На налима...

Живя год в Березове, я малость научился ловить на зимнюю снасть налимов. На реке Северная Сосьва мой коллега — местный газетчик — прорубал пешней во льду небольшие «окна»-проруби, и мы ставили на ночь небольшие приспособления, заканчивающиеся толстой леской и крупным крючком с наживкой.

Попадались весьма толстые «поленья»; но чаще такой рыбий бугай обрывал снасть! И с шумом, плеском уходил опять в глубь темной и ледяной воды.

Впрочем, в местных магазинах замороженные налимы лежали штабелями и стоили недорого. Северяне в налимьей ухе прежде всего уважают максу — налимью печень. Она весьма крупная и вкусная, что я узнал позднее (а поначалу эту самую максу я ... выбрасывал!).

По Сабанееву, налим — это единственный пресноводный обитатель целого отдела рыб-бесколючек, к которому относятся треска, навага и другое семейство — камбалы.

О родстве с морскими обитателями березовского налима я тоже тогда не знал. Кстати, одна из видов камбал иногда входит в устье Невы и других рек, а в Северной Двине и в Висле поднимается, по-видимому, высоко.

Не могу оспаривать мнение великого Сабанеева. И все же сам-то наш налим никогда не уйдет в море. Коренное его местообитание — северные реки, впадающие в Северный Ледовитый океан. Но в настоящее время налим встречается и в Средней Европе, даже в Италии, Испании и Греции. Многочисленна эта рыба также в северных реках Северной Америки.

Самые же крупные налимы водятся в Печоре, Оби и особенно в Иртыше, в котором они век назад достигали трех аршин длины. Пудовые и даже двухпудовые налимы попадаются иногда в зауральских проточных озерах, в Онежском озере.

Как чисто северная рыба, налим чувствует себя хорошо только тогда, когда температура воды не превышает 12 градусов по Цельсию.

Налим весьма восприимчив к звукам, но не боится шума, звона и человеческого голоса. Он — ночной хищник. Любимой пищей налимов являются пескари, потом ерши. Нерестится он зимой, в самые морозы.

Леонид Павлович Сабанеев в книге «Рыбы России» пишет: налим — коренной житель Северной России и Сибири и может быть назван вполне русской рыбой! (Вот и нашелся наш «земляк» в рыбьем царстве!).

В наших тюменских автономных округах аборигены тоннами ловят его во время нереста — с помощью сетей, верш и т.д. Любители-рыбаки применяют обычные донные удочки, а также переметы, подпуски.

Берет налим после заката солнца, а лучший клев бывает, когда совсем стемнеет. Вытаскивали мы с товарищем в Березово налимов при свете керосинового фонаря. Шли к проруби большие рыбины почти без сопротивления, как завороженные...

Диковинное это зрелище — в маленькой палатке, при дрожащем красноватом свете горящего фитиля вдруг с плеском из черного «окна» проруби показывается пятнистое рыло с выпученными глазами и «зевающим» ртом. Тут только успевай цеплять добычу острым багориком!...

Выбросишь эту тушу за полог палатки, насадишь живую рыбку на крючок и снова кидаешь снасть на дно, где уже ходят в поисках всякой жратвы (не брезгуют и... трупами) другие налимы, один крупнее другого. Лишь бы мороз не сковал прорубь и не пришлось бы долбить в тесной палатке молодую корку льда.

... Вот и рассвет забрезжил в окошечке брезентового домика. Клев слабеет. А на снегу с десяток-другой прекрасных рыбин, которых хватит не на одну зимнюю уху.

Вл.Назаров
1999 ьгод