Тверже шаг, ребята!

Конец 60-х – тревожное время: в разговорах взрослых только и было, что о «наших отношениях с китайцами». Все полушёпотом, полунамёками говорили о том, что «а вдруг, как хлынут! Не остановишь!». Те, кто бывал в областном центре, рассказывали совсем страшные вещи: и о том, что на сопредельной стороне, как раз напротив Благовещенска, стоят огромные портреты Мао Цзэдуна, и что в маленькой деревеньке Хэйхэ день и ночь дымят заводские трубы, а их там – собьешься со счету! Значит, готовятся к войне, огромные запасы делают.

Родители мои, когда я ложился спать, все время считали своим долгом напомнить, чтобы одежду укладывал прилежно, всё по порядку, чтобы при случае, мог быстро-быстро одеться. Я и без того был аккуратистом, ничего не разбрасывал, но родители все равно каждый вечер повторяли свои наказы, и в этом тоже проявлялась тревожность времени.

Школьные политинформации были посвящены, в основном, рассказам о претензиях китайского руководства на наши земли, нам рассказывали о различных мелких провокациях на границе, а еще мы узнали о том, что на

китайских картах вся наша территория до Уральских гор, считается принадлежностью КНР.

На уроках НВП (начальная военная подготовка) нас серьезно обучали обращению с оружием и противогазом, учили метать гранаты, ходить строем. Приходившие к нам сотрудники военкомата рассказывали, что международная обстановка очень напряженная, Китай ведёт себя недружественно по отношению к Советскому Союзу, что нужно добросовестно готовить себя к защите Родины.

Тягучая, тревожная неопределенность прорвалась в марте 1969 года: китайские воинские подразделения вторглись на территорию острова Даманский с целью его захвата. Пролилась первая кровь. Самые первые сообщения, несколько противоречивые, не проливали полностью свет на то, что происходило. Но уже назвали имена первых ребят-пограничников, павших в тех боях, мы услышали имя сержанта Юрия Бабанского, получившего потом звание Героя Советского Союза, умело сдерживавшего натиск противника до подхода своих товарищей.

Во всех домах радио постоянно было включено на полную громкость – все ждали очередное сообщение ТАСС и правительства. Телевизор тогда был еще не в каждой семье.

Буквально через день-другой после начала боевых действий нас, допризывников из 8-10 классов, по установленной схеме оповещения военный комиссар района майор Михаил Михайлович Башкирцев повестками обязал явиться на сборный пункт – в спортивный зал Увальской средней школы, которая находилась в квартале от военкомата.

В зале встречали военрук школы Юрий Иванович Морщаков и прапорщик Иван Киселев, бывший радист аэропорта, к тому времени перешедший на сверхсрочную службу. Нас всех построили по росту и разбили по отделениям, - получился целый взвод. К этому времени в зал вошли директор школы А.Г. Артеменко и военком.

Лица взрослых были напряжены, я бы даже сказал, хмуры. Да и мы, ребята, не обменивались обычными шутками, не толкались и были совершенно серьезны: чувствовали ответственность момента.

Военком произнес речь, отметив, что китайская военщина нарушила границу, что кровопролитный бой не прекращается, что сейчас всё внимание руководства страны приковано к месту боев, и что туда подтягивают серьезные силы армии, то есть, военный конфликт может затянуться и наша задача – оказать помощь стране.

-В боевых действиях, – отметил военком, - вам сразу участвовать не придется, для этого нужна более серьезная выучка, но до поры до времени будете нести службу в тылу.

-Сынки! - Сказал он в заключение, -не подведите своих отцов, честно служите Родине и защищайте ее от врагов - это почетная ваша обязанность. Сейчас вы повторите строевые команды с военруком и прапорщиком, а потом - в военкомат за получением оружия с последующей отправкой на

сборный пункт в город Белогорск, где пройдете медкомиссию, а потом вас распределят туда, где вы будете нужны.

Прапорщик Киселев после этих напутственных слов, скомандовал:

-По отделениям в военкомат бегом - марш! - И наше мирное детство вдруг закончилось.

Началась суровая воинская пора. В военкомате нам на каждое отделение выдали противогазы и по зеленному ящику с карабинами СКС. Приказали всё перенести в спортзал.

Мы, гордые, что нам доверили боевое оружие, несмотря на его тяжесть, бегом перенесли ящики к месту нашей дислокации.

Ящики были опломбированы. При их вскрытии мы увидели сложенные в два ряда, по пять штук в каждом, густо смазанные солидолом новенькие карабины. Поступила команда за десять минут произвести их чистку и предоставить прапорщику к осмотру. Не у всех получалось, но прапорщик и военрук подходили к тем, у кого особой сноровки не было, и помогали. Мы работали с подъемом – быстро, чётко, и, несмотря на неопределенность будущего, испытывали некий восторг, который запросто можно было назвать щенячьим. Все-таки переход из детства во взрослость, толком еще не закончился, и отношение к настоящему оружию было по-детски восторженным. Страха, во всяком случае, у меня, да, думаю, и других, не было.

После осмотра оружия прапорщиком, нам раздали карабины под роспись о получении в соответствии с заводским номером.

Затем поступила команда всему взводу по отделениям построиться у входа в школу. Когда построение закончилось, первому отделению директор школы вручил красный флаг, и мы, по команде прапорщика Киселева, стараясь не сбиться, стройной коробкой двинулись к военкомату. С флагом, чеканя шаг, прошли мимо зевак у стадиона и стали подходить к военкомату, и в это время прапорщик Киселев скомандовал:

-Запевай!

Мы, не сговариваясь, грянули:

-Тверже шаг, ребята, по земле Советской мы идем! - Этот марш десантников был очень популярен после выхода фильма «Прыжок на заре», его знал каждый мальчишка, да и на уроках НВП, когда мы отрабатывали приемы строевой подготовки, частенько пели этот марш всем отделением.

У ближайших домов на лавочках сидели старушки, и когда мы с песней проходили мимо, они запричитали:

-Ох, родненькие, вы ж еще мальцы! Какая ж вам война!

Но ни у кого из моих однокашников не дрогнули губы: мы уже считали себя полноправными защитниками Родины. Все-таки, патриотическое воспитание и со стороны школы, и со стороны родителей, было тогда на очень высоком уровне!

У военкомата стояли две военные машины ГАЗ-51, крытые брезентом; на «гражданке» подобные тогда называли «грузовые такси». И действительно: машины использовались для перевозки грузов, но при необходимости за

считанные секунды в кузове устанавливались деревянные скамейки, на которых можно было уместить большое количество людей. У военкомата, когда мы остановились, нам выдали фляжки и котелки, а также суточные сухие пайки.

Прапорщик зычно скомандовал:

-По машинам!

Мы дружно, по отделениям, ринулись на погрузку. Быстро расселись. Молчали. Каждый переживал в душе, что нам не позволили проститься с родными, что не успели сказать на прощание каких-то добрых слов. Хотя, конечно, и понимали, что во время войны – не до сантиментов, что, если поступил приказ, и обстановка весьма серьезная – нужно очень быстро принимать решение. Опять же, война – не шуточки, а значит, на первое место выходит секретность. Разве можно было всем рассказывать о том, что нас отправляют в зону боевых действий!

Понятно, что у некоторых из моих однокашников были уже симпатии, и эти ребята представляли себе, как их, героев, встретят потом нравящиеся им девочки.

И я тоже представлял себе такую картину. Она во многом была навеяна рассказами родителей о том, как они встретились на паромной переправе. Так и я видел себя с солдатским вещмешком за спиной, в запыленных сапогах, в уже выцветшей гимнастерке, на которой позвякивали ордена и медали, и я уже видел, как мне навстречу бросилась…

Но в это время на крыльцо военкомата вышел майор Башкирцев и с радостью на лице и торжественностью в голосе громко, с надрывом объявил:

-Всё, отбой орлята, война закончилась!

При этом он пояснил, что китайцев выдавили с острова, отогнав на 40 км от границы, они понесли большие потери. Но и среди наших есть тоже и убитые, и раненые, правда, намного меньше, что мы должны помнить этих солдат и офицеров. Потом военком скомандовал сдать оружие и всю остальную нехитрую выданную нам солдатскую амуницию, оставив солдатские пайки.

После этого мы вновь смазали карабины солидолом, сложили в ящики и отнесли в военкомат, где их опечатали и заперли в оружейной комнате.

-Дембель, хлопцы, вы молодцы, не подвели школу, родителей, - приговаривал прапорщик, принимая у нас оружие.

-Никто из вас ни дрогнул, ни заскулил. Вы настоящие защитники и честно исполнили свой долг!

По домам мы расходились уже совсем не теми мальчишками-пацанами, которыми проснулись утром, а повзрослевшими, за несколько часов возмужавшими парнями, прикоснувшимися, пусть только совсем чуть-чуть, но уже к настоящей суровой взрослой жизни, подразумевающей ответственность и за своих близких, и за всю нашу страну.

На следующий день в школе к нам как-то по-особому относились учителя, а наши одноклассницы поглядывали на нас с восторгом: защитники…