Дневники Барнби, 2 ноября

Пришел холод,  а ночное небо заполнилось звездами. Вечером я выхожу, чтобы посмотреть на космос. Там, за миллиардами килопарсек можно рассмотреть очертания дома. Я часто думаю, как там сейчас в галактике Головастик, какие смотрят сериалы, что по новостям, запустили ли новый межгалактический экспресс в зеленые планетарные миры с невообразимыми существами, чья жизнь не тронута разумной цивилизацией.

Вечером я иду проветрить лицо и встречаю всех своих знакомых собак. Мы рады встрече, пусть на улице лютый холод, но тепло моей руки треплет маленькие уши «2055», пока она лежит на остывающем песке напротив черного моря и, как и я, глядит на звезды, зависшие над холодными водами. Наверное, она будет помнить тепло моих ладоней, когда придет совсем глубокая ночь и станет еще холоднее. Я представляю, как она зарывается в остывший песок глубже, думая о завтрашнем дне, когда снова взойдет солнце и воздух прогреется и на улицах снова появятся люди, местами добрые и благодушные, местами щедрые с вкусными куриными костями и вчерашним мясом, которое не доели с ужина. 2055 научилась жить и выживать в любую погоду и когда придут морозы она найдет теплое место.

Днем я вижу рыжего тощего пса валяющегося на спине с лапами кверху. Он смешит всех прохожих своим выражением блаженства. Работа теперь заполнила все свободное время и мои прогулки похожи на выкроенные паузы среди бесконечного текста.

Я встречаю красивую девушку с каре и выразительной жопой, которая кажется улыбнулась мне однажды. Наверное, надо заговорить с ней в следующий раз. Моя нерешительность порождена дурацкой привычкой высчитывать варианты будущего. Меня не столько страшит неудача знакомства сколько тяготит перспектива общения с пресным человеком, лишенным индивидуальности. Мне трудно наводить контакты с окружающими поскольку я живу вне их поля интересов. Секс конечно дело хорошее, но если после него остается только секс, то это не более чем бессмысленное переедание, которое гонит меня в бассейн, сгонять лишние килограммы. Там кстати ничего не изменилось с весны. Но вода успокаивает и заряжает энергией.

Город в ноябре впадает в спячку, люди продолжают спешить к своим локальным целям. Никто не хочет замечать бессмысленности дней, но многие готовы платить миллионы и жертвовать всем ради того, чтобы кто то или что то наполнило их существование хоть каким-то весом. Лишь уличные собаки понимают прелесть бесцельного бытия, где все стремления разбиваются перед вечностью. Для них, как и для нас, есть только утро, когда ты открываешь глаза и затопляешься вчерашними мыслями о том, чтобы есть и извлекать эмоции из того, что подкинет случай. К полудню ты уже глубоко в колее и тебе остается лишь катиться по рельсам в закат, где тебя ждет дурацкий сериал и полудохлая мечта, которую ты пытаешься реанимировать методом рот в рот. В какой то момент тебе это удается, а в какой то нет. Ближе к ночи мечту приходится подключать к аппарату искусственного дыхания. И пока бьется твое сердце, его никто не отключит.

Земля делает очередной поворот, ты держишься за подлокотники кресла, чтобы не свалиться, вдыхаешь еще кислорода, наливаешь в кружку горячего чая, откусываешь кусочек сыра, подвигаешь кресло к столу и бьешь по клавиатуре. К полуночи звуки за стеной умолкают. Соседи завершают дневной цикл и уходят в групповой сон. Сотни тысяч человек неподалеку тревожатся о первой двойке ребенка, о просроченных выплатах по кредите и о медицинских анализах, которые не очень. Другие в хмелю интересуются, какой завтра день, приобнимают со стояком кого-то рядом, забывают выключить плиту с картошкой, засыпают в ванной, переворачивают страницу готического романа, узнают незнакомое слово, пытаются понять, нужен ли тебе этот человек или лучше найти другого. Локальные цели рассыпаны по часам, дням и минутам и незаметно деградируют, коррелируя с возрастом. 

Иногда просто хочется нажать на паузу, остановить мгновение и пройтись по городу где не слышно человеческого дыхания, где нет звуков машин , нет голосов кассирш в супермаркете, нет стука каблуков по асфальту, нет запаха сигарет уставших сменщиц, где по улице раздается лишь когтистое цоконье 2055, которая ловит последние солнечные лучи уходящего дня и уверенно двигается на безумные  ароматы полусгнивших потрохов у мясной лавки. Там я её встречу и снова потреплю по ушам и похлопаю по животику и спрошу, как у тебя сегодня дела..