Воспоминания свекрови

На кровати у окна сидела пожилая женщина. Красота ее фигуры прослеживалась в ее манере держать спину прямо. Седина ее светлых волос придавала ей солидности, а короткая прическа открывала ей лицо с ее светло-голубыми глазами, отчего она выглядела моложе своих лет.
Задумавшись, свекровь смотрела в окно, перебирала в голове свои воспоминания. А в соседней комнате по домашним делам хлопотала ее сноха.
Всматриваясь в даль, она горевала о пережитых трудностях, о том, что молодость давно прошла. Что схоронила мужа. Что давно уже не выходила на лавочку возле дома, что бы посудачить с соседками, потому что болят ноги, и что уже с трудом передвигается по квартире только с ходунками. Тяжело вздыхая, думала о том, как быстро выросли ее сыновья, и у них свои семьи, жены дети,...
Внуки, мои внуки, вот и вы уже взрослые - произнесла вслух она - Господи, какая же я уже старая...
Гордо приподняв подбородок и выпрямив спину, она думала о том, что еще совсем недавно была статная, крепкая и сильная женщина, а теперь стала слабой, больной старухой….
 -- Иди ка сюда! – Вдруг в своей манере приказного тона произнесла свекровь.
К тому времени сноха уже затеяла стирку. Шум воды и крутящаяся стиральная машинка активаторного типа, заглушили голос свекрови.
-- Иди ка сюда! Ты, что не слышишь я зову тебя - не поворачивая головы, проворчала свекровь.
-- Сейчас! - отозвалась сноха. Быстро закрыв воду, она направилась к свекрови.
-- Что-нибудь нужно? - спросила сноха.
-- Нет! - не поворачивая головы, произнесла свекровь. «Иди ка, посиди со мной» - продолжила она все в той же манере приказного тона.
Сноха, по своему воспитанию, не привыкла перечить свекрови, да и не принято это было в их семье. Поэтому, чтобы не обижать свекровь, произнесла:
- Сейчас белье повешу, что прополоскала и пока крутиться машинка, я посижу!
Свекровь вдруг немного обмякла, опустила голову, прикрыла глаза."Эх старость, старость"- тихо, почти шепотом, произнесла она.
Сноха, следуя на балкон с тазом мимо ее комнаты, что бы развесить белье сушиться, заметила как сидит свекровь и подумала, о том, что нет больше той сильной властной женщины, женщины закаленной трудностями военных лет, а сидит, округлив спину старушка, которая нуждается в помощи…
Но не тут то было. Твердый характер, и внутренний стержень на протяжении всей ее жизни помогали свекрови держать удары судьбы, быть требовательной не только к себе, но и к другим. И поэтому, на обратном пути с балкона, сноха услышала повелительной тон своей свекрови: «Долго я еще буду тебя ждать?».
-- Иду! - с покорностью ответила сноха и, заходя в комнату свекрови, увидела ту же её манеру высоко и гордо держать голову и «показывать спину».
Присев на стул, стоящий чуть в стороне напротив кровати, сноха спросила:
-- Может чаю?
Свекровь не ничего не ответила. Так молча они и сидели, каждый думая о своем.
--Там машинка остановилась, я пойду поласкать, - нарушив молчание и встав со стула, сноха направилась в ванную.
Свекровь продолжала молчать, глядя в окно. Сноха, следуя на балкон с очередной порцией белья, просила у свекрови:
-- Мам, может, ты кушать хочешь?
Свекровь не отвечала, если не считала нужным это сделать. И когда сноха в очередной раз возвращалась с балкона, она наконец повернулась и сказала:
-- Нет кушать я не хочу, а чайку я бы с тобой попила. Я, чую, ты там чего – то печешь сладкое?»
-- Да, шарлотку. Она скоро будет готова….
-- Я хочу с тобой поговорить! - сказала свекровь, когда сноха вошла в ее комнату с подносом, на котором парили две кружки свежезаваренного чая, и нарезанная шарлотка.
-- Только с тобой я могу спокойно поговорить - продолжила свекровь - и ты умеешь меня выслушать.
Слушаю - спокойно ответила сноха.
Но разговор как-то не получался и они пили чай молча.
-- Еще налить? - нарушив молчание, спросила сноха.
-- Нет,… Чуточку попозже… Я вот о чем с тобой хотела поговорить - спокойным ровным голосом продолжила свекровь.
-- Я сидела и думала. Как же всё-таки меня обидела судьба.
Округлив глаза, сноха спросила
-- И чем же?
-- Посмотри на меня, я так трудно прожила свою жизнь. Я пожилая, сморщенная старуха. Одинокая, никому не нужная, брошенная всеми. Живу одна, ноги не ходят - и продолжив сетовать на жизнь, она вдруг сникла, а потом и замолчала.
Немного выдержав паузу, сноха сказала;
- Вам ли жаловаться? - вдруг зачем-то перейдя на «ВЫ».
Да, вы дети войны. Да вы многое пережили - войну, голод, холод, потери и страдания. Да, Вам и потом, не просто было. Много работать пришлось, но вы же не одна такая, многие так жили, время тогда такое было.
Вы посмотрите на себя со стороны. В глазах других людей вы же счастливая женщина.
- Да чем же это я больно счастливая? - огрызнулась свекровь.
- Как бы трудно не было, Вы пережили войну, в трудные послевоенные годы, Вы сумели закончить 10 классов. Затем вы встретили своего мужа. Он же очень любил Вас. Он только ласково называл Вас. Потом второй муж, хоть Вы с ним мало прожили (он умер). Он тоже старался Вам угодить. А дом? Дом ваш полная чаша, вы и сейчас живете в своей собственной квартире. Вы же со своим мужем все своим трудом зарабатывали. На машину заработали, в санаторий ездили. Дети у вас выросли достойными, порядочными, живут отдельно со своими семьями. Внуки уже какие большие. Вы же сами предпочли жить отдельно, вот все Вас и навещают, уважают, заботятся.
 И вдруг резко перейдя на «ТЫ» - продолжила:
 - А ты говоришь, брошенная, обиженная. Сама сидишь сытая, ухоженная, в тепле. Дома чистота, порядок. Лежишь, смотришь цветной телевизор. Общаешься с подругами по сотовому телефону. Внуки тебя любят. Все тебе помогают.
 - У меня нет дочери, она бы лучше смотрела меня! - перебив сноху, опять съязвила свекровь.
- Не факт - немного раздраженно ответила сноха. И продолжила:
- Мало, что ли дочерей, сдают своих родителей в дом престарелых. А у тебя заметь  сыыновьяааа, которые тебя не обижают, все делают для тебя. Никогда не только пальцем тебя не тронули, и выполняют всё, что мама скажет, при чем с детства - по примеру отца – что мать сказала, то закон, но и крутятся возле тебя - Мама, Мама.
- Что это ты мне сейчас сказала? Как это? Ещё бы - меня дети обижали! - раздраженно произнесла свекровь. Я ведь мать - гордо произнесла она.
-- Так и гордись этим - тихо ответила сноха.
- Хм,... попробовали бы они пальцем тронуть - не унималась свекровь.
- Ну, чтоб ты сделала в свои 80 с лишним лет, а? - ровным, монотонным голосом спросила сноха и продолжила - Сколько по телевизору непутевых показывают, когда дети не смотрят за престарелыми родителями, не кормят их, бьют, издеваются, из дома выгоняют, пенсии отнимают. Грешно тебе на детей обижаться. Да и на жизнь жаловаться … кому-кому, а тебе не стоит. Ты вон,сколько трудностей пережила, схоронила двух мужей, живешь еще. На морщины жалуешься, так скажу тебе, словами одной поэтессы. «В любом возрасте Женщина прекрасна по своему», а ты у нас бабулька еще вон какая интересная, не худая, да и морщин не столько и выглядишь моложе своих лет. Ноги не ходят, зато руки крепкие, память говоришь не та, так дай бог каждому помнить номера телефонов, как помнишь ты их в свои 84 года.
- Умеешь ведь, ты найти слова!- впервые за день, улыбнувшись произнесла свекровь.
И они обе замолчали.
Пауза затянулась. И чтобы снять напряжение сноха сказала: "Пойду еще налью чаю, ты будешь?"
- Да, налей немножко.
Когда сноха вернулась с кухни, свекровь вытирала слезу.
- Я тебя обидела?
- Нет.
- А зачем плачешь?
- Ты мне про войну напомнила. Уж очень трудно мы жили тогда - с грустью произнесла свекровь.
- Расскажи, если конечно хочешь.
Свекровь как будто ждала этих слов  и начала свой рассказ.
- Нас в семье шестеро было детей. Самая Старшая была Анечка, затем Мишенька. Умерли маленькими, и Боренька тоже… упал в детстве с табуретки, заболел. Больницы то у нас в деревне не было, один фельдшер, он же и ветеринар, что он понимал, то, вот Боренька болел, болел и умер. Потом родилась я, затем Саша и Миша…
Зачем опять Миша? ... Не знаю ... Тяжелое время было, ох тяжелое (помолчав, продолжила свой рассказ свекровь)...Жили очень бедно, особенно во время войны (ВОВ 1941-1945г). Много трудились, а труд тяжелый...
Мама наша в колхозе работала конюхом. У папы была бронь с мая по декабрь 1941г. Он у нас сапожник был. Обувь шил. А потом бронь сняли и его забрали на фронт в январе 1942г.
Во время войны нам особенно тяжело было. Жили бедно. Ничего не было. Одежонка - так себе. И спали одетыми, ткали сами самотканые попонки, их стелили и ими же укрывались.
Мама в колхозе работала, за трудодни, на один трудодень давали 5 гр муки. Попробуй, проживи.
Чтобы прокормить нас, своих детей, после изнурительного труда в колхозе, мама взяла дополнительную работу. Убирала школу и Правление, за это давали муку, этим и жили.
А ведь еще свою скотину смотреть надо было. Да огород. Да к у мамы нашей, в школе кроме уборки в школе и Правлении, еще обязанности были. Почту привезти, дрова привезти, распилить, наколоть и школу еще надо было отапливать.
Это же тяжелый мужской труд, она женщина, а деваться не куда. Детей кормить надо…
Нам детям тоже досталось. Мне ведь когда война началась, седьмой годок всего шел. Но я все помню.
Скотина то была своя, дак молоко, яйца, сметану, масло, шерсть, картошку всё тогда сдавали. Обязательная дань была, на все норма была.
Корова у нас была. Молоко жидкое давала. А корова то колхозная считалась, ее ж и продать и поменять то нельзя было. По те времена кто в колхозе работал, корову давали. Вот бывало че, все несут люди, сдавать молоко, оно у них белое, а я несу, оно у меня синее, жирности нет. А ведь норму дани, сдавали по жирности. Если жирность плохая, молока по количеству надо больше сдавать.
Тяжело вздохнув свекровь замолчала.
Немного помолчав (видимо вспоминая то далёкое, и такое тяжелое время), свекровь продолжила.
Молоко то нежирное было, а кроме молока надо было сдавать сметану и масло, а где взять. Молока и так из-за плохой жирности сдавали больше других, а еще и масло надо сдавать. Вот и приходилось обменивать хорошую картошку на масло. Для этого маме приходилось везти картошку в соседнюю деревню там колхоз побогаче был, а наш колхоз уж очень, очень бедный был.
В той деревне народ очень жадный был. В войну на картошке они сильно наживались. И меняла мама картошку на масло, чтобы сдать это масло…
А кроме этого, во время войны, нужно было еще и налог сдавать. Этот налог поставка назывался (ударение на первый слог). По нему нужно было, чтобы картошка была не меньше спичечного коробка, мельче уже не принимали. Вот мы и ели что останется…
И шерсть сдавали, а овцы не велись, подыхали. Намучились мы с ними.
Почему подыхали? Так я и не знаю. А перестали вестись, после того, как волки задрали овец. Еще примета такая, если волк овцу задерет, то какое-то время лучше овец не разводить, все равно толку не будет.
И мясо надо было сдавать по этому налогу. Вот помню, свинья у нас была такая большааая, думали на мясо зарежем, налог сдадим, а она рожей заболела. Есть такую свинью нельзя. Сдохла свинья, пришлось захоронить. Мама сильно плакала…
Очень бедное детство мое было, очень бедное…
Еще помню, у мамы туфли были, которые ей папа сшил. Красивые были. Папа то у нас, очень хороший сапожник был. К нему ведь с других районов приезжали, чтоб он им обувь пошил. …Ой, так мы голодали, так голодали, а она все их берегла. А когда совсем невыносимо стало, а дань то сдавать надо было, так вот и пришлось маме их продать, да и не продать вовсе, тогда всё больше обменивали. Вот она их на масло, да на муку выменяла. Мы муку тогда с травой забалтывали, лепёшки ели, да суп варили. Если это можно было супом назвать. Лебеду ели, зимой мерзлую картошку, Вспоминать страшно - как тяжело было.…
Опять свекровь задумалась, и слезы текли из её глаз...
Мы, конечно, не одни голодали, тогда время такое было, но и люди разные были. Мы работали, как могли свое хозяйство вели. А другие работать, вести свое хозяйство не хотели. В деревне у нас место было Винокуровщиной называли, там был угол, ну улица там поворачивала углом. Так там большая семья жила. Ртов у них много было, а работать никто не хотел. Дети учиться не хотели. Так и ходили, собирали милостыню, по другим деревням ходили, побирались, тем они и жили…
Письма, от папы? Письма с фронта всегда слал. Треугольничком они были сложены, не сохранились только. Два последних письма хорошо помню.
Предпоследнее писал письмо - я весь в чирьях, простыл. Сижу в повозке чиню (ремонтирую) обувь бойцам.
В последнем письме писал - иду в бой, если останусь жив - напишу, если нет - сообщат.
Погиб папа в том жестоком бою в 1944г.
Похоронку потом прислали. Я сохранила ее, только не помню куда положила.
И достав семейный фотоальбом, она продолжила. У папы был брат Семён и брат Александр - они тоже погибли на войне. У мамы тоже был брат Семён. Это он на фото с папой и Анечкой.
Из ее глаз по прежнему текли слезы, и она смотрела на пожелтевшее старое фото, показывая снохе своего отца, мать, бабушку по отцу, сестру Анечку и дядю Сему.
Свекровь, отхлебнув остывшего чаю, продолжила свой рассказ.
Потом, я пошла в школу. Школа у нас в деревне на Новом поле (деревня, ее уж нет теперь), была начальная, до 4-х классов. Сначала я училась у нас в деревне. Потом я в пятый класс пошла в Муравейник, это деревня так называлась, от нашей деревни в четырех километрах была. Через речку Ю. ходили. Когда она разливалась или зимой в сильный буран, приходилось оставаться у подружек в Муравейнике.
Они там лучше жили, питались лучше и у них отцы были. А нас у мамы мал, мала, меньше.
В шестой класс пошла учиться в Ю. школу.
Седьмой класс тоже в Ю. ходила. По расстоянию, что в Муравейник, что в Ю., а ходить страшно было, через лес, волки были. Идёшь, бывало че, буран, метель метёт, не зги не видно и за каждым кустом волк мерещится. Тропинки не видать, заплутаться, ничего не стоило. Голодная. Намёрзнешься. А утром опять в школу.
И ещё маме мы во всем помогали. И по до дому, и на огороде, и в колхозе. И дрова пилили, огород обрабатывали, скотину смотрели, все делали, ничем не гнушались. Рабочих рук то не хватало, мужики на фронте. В деревне то одни бабы, дети, да старики.
А  питались то как - весной и летом муку с травой мешали и лепёшки пекли, а зимой мёрзлую картошку ели. После войны тоже тяжело жилось.
Ох, трудные годы были, как выжили, не знаю...
Мама за меня сильно переживала. И чтобы со мной по дороге чего не случилось, и чтобы я не ходила в школу так далеко, договорилась, чтобы я жила у тётки в Ю.
У тётки был сын К., так мне приходилось за ним присматривать, да в садик водить. Тетка пьющая была, а я скрывала, маме ничего не говорила.
Мама бывало-че, насобирает крохи (денег) на булку хлеба мне. А тетка возьмет деньги, да пропьет их. Еду что мама давала, тетка с сыном съедали пока я в школе. А картошка по те года очень мелкая родилась. Намою картошки, наварю прям не чищенную, да и поем. Вот так вот и жила.
После учебы я стрелочницей пошла работать.
Работа тоже тяжелая была, зимой, али весной застынет, кувалдой долбаешь, долбаешь, что бы рельсы перевести, умаешься. Поезда тогда часто ходили, всё вовремя надо было работать… Ответственность - то большая была... Гроза ли, метель, дождь, снег, все нипочём, шли и работали, а работа сменная была, и по ночам работали. Вот так до замужества я стрелочницей и работала…
Свекровь молчала, вытирая слезы и рассматривая старые фотографии. Это уже была не  властная женщина. А простая русская женщина, познавшая все тяготы военного лихолетья. Сноха тоже молчала, она никак не могла комментировать рассказ, потому, что многое слышала про войну от своих близких.
Но это уже, как говорится, совсем другая история.


Рецензии
Здравствуйте, Людмила!

С новосельем на Проза.ру!

Приглашаем Вас участвовать в Конкурсах Международного Фонда ВСМ:
См. список наших Конкурсов: http://www.proza.ru/2011/02/27/607

Специальный льготный Конкурс для новичков – авторов с числом читателей до 1000 - http://www.proza.ru/2020/01/07/543 .

С уважением и пожеланием удачи.

Международный Фонд Всм   01.02.2020 10:28     Заявить о нарушении