После концертa

   Уже на фуршете Гончарова подошла к миловидной девушке, выступавшей одной из первых, как и полагалось – молодые на разогреве. Наверно, её звали Настей. Женя вспомнила, что технически несовершенные интонации настиных стихов ужасно раздражали ее, хотя почему – она до конца не понимала. Да и сейчас беспричинно раздражаться, искать повода к ссоре. Ссориться ей – Гончаровой! – с какой-то Настей! Смех, да и только.
 - Настя, вы замечательный человечек!
Девушка настороженно и чуть испуганно обернулась.
 - Рада познакомиться, Евгения!
 - У вас чудесные стихи. Точнее, они еще не совсем стихи – но они гениальны в своей предстихийности. Мы с вами, конечно же, поработаем над ними, я помогу вам. Найдём время, когда захотите, подрастим ваш талант…
Девушка даже не знала, что сказать. Другие, в их числе и Таня Беляева, обернулись на это действо – уже опытная Гончарова, «мэтр слова», спокойно протягивает руку помощи одной из начинающих поэтесс. Бедной Насте оставалось только бледнеть или краснеть – и конечно же соглашаться, хвататься за руку Евгении Борисовны.
 - …чувство русского языка – с ним, конечно, лучше родиться, но и развить его тоже можно. Научиться чувствовать русский язык – совсем не сложно…
Женю, похоже, несло – как несло её, когда она писала стихи, когда чувствовала, что ей удаётся сказать нечто особенное – не сказанное до неё никем…
 - Знаете что, Евгения, - раздельно и, кажется, даже нагло проговорила юная поэтесса, - предоставьте мне самой право выбирать педагогов и учиться чувствовать русский язык. Спасибо за внимание к моей скромной персоне!

Жене показалось, что все ахнули или сказали «фи!». Мило улыбавшаяся Таня Чеглок-Беляева поморщилась. Юная поэтесса Настя заспешила к выходу, не стремясь прощаться со всеми. Кажется, следом за ней метнулись один или два почитателя.
Кто-то из свиты Чеглок-Беляевой пожал плечами:
 - Простим девочку, не умеет еще себя вести…
   
Вернувшись домой, Женя прежде всего прошла на кухню. В гостиной трещал телевизор, из детской доносились звуки «стрелялки». Она налила воду и заложила кофе в немытую уже дня три джезву, поставила её на плиту. Достала из заветного шкафчика тетрадку со стихами. Из другого достала «заначку» - трехсотграммовую бутылочку-фляжку с коньяком «Кутузов». Ну почему ей всегда везёт на коньяки с именами победителей Наполеона?