройство желудка.
Поняв всю бесполезность дальнейшего разбирательства, мы с Ликой покинули полицию. Поймав такси, поехали к яхте. Издалека, не выходя из такси, мы увидели много людей на яхте, как гражданских, так и полицейских. На пирс небрежно сгружались чемоданы.
- Лика, - обратился я к девушке. - Есть что-нибудь ценное в ваших вещах?
- Всё ценное, Андрей, со мной. Там несколько вещей, без которых я обойдусь. Мне не хочется туда подходить. А вам?
Не отвечая Лике, я хлопнул таксиста по плечу и показал рукой вперёд. Сказав одно лишь слово - Аэропорт. Надо улетать куда угодно, оставаться в этом прекрасном городе не хотелось. Завершалась регистрация на рейс до Варшавы, билеты были в кассе и я, не раздумывая, купил их. Мы немного удивили сотрудников отсутствием багажа, но Лика объяснила это тем, что вещи нас ждут в Варшаве.
Варшава встретила солнечным тёплым днём. Мы нуждались в отдыхе, но деньги мои подходили к концу, и я предложил дальше ехать на поезде. В двухместном купе, выпив по стакану чая, мы уснули и проспали до самой Москвы.
В Москве у меня была трёхкомнатная квартира, почти в центре, доставшаяся от деда, ещё не переустроенная на новый лад, хотя родители настаивали на этом, особенно отец. Приходя в эту квартиру, я вспоминал деда, прожившего в этой квартире десять одиноких лет после смерти бабушки. Его сын, мой отец, не терпел отца с юности и когда не стало бабушки, он перестал бывать у деда. Я же, напротив, мог уезжать к деду почти на все каникулы. Мы ходили по музеям, ездили на рыбалку на его старом жигулёнке, жили в своё удовольствие. Моих родителей по -началу это очень бесило, но потом, вкусив радость от полной свободы, они относились к этому спокойно. А дед, истосковавшись в осенне-зимний период, был рад мне безмерно.
Мой дед преподавал в университете гуманитарные науки, дослужился до звания профессора, человек был весьма интересный и с ним не было скучно.
Ключи от квартиры остались на яхте, но запасные находились у консьержа и в квартиру мы попали беспрепятственно. Лика была очарована квартирой, обилием цветов в горшках, за которыми ухаживала приходящая женщина, делающая раз в десять дней уборку. В квартире было чисто и уютно, холодильник наполнен разными консервами, галетами и бежать в магазин не пришлось. Приняв душ, мы наслаждались всякими вкусняшками. Я сидел в халате деда, Лика в халате бабушки. Она позвонила родителям, сказала о скором своём возвращении в любимый город на Неве, чем их очень обрадовала.
Как настоящий джентльмен, спальню уступил Лике, сам расположился в кабинете деда, на очень удобном диване. Несмотря на долгий сон в поезде, нас вновь клонило в сон. Лика, полюбовавшись на вид из окна с высоты шестого этажа, ушла в спальню, плотно закрыв дверь. Я прилёг на диван с книжкой в руке, но уснул мгновенно.
Снилось что-то жуткое, сказались события последних дней. Проснулся я от реального крика Лики, звучащего за закрытой дверью в спальне. Сон прошёл мгновенно. Быстро вскочив, вбежал в комнату и увидел борьбу Лики с мужчиной, о чём в темноте можно было только догадаться по голому торсу, явно определяющего пол дерущегося. Быстро включив свет, кинулся на помощь Лике и обалдел. Она дралась с Мишелем. Оба катались по кровати. Лицо Мишеля напоминало окровавленную маску.
- Ты что стоишь, балбес, она сдерёт мне всю кожу с лица! - закричал Мишель, стараясь удержать руки Лики.
- От балбеса слышу! Ты как здесь оказался и как открыл дверь? - спросил я, едва оторвав девушку от Мишеля, одевая на неё халатик и успокаивая.
- Я тебе, придурок, привёз твой чемодан. Ключи были на столике в твоей каюте. Всё очень просто. Прилетел, приехал на такси, открыл двери, в квартире темно, ты спишь. Я, как всегда, решил лечь рядом. А эта сумасшедшая давай меня царапать когтищами, словно дикая пантера...
- Тебя отпустили? Простите, вас, - спросила Мишеля Лика, выглядывая из-за моей спины.
- Быстро же вы смылись из Гамбурга, оставив друга на произвол судьбы, сэр Андрей! Я вас понимаю, сударь! За такой девушкой и я бы ринулся на край света, забыв обо всём. Всё расскажу, но вначале обработайте мне все царапины на лице и накормите, - с серьёзным выражением лица произнёс Мишель. - Да, я ещё должен принять душ, а лучше - ванну. И пора нам всем перейти на ты.
Мылся Мишель долго и основательно. Лика накрыла стол, открыв несколько консервных банок, найдя даже баночку чёрной икры. Мы умирали от нетерпения в ожидании рассказа. Вышедшего из ванной Мишеля встретили дружным смехом. Его распаренное до красноты лицо припухло и напоминало о драке с Ликой. Полоски от её ноготков смотрелись весьма эффектно, как раскрас у индейцев.
Мишель накинулся на еду, запихивая в рот всё подряд. Говорить с набитым ртом он не мог и мы терпеливо ждали. Перекусив, смакуя мелкими глотками горячий кофе, Мишель начал рассказ о своём освобождении.
- Скажу вам, братцы, тяжко мне было от мысли получить срок неизвестно за что. Любить - любил. Знал о беременности, готов был жениться, но Катрин и слышать не хотела об этом. Французские полицейские - народец жёсткий, потому у них такая высокая раскрываемость. Повели они меня к Катрин, а у меня ноги подкашиваются. Пришли. Смотрит она на меня добрейшими глазами и требует снять с меня наручники. Говорит, что я перед ней ни в чём не виноват, сын её, вернее наш, унаследовал мою красоту, но претензий у неё ко мне нет. А вот к папашке моему, не родному, - есть. Пока молчу, подписку дал, не нашим, - подняв палец и приложив его к распухшим губам, Мишель, пошатываясь удалился из кухни, а через минуту его храп разносился по всей квартире.
- Ну вот! На самом интересном, - надула губки Лика. - Мне завтра уезжать надо. Папа с мамой будут волноваться.
Мишель улёгся в кабинете, Лику я уложил в спальной комнате, а сам расположился в гостиной. Сон не шёл. Возможно, от выпитого кофе, а может, от предстоящего расставания с Ликой.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2019/11/03/677
Свидетельство о публикации №219103101486
рада, что Мишель на свободе.
Богатова Татьяна 04.12.2019 13:14 Заявить о нарушении
Дурное воспитание сказывается всегда. Так и мой ЛГ... пока так...
Спасибо, Татьяна, за прочтение и комментарии!
С моим теплом,
Надежда Опескина 05.12.2019 08:40 Заявить о нарушении