Пушкину А. С. 215 лет

С раннего детства, благодаря бабушке, имя Пушкина было для меня понятием, неотделимым от понятий: наш дом, частые гости, простая сельская обстановка внутри дома, на которую смотрел с портрета  О.А.Кипренского  Александр Сергеевич. Благодаря стараниям бабушки, при доме был уютный двор - клумбы с анютиными  глазками, петуньей, настурцией, душистым табаком, георгинами; палисадник с цветущей до глубокой осени  мальвой.
Это был маленький дом под соломенной крышей во дворе бывшей Земской школы, а затем Неполной средней школы. В школе папа мой был физиком, математиком и директором, а мама преподавала естествознание и химию.
Бабушка могла читать стихи Пушкина, посвящённые  русской природе, не открывая  “большого  Пушкина”, изданного в 1937 году по случаю 100-летия со дня гибели поэта и лишь подглядывала  в отдельно изданные “Детгизом” сказки, рассказывая их вечерами.
Через разрисованные морозом окна интересно  было видеть наступающий “день чудесный”. Комната озарялась “янтарным блеском”; приятно было понежиться на буравке  лежанки, накрытом  домотканым  ковриком  бабушкиной работы. Зимнее утро я воспринимал, видимо, так же, как и маленький Саша, живя с бабушкой в Захарове.            
Зимние ароматы особые – это и угли, за которыми ранним утром ходили со старым чугунком к соседям, если ночью печь совсем гасла, запах русской печи, запах выстиранного в щёлоке (золе) постельного белья и одежды, гремящих зимой целый день во дворе на верёвке, и к вечеру занесённых в дом.
Осень  я тоже любил за неповторимую картинную красоту “в багрец  и  золото  одетых  лесов”, за дары природы, так необходимые  для жизни и полученные людьми большим трудом.
Не очень любил Пушкин весну, почему-то  для него было “грустно её явленье” и он “с тяжёлым умиленьем” наслаждался “дуновеньем веющей весны”, и много философствовал на эту тему, стараясь найти для себя правильный ответ.
“Летний зной, да комары, да мухи” никак не располагали поэта к любви этого времени года.
В нашем климате юга Воронежской области, весна – это прекрасное время года. С наступлением весны - запах первых подснежников (пролисток), ландыша, луговых колокольчиков, степных тюльпанов (воронцов).  Летом - запах луга, копён, стогов сена – это был и есть настоящий русский дух!
Я жил там, где  Русью пахло!
Всё находилось в великолепной гармонии и являлось средой обитания.
Тяга к поэтическому повествованию  поэта  была продиктована  укладом жизни, жизни не лёгкой, но обстоятельной, фундаментальной. Произведения  А.С.Пушкина,  которые  читались с детства, были художественным фоном моей жизни.

“Среди святых воспоминаний
я с детских  лет  произрастал”.

Мне долго казалось, что где-то за углом школьного амбара, в начале школьного огорода, стоит дуб с цепями и наш кот Василий, мурлыча, ходит вокруг него. Мой коренастый, отчаянный, бородатый и усатый  дед, чинивший вёдра, корыта, и железные крыши, очень походил на Черномора не только внешне, но и “чернокнижным языком в минуты пиршеств”.
Особым “русским духом”  для меня была сапожная мастерская, почему- то имени Максима Горького, что находилась в конце школьного огорода в большом дворе, в доме под железной крышей. Там - же, в сарае под соломенной крышей, выделывали  из  шкур крупного рогатого скота юфть – отличную натуральную кожу. Из юфти алтанным способом (в выворотку)  восемь  сапожников  шили чувяки – главную обувь всей округи.
Для меня этот здоровый запах дублёной кожи, дратвы, подогретых на противне  деревянных шпилек, был так же запахом Родины.
Этот запах, эти прекрасные мастера своего дела, определили  мою профессию, всю мою жизнь. Я стал обувщиком.
За более чем пятидесятилетний  период моей работы, как дипломированный  инженер, я был главным инженером небольшой фабрики и большого обувного объединения, главным специалистом  кожевенно-обувной отрасли лёгкой промышленности  нашей Великой страны.
В довоенное время наша домашняя библиотека пополнялась за счёт приобретения книг дедушкой в СельПО.  Как пайщик этой сельской потребительской организации, он получал  книги  в обмен на крахмал и коровье (сливочное) масло нашего домашнего производства.
Сказки Пушкина и замечательная книга 1937 года издания, были приобретениями дедушки и являлись самыми почитаемыми сокровищами нашего дома.
С 1945 года папа покупал книги в районном книжном магазине КОГИЗа. Главными книжниками у нас в районе была семья Смирновых, эвакуированных из разрушенного немцами  Воронежа.
Иван Николаевич Смирнов – интеллигент из Вологодчины  и  его  супруга    Татьяна  Владимировна,  из  знаменитого  рода  Арцыбашевых,  несли  всей  округе громадный заряд культуры.
Вместе с учителями и учащимися старших классов средней школы,  они   ставили в районном клубе замечательные спектакли  по произведениям  А.С.Пушкина, Н.В. Гоголя, Н.А. Островского, А.П. Чехова; проводили районные читательские конференции, непременным участником которых была моя бабушка. Я храню бабушкино Свидетельство о “весьма успешном окончании церковно-приходской школы графов Бобринских” за подписью протоиерея и церковной сургучной печатью.
Несмотря на тяготы послевоенной жизни, у нас в  Воробьевке всегда было  место высокой  культуре. Люди, до отказа заполнявшие наш небольшой клуб, смотрели  очередной  спектакль, участвовали  в диспутах по произведениям классиков.
       Иван Николаевич особое внимание  при  репетициях  уделял  чистоте  языка.  Он добивался  от  самодеятельных артистов  пушкинского языка. Дело в том, что  в 30-е годы юг Воронежской области украинизировался, население говорило на смешанном  русско-украинском диалекте. Классические произведения  теряли  силу своего художественного  обаяния. И  в тоже время, Гоголь  на украинском языке  вызывал  восторг, от которого  качались  стены нашего клуба.
Подвижники  Смирновы  воистину боролись  за Пушкина и всеми доступными средствами несли  в жизнь  объединяющее  всех начало – его язык, а вместе с ним – общечеловеческую  культуру.
Мы с большим удовольствием посещали КОГИЗ, слушали Ивана Николаевича и Татьяну Владимировну,  получали от них самые последние книги, а родители в зарплату без всяких оговорок расплачивались за наши увлечения. После войны в Советском Союзе были приняты беспрецедентные меры по развитию книгоиздательства.
 Мировое сообщество к началу 50-х годов признает Советский Союз самой читающей страной мира, а молодёжь – самой интеллектуально развитой частью нашего  Общества.
С полной уверенностью можно сказать, что А.С.Пушкин в послевоенное время  (150-летие  со дня рождения торжественно отмечалось в 1949 году) стал тем, для чего был предназначен  историей – самым популярным, любимым и почитаемым поэтом Великой Страны. Он был с каждым из нас.
        А это было время великих дел и свершений: возводились волжские и сибирские гидроэлектростанции, развивалась ядерная энергетика, мы начали проникать в глубины космоса, осваивали новые земли, развивали средства коммуникаций. Молодёжь жадно постигала науку, создавала принципиально новые её разделы, строила новые города.
Главный промышленный потенциал страны на базе новых технологий и организационных  форм был создан к началу  70-х годов.
Закончив в 1954 году  среднюю  школу, многие мои сверстники продолжили учёбу в ВУЗах, техникумах, военных училищах; проходили военную службу на  Морфлоте, при Генштабе  Минобороны, стояли в почётных караулах  Кремля.
В ВУЗы, в 1954 году, поступили 28 выпускников нашей школы, из них в ВУЗы  Москвы – 8 человек, в том числе в только что открывшийся на  Ленинских горах  Московский государственный университет – 3 человека. Я поступил в Московский технологический институт лёгкой промышленности.
У большинства абитуриентов темы  сочинений  были по произведениям А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого, М.А.Шолохова.
Уже по окончании 2-го курса, мне удалось поехать на практику в Ленинград.  Я бесконечно был счастлив. Днём мы работали на рабочих местах знаменитого “ Скорохода”, не упускали возможности заработать немного денег. “Белые ночи” напролёт  гуляли по красивейшему городу нашей страны и мира, успевшему залечить  раны, нанесённые войной. Мысленно я сотни раз повторял, любуясь красотой окружавшего меня мира, восторженные слова Великого поэта  о “творении Петра”  из  “ Медного всадника”.
А в выходные дни – Пушкино, Петродворец, Ломоносов, Павловск.
Несколько раз посетил Царскосельский лицей. Мне казалось, что милые добрые бабушки – смотрительницы комнат лицея, знали всё о каждом дне жизни Пушкина – лицеиста и его замечательных наставников и друзей.
Папа мне писал: “Ты, сынок, счастливый человек.
Своими глазами видишь гордость нашего  Отечества – Северную Пальмиру! Мы ждём встречи с тобой, в надежде узнать много нового”.
А новое действительно было. В тот год возвращали Большому каскаду заново позолоченного Самсона. Мы шли за платформой, на которой был установлен золотой красавец. Это было одно из красивейших событий в моей жизни. Гордость  за всё и всех, переполняла мои чувства!
В день,когда заработали  все  фонтаны, мы от счастья  ловили  нисходящие  потоки  воды, сносимые ветром. В парке наступали на всё, что обливало водой.
В Екатерининском дворце начали восстанавливать первые фрагменты Янтарной комнаты и нам, студентам, разрешили полюбоваться этой сказкой.
За долгие годы  жизни и трудовой деятельности, удалось значительно  расширить  понятие о жизни и творческом наследии А.С.Пушкина.
Знакомство с подвижником нашей эпохи Гейченко С.М., его прекрасные рассказы о человеческих  ценностях, о больших возможностях людей, одержимых идеей возрождения национальных  памятников, удивительным образом укрепляли дух и любовь  к Отечеству.
Посещение десятков мест от столиц, Михайловского,Тригорского, Захарова  до Крыма и Кавказа, связанных  с  жизнью  и творчеством А.С.Пушкина, расширили мои понятия  о значимости творчества  поэта  для нашего Общества и  Цивилизации в целом; укрепили мои  жизненные позиции, которыми я ниразу не поступился.
Сегодня  же  наступило  совершенно  не воспринимаемое рассудком  состояние  Общества. Переустройство,  декларированное  четверть века тому назад, покоилось на догмах, далёких от человеческого  бытия.
Время показало, что заблуждения, казалось-бы  образованных людей,  привели к печальным результатам. Возможно, это были и не заблуждения. Хочется верить, что Общество  преодолеет постигшие нас невзгоды  и  время  даст оценку происшедшему.
Как глубоко был прав  А.Твардовский в своём “ Слове о Пушкине”, произнесённом  10 февраля 1962 года в Большом театре на торжественном заседании, посвящённом  125-летию со дня смерти поэта, сказав: “  Жестокий век  ещё не покинул нашей планеты, он, может быть, ещё более изощрён в своей бесчеловечности, чем в пору Пушкина. Во всяком случае, он оснащён куда более  мощными, чудовищными средствами проявления своей жестокости”.
Электронные средства массовой информации не помнят ни Пушкина, ни Жуковского, ни Фета, ни Тютчева. Им нравится ” Дом-2” , днём и ночью; “ Каникулы в Мексике “ и  через  край программ – американские боевики. Теперь уже и Маша Малиновская… .
Наши молодые соотечественники  уже не знают, кто такой Ю.Гагарин…, и это в центре России, в Москве, на площади Пушкина.
Если ещё 20 лет тому назад культура речи, общепризнанно, подчёркивала достойное владение молодёжи нашим языком, то уже сегодня ЮНЕСКО по уровню интеллектуализации относит  молодёжь нашей страны в шестой десяток стран.
Высокоэффективная система народного образования серьёзно подорвана. И всё же хочется верить, что у нас когда – то появиться Российская национальная идеология, в основе которой непременно должны быть духовно-нравственные принципы человека. Историю России начала   21-го века надо же грамматически и стилистически правильно излагать, в противном случае, она не будет уместной, современной. Она будет такой, какой пишется история России Советского периода её недоброжелателями сегодня.
Да, настало время, когда нужно понять, что мы, современники, в ответе за культуру будущих поколений, за сохранение значительно утраченной культуры речи, подаренной нам Великим её  родоначальником, в числе  других славных имён, составляющих  гордость  Отечества.
Здоровый дух, присущий Отечеству, должен возродиться.

 Орлов Владимир.
25 апреля 2014 г. Город Москва.