Часть I. Глава 21

 
Этот дом, на вершине самой высокой горы в Карпатах, является истинным произведением искусства.
Стеклянные стены впитывают каждый луч солнца, наполняя пространство комнат невесомостью. Из далека его можно принять за причудливый кристалл, невесть откуда образовавшийся среди вечнозеленых елей. Либо – внеземной корабль, тайком примостившийся на вершине.
Однако, ни один живой человек не мог его увидеть. Даже те мастера, что строили этот сказочный дворец, были навсегда лишены памяти о нем.
Каждый, кто приближался к подножью горы, впадал в иллюзию, видя перед собой такую же обычную, неприметную гору, как и сотни других. И не было равно никакого восторга, и тем более желания взбираться на нее. Напротив, рождалась мысль, как можно скорее покинуть это место.
Так работает Занавес.
Они способны скрыть что угодно, от кого угодно – в складках Пространства. Никакому обычному существу это не под силу.
Они же используют это умение с начала начал, скрываясь не только от простых людей, но и друг от друга.
Алем помнит себя всегда, во все времена и эпохи. Он проходил сквозь новые воплощения здесь, на Земле, однако память и умения всегда сохранялись, и он снова продолжал свою миссию.
В теле, которое он имеет сейчас, Алем живет уже пять долгих тысяч лет.
Он исполнен все той же силы, как и на заре эпох, в годы своей так называемой юности. В действительности, у них нет возраста и старения.
Его возраст вряд ли можно хоть как-то определить. Исходящая от него энергия явно принадлежала человеку с огромным влиянием, а в глазах сосредоточилась вековая мудрость, не свойственная ни одному юноше, что крайне необычно сочеталось с молодым лицом. Светлые волосы, почти белые, могли казаться седыми, дополняя противоречивый образ. Это лишь подчеркивает статус древнего лидера, и вряд ли сам Алем желал бы выглядеть иначе.
Необычайно высокий, крепкий и гибкий, с идеально прямой осанкой и плавными жестами, он вызывал чувство восторженного ужаса в каждом, кто мог его видеть.
Гипнотическая красота лишала рассудка.
Глаза – два чистых изумруда – излучали внутренний свет. Кто замечал их завораживающее сияние, мгновенно входил в ступор, пораженный и шокированный в одночасье. В темноте такое зрелище могло стоить жизни.
Гладкая алебастровая кожа казалась неестественной, как если бы перед вами ожила скульптура. В нынешний век загадок и пустых домыслов, основанных исключительно на кинематографе, их принимали чаще всего за пришельцев или духов. Называли Нордами, Белыми, иногда Атлантами, и довольно часто – Ангелами. Ах да, в последние десятилетия еще и вампирами!
Их могли принимать за любых сказочных персонажей, только не за людей.
Алем стоял у стеклянной стены, наблюдая вечерние сумерки бескрайних Карпат, никогда не теряющих своего очарования, сколько бы тысячелетий и эпох не сменили друг друга.
Приходящее и уходящее солнце всегда приветливо, игриво и щедро. Главный источник энергии этого мира, генератор, активирующий элементы творения. Как современная электросеть, запускающая самый сложный компьютер.
Созданный из тьмы, этот мир никогда не имел бы ни единого шанса к жизни, не будь у него столь могучего и грозного покровителя.
Сурья, Сол, Гелиус, Аполлон, Яр…
Во всех древних именах этого воплощенного бога заложены поклонение и благодарность.
Но люди больше не помнят этого. Не видят покровителя, не различают в нем живое существо, не благодарят его за каждодневную способность жить своими крошечными жизнями. Они называют Солнце «оно». Люди больше не обладают разумом и зрением, лишь малая доля. Проблески сознания все реже берут верх над животными инстинктами.
Поэтому удержанием последнего баланса, что сохраняет этот мир, занимаются такие, как Алем.
Их не так уж много рассеяно по Земле. Не счесть с предыдущими эпохами, когда никто из них не представлял собою чуда, а всего лишь являлся обычным жителем планеты.
Они были народами, а не миссионерами. Владели чистым Знанием, и это было их природой.
Когда же времена стали меняться, а Земля даже внешне претерпела глобальных перемен, они, волей-неволей, превратились в Хранителей равновесия. Знание практически исчезло для людей, уцелев лишь обрывками, и часто, увы, с искаженными чертами. Баланс был нарушен. Все рухнуло. Снова и снова все разрушалось, приходя к обнулению. Но даже нынешнее положение – не предел.
Могло показаться, что это совсем другая планета.
Он видел много времен, канувших в небытие.
На каком-то этапе это перестало его пугать и расстраивать. Он больше не привязывался к местам, ситуациям и людям.
Ему вверена эта миссия. Его долг, смысл существования. Накопленных заслуг хватило на то, чтобы вобрать в себя Знания, выйти за рамки жреца, посвященного в ритуалы, и стать у Истоков Творения.
Он методично и неотступно трудился во имя спасения и сохранения Истоков, вкладывая все силы, чтобы в назначенный срок из Чистоты и Знания возникла новая Эра, та, что возродит на Земле абсолютный Баланс.
И снова совершенные существа начнут заселять планету, и снова она преобразится, пополнив число райских миров.
Но к тому времени им предстоит очень долгая и тягостная борьба.
Баланс не был разрушен по случайности.
Сам по себе Баланс потому и существует, что держится на скрещенных сваях великих весов. Извечное Инь и Янь. Минус и Плюс. Свет и Тьма. Добро и Зло.
Кроме Хранителей равновесия, существуют те, кто вечно порождают дисгармонию.
Равные по возможностям существа, одинаково древние, но имеющие совершенно иное понимание Знаний, и преследующие оттого другие цели.
Они разделены на два лагеря и охвачены непрекращающейся враждой.
И несмотря на то, что они не уступают друг другу в силе, все же есть условия, при которых обстоятельства могут резко изменится в пользу одной из сторон.
Наступил очередной переломный момент, который определит будущую победу одной из них. А вместе с тем и всего мира.
Алем испытывал предел сил и возможностей.
Его бывший друг, соратник и брат, совершивший все существующие преступления и предательства, убивший собственной рукой Учителя, даровавшего им Знание, присвоивший накопленные Учителем силы, стоял по другую сторону линии огня. С изворотливостью и хитростью этого существа вряд ли кто-то мог сравнится во всей вселенной.
Скилл часто казался сильнее, даже, если воинов в его лагере было меньше, он никогда не уступал.
Практически невозможно было предугадать, какой будет его следующий шаг, и когда произойдет нападение.
Алем невольно вздохнул, сознавая тяжесть возложенного на него бремени. Его назначили лидером многие века назад, с горячим еще тогда пылом он ухватился за это назначение, уверенный в собственных силах, жаждущий справедливости и мести.
За два с лишним миллиона лет любой пыл успеет остыть. Именно столько они ведут неустанную борьбу со Скиллом, перетягивая канат то вперед, то назад.
И теперь осталось только холодное, бесстрастное понимание своего положения, в котором он был скорее заложником, чем вожаком, реющим идеей победы.
Для всех живущих на этой планете людей, он являлся сверхсуществом. Непобедимым и бессмертным.
Это не так. Они тоже уязвимы, и пусть сила их несоразмерна с современным поколением, но их можно убить, как любого из людей.
Смерть никогда не пугала Алема.
Он расставался с телами много раз, а за этим все начиналось сначала. Меняются только декорации.
Одна из последних его задача была особенно трудна, она не давала передохнуть.
Еще немного, повторял он себе с надеждой.
Если Векаре вернется к ним, если возродится в былой славе и изначальной природе, если не случится ничего непредвиденного и Скилл не выкинет какой-нибудь фокус, если…
Он почувствовал внезапное головокружение. С каждым днем напряжение росло, удерживать ее силы оказывалось все труднее, противостоять атакам Скилла он скоро попросту не сможет.
И только надежда на то, что все получится, сложится в их пользу, позволяла ему снова и снова прикладывать усилия.
Солнце почти скрылось за горизонтом. Алем сложил ладони и поклонился.
Ему не нужен был свет, чтобы видеть в темноте, однако появление Солнца всегда было торжественным моментом и встречать его было особенной радостью. За несколько мгновений он мог бы догнать его и поклониться в другой части планеты, не дожидаясь, пока Солнце снова одарит эти места своей милостью.
Но сейчас он чувствовал усталость и ему хотелось немного передохнуть.
У прозрачной стены стояли обитые шелком диваны и кресла. Алем повернулся к стене спиной, откинулся на диван и прикрыл глаза.
Но не пролежал так и минуты, как услышал едва различимое шипение и свист.
Кто-то приближался к дому с бешенной скоростью, буквально вспоров эфир.
Конечно, он уже знал, кто именно, и в каком настроении.
Окна были открыты, нет надобности их закрывать, поскольку они могли служить им как двери, особенно для таких поспешных визитеров.
Крепкая статная фигура возникла перед ним, словно материализовавшись из воздуха, вскочив в окно и задев ставни, тотчас разлетевшиеся в осколки. Пол так же чудом не проломился, выдержав это приземление лишь потому, что каменные плиты прочно упирались в гору.
 – Что ты задумал? – вскричал громовой голос, от которого дрогнули все стены в доме.
Алем продолжал неподвижно лежать на диване, не открывая глаз, приложив край ладони ко лбу, как человек, спасающийся от головной боли. В длинном шелковом халате цвета бронзы, в легких тапочках, с зачесанными назад волосами, он походил на артиста, отдыхающего после гастролей в номере пятизвездочного отеля.
Он почувствовал, что вид этой крайней расслабленности окончательно вывел гостя из себя.
– Что ты задумал, я тебя спрашиваю? – вскричал он еще громче. И чтобы Алем не смог увернуться, встал над диваном, нависнув над ним как глыба.
Алему не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть Хэммэта, его напряженные мускулы и сжатые в ярости кулаки.
Но он все же посмотрел на него, выдержав этот раскаленный до красна взгляд.
Любой обычный человек, увидев в живую такие глаза, сошел бы с ума на месте.
– Скилл предупреждал меня, что ты ведешь двойную игру, Алем! И почему-то у меня появляется все больше причин ему верить!
– Хэмм, сядь и успокойся, – сказал Алем, кивнув на кресло.
– Я не собираюсь рассиживаться, – отрезал гость. На вид это был молодой мужчина, не больше двадцати пяти, но с Алемом они почти ровесники.
Такое же сильное и древнее существо, обладающее превосходными способностями, избравший путь воина.
Неизменно в черном, каждую минуту на страже, никогда не позволяющий себе отдыха. Длинные темные волосы падали на плечи мокрыми прядями, похоже он пронесся под ливнем, пока мчался сюда через всю страну.
– Сколько еще ты собираешься держать ее в этом состоянии? Чего ты на самом деле добиваешься, Алем?
– Ты все отлично знаешь, Хэмм, мне нет нужды повторять.
– Я больше не верю ни единому твоему слову! Ты обрекаешь ее на мучения! Вместо того, чтобы дать ей возможность восстановиться!
– Ты знаешь, что это опасно, – не выдержал Алем и тоже вскричал, но в ту же секунду взял себя в руки и продолжил: – Ты не хуже меня знаешь, что ее возвращение полно непредсказуемости. Ты забыл, чем все закончилось тогда?
– О нет, я не забыл. Она пожертвовала собой ради нас!
Алем покачал головой:
– Друг мой, мы не знаем, кто она теперь. Все усилия идут на этот контроль. Если Скилл доберется до нее, или если в ней вспыхнет сила Разрушителя, ты знаешь, что нас всех ждет. Нам уже никогда не победить Скилла.
– И поэтому ты подвергаешь ее опасности?
– С ней ничего не случится. Я подобрал для нее защитника.
– Это что – насмешка? Ты знаешь, кто лучшая защита для нее!
– Хэммэт, я предупреждаю тебя, – процедил сквозь зубы Алем, – если еще раз прорвешь Занавес, явишься перед ней, или хотя бы проберешься в ее сон, я сделаю все возможное, чтобы ты больше никогда ее не увидел!
– Кто даст тебе это право? – задыхаясь, прорычал мужчина.
– Ты знаешь, кто. Они поддержат меня. Если бы Им не нравилось то, что происходит, Они бы вмешались. Ты бросаешь обвинения, словно совсем отупел от ревности. Смотрители никогда не допустили бы, чтобы я сделал что-то не так.
– Отныне я твой смотритель, Алем, – ударил себя в грудь Хэммэт. – И остерегайся теперь не Их, а меня. Если возникнет хоть малейшая угроза…
– Я повторю еще раз, надеюсь, последний, – оборвал его Алем, – не приближайся к ней! По-хорошему прошу. А теперь возвращайся! Нельзя бросать мальчишку одного, ты подвергаешь опасности весь мир, забыл? А еще забыл про незавершенное дело в Италии.
– Италия как никогда подождет!
– Ничто не станет ждать, Хэммэт! Ничто на свете не станет ждать!
Не произнеся больше ни слова, подарив на прощание свирепый взгляд, Хэммэт пошел к окну – и растворился в сумерках.
В комнату вошла девушка, одетая как Хэммэт: точно так же полностью в черном, экипированная всевозможным оружием, пристегнутым по всему телу ремнями и заткнутым за пояс.
Виски ее были выбриты, а густая копна выкрашенных ярко-красных волос затянута на затылке в короткий хвост.
– Что-то я переживаю за него, – сказала она, выглянув в окно. – Не понимаю, почему нельзя придумать что-то, чтобы он мог ее охранять. Может тогда успокоится наконец. А то ведь и правда дров наломает...
– Ванда, прошу, мне и с ним проблем хватает…
– Я не сомневаюсь в тебе, Алем. Просто я подумала, что если они имеют такую сильную связь, если он способен преодолеть самый мощный из всех создаваемых тобой Занавесов, который даже Скиллу не по зубам… и если он так настроен... Он это сделает! И что тогда?.. Не меньше ли будет риска и потерь, если позволить им встретиться?
– Нет! – Алем резко поднялся с дивана. – Как только они сойдутся, мы получим двух Разрушителей, непобедимых Титанов! Даже не пытайся представить последствия…
Ванда отчаянно мотнула головой:
– Я знаю, о чем ты говоришь, Алем, прости меня за эти колебания. Я все еще борюсь с этой натурой, и знаю, как быстро она способна активироваться – что спичку бросить в бочку с маслом. Прости…
– Не извиняйся, – сказал Алем. – Со временем в тебе не останется ни следа от Разрушителя…
– А с ним что делать, с Хэммэтом?
– Тебе нужно посматривать в его сторону, дорогая. Отправишься к нему, проверишь, как там мальчишка.
– А кто останется с тобой? – Ее высокий лоб рассекла тревожная полоса.
– Всего лишь недолгий визит, – уточнил Алем. – За это время ничего не случится.
– Я считаю, ты подобрал для нее подходящую компанию на данном этапе. Но, если нагрянет Скилл…
– Он не нагрянет, Ванда! Мы этого не допустим.
– Но сможешь ли ты удерживать Занавес так долго?
– Если не смогу, тогда мы и начнем действовать.
– По плану?
– Да, Ванда, именно так…
– Что я могу сделать для тебя сейчас?
– Спой для меня, моя милая нимфа, – попросил он, возвращаясь на диван, – пока будешь точить свои клинки. Я хочу слышать твой сладкий голос… он успокаивает меня…



"Истоки". Глава 22 : [url=http://www.proza.ru/2019/11/02/1161]