20. 11. Соседи. Лирическое берёзовое отступление

Ранняя весна. Мартовский день с удивительной, ежеминутно меняющейся погодой.
Высокая крепкая берёза на берегу пруда напоминает пожилую, но всё ещё крепкую женщину, манящую здоровой крестьянской красотой. Статный, местами, правда, почерневший от невзгод жизни ствол, слегка ссутулившаяся после суровой зимы, усталая крона, корявые ревматические ветки-руки, но на изумление тонкие и гибкие, прямо-таки музыкальные, прутики-пальцы.
Пошевеливает, перебирает берёза своими пальцами, как скромная девушка оборки платья. Но по возрасту не девушка берёзка, а зрелая женщина.
Не пощадила её опухоль-кап, выбравшая место на стволине и прижившаяся ближе к комлю - разъедает, выкрашивает нутро…
Сколько лет и зим будешь ты ещё радовать взор, пока какая-нибудь напасть - ледяной дождь, ветер-ураган или топор дровосека - не заставят тебя упасть? А может быть, однажды не сможешь ты больше пить сок земли и останешься высохшим истуканом пугать своим укоризненным скрипом одиноких путников?
Знает о том только Леший - хозяин леса.
А пока пройдет не больше месяца, и весна разопрёт твой ствол берёзовым соком. Загудит-побежит он по деревянным жилам, неся весеннее возрождение.
И заплачешь ты, как каждую весну, сладкими слезами о чем-то своём. Захочется обнять-прижаться к твоему живому, мохнатому от шелушащихся лоскутов бересты телу, толстому и теплому, как бок коровы. Поглажу, поцелую – дай и мне твоего сока-молока!
Дунул мартовский ветерок.
И вдруг крестьянка превратилась в музыканта.
- В какого?
- Пианиста?
- Нет.
- Скрипача?
- Тоже нет.
- Арфистка. Точно арфистка!
Видели ли вы, как выступает Вера Дулова или, на худой конец, Ольга Эрдели? Так поверьте, у берёзы выходит лучше несравнимо.
Она аккомпанирует ветру на каком-то невидимом эоловом инструменте. Всё сильнее дует ветер, всё чаще, энергичнее длинные пальцы перебирают струны арфы.
«Эллегия» Маснэ…
Внезапно небо затянула тёмно-серая пелена. Разлилась чернильным пятном полумгла. Ветер с воем и рыданием ускорил свой полёт, принёс хлопья снега - и мелодия изменилась…
Теперь это реквием.
Звучат торжественно-трагические ноты: жаль, что жизнь так коротка, она быстро утекает, нет сил удержать в ладонях её остатки, и приходит последний миг…
Вихрь ещё не затих, но берёза безжизненно-утомленно роняет кисти рук. Она обрамлена чёрными траурными кружевами. Музыкальная партия арфы закончена.
Освещение вновь изменилось, теперь сквозь тусклую завесу, разгораясь нестерпимым для глаз светом, на мгновение выпрыгивает белое солнце и опять скрывается. Силуэт берёзы сначала темнеет, становится почти чёрным, как на гравюре, но на сером фоне неба сызнова белеет, покрывается берестовой рябью.
Ветер улетает на другой берег пруда, к соснам, и те начинают раскачивать вершины, словно рукоплещут исполнению. Берёза склонено и недвижимо принимает благодарность, лишь кончики пальцев устало шевелятся.
Прилетела ворона, присела на самую верхнюю, несоразмерную для крупной птицы тонкую веточку, но чудо - та даже не прогнулась!
От сосен вернулся усталый, но всё ещё сильный ветер. Новая трансформация берёзы: теперь она занимается гимнастикой цигун.
Испугавшаяся ворона, каркнув, перелетела на толстую ветку ниже и прижалась к стволу. Она думает, что в безопасности.
Берёза начинает широкоамплитудные движения корпусом-стволом. Вслед за ним ветки, немного опаздывая, повторяют волнообразно-плавные движения сначала в одну, затем в другую сторону.
Сильный порыв ветра, шквал!
Нет, теперь это не гимнастика, а грозный завораживающий танец воина.
И нет сил оторвать взгляд от рассекающих воздух мощных ударов.
Вновь неугомонный озорник-ветер затеял игру – стал закручивать снежинки смерчем вокруг берёзы. Та, принимая забаву, мелко закачалась, приподняла руки и пальцы вверх, а затем, как бы со вздохом, их бросила.
- Зарядка окончена, приступаем к водным процедурам!
И точно, снежные мухи иссякли, начал сечь косой ядрёный дождик.
Неприкаянная ворона, сидевшая на ветке, не выдержала и с каким-то горестным граем взлетела на поиски надёжной крыши над головой.
Постучав кулаками по деревьям, дождь устал.
Небо уже не серое, а голубое. По этой ещё блёклой, ненадёжной, но всё-таки лазури, бегут стада, табуны, плывут косяки облаков.
Вот серые слоны, подняв уши и хоботы, топают своими огромными ногами, за ними бегемоты-подушки, толстогубые носороги, двугорбые верблюды, жирафы-длинношеи, зебры-тельняшки. Чуть ниже ползёт грустный крокодил – он самый медлительный.
Куда торопятся они? Не знаю. Наверное, заблудились и возвращаются к себе домой в Африку.
Опять вернулась ворона, присела на ветку, и, как собака, почесала лапой голову. Зачем-то постучала носом по стволу. Дятел? Нет, просто выбирает место для гнезда!
Весна…
Снова пора откладывать яйца, ждать появления птенцов, кормить их, воспитывать, учить летать. Ты выбрала правильное место для гнезда, ворона, а дерево и твой ворон помогут тебе.
Вовсю светит солнце в голубом небе, и … снова пошел сильный снег. На этот раз он колючий и мелкий. Берёза словно бы испаряется и лишь искрится её абрис, как бенгальский огонь. Недолго - три минуты - и снежинки исчезают.
В румяном закатном свете кружева на берёзе никакие не чёрные, они палево-розовые. Дерево тихо и ласково помашет солнцу верхней веткой:
- Приходи завтра!
Не страшно, что ещё заморозки ночью, уже спешит плаксивый апрель, за ним придет и светлый май.
Береза выпустит набухшие клейкие почки, и те превратятся в махонькие ромбовидные листочки. Каждый час дерево будет вливать в них густую сочную зелень.
Воздух наполнится запахом предлетья, первой грозы, сырой земли, майскими жуками и чем-то ещё неуловимо волнующим, из детства. Школьными каникулами, что-ли?
Придет день, когда берёза снова, как и в каждый свой прожитый год, заневестится и проденет в уши чешуйчатые колбаски серёжек.
Хочется берёзе к дубу перебраться!
И как на этом деле ей не обломаться?

To be continued...