Баллада о старом пикапе

С утра Мухаммад невестку везёт в роддом,
а с ней, конечно, сына, троих внучат,
невестка Нур с беременным животом,
глядит в окно, приученная молчать.

Мухаммад любит сына, но тот стервец,
пошёл в мамашу, прах её задери,
непросто Нур придирки её стерпеть,
а муж с дружками шляется до зари.

Сорвались в спешке - младший сидит босой -
ещё впотьмах, но небо уже светлей,
и свет ложится радужной полосой
на ртутный след испарины на стекле.

Мухаммад сух в предплечьях, совсем не стар,
об этом знает Зива из кибуца,
у Зивы муж-бездельник и сын-школяр,
и тоже неслух, видно, пошёл в отца.

В больнице сын уводит детей попить,
купить им бамбы*, чипсов, себе пивка,
невестка часто дышит, почти хрипит,
а ноздри тоньше крылышек мотылька.

В приёмной гам: фамилия? сколько лет?
здесь все свою привычную терпят боль.
"Пишите Нур, по-нашему нур - рассвет", -
вздыхает, заслоняя её собой.

Звонит сердито Зива, за ней жена,
обеим шлёт вотсап "отпишусь потом" -
потом, когда за пыльным стеклом окна
взойдет заря беременным животом,

окрасит юшкой розовой облака,
а он пока докурит, сомнёт бычок,
потом, очнувшись, сунет его в стакан
с больничным кофе, гадостью той ещё,

потом он медлит, чешет седую бровь -
на ней табачный пепел оставил след -
и просто ждёт, когда за шестым ребром
попустит боль, привычная столько лет,

когда осядут ровною пеленой
вина и пепел в тихом его аду.
Но кто-то дверью хлопает за спиной,
и он бросает в трубку "уже иду".

...В четверг Мухаммад невестку везёт домой,
пикап на каждой кочке трещит по швам,
Нур держит свёрток розовый и немой -
молчунья-дочка, видно, в неё пошла.

*бамба - кукурузные палочки