Обретенное счастье

       Страх сковал все тело девочки. За стеной пьяный отец опять бил мать. Она даже не кричала, только охала, чтобы не пугать своих еще двоих маленьких сыновей.  Звук глухих ударов кулаков о худое тело матери, заставлял девочку, сворачиваться в клубок, как ежик. Она не плакала, только дышала часто-часто, как будто ей не хватало воздуха. Детей отец не бил никогда. Он брал за руки ее и братиков, подводил к распростертому на испачканном кровью полу телу матери и, заплетающимся языком,  говорил:
    - Смотрите, ублюдки, что с вами будет, если слушать отца не будете!


       Малыши  Саня и Петя, четырех лет от роду, пытались спрятаться за сестру Галю, которая была старше их на пять лет. Затем отец падал на диван и засыпал до утра. Галя наливала в ведро воды, обмывала маме раны и замывала от крови пол. Братики забирались на кровать, укрывались с головой одеялом. Так и засыпали до утра, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить отца.


       Мать сколько раз обращалась в полицию, чтобы урезонили мужа, но после беседы в полиции он избивал мать еще более жестоко. Родители не состояли в законном браке и отец, часто говорил матери, что в любое время выбросит ее со «щенками» на улицу. Мать умерла от разрыва печени, от кулаков отца. Его посадили за преднамеренное убийство, а детей  взяла под опеку сестра отца. Да, они не попали в детский дом! Они попали в преисподнюю!

         Тетка была женщиной ушлой! Быстро смекнула, что на троих племянников государство ей платить будет и квартирка, братова , ей пригодится. Ему-то на пожизненном сроке, жилье закон обеспечил.  Обливаясь "слезами жалости" к сиротиночкам в органах опеки, отмыв и продержав неделю без спиртного своего супруга, супружеская пара получила право на опекунство.


        Своих  детей у супружеской пары не было. Правда, от первого брака у тетки был мальчик, но он в годовалом возрасте упал в бак с кипятком, в котором стояло вываренное белье и от полученных  ожогов  умер. Поговаривали , что это она сама все подстроила, так как от нее муж ушел и ребенок ей мешал налаживать личную жизнь.


       Квартиру отца, тетка, пока продавать не стала – квартирантов пустила. Сама раз в месяц, четыре часа на электричке, приезжала за квартплатой. Через год квартиру она продала по-тихому, прописав квартирантов. Продала недорого, как бы на выкуп, о чем новые хозяева со временем очень пожалели.


      В свой дом, в селе, она тоже поселила молодого специалиста с семьей, а сама с мужем и племянниками переехали в глухую, отдаленную деревеньку в десять дворов, подальше от глаз людских. Прикупили за проданную  квартиру две коровы, подержанную машину и тонну сахара – частями, конечно. И открыла тетка бизнес! Сама возила молоко, творог, сметану на рынок. Под прикрытием  торговли молочными продуктами, продавала самогон, который производил ночами ее, уже, «закодированный» от пьянства муж! Кодировала она его сама, черенком от лопаты, за что он поплатился выбитыми зубами  и двумя поломанными ребрами. Деньги потекли рекой.

      Уход за скотиной, выпас, огород – все было на руках у Гали и  ее шестилетних братьев. Школы в деревеньке не было. А чтобы органы опеки не мешали делам тетки, купила она справки в психдиспансере об умственной отсталости племянников, по причине вопиющего алкоголизма их родителей. Кормила она детей кашей и обезжиренным молоком, да огородиной, что сами дети и выращивали. Хотя, другой еды им не доставалось, этой они получали вдоволь. На одежду тетка не скупилась – секонд хенд на вес ее выручал. Так что детские деньги, в целости и сохранности, как и квартплата от квартирантов и доходы от продажи на рынке, шли в банк под проценты.
 
        Дети работали по шестнадцать часов и, если что-то делали не так, тетка привязывала виновника к скамейке и била ремнем по подошвам. Синяков на теле не было. Так что никаких побоев при проверке не нашли бы! А била тетка каждый день! Как говорится,  в субботу -  за прошлую неделю, в понедельник -  за будущую!  Особенно, доставалось Гале! Она была уже взрослой и понимала все, что творит ее тетка, защищала от нее младших братьев.

 
       Дети не имели друзей, в деревеньке жили почти одни старики. Регулярные побои, страх перед опекунами, все больше привязывал их друг к другу, но отдалял их от людей. Так пролетели пять лет. За это время тетка купила на свое имя трехкомнатную квартиру в областном центре. Обставила современной бытовой техникой, мебелью. Накупила красивой обуви одежды. Потом она вспомнила, что продала квартиру брата без документов, написала заявление в суд, что квартиранты в течение пяти лет не платили ей ни рубля, она не может их выгнать из-за угроз ее жизни! Мало, доверчивым людям не показалось!


       На  рынке дела с самогоном пошли хуже. Рекетиры давно присматривались к бойкой торговке. Сначала, она сумела им запудрить мозги, но, когда они нагрянули к ним домой  и увидели, воочию, мини спиртзавод – крыть ей было нечем! Пришлось отдавать солидную сумму.


       Но, более всего ей мешали племянники. Она разработала хитрый план. Сама стала спаивать мужа, устраивать драки, науськивать пьяного мужа на детей и тут же кричала на все дворы, чтобы он, «изверг» не издевался над ее «кровиночками». Люди видели и слышали.


      Наступала осень. Лето в тех краях короткое. Вчера было еще жарко, а сегодня и лист на дереве, замерз  и травка инеем покрылась. Дала задание она мужу и  племянникам за грибами отправиться. В термос чайку налила с самогончиком, для сугреву, шанежек испекла. В лесу воздух чистый, аппетит нагуливается быстро. А в шанежки,  пластинки мухомора сушеные добавила. Поедят грибники, руки-то, не мыты... Кто его знает, может, руками-то и брались дети за красивые мухоморы. А там галлюцинации начнутся, да и обрывчик крутой над речкой. Не доглядел, значит, опекун! А может и с умыслом сиротинок-племяшей загубил,  душегуб  проклятый! Деток – в могилки, мужа – в тюрьму, хозяйство - на продажу! А она зрелая, красивая, богатая станет горожанкой, у которой обожателей пруд-пруди, будет и денег полные карманы! Сколько, ей с этим алкашом мучиться?

     Все бы так и случилось, как задумала тетка. И муж напился чайку и хмель его скрутил, и детки по шанежке съели. Да видать не судьба умереть им была. Насобирала, Галя, по яичку десяточек куриных. Сварить не могла только, вдруг тетка увидит, забьет до смерти. Вот и выпили они кто по три, кто по два яйца на тощий желудок, а потом и шанежкой закусили.Яйца слизистую желудка обволокли и всасывание яда замедлили.


          Плохо стало первому Сане. Голова закружилась, в животе рези, рвота, лицо – белее снега! Побежала, Галя к речке, унести брата не могла она к воде – вырос уже! К берегу лодка причалила, в ней трое рыбаков было. Галя к ним подбежала, попросила о помощи. Рыбаки быстро Саню в лодку положили, Петю и Галю посадили. Двое рыбаков с теткиным мужем пьяным остались. Не бросать же человека!


         В  лодке, потерял сознание Петя и плохо стало Гале. Лодка была с мотором дошли быстро. Еще до прибытия в поселок рыбак со скорой связался по рации и машины уже ждали их  у причала. Помощь была оказана во время, но выздоровление шло тяжело. Дети были изнурены однообразным питанием и непосильной многолетней работой. Рыбак, который доставил их в больницу, был  столичным бизнесменом, но каждый год приезжал в эти места, откуда он был родом.  Разыскал их тетку, которая уже наслаждалась городской жизнью на полную катушку.


        У Виктора Романовича, у которого родами умерла супруга, а через год он похоронил и сынишку, из близких никого не было. За небрежное отношение к воспитанию детей, на опекунов было заведено уголовное дело. В ходе расследования и всплыли все негативные факты в отношении детей. Они получили разные сроки наказания.


          Виктор Романович, оплачивал лечение сестры и  братьев, окончательно решив, что удочерит и усыновит этих детей, после лишения опеки над ними тетки.


        Недоверчиво, насторожено, встречали дети заботу Виктора Романовича. Они не знали с детства, что такое любовь и ласка, нормальное  детство. Гале исполнилось шестнадцать лет, братьям – по одиннадцать. Но, они не умели ни читать, ни писать. Клеймо умственно отсталых, сняло с опекунского совета заботу об их будущем.  Сколько душевного тепла, терпения и любви отдал,  Виктор Романович, этим подросткам, прежде, чем услышал от них желанное слово - «папа»!  Они оказались на деле смышлеными и  усидчивыми, легко одолевали школьную программу с репетиторами.


       Теперь, даже в самые холодные, столичные вечера, вся семья – отец, дочь и два сына, усаживались у горящего камина и делились своими бедами и радостями. В их глазах светилась нежность и любовь друг к другу … и, наконец, обретенное  счастье!