Кабыздохлик 5-10

 5
Дома было хорошо. Никакой тебе каменной земли, монстров с голубой кровью и зияющими ранами… Кабыздох тоже оживился: осмелел, вылез на плечо, обнял меня за шею и прижался пушистой мордочкой к щеке. Адмирал-архимаг втащил в комнату ослабевшего Стаффа и прислонил его к шкафу:
-Докладывайте, офицер!
-Сэр, на территории мы обнаружили город со многими башнями. Людей не видели, но вот хабба – да.
-Что? Вы видели хабба и остались живы? Как это возможно?
-Сэр, не могу знать, так как после появления вышеупомянутого существа потерял связь с реальностью путем лишения сознания. Таким образом, все произошедшее дальше осталось за гранью моего восприятия. Но если хотите знать мое мнение, то я уверен, что студентка Близняшка все видела и может предоставить подробную информацию.
Стаффа пошатывало от слабости, но бравый вояк из последних сил пытался стоять ровно. Адмирал, казалось, не замечал его состояния. На лбу главнокомандующего отразилась титаническая работа мысли. Наконец он словно очнулся и отправил Стаффа к целителю. Тот с явным облегчением покинул кабинет начальника. На пороге он остановился, зыркнул на меня через плечо и что-то пробормотал. Лучше бы телепатировал! Я не воспринимаю мужскую речь на низких частотах!
Я пожала плечами и криво улыбнулась. Стафф ободрительно, как ему казалось, улыбнулся и исчез. На самом деле этот кривой оскал слабо походил на улыбку, но ему об этом знать не обязательно. Пусть спокойно поправляется, бедолага. Хватит с нег потрясений на сегодня.
- Итак… - протянул адмирал, свердля меня взглядом. – Что произошло на задании?
- Да я сама не в курсе, откуда взялся этот пугастик, - завелась я. – Идем себе, болтаем никого не трогаем…
-Болтаем? – взревел Громм. О, теперь понятно, откуда ноги растут у его звучной фамилии! Хочется затрепетать и забиться в щелочку, но, пожалуй, в другой раз.
- Я приказал вам наблюдать, а не трепаться на вражеской территории.!
- Ну, мы и наблюдали…сначала, - принялась объяснять я. – Потом мне стало скучно, и мы начали общаться. Точнее, общалась только я, потому что Стафф шипел и плевался ядом…
- Повезло ему. А то уж думал выгнать без выходного пособия… - ухмыльнулся адмирал. Когда он улыбался уголком рта, его лицо словно подсвечивалось изнутри. Морщины проступали резче, но это ничуть не портило общего впечатления – мощь и тепло. Любопытное сочетание.
-  Эй, подруга, ты часом не втюрилась в него? – жарко зашептал на ухо Кабыздохлик. – Окстись, пока не поздно!
Я щелкнула по носу бесцеремонного зверька.
- Ну, рассказывайте, студентка Близняшка. Я все еще изнемогаю от желания послушать вашу версию событий.
- Давайте я вам лучше покажу, - предложила я. Скрывать произошедшее не имело смысла, поэтому я коснулась руки адмирала и приоткрыла ментальный щит. Его пальцы вздрогнули и взяли в плен мою ладошку. Так, спокойно, дышим и транслируем… Через 15 секунд все было закончено, но адмирал не спешил отпускать мою конечность. Он о чем-то задумался, а я тем временем осторожно пошевелила пальцами, и в этот миг меня накрыло.
За окном громыхало и лило. Молнии вспарывали небо, снова и снова, снова и снова. Раскаты грома сотрясали домик, а в маленькой каморке под крышей казалось, будто ливень шумит прямо над головой. Маленький мальчик с головой-одуванчиком прилип к окошку. Что он видел во тьме? Мрак не открывает свои секреты кому попало. Мальчик вглядывался во тьму, и молнии отражались в широко раскрытых глазах. Он чувствовал, что этой ночью что-то обязательно случится, он даже пытался предупредить взрослых, но его, как обычно, никто не слушал.
-Солнышко, пора в кроватку!
Малыш словно не слышал призыва матери. Странные картины разворачивались перед его внутренним взором. Он видел свой дом, коридоры с потеками крови на стенах, тела родных и близких… что-то жуткое и неотвратимое приближалось к дому. Мальчик вздохнул и пошел к лестнице. Но вдруг с очередным раскатом грома входная дверь распахнулась, и холодный сквозняк пошел гулять по коридорам и комнатам. Где он соприкасался с живой плотью, там сердца прекращали биться, и бездыханные тела падали на пол с глухим стуком. Оно приближалось. Мальчик нашарил ножны дедовской шабли и осторожно вытащил клинок. Лезвие сверкнуло при очередном всполохе. Серебро, редкостная и красивая вещь. Дед рассказывал, что таким лезвием можно убить почти любую нечисть, даже хабба, высасывающего душу и забирающего память человека. Дед говорил, что это чудовище не сразу убивает свою добычу. Душа человека для него – особое лакомство, он пьет ее не спеша, как гурман – вино за обедом, глоток за глотком. Монстр наслаждается памятью своей жертвы, он просматривает всю ее жизнь, от начала и до конца: где родился человек, как жил, с кем дружил, кого любил… Смерть – не самое ужасное для жертвы хабба. Невыносимые мучения умирающему доставляла мысль о том, что это чудище увидит родных и близких, запечатленных в его памяти, и потом придет за ними. Иногда хаббы играли со своими жертвами, позволяя частичке расщепленной души  наблюдать, как охотник за душами превращался в жертву и проживал ее жизнь – день, неделю, год, пока ему не надоедало примитивное существование в человеческом теле и игры в нормальных людей или пока голод не побуждал снова охотиться. Эх, дедушка… Сколько интересного ты шептал своему внуку вместо сказки на ночь, справедливо считая, что однажды эти байки могут спасти жизнь любимому отпрыску древнего рода воинов. Жаль, себя не уберег…  В нужный момент серебряного меча не оказалось под рукой, и старый солдат погиб безоружным. Но с его внуком такого не случится! Малыш затаился за дверью чердака, и как только существо просочилось внутрь, полоснул его наотмашь сверху донизу, а потом еще раз – поперек. Крестообразная рана жутко оскалилась алыми краями, и голубая дымящаяся кровь закапала на пол, выжигая углубления. Чудовище взвыло и исчезло, просочившись в другой мир. На миг переход стал явственным, и мальчик смог бы пойти следом, чтобы добить противника, но он заколебался. Это сомнение отняло всего миг, но за это время ткань мироздания вернулась к предыдущему состоянию, и проход исчез. Мальчик застонал от боли и разочарования: убийца его родных ушел! Он позволил твари скрыться, не отняв жизнь за жизнь! Правда, малыш слабо представлял, как убить бессмертное чудовище, но злился на себя за минутную слабость. Это был один из тех моментов, о которых он никогда никому не рассказывал.
Я моргнула и выдернула руку. Взгляд постаралась отвести и быстренько нахлобучила щит, но было поздно. Громм, вероятно, забыл, что обмен информацией происходит в обе сторон: не только он меня, но и я его могу прочитать без особых усилий. Адмирал-архимаг покраснел и заорал во всю мощь:
- Стража! В темницу ее!
- Эй! За что? Я же спасла вашего солдата!
- И погубила нас всех! Теперь хабб найдет дорогу в наш мир! Уберите ее с глаз моих, пока не прибил без суда и следствия! И кстати, да. Созовите верховный суд!

6
Шаги затихли в отдалении, и наступила тишина. Правда, ненадолго. Близняшка просто не могла молчать в темноте. Она качалась на скрипучей койке и напевала:
Еще совсем немного,
Еще совсем чуть-чуть,
Изьбавь нас от дурного,
Во свет направь мой путь.
Еще совсем немного,
И сбудутся мечты.
Осталось ждать недолго.
Что ж, подожди и ты…
Слова она придумывала на ходу, в такт скрипучей пружине, чтобы не думать о том, что происходит сейчас за толстыми стенами темницы. Предполагалось, что тишина, темнота и уединение должны были очистить разум заключенного, и тот прозрел, то есть понял, что натворил, горько пожалел бы о содеянном и исполнился бы рвения все исправить. Из тех, кто познал озарение, получались самые рьяные и бескорыстные волонтеры, которых направляли туда, куда обычным людям идти не хотелось.
Но вот Близняшка сильно сомневалась в действенности этого чудесного метода, а посему он на нее не произвел никакого влияния. Кабыздохлик не выдержал первым. Он высунул мордочку из-за пазухи девушки и простонал:
- Хватит! Прекрати! Я во всем сознаюсь!
- Что? – удивилась Близняшка.
- Меня укачало, - потупившись, признался питомец и икнул.
- Стоп-стоп-стоп, - всполошилась девушка и, осторожно достав пушистика, погладила по шерстке. Тот мелко дрожал, и время от времени конвульсивно вздрагивал. – Потерпи, мой хороший, сейчас полегчает…
Но  легче не становилось. Внезапно Близняшка ощутила, что ей тоже становится хуже. Мир закружился, задрожал и стал прозрачным, и сквозь стеклянные стены стали слышны голоса в Зале Важных Заседаний. Ученые, судьи, военные и множество людей самых различных специализаций о чем-о спорили, но предмет спора ускользал от внимания девушки - ее позвали.
Ее звали не по имени, а словно кто-то напрямую обращался к ее душе, и игнорировать этот зов было невозможно. Он звучал и внутри, и снаружи одновременно, качал на волнах, нес за грань понимания… еще немного, и она перейдет эту невидимую границу между мирами, лишь бы только этот зов прекратился. За прозрачной стеной ярко пылали зовущие глаза хабба. Он не мог перейти грань в этот мир, но легко мог призвать любое существо, в ком есть хоть капля его крови. Близняшка вспомнила, как из любопытства лизнула голубую капельку и прокляла этот миг. «Насколько же хуже должно быть Кабыздохлику», - подумала она и вдруг приказала вслух:
- Не сдерживай себя, малыш! Пусть все, что штормит внутри тебя, выйдет наружу!
Дважды повторять не пришлось. Зверек спрыгнул вниз и засеменил в уголок. Близняшка отвернулась, но звуки рассказали ей, как нелегко пришлось ее питомцу. Наконец, тяжело дыша, Кабыздох заполз на кровать и прижался дрожащим  боком к своей создательнице. Прозрачные стены затуманились, и силуэт хабба стал таять. Дольше всего держались глаза, и на миг Близняшке показалось, что в них плещется отчаяние и разочарование, но затем все исчезло, зато включилась сирена, и под потолком замигали разноцветные лампочки, по очереди окатывая камеру всеми цветами радуги. Затем громыхнул засов, и дверь отворилась
- Ну что за ночь, - простонала Блиняшка. – А я только собралась поспать…
В проеме стоял Громм.
- Что тут произошло? – спросил он с порога.
- Кабыздохлика стошнило, - пожаловалась Близняшка.
- И это вызвало силовые возмущения и истощение защитного поля?
- Не знаю, - честно призналась Близняшка. – Тонкие материи изучают на старших курсах, а я пока знаю только то, что вижу.
В камеру вошел еще один силуэт – широкоплечий, крепко сбитый, но с легкой грацией танцора. Такую выправку, раз увидев, не забудешь – так двигался Стафф, но его движения показались бы неуклюжими словновьими па в сравнении с вошедшим. Сердце Близняшки пропустило удар, а  потом заколотилось вдвое быстрее: порог камеры переступил Стром.
- Сэр, - он замер по стойке «смирно».
- Посмотри,- кивнул в угол Гром. При всем официозе ощущалось, что эти двое много прошли вместе и как минимум уважают друг друга. Стром зажег фонарик и прошел в указанный угол.
- Да это же… - начал было он.
- Именно, - кивнул Громм.
- Удивительно! Но тогда, может…
- Нет, рисковать нельзя. Нужно все хорошенько обсудить, взвесить и просчитать…
Шаги воинов отдалились, и дверь снова вернулась на место.
- Эй, откройте! Отпустите нас немедленно!
- Бегу и падаю, - отозвался насмешливый голос молодого охранника. Близняшка видела его краем глаза: совсем юный, он мог бы быть ее ровесником и учиться в Академии, но, видимо, не прошел отбор и с горя подался куда глаза глядят…
- Открой, - вкрадчиво попросила девушка.
- А что мне за это будет?
- А что ты хочешь?
- Поцелуй! Если понравится, продолжим, а если нет…
- Я согласна! – крикнула Близняшка. Путь только откроет, а там они с Кабыздохликом обязательно вырвутся отсюда. Дверь заскрипела и открылась ровно настолько, чтобы тонкая девичья фигура проскользнула наружу. Близняшка воспользовалась шансом и столкнулась с охранником. В полутьме коридора его глаза казались по-детски удивленными. Близняшка зажмурилась, сжала губы и клюнула его куда-то в шею.
- Эй, ты чего? – удивился страж.
- Обещанный поцелуй, - пробормотала Близняшка, - сам же просил…
- В шею? – еще больше удивился юнец.
- Уж куда допрыгнула, - проворчала Близняшка. Ее злила каждая секунда промедления. – Кто ж виноват, что ты такой вымахал…
-Ты что, никогда не целовалась? – восхитился неугомонный страж, но Близняшка не выдержала и запустила в него импульс «Сладкий сон». Страж обмяк и сполз по стеночке, закатив глаза.
- Целовалась. Только что. Не понравилось, - сообщила девушка бездыханному телу и двинулась по коридору. Хотя ее вели с завязанными глазами, она с легкостью отыскала путь к кабинету Громма. Уж там-то ее никто искать не станет! Девушка проскользнула внутрь и осторожно прикрыла дверь. Спасена!
- Плати, - раздался голос Строма. Близняшка подпрыгнула на месте от неожиданности. Включился верхний свет. Напротив окна в креслах сидели Стром и Громм, и последний протягивал товарищу несколько купюр.
- Да, ты был прав. Три минуты, и она на свободе. Этой девушке явно есть чему научить твой личный состав… А теперь к делу.

7
Близняшка оглянулась. Стром спрятал купюры во внутренний карман и улыбнулся ей искренней открытой улыбкой.
-Сударыня, вы только что обогатили меня!
- Хватит разговоров! – резко оборвал товарища Громм. - Нужно выработать план действий. Студентка Близняшка, вы возвращаетесь в свою комнату, с вами мы позже пообщаемся, а пока…
- Э, нет, не хочу! Странные у вас представления о гостеприимстве. Видела я ваши апартаменты, не понравилось! Номера мрачноватые, обслуга туповатая, кормить вообще забыли… Лучше уж я тут, в креслице, перекантуюсь, а утром вы доставите меня в Академию.
- Ладно, - неожиданно согласился адмирал. – Оставайтесь. Что-нибудь выпьете?
- Хорошо бы чашечку того запредельного удовольствия, которым вы меня угощали раньше… - мечтательно протянула Близняшка.
- О, Стром, появилась еще одна душа, обожающая этот горький дымящийся напиток, который ты притащил мне из-за грани.
- Замечательно! – ослепительно сверкнул зубами капитан темной стражи. – У девочки неплохой вкус. А чем угостить вашего питомца?
Близняшка задумалась. Она смутно представляла, чем питаются пауки, а уж чем кормить кабыздохликов, не имела ни малейшего понятия.
- Эй, солнышко, а чем ты питаешься? – мысленно спросила она. Кабыздохлик, казалось, обрадовался такому ее вопросу и затараторил:
- Я могу долго ничего не есть, но раз уж ты спросила, то я питаюсь эмоциями, неважно, какими. Ты же любишь еду с различными вкусами? Вот и я также. Ты очень щедрая, и мне с тобой хорошо…
Зверек прижался к щеке своей хозяйки и довольно заурчал. Близняшка улыбнулась и пощекотала любимца под шейкой. Тот зажмурился от удовольствия и замурчал еще громче.
- Зоопарк какой-то, - проворчал  Громм, разливая по чашкам густой тягучий напиток.
- Кстати, о зверюшках… - Близняшка сделала осторожный глоток и прикрыла глаза от удовольствия. – А почему хабб не убил меня?
- Твой охранник не позволил, - ответил Стром.
- Думаю, тут все гораздо сложнее… - задумчиво произнес Громм. – Я не понимаю. Все, что мы знаем о хаббах, никак не стыкуется с поведением этой отдельно взятой особи!
Близняшка помалкивала, прихлебывая чудной напиток. Было слишком хорошо, и никакие чудовища не смогли бы оторвать ее сейчас от дымящейся чашки. Умиротворение звучало в ней, покой переполнял до краев. Кабыздохлик торжествовал.
Но все же что-то не давало девушке покоя.
- Сэр, - спросила она, - хаббы могут прогибать ткань нашего мироздания или прорваться к нам?
- То, что мы видели тогда, было не хаббом, я в этом убежден. Мы не знаем, с чем имеем дело, но это нечто слишком уж агрессивно рвется в наш мир.
- А что, если хаббы – нам не враги?
- Но ты же видела сама! – возмутился адмирал, забыв о вежливости.
- Да, видела, поэтому хабб и не вписывается в эту картинку. Или мы ничего не знаем об их природе.
Внезапно звук, густой и тягучий, пронзил пространство и Близняшку заодно. На миг она перестала дышать от боли. Ноги подкосились, и девушка упала на темно-зеленый ковер. Через мгновение звук повторился, и неописуемый холод прокатился по ее жилам. Она попыталась выдернуть жуткое жало, и на мгновение показалось, что это почти удалось. Почти… В следующий миг ее бросили оземь, и дрожащая земля заходила ходуном. Стены кабинета раздвинулись до необозримой ширины, и там, где смыкались вертикали с горизонталями, действительность прогнулась вовнутрь. Казалось, что-то живое чертит длинным когтем буквы навыворот. Некоторые символы были знакомы, остальные были перевернуты, как в зеркале. Что оно пишет? Кому? Зачем? Мысли метались, а на полотне мира появлялись буквы, одна за другой.  Близняшка вздохнула, чтобы закричать, но в этот момент все закончилось.
Открыв глаза, девушка облегченно перевела дух: кресло, кабинет и всегда смеющиеся глаза. Правда, сейчас Стром не улыбался. Он пристально смотрел на студентку.
- Вы как-то странно зависли, девушка, - начал Громм. – Вероятно, вам не стоит пить столько кофе…
- Оно идет… - выдохнула Близняшка.
- Что?
- Вы разве не видели? Только что оно передало послание! Оно писало на изнанке мира, как живое разумное существо!
- Мы ничего не видели!
-Что оно сказало тебе?
Близняшка облизнула сухие губы и  ответила внезапно севшим голосом:
- «Я ИДУ!»

8
Ночь оказалась короткой. Когда за окном засерело, адмирал вдруг встрепенулся:
- Ану марш в кровать!
- Вы хотели сказать – на нары?
- Я всегда говорю именно то, что хочу, - отчеканил Громм и добавил: - капитан Стром отведет тебя в гостевую комнату.
- С решеточками на окнах и постелью в клеточку? – съехидничала Близняшка.
- Нет, со всеми удобствами. В любом случае, она будет куда удобнее студенческой кельи. Доброй ночи, - пожелал адмирал и отвернулся к окну.
Девушка шла след в след за капитаном черной стражи, и не потому, что боялась угодить в замковую ловушку, коими, по слухам, кишела Черная башня. Просто она когда-то услышала, что если идти за человеком и точно копировать его движения, то потом можно сделать вид, что падаешь, и идущий перед тобой упадет. Раньше не представлялось возможности выяснить, так ли это на самом деле, а сейчас подвернулась возможность, которую грех упускать.
Стром шагал широко и без оглядки. Близняшка вздохнула: девушке так  хотелось верить, что она хоть немножко нравится бравому капитану, но стоило им оказаться наедине – и ни слова, ни полслова… Ну и ладно, вздернула она подбородок. Идущий впереди капитан сделал то же самое, не оглядываясь. Это можно было посчитать совпадением, и тогда Близняшка подняла руку и положила на макушку. Стром зачем-то сделал то же самое, но подумав, почесал затылок и оглянулся.
- Колдуем, барышня? – лукаво прищурился он.
- Да нет, - слишком быстро ответила Близняшка и покраснела.
- Не надо меня околдовывать, ты и так мне симпатична.
- Правда, что ли? – просияла девушка.
- Конечно, - кивнул тот. – Не могу же я сказать все, что думаю о тебе.
- Почему? – удивилась девушка.
- Потому что тогда бы ты узнала много неприятного о себе… Видишь ли, я люблю дисциплину и порядок, а ты, прости, поступила недальновидно. Если создала  что-то запрещенное, то несешь полную ответственность за свое создание и, если что не так, должна уничтожить свое создание. Сможешь?
- Нет, - еле слышно пискнула Близняшка.
- Вот об этом я и говорю. Ты создала новое существо, а значит, несешь полную ответственность за свое  творенье. Понимаешь? Это раз. Во-вторых, ты беспросветно необразованна. Подумать только – встретить хабба и отпустить! После того, что он сделал с нашими соотечественниками! Я вот не знаю, это некомпетентность или поиски досрочной глупой смерти? Поступки говорят о втором варианте, хотя и первый не лучше. Я не хотел бы поворачиваться к тебе спиной и уж точно не хотел бы тебя своим напарником. Словом, засада со всех сторон.
- Вы тоже не в моем вкусе, - гордо вскинула подбородок Близняшка.
- Какое счастье, - улыбнулся Стром. – А теперь, когда мы выяснили ключевые моменты нашего общения, позволь пожелать тебе спокойной ночи. Нам с адмиралом еще мир спасать…
Шаги исчезли вдалеке. Близняшка повернула ручку двери и, не включая свет, повалилась на кровать. Ей хотелось кричать и царапаться, но она беззвучно рыдала, содрогаясь от жестоких слов, которые то и дело повторяла память. Кабыздохлик гладил ее волосы, что-то нашептывая, но это уже не имело никакого значения. Нарыдавшись всласть, девушка закрыла глаза. Ей казалось, что все идет как-то неправильно. Ей было все равно, пусть бы даже хабб ее задрал. О, а это идея – позвать хабба и задать пару-тройку вопросов. Во сне это сделать безопаснее, если что, умняшка-Кабыздохлик позовет на помощь… Все это пронеслось в ее мыслях, пока девушка погружалась все глубже и глубже в сон. В пограничном состоянии она могла видеть чуть больше, чем обычные люди, которые не всегда даже запоминали свои сны, что уж там говорить о моменте перехода в тонкий мир. Близняшка с детства сбегала туда от надоедливых взрослых, которые укладывали ее спать сразу после обеда. Чтобы не взвыть от скуки ,она придумала себе чудесное погружение в новый мир, и очень удивилась, когда действительно оказалась в новом мире, где не было четких линий, все дрожало и расплывалось, размытые пятна превращались во что-то совершенно иное, ни на что не похожее. Пятна и звучали по-разному – от смешливых перезвонов колокольчиков до глубоких вибраций на низких тонах. На той стороне все было таким каким было на самом деле. Все иллюзии оставались там, в зоне бодрствования, а тут невозможно было соврать или схитрить – настолько очевидными были ложь и скрытность.
Девушка оглянулась. Она не сказала ни слова, но пожелала увидеть хабба, которого недавно спасла. Существо сразу же проявилось рядом. Странно, но тут, в тонком мире, он выглядел совершенно иначе: тонкокостный паренек с большими кистями рук, печальными глазами и крестообразым шрамом на горле, уходящим под разрез рубахи. Он молча протягивал синюю розу. Близняшка взяла цветок и посмотрела на сердцевинку ,где мерцали голубые капельки, похожие на росу…и на кровь хабба.
- Говорят, мои слезы целебны… Именно поэтому за мной охотятся.
- Охотятся? За самым жутким убийцей? – удивилась Близняшка.
- Если ты обо мне, то за триста лет своей жизни я еще никого не убил, -скромно потупился паренек. – Но ничего, скоро я подрасту и стану таким, как папа.
- А кто у нас папа? – поинтересовалась Близняшка.
- ЭТО Я, - отозвался чей-то голос за спиной. Девушка оглянулась и застыла:
- О Боже… - потрясенно выдохнула она и…проснулась.
Сердце колотилось, выпрыгивая из груди. Близняшка сделала глубокий вдох, а затем медленно, вдвое дольше, выдохнула. Сон, это всего лишь сон… Но сердце не желало успокаивать свой галоп. Девушка села на кровати и опустила ноги на холодный пол. Иногда «заземление» помогало мгновенно прийти в себя. Вот и сейчас она вспомнила, что это сон, как ее зовут и как она здесь оказалась. Она включила настольную лампу, но тени по углах казались живыми затаившимися существами. Тогда Близняшка решительно встала и прошлепала к выключателю. Комнату залил яркий свет. Девушка придирчиво оглядела интерьер: белая мебель, белая кровать, белоснежная постель. Никаких темных теней. Кроме яркого пятна у прикроватной тумбочки.
Близняшка подошла ближе и замерла. Как, ну как такое может быть? Она зажмурилась, досчитала до пяти и снова открыла глаза. Ничего не изменилось.
 В огромной напольной вазе на тонком длинном стебельке покачивалась синяя роза.

 9
Близняшка осторожно прикоснулась к дрожащему стебельку, обхватила его тонкими пальцами и поднесла к лицу. Синяя роза изумительно пахла. Стоило прикрыть глаза, и реальность начинала дрожать, как дым на ветру, и сквозь него проступали неяркие очертания чего-то другого, непривычного, непонятного… Близняшка вздрогнула и открыла глаза. Она увидела пронзительно-синий цветок с нежными, похожими на прожилки, сосудами. Казалось, яркий сок пульсирует по них, словно роза продолжала жить. Ее удивительные лепестки были прохладными снаружи и теплыми изнутри, а еще очень нежными, их хотелось гладить, касаться щекой, губами, пить удивительную росу… Близняшка коснулась губами странной влаги. Прохладная и пьянящая роса, ровно три капельки, будила воспоминания или пробуждала к действию. Девушка мгновенно вспомнила свой странный сон и решила, что, несмотря на разногласия, старшИе должны об этом знать. А вдруг в нем что-то важное? «Нам еще мир спасать», - пошутил Стром. Близняшка не хотела себе сознаваться, но ей тоже хотелось быть причастной к этому процессу!
Босые ноги едва касались холодного пола. Близняшка не задавалась вопросом, куда бежать. Роза в руке словно подсвечивала путь, и тонкие силовые линии складывались в дорожку. Следовать ейбыло удно удовольствие.
Вот и заветная дверь. Девушка подняла руку для стука, но дверь вдруг отворилась. На пороге стоял Стром.
- Подслушиваешь? Только зря стараешься: тут магическая звукоизоляция, - блеснул зубами капитан и тут же посерьезнел: -  А это что такое?
- Если впустите и  напоите волшебным напитком, то я, так и быть, расскажу, - улыбнулась Близняшка.
Ее пригласили, и девушка вошла в этот странный кабинет. Ноги утонули в ворсистом ковре, но Близняшка этого почти не заметила. Ее поразило лицо адмирала: под глазами пролегли голубые тени, а высеченное, словно из камня, лицо стало еще резче. Усталость читалась в его взгляде, усталость и какая-то обреченность.
- Что там? – глухо спросил адмирал и уставился на цветок в руке девушки. – Откуда у тебя это?
Близняшка только открыла рот, как огромное окно разлетелось вдребезги, и что-то, похожее на помесь птицы и шакала, закружилось под высокими потолками. Существо пронзительно кричало, и серые перья осыпались дождем, с глухим стуком опадая на землю. Вдруг оно спикировало на Близняшку, но в тот же миг сбоку на него прыгнул Стром. Жуткие когти  полосовали все, к чему только могли дотянуться, а клюв издавал такие омерзительные звуки, что хотелось выдернуть из птичьей глотки мелко дрожащий язычок и запихнуть обратно, уже в качестве кляпа. Стром обеими руками схватился за клюв, не давая острым поверхностям сомкнуться. С огромным усилием он разжимал челюсти, увеличивая расстояние между половинками клюва. Существо било крыльями, оставляя на теле капитана глубокие кровоточащие порезы. Адмирал напал на непрошеного гостя сзади, но тот только взмахнул крыльями – и Громм отлетел в угол комнаты. Видимо, крылатый шакаленок не считал седого воина опасным противником, и зря. Адмирал поднялся, бесшумно зашел сзади и быстрым движением свернул птенцу шею. Птиц закатил глаза что-то курлыкнул, и его лапки подкосились как раз в тот миг, когда Стром разъединил половинки клюва, и нижняя челюсть птица с сухим щелчком отломилась.
Близняшка смотрела на побоище во все глаза. Вот это да! Первый раз в жизни она столкнулась с реальной опасностью, и сразу двое лучших бойцов Мира сражались у нее на глазах, защищая прекрасную ее от жуткого птица. Ну, и себя заодно. И в очередной раз спасли Мир от неведомой зверушки. Кому расскажешь – не поверят!
- Не смей никому рассказывать о том, что видела здесь! – строго наказал адмирал, тяжело дыша.
- Никому-никому? Ни одному человеку?
- Ни одному человеку.
- А Кабыздохлику можно?
Адмирал задумался. Странное создание к категории людей не относилось, а значит, формально не подпадало под запрет.
- Кабыздохлику можно. Кстати, где он?
- Отдыхает. Трудный день, длинная ночь…
- Понятно, - хмыкнул адмирал и обернулся к Строму: - Как думаешь, что… Что с тобой?
Капитан лежал на полу, закрыв глаза. На него тяжело было смотреть. Пока адмирал прерывисто командовал в переговорный кристалл, Близняшка опустилась на колени рядом с раненым. От огромной кровопотери он был бледным, почти голубоватого оттенка, как роза у нее в руке. Роза… Хабб… все это казалось далеким, как из прошлой жизни. И все же почему вспомнилось именно сейчас? «Говорят, мои слезы целебны… Именно поэтому за мной охотятся», - сказал тогда хабб. А что, если роза и есть воплощением его слез? Близняшка оглянулась на сорвавшегося на крик адмирала, потом еще раз взглянула на поверженного героя. Что она теряет? Хуже то уж точно не будет! Девушка коснулась синим бутоном губ Стромма, и увидела, как три переливчатые капельки одна за другой скользнули по его губам. «Оживи, исцелись, лучше прежнего вернись», - прошептала она невесть откуда родившиеся слова и затаила дыхание. Ну же, давай! Стромм судорожно вздохнул и открыл глаза.
- Не шевелись, - предупредила Близняшка. Она проводила синим бутоном по каждой ране, и где лепестки касались ушибов и порезов, в тот же миг включалась регенерация, и раны затягивались на глазах.
- Как ты? – склонился над другом Громм. – Я проложил портал для целителей, они скоро будут здесь…
- Не нужно целителей, - улыбнулся Стром. – Я живой, так что подождут твои живодеры…
Близняшка облегченно вздохнула, но вдруг волосы на ее затылке зашевелились. Она обернулась и увидела, как мертвый птиц поднимается на своих куриных ножках. Его глаза открылись и полыхнули мертвенно-зеленым цветом. Разодранный клюв задрожал, и из горла вырвался клекот, а затем чей-то глубокий низкий голос произнес:
- НУ, КАК ВАМ ПОНРАВИЛСЯ МОЙ ПОДАРОК? ЗАЧЕМ ВЫ УБИЛИ ПОЧТОВОГО ГОЛУБЯ? ТЕПЕРЬ ЖДИТЕ В ГОСТИ! Я ИДУ!
Птиц снова заклекотал, но на этот раз его бульканье было отдаленно похоже на смех.
- Вот вы где! – вдруг послышалось от двери. На пороге стоял Кабыздохлик, жмурясь на свет. Увидев птица на шатающихся ножках, пушистик без раздумий атаковал. Через миг птицу уже нечем было клекотать – его голова катилась отдельно от упавшего с глухим стуком тела.
- Ты почему меня не разбудила? – обиженно пропыхтел Кабыздохлик, обняв Близняшку за шею. – Я проснулся один, в темноте, в незнакомом месте… Мне, между прочим, было страшно! А вы тут развлекаетесь без меня! И вообще, что я пропустил?

10
- Ты почему меня не разбудила? – обиженно пропыхтел Кабыздохлик, обняв Близняшку за шею. – Я проснулся один, в темноте, в незнакомом месте… Мне, между прочим, было страшно! А вы тут развлекаетесь без меня! И вообще, что я пропустил?
-Неважно, мой хороший, - поглаживая взъерошенную шерстку, прошептала Близняшка. – Уже все хорошо. 
- Со мной все хорошо, отстань, - недовольно отвел в сторону протянутую руку Стром и, оглядев комнату, вздохнул: - Сколько крови от этого «голубя»!
-Так тут не только его кровь, - возразил Громм. – Смотри…
Он повел рукой, и кровь птица почернела и рассыпалась пылью. Но комната чище не стала.
-Ты хочешь сказать, что это все…мое? – удивился капитан.
-Именно, - кивнул главнокомандующий. – Я был уверен, что в этот раз Грань тебя не отпустит.
-Я действительно был в Белом Безмолвии, - задумчиво произнес Стром.- Знаешь, там очень холодно и слишком яркий свет, белое на белом, и ты там тоже понемногу теряешь краски жизни, словно выцветаешь, и прошлое из твоей памяти выцветает и обесцвечивается, пока ты, наконец, не перестаешь помнить свое имя. И вот почти на грани Перехода я услышал свое имя. Меня тормошили и звали, снова и снова. И я вернулся в свое тело…
-Это она, - кивнул адмирал в сторону девушки, - вытащила тебя.
-Зачем? – вспыхнул вдруг капитан. – Я уже был готов попрощаться с прошлым и уйти на новый уровень, а ты, как всегда, все запорола!
-Ну, знаешь, - задохнулась Близняшка, - лучше бы спасибо сказал! В следующий раз меня может не оказаться рядом, и тогда…
-Девочка права, Стром. К тому же, следующий раз подвернется довольно быстро - быстрее, чем ты думаешь. Помнишь «послание» незнакомого доброжелателя? Он идет, и скоро нужно ждать гостей!
-Знать бы еще, что за гости и чем их угощать, - погрустнела Близняшка.
-Узнаем, - повел плечами Стром. – Ответ приходит всегда и вовремя.
-Откуда?
-Каждый раз по-разному, но Мир сам помогает нам в такое время, как это.
-То есть такое уже бывало раньше? – удивилась Близняшка.
-А откуда, по-твоему, берутся все эти легенды и баллады?
-Я думала, люди сочиняют…
-Еще как сочиняют! Но в основу всегда ложатся реальные происшествия и подвиги. Все остальное дорисовывает безудержная народная фантазия. После сегодняшней ночи, я уверен, родится сказка о голубой розе и прекрасной принцессе…
-Вы бы лучше убраться помогли, - проворчал адмирал. Он запустил чары самовосстановления, но они начинали действовать только после прикосновения к разбитому или покореженному предмету, а таких в комнате было не сосчитать. Стром и девушка принялись помогать, благо, что для этого не требовалось особых умений.
-Кстати, откуда цветочек? – поинтересовался капитан.
-Оттуда, - буркнула Близняшка. Она все еще злилась на неблагодарного пациента и все еще помнила свой ужас от неминуемой, казалось бы, смерти.
-А конкретнее?
Девушка сделала вид, что не расслышала вопрос.
-Ну ладно, прости за наезд, спасибо, что спасла мне жизнь, - скороговоркой пробормотал он.
-Не за что, - оттаяла девушка и начала увлеченно рассказывать про синеглазого юношу и его подарок. Она собиралась упомянуть и про странный голос «папы», но что-то не давало ей рассказать эту часть. Ее горло вдруг перехватило невидимыми пальцами, и Близняшка поняла: еще хоть слово – и оно будет прощальным, а смерть будет неминуемой и быстрой.
-Странно все это, - пробормотал Стром и попросил цветок. Девушка протянула ему синюю розу, но в чужих руках цветок сомкнул свои лепестки, словно закрылся, и погас. Без голубого сияния бутон на длинной ножке казался давно засушенным гербарием. Но стоило Близняшке выхватить подарок из чужих рук, как цветок радостно засинел и раскрылся.
-Понятно, - констатировал адмирал. – Элементарная защита от воров. В любых других руках цветок перестанет быть артефактом. Но все же стоит проверить.
Он прикоснулся к розе, и все повторилось снова. Кабыздохлик вырвал цветок из адмираловых рук, и синее сияние засверкало снова.
-Значит, зверушку артефакт признает, - задумчиво сказал главнокомандующий.
-Я не зверушка, я…-начал было воспитанник, но Стром его перебил:
-Да-да, мы знаем, ты Кабыздох, великий и ужасный!
Адмирал вдруг поднял руку, и все умолкли. В наступившей тишине ясно слышался низкий гул, доносимый ветром сквозь разбитое окно. Земля дрожала, а гул все усиливался, приближался. Дрожать начинало все вокруг: и стены, и пол, и вещи на своих местах. Вибрация передавалась через пол, и тело также чувствовало этот необъяснимый низкий гул. Кабыздохлик забрался на шею Близняшки и крепко обхватил ее за шею, спрятав мордочку в ее волосах. Его маленькое тельце дрожало.
-Что это? – прошептала Близняшка.
-Это то, что я думаю? – переспросил Стром.
Адмирал молчал долгие секунды, а потом кивнул:
- Началось.
И тут начался ад.