Руслан Шкурдяев. Жизнь и Воспоминания. Глава31

           Глава 31. Вызволение Тани из Монастыря.

     Однажды вечером, через десять дней, после свидания с Таней у Святого озера, я получил сигнал «SOS», в смс-сообщении от Тани. Согласно нашего договора с ней, который мы заключили при свидании, мне надо было срочно выезжать к ней и забрать её к себе. Я сразу же собрался в дорогу, взял с собой Марту, положил карабин, в машинный сейф, на всякий случай, и несмотря на поздний час двинулся в путь. Я рассчитывал, что к обеду я приеду в посёлок у Святого озера.


      Ехал я, не торопясь, уже выпал первый снег, дорога была пока без гололёда, но езду по первому снегу я предпочитаю осторожную, 60 км/час и не более. Зато ехать ночью, при снеге кругом, легче чем летом, так как от снега видно всё кругом хорошо, а летом ночью темнотища. В наших местах, при движении в ночное время, основную опасность представляют лоси-сохатые, переходящие дорогу, столкновение с лосем равнозначно наезду на бетонный блок. Едешь ночью, и постоянно поглядываешь в придорожный лес, не появился ли сохатый. У меня случилась в этот раз, такая встреча с лосем, но лось попался старый, пуганный, при моём приближении не полез на дорогу, остался стоять в кустах, попадает под колёса машин только молодняк. Доехал я благополучно до паромной переправы через Волгу, паром начинал ходить с шести утра, два часа мне оставалось на отдых, чем я и занялся. Марту выпустил прогуляться, перед этой остановкой один раз высаживал её, Марту, на пробежку, километра два она за мной промялась. Несколько раз звонил Тане, её телефон был отключен, ответа я не дождался, оставалось только выяснять, что произошло, на месте, в монастыре.


                Переправившись с первым, утренним рейсом парома через Волгу, я погнал в монастырский посёлок к Святому озеру, со свежими силами, поспавши, отдохнувши. Рассвело, всё вокруг бело, здесь, в бассейне Волги, снегопады первые, прошли обильные. На расчистку магистральных дорог от снега, с утра пораньше, вышли только снегоочистительные машины дорожных управлений, местные дороги пока оставались завалены снегом. Движения по местным просёлка пока, с утра, почти не было, снег был свежий, пушистый, движению моего вседорожника УАЗ- Патриот, с японским «организмом» и ходовой не препятствовал, а даже помогал. Грязь вся дорожная замёрзла, ухабы и неровности дорожного полотна заровняло льдом, дорога стала бархатной, поэтому я поднял скорость движения на таких участках до сотни и шёл в режиме «снежного ралли». Встречного транспорта на просёлках не было, срезал я большой петлевой участок дороги к монастырю, километров сорок, проехал лесной дорогой, вдоль озера, которая в это время года становится проходимой даже для легковушек. В лесу снега на земле, ещё было не много, много снега лежало на ветвях ёлок и деревьев. Въехал я в посёлок со стороны монастыря, звонили в колокола, под колокольный звон я проехал по всему посёлку к дому моего товарища, Маркела Ананьича, остановился под окнами его квартиры, заглушил мотор, вылез из-за руля, выпустил Марту на улицу, и пошёл к Ананьичу в квартиру. В связи с благоприятной дорожной обстановкой на просёлочных дорогах, для моего «без дорожника», прибыл я в посёлок гораздо раньше расчётного времени.

 
         Маркел сидел на кухне, завтракал, входная дверь в квартиру, у него всегда была открыта. Он мне говорил, что не запирает дверь из-за супруги, которая является инвалидом-колясочником, на всякий случай, когда она одна остаётся дома, а такое бывает частенько в течении дня, чтобы ей можно было свободно выехать на улицу, в случае чего. Увидев меня, Ананьич даже не удивился, а показал рукой на стол и сказал, привет Руслан, присаживайся, покушай, чайку попей. Я с ним тоже поздоровался и последовал его предложению. Попили мы чаю с ним, после чего я объяснил Ананьичу, причину моего приезда, Татьяна перестала отвечать на мои телефонные звонки и смс-сообщения. Я попросил узнать его, что произошло, как можно быстрее. В ответ Маркел встал из-за стола, сказал мне, ты тут давай чаёвничай, а я сбегаю к одной тётке рядом, она всё знает, накинул куртку и вышел. На кухню пришла Наталья, дочь его, я и с ней попил чайку, поговорили про жизнь. Потом я принёс из машины на кухню и поставил в углу три ящика с яблоками из моего сада. Урожай яблок, в этом году, в моём саду был очень большой, на половине яблонь, пообломало все лишние длинные ветви. Я, яблоки из своего сада, предлагал всем Шкурдяевцам, никто не брал их, у всех была такая же картина. На кухне, от тепла, сразу запахло яблочными ароматами, от внесённых ящиков. Так же Наталье, я отдал таблетки и лекарства, которые они мне заказывали привезти, в последнее моё посещение к ним. На её требование взять деньги у неё за лекарства, я ей сказал, что прошу принять его в качестве моего подарка им от меня. Пока я всё это делал, вернулся Маркел, разделся и сел к столу. Посмотрел на яблоки, похвалил, сказал, спасибо, мы ещё те не съели, которые ты в прошлый раз привёз, на что я ему ответил, все ещё съедите, у «зимы брюхо большое», про лекарства, которые лежали на столе, я ему сказал, привёз согласно вашей просьбы в прошлый мой приезд, денег за них не надо, это мой подарок твоей жене. Ну слушай тогда, сказал мне Ананьич. Ходил я к соседке, у неё местное прозвище «прокурор», она из бывших комсомольских работников и про всех всё знает и первая среди «баб у колодца» нашего посёлка. У Маркела была любимая присказка, «бабы у колодца всё знают». Она мне сообщила, продолжал Ананьич, что игуменья поместила в изолятор какую-то послушницу, в которую «вселился бес». А у них, в монастыре даже изолятор есть, удивился я. Есть, ответил Маркел, «сёстры» бывает и «озоруют», и хворают нехорошими болезнями, приходится их в изолятор помещать. А как же игуменья их в изолятор запирает, полицию что ли вызывает, спросил я Ананьича, зачем вызывать, у игуменьи своя «полиция» есть, несколько «сестёр» из бывших надзирательниц женских колоний, управляются получше полицейских, опытные. Устрой мне встречу с игуменьей, попросил я Ананьича, попробуем ответил он, только после обеда, у них сегодня храмовый праздник их святого покровителя монастыря, служба идёт, чай колокольный звон слышишь, монастырь пока закрыт, никого не принимают у игуменьи. Пойдем пока в церкви постоим, службу послушаем, помолимся как можем, пойдём согласился я, и мы оделись, пошли к монастырю с Маркелом. Марта побежала с нами.


     В церкви, народу было "не протолкнуться". Игуменья и монахини стояли перед священником, который вёл службу в амвоне, перед алтарным иконостасом, а прихожане заполняли придел перед амвоном. Встали и мы с Ананьичем в приделе. Я купил десяток свечей, на входе у служки, стал обходить иконы, висевшие в приделе, с лампадами перед ними, у каждой иконы я зажигал свечку и ставил в подсвечник перед ней, переходил к следующей. Потом вернулся к служке и заполнил две листовки, в одной записал имена всех живущих родных и близких, для молитвы за здравие, во второй листовке, записал всех умерших, для поминовения за упокой. За всё уплатил, сколько служка сказала. Служба пока продолжалась, я встал рядом с Маркелом и стал слушать. Во время читки, в местах обращения к богу, все присутствующие в церкви, одновременно крестились, крестился и я. Когда служба закончилась, народ потянулся на выход, когда стали уходить монахини, Маркел подошёл к игуменье и стал её просить о разговоре со мной, показывая в мою сторону. Когда игуменья обратила на меня свой взгляд, я ей издали поклонился, она меня крестным знамением осенила и пошла вслед за монахинями, на выход из храма. Маркел подошёл ко мне и сказал, всё договорился, велела придти к ней в монастырь к 17 часам, меня встретят у ворот и проводят к ней. Оставалось до назначенного срока три часа времени, и мы я Ананьичем, пошли к нему домой, пообедать. Пришли к Маркелу домой, Марта уже сидела у машины, ждала меня, увидев нас радостно завиляла хвостом и заскулила, просила корма. Ананьич прошёл домой, а я достал из багажника термос с её питанием, её миску, налил похлёбку в миску, проставил у машины и тоже пошёл в квартиру, к Ананьичу. Семья его уже сидела вся в сборе, за обеденным столом, ждали меня. Я сел за стол, Наташа стала нам по очереди наливать щи в тарелки, мне первому, как гостю. Щи были наваристые, на говяжьем бульоне, серые, мои любимые. Пообедали, всё было по-домашнему, вкусно, попили чайку с вареньем из брусники. После обеда пошли мы с Ананьичем прогуляться и поговорить о предстоящей встрече, Марта побежала за нами. Пока гуляли по посёлку, пришли на берег озера, монастырь был рядом, время назначенной встречи приблизилось, Маркел повёл меня на вход в монастырь. Главное ничего не требуй в разговоре с игуменьей, только со смирением проси, её не разглядывай, лучше смотри в пол, напутствовал меня Ананьич, провожая на входе у монастырских ворот, я обещал, пошёл в открывшуюся для меня калитку, Марте дал команду «сидеть», которую она тут же исполнила, преодолев себя бежать за мной.


           Монашка, встретившая меня на входе, провела меня дорожками, по территории монастыря, к приёмной игуменьи, до дверей кабинета. Перед кабинетом, за столиком сидела другая монашка, явно работала с документами, секретарша значит. При нашем входе в приёмную, она встала и зашла в кабинет к игуменье, через пару минут вышла оттуда и сказала мне, заходите. Я вошёл, в кабинете игуменья была не одна, сидел ещё священник мужчина, в рясе из материи явно не для монахов, в фиолетовом головном уборе, какой-то видно начальник церковный. Я представился, назвал себя, сообщил о цели своего визита, прошу отдать мне на поруки, мою законную супругу Татьяну, которая находится в этом монастыре на подготовке к послушничеству, в связи с обострением её заболевания, которое требует медицинского вмешательства. Я так и стоял всё время моей беседы с игуменьей и «епископом», так я его назвал для себя. Игуменья назвала мне священника, сказала, это благочинный нашего монастыря, отец Иосаф. Игуменья начала первой, она мне сообщила, что Таня находится в монастырском изоляторе, куда была помещена, после того как стала злословить на игуменью, упрекая её в растрате монастырских средств на ублажение своих прихотей, говорила она от имени беса, который в неё вселился. Затем благочинный мне сказал, что Таню готовят к «отчитке» для изгнания из неё беса, для этого приедет в монастырь специальный священник из Троице-Сергиевской Лавры, через два дня и я как родственник имею право присутствовать при этом обряде. Выслушав их и получив разрешение сказать своё слово, я им молвил, прошу Вас этого не делать. Открою Вам нашу семейную тайну, мама Тани, закончила свои дни в лечебнице для психических больных, в Щёлковском районе, не далеко от Троице-Сергиевской Лавры. Когда Таня уходила в монастырь, я надеялся, что в монастыре её душа успокоится и исцелится, но похоже на то, что она болеет психиатрическим заболеванием, а не покорена тёмной силой беса. Я, как законный супруг, мы с Таней и в храме венчаны, прошу отчислить её из монастыря, как не готовую к принятию монашества, я готов внести приличную сумму на нужды этого монастыря. Благочинный поинтересовался, какой размер суммы я имею ввиду, я ответил, что готов внести на счёт монастыря 800 тысяч рублей прямо сейчас, банковским переводом со своего счёта, дайте мне финансовые реквизиты монастыря. Благочинный сказал мне, подождите пока в приёмной, реквизиты вам выдаст секретарь, сейчас сюда приведут послушницу. Я вышел в приёмную, сказал секретарю чтобы выдала мне финансовые реквизиты монастыря для перечисления пожертвований. Листок с реквизитами она мне выдала, пока я сидел ждал Таню, через своего банковского оператора, по мобильнику, я выполнил операцию по переводу денежных средств в сумме 800 тысяч рублей на банковский счёт монастыря. Я своё обязательство выполнил. Минут через двадцать появилась Таня, шла она в сопровождении двух монахинь «гренадерского вида», такие и меня скрутили бы, а не такого «воробышка» как Таня. Таня шла сама, но как «робот», ничего не видя вокруг себя, её взгляд скользнул по мне, на лице у неё ни каких эмоций не отразилось, она ни кого не воспринимала вокруг себя. Вкололи явно ей, местные специалистки по медицине, «лошадиную» дозу успокоительного. Завели её в кабинет к игуменье, минут через десять, игуменья вывела Таню в приёмную и подвела её ко мне. Передавая мне руку Тани и её сумку с личными вещами и документами, игуменья сказала, бог вам воздаст за пожертвование в наш монастырь, поручаем вам вашу супругу и верим, что вы её излечите. Спасибо матушка, поблагодарил я игуменью, забирая вещи Тани и беря её за руку. У меня возник сразу вопрос, а какие бумаги мне надо подписывать, в связи с получением Тани и её документов, на что мне игуменья ответила, «не тормозите уважаемый», у нас идёт съёмка на видеокамеры и всё за документировано, а бумаги и подписи, всё это в прошлом. Да, специалисток у них тут всяких в избытке,подумал я, от времени не отстают. Я вывел Таню за ворота монастыря, Таня шла как «кукла» безвольная, держась за мою руку. Я подумал, что надо срочно в ближайшем крупном городе в хороший медицинский центр реабилитационный, для безопасного вывода Тани из этого состояния. Таким ближайшим городом к посёлку,был Нижний-Новгород, ходу до него, если выезжать через лес, максимум два часа. На выходе нас ждали, Марта и Маркел Ананьич. Маркел подогнал к воротам мою машину, я ему передал ключи от авто, пока шли к монастырю. Забрались мы в авто все трое, Марта к себе, в багажное отделение, Татьяне я разложил в "каюте" салонный диван, велел ей лечь и спать, пристегнул её ремнями, чтобы не свалилась с дивана, обнялся с Ананьичем, он мне пожелал удачи, я его послал "к чёрту", на что он перекрестился. Я сел за руль, включил двигатель и по своим же следам двинул по лесной дороге в Нижний, надо было поторапливаться.