Письма для нее... Начало дня

Каждое утро собака просыпалась и прислушивалась к тиканью часов на книжной полке. Часы всегда звучали одинаково, но по какой-то, только часам ведомой причине, механизм сбивался на доли секунды, когда большая стрелка подходила к семи утра, а минутная к двенадцати. Происходило временное замешательство в механизме, дом наполнялся сонной тишиной, затем раздавался едва слышный щелчок и собака понимала что пора. Пора будить хозяйку.

Хозяйка не любила часы. Они ей напоминали о времени. Особенно если часы своим неумолимым тиканьем отсчитывали дни, недели, года и даже десятилетия. Времени у хозяйки уже было больше в прошлом, чем в будущем, а в настоящем его все равно не хватало, или у нее просто не получалось ухватить Настоящее за ускользающий хвост.

Собака поднялась, прошлась по коридору и ткнулась в неплотно прикрытую дверь. Стараясь не шуметь когтями по паркету, она осторожно прошла в спальню.

 В комнате стояла та особая тишина, когда слышно дыхание спящего человека и легкий шелест утренних ангельских снов. Собака села рядом с кроватью и потянула носом. Пахло сушеной лавандой, апельсиновыми корочками и горьким  шоколадом. Хозяйка спала на боку, одна рука была закинуть за голову, а вторая легко, словно ничего не весила, лежала поверх одеяла. Лицо у хозяйки было ровным, без усталости, со смешной, как у ребенка, выпяченной нижней губой и нежным румянцем на обеих щеках.

Собака смотрела на лицо хозяйки, переминалась с лапы на лапу и ждала.

Если бы собака умела считать, то она бы посчитала до девяти, и на счёт "десять" хозяйка открыла бы, вернее распахнула бы, как будто и не спала, глаза.

Собака не умела считать, она просто ждала, а спящая хозяйка не могла парить во снах, когда ее ждет собака. Она выныривала из глубины сна, будила себя и открывала глаза. Их взгляды тут же  встречались, они радовались встрече и так начинался новый день. Каждый день.