На охоте

Интересный необычайный случай произошёл со мной, и, прочитав об этом, я думаю, вы со мной согласитесь.
Я только что вернулся из рейса, ходили на Кубу, и сейчас у меня было два месяца отпуска,пока «коробка» стояла в доке на «Дальзаводе». Заняться особенно было нечем, и я сразу согласился на приглашение соседа сходить на охоту на волков.
Их развелось видимо-невидимо. На окраинах селений стали нападать на домашний скот и резать собак. Житья совсем людям не стало, и местные егеря просили население, чтобы собирались группами на облаву волков. Во главе каждой такой группы обязательно был лесник или егерь. Если сказать откровенно, охотник я был никакой. В принципе я никогда не ходил на охоту, не люблю убивать. Ради чего забирать жизнь беззащитных зверей, но в этом случае я согласился стоять «номером», как говорят охотники, в оцеплении.
Вот наступил день охоты. Зимой рассветает где-то к девяти, и мы пошли на лыжах, хотя можно было идти пешком, снега было мало, сантиметров десять не более. Один из егерей выследил зверей, и мы шли точно зная, что они находятся в распадке, где когда-то жил дед Макар, а то место после него назвали Макаров барак, пока тот дом сам не рухнул от старости. Шли молча. Егеря сказали не курить никому, хоть мы были и далеко от места нахождения стаи. Запах никотина держится долго и на вдохе звери могут почуять его.
Сделали привал.Егерь распределял места в оцеплении, кто будет загонщиком, кто охотник. Своего ружья у меня не было, и один из егерей дал мне одностволку шестнадцатого калибра и патронов пять штук, не дробовые, а с жаканами с насечкой. С такими пулями можно и на медведя идти. Человек десять отделились от нас и стали уходить вправо, на верхний увал, а мы восемь человек остались на левой гриве, получилось кольцо, а с двух сторон, как бы с торцов, заходили загонщики слева и справа. Волки бояться шума, и они, естественно,устремятся туда на оцепление, где тишина.
И вот началось. С двух сторон понеслись крики, удары по пустым вёдрам, шум поднялся неимоверный. Через минуту мимо меня сиганул испуганный заяц, а в остальном всё было тихо и спокойно. Где-то у соседей бухнул выстрел, ну началось подумал я, но других выстрелов, почему-то, не последовало.
До встречи загонщиков оставалось не более километра, но волков нигде не было видно. Солнце уже стало сваливаться на закат и в лесу сразу стремительно наступили сумерки. Где-то метров в пятидесяти от меня истошно застрекотали сороки. Я насторожился, но предохранитель не стал снимать. Решение принял давно, если выйдут на меня, стрелять не буду. В лучшем случае пальну вверх, для отчётности, мол стрелял да не попал. Прошло ещё некоторое время, и вдруг, невдалеке в подлеске, замелькали как будто тени. Толи там был кто, или обман зрения от напряжения. Но вот на небольшую полянку выскочила волчица, похоже это был вожак, что не редкость в волчьих стаях. Она резко затормозила. Возле неё сгруппировались ещё четыре волка и три волчонка. Я не шелохнулся, боясь выдать своё присутствие. Мозг лихорадочно искал выход, что же делать. Стрелять было далеко, да у меня и в мыслях не было убивать кого-либо. Потоптавшись, на поляне некоторое время, волчица прямиком, махом повела стаю прямо на меня. Я понимал, что они уже никуда не свернут и пришло странное спокойствие. Как будто я мысленно воссоединился с кем, или с чем, я не знаю, но всё время про себя твердил: «Не бойтесь, я вас не трону». И вот они.
Волчица была молодой пятилеткой. Это я сейчас так подробно описываю, по прошествии нескольких лет. Она шла крупным махом, как вдруг, когда до меня оставалось метров десять, она перешла на шаг, и вся стая, наталкиваясь друг на друга, тоже перешла на быстрый шаг. Я уже чувствовал тяжелый запах мокрой псины, и в это время мои глаза встретились с глазами волчицы. Она буквально на долю секунды приостановилась, а потом повела стаю прямо на меня. Я даже не стал снимать ружьё с плеча.
Что мне подсказало не делать этого, до сих пор не знаю. Уже слышал прерывистое дыхание и тихое повизгивание волчат. Между мной и волчицей было полметра. Как вдруг, она резко повернула голову, и как-то неловко, не по-собачьи лизнула мне руку.
Прошло более тридцати лет, но я чувствую на руке до сих пор прикосновение очень горячего и жёсткого языка, как наждак, подумал тогда я.
Не останавливаясь, дальше она пошла уже махом. Мимо меня бежали волки и волчата, что характерно, у всех морды были припущены к земле, как будто они боялись взглянуть на меня. И ещё заметил, у одного волка глаза не было, а у волчонка одно ухо болталось, как тряпочное.
В воздухе ещё долго стоял смрадный запах зверей. Вспомнив про охоту, я вскинул ружьё и выстрелил вверх. Минут через десять подъехал егерь, посмотрел на тропу, оставленную стаей, на мой схрон, где я стоял, они были на одной линии, посмотрел мне в глаза, усмехнулся и ничего не сказав, заскользил вниз, махнув рукой, чтобы я следовал за ним.
Минут через двадцать все участники охоты собрались вместе, начались горячие рассказы кто видел волков, где видел и один даже выстрелил, но не попал. В этой суматохе на меня никто не обращал внимания, и я вздохнул с облегчением, не надо признаваться в том, что волки ушли через меня. Егерь тоже промолчал, я был ему за это благодарен.
Глаза волчицы врезались в память на всю жизнь, глубокие, как тёмная ночь и какая-то тревога в них. Она же рисковала не только собой, но и своими щенками. Благодарность её была совершенно не свойственна волку.
У моего знакомого волк с щенячьего возраста живёт, сейчас ему лет пять уже. Хозяин рассказывал мне, что за все эти годы, тот ни разу не лизнул его, только хвостом, опущенным вниз, вильнёт чуток и всё.
Откуда волчица поняла, что здесь можно пройти, может та взаимосвязь, что я почувствовал, и как она пересилила себя, так отблагодарив меня. Я так и не понимаю до сих пор.
Так близко с волками я никогда ни до, ни после не контактировал. И редко рассказывал про этот случай, но вот ощущение взаимосвязи с волчицей – это непередаваемое чувство, я больше не испытывал никогда. Спасибо зверю и природе, что это случилось именно со мной.