Дежавю

Как его смешили разговоры о дежавю. Еще в старших классах девчонки смешно закатывали глаза и говорили об этом с таким наслаждением, что Илья понял, дежавю существует лишь в головах впечатлительных особ для привлечения внимания.

Когда он услышал дежавю от своего приятеля, был неприятно изумлен. Понятно, девчонки, они вечно превозносят себя, но Борьке зачем эти выдумки? Илья никогда не признался бы себе, что триггером расставания с другом был тот рассказ о непонятных картинах его жизни. Как никогда не признался бы в излишней требовательности к своему окружению, безжалостно избавляясь от привязанностей. Казалось бы, он давно должен остаться одиноким, но к Илье всегда тянулись. Было в нем какое-то очарование силы.

Ему казалось, что с возрастом он стал терпимее, за плечами осталась эмоциональная юность, два брака, из которых он выплыл гордым лайнером. Но однажды, проходя мимо кофемашины, места притяжения офиса, вдруг услышал: «Не поверишь, я, действительно, была у него впервые. Но я точно знала, что где стоит, все предметы декора, мебель. Такого дежавю не испытывала никогда».

Илья усмехнулся, но на девушку все же посмотрел. Вероятно, это новенькая, во всяком случае, лицо не показалось ему знакомым. Он думал, что привык к глупости, но был все так же бескомпромиссен - приклеив однажды ярлык скудоумия, оценку не менял.

И сейчас, слушая распоряжение директора, он почему-то вспоминал эту глупышку у кофемашины.

Идея командировки в город Н. Илье не нравилась, он вообще не понимал, какие могут быть полевые оценки, когда и так все очевидно. Очевидно, что предприятие в Н., которое надумал приобрести учредитель, вряд ли станет рентабельным, а лишь оттянет огромные средства на реорганизацию. Он подготовил все расчеты, но директор все же отправил в злополучный Н.

В реальности все оказалось еще страшнее: цеха, построенные в 60-х годах прошлого столетия, станки и оборудование примерно тех же лет. Конечно, ему показывали не все, старались провести по обжитым участкам, но он уже на территории видел, сколько площади заброшено, сколько бывших цехов превращено в руины.

Девушку он заметил в сборочном цехе, вернее в том, что от него осталось. При виде комиссии, сопровождавшей гостя, она виновато сунула телефон в карман халата. И что остановило в такой обыденной сцене? Может безудержная тревога в глазах девушки.

- Смирнова, я тебе предупреждал, - вклинился начальник цеха, заметив интерес Ильи.

- Павел Михайлович, - обратилась она к человеку, сделавшему замечание, - отпустите меня домой, мне очень надо.

- Почему я должен думать о твоих «надо», вот смена закончится…

И тут с Ильей случился приступ: тусклый свет цеха внезапно погас, его трясло, а воздух врывался в легкие какими-то толчками, разрывая болью.

«Скорую, воды», - доносилась издалека.

Он с трудом разлепил губы:

- Нет. Надо на воздух.

Его вывели в захламленный двор в сопровождении все той же группы во главе с директором завода. У Ильи и раньше были приступы удушья, он обследовался в нескольких клиниках, принимал лекарства, но приступы повторялись. Но никогда ему не было так плохо. На улице дышать стало легче, но на место удушью пришла тревога. Она сжимала сердце, сбивая ритм, пока вдруг не пришло понимание…

- Позовите Смирнову, - проговорил еле слышно.

- Кого? – не понял руководитель.

- Смирнову, которая сейчас прятала телефон.

Девушка подошла через несколько минут.

- Садись в машину, - распорядился Илья.

- В какую машину?

- Вы же дадите нам машину? – обратился мужчина к директору.

- Разумеется, - он передал ключи и махнул рукой, доставая телефон.

Вскоре рядом с ними припарковалась Honda, за рулем которой сидел водитель.

- Садитесь, - подтолкнул Илья девушку в салон. – Садитесь, садитесь, я с вами. А вы ждите, скоро приедем.

Оказавшись в салоне, заставил ее вызвать скорую. Он верил, что они должны успеть. Они и успели, брата Светланы, так звали девушку, подключили к аппаратам. Еще несколько минут - не спасли бы.

Откуда он все это узнал, когда стоял в грязном дворе завода, ведь он никогда не был в этом городе, никогда не видел этих людей? Он знал, в эти минуты умирает Александр, брат Светланы, инвалид детства. Поднимаясь по старой лестнице пятиэтажки, он знал, что увидит – маленькую «двушку», в которой выживают три человека: Светлана, ее брат-инвалид, прикованный к постели и их больная мать, с трудом передвигающаяся по квартире. Он знал, где находятся документы Саши – в нижнем ящике серванта, знал все до щербатой чашки на кухне.

«Дежавю», - билось в его голове.

Илья остался в Н. на целую неделю, разбираясь с документацией полуразрушенного завода, планируя возможное реформирование. К концу командировки он уже знал, как составить отчет, чтобы тревога этих людей отступила. Завод будет сохранен, у них останется работа.