З М А Глава 28. Тайны святой обители

 
И познайте истину и
истина сделает Вас свободными.

- Смерть великого (и не по меркам Кировограда) частного коллекционера советского времени Александра Борисовича Ильина в октябре 1993 года осталась почти незамеченной для широкой публики, - начал свой рассказ отец Константин. – Похороны Ильина были скромными, даже без поминального обеда. Неприметной фигурой при жизни был и сам коллекционер – бывший электрик кировоградского треста столовых. Тем не менее, совсем безвестным он не был. Его знали другие коллекционеры областного центра, краеведы, сотрудники музеев и картинной галереи. Но и им было известно далеко не все…
Знали его так же как реставратора и переплетчика высочайшего класса. Но никто, если не считать живших вместе с умершим племянников, не имел достоверной информации даже об объемах его коллекции.
Сам он никогда и нигде об этом не распространялся. А стоимость его коллекции оценивалась в 40 миллиардов долларов США. Хотя такая коллекция является бесценной.
В то полуголодное и трудное время, когда самые маленькие зарплаты (которые не всегда выплачивались) исчислялись миллионами купонов и почти каждый украинец был полунищим миллионером, обнародованная цифра предполагаемой стоимости далеко неизвестной коллекции после смерти антиквара Ильина будоражила экспертов и кружила голову простым обывателям.
- Сорок миллиардов долларов, - повторил Ярослав Савчин, - эта сумма в десять раз превышает сумму внешнего долга Украины!
- В пересчете на душу взрослого населения они давали более 1000 долларов на одного совершеннолетнего гражданина Украины, - ответил святой отец и продолжил. – Сам Ильин происходил по линии матери – из старого дворянского рода Римских-Корсаковых, однофамильцев великого русского композитора. По линии отца – внук кустаря, имевшего меднолитейную мастерскую, и сын пролетария – токаря, - прекрасного самоучки, который быстро пошел вверх при советской власти: был направлен на восстановление маслозавода в Вязьме, затем на заводы более крупнее, - в Витебске и Одессе, а войну пережил в родном Рыбинске.
Коллекция Ильина собиралась тремя поколениями. Ее: первый слой – составили фамильные ценности Римских-Корсаковых, которые сберегла его мать; второй слой – составили предметы, собранные отцом Ильина и вывезенные после войны из Германии его дядей; третий слой – представлял собой собранное самим Александром Борисовичем.
Хотя, на самом деле фундаментальную часть коллекции составляли ценности из дворянских усадеб вокруг Рыбинска, изъятые в 1918 году во время Антоновского мятежа, в подавлении которого принимал участие отец Александра Ильина. Среди этих усадьб тогда же была разграблена и усадьба Михалковых – предков известного сейчас кинорежиссера Никиты Михалкова.
После смерти Ильина не осталось никакого завещания. Не было описи коллекции, не было систематизации, никто не знал, что в нее входило.
В центре дома Александра Борисовича была комната без окон и дверей, плотно забитая книгами – от пола до потолка – метра 4 на 4, кроме нее ценности хранились по всему дому, особенно в большом флигеле и на чердаке. Многие предметы были просто навалены друг на друга.
- Как только я исповедовал усопшего дом оцепили Выши представители – сотрудники СБУ и уже никого не впускали и не выпускали.


Они усиленно что-то искали, - даже в кучах с мусором, - вздохнув сказал отец Константин, - представляешь в одной из таких куч они нашли кружку из серебра работы великого украинского ювелира начала 18 века Ивана Равича, значительно превосходящую ту чашу, что этот мастер делал для гетмана Мазепы – найденная чаша у Ильина была больше и искуснее – очень ценная работа. Эта чаша была изготовлена в единственном экземпляре для Петра I.



Я находился в комнате племянников Ильина, в которую никто из Ваших войти не смог. Все приехавшие в штацком (их было более 30 человек) занимались каталогизацией, упаковывали вещи в мешки, запечатывали их пломбой и складывали в грузовики.
Из дома было вывезено 15-20 грузовиков с ценными вещами Александра Борисовича. Такая «работа» продолжалась более трех месяцев.
Но слава Богу комиссия работала только в тех помещениях, в которых по моему напутствию было разрешено это делать племянниками коллекционера.
Ильина никто при жизни не трогал – ни уголовный мир, ни службы – КГБ, МВД.
- Но почему? – задал вопрос Савчин.
- Его защищали, - ответил Константин. – В 1944-м Ильин был осужден за групповой грабеж государственного имущества. По тем временам его должны были расстрелять, но Ильин отсидел 3 месяца из 3-х лет, которые ему дали.
В лагере он познакомился с Никонором, который был освобожден и стал настоятелем Киево-Печерской Лавры. Там же в нашей Ларе провел последующие 9 лет и Ильин.


А если взять во внимание, что Никонор имел непосредственное отношение к юношеским годам Сталина, тогда тебе сразу станет ясно, почему Ильин отсидел такой смешной срок, и досрочно освободился, и про его командировки по всей стране, в которые он в то время летал только на самолете – «безденежный», только вернувшийся из лагеря. А билеты брал по распоряжению наркома мясомолочной промышленности, хотя и работал на КГБ.
Племянники показывали мне дневники своего дяди, где Александр Борисович тщательно записывал распоряжения сверху и собственные донесения. Он работал непосредственно с Андреем Яковлевичем Свердловым – личным советником Сталина.
В 1956-м, когда Киево-Печерскую Лавру закрыли, вся библиотека Лавры, святые иконы, ценная утварь были собраны монахами Лавры и перевезены в 2-х машинах-грузовиках вместе с Ильиным в его дом, в Кировоград.
- Ильин был хранителем Лаврской библиотеки? – уточнил Савчин.
- Да, - ответил Константин, - часть этих книг ты видишь здесь, остальная часть находится в самой, нынешней.
- Но как? – ведь ты же сам говорил, что все здание оцепили сотрудники СБУ.
- Все очень просто, - улыбнулся Константин, - племянники Александра Борисовича именно находились в тех помещениях, в которых и хранились ценности Киево-Печерской Лавры.
Кроме того, после того как дом был оцеплен, соседский мальчик, которого я всегда угощал сладостями, знавший, как можно незаметно выходить и входить в дом передал несколько записок от нас в МВД, судебным исполнителям, губернатору, в суд. И вскоре, Кировский районный суд Кировограда вынес решение об аресте коллекции.
Мало того, сразу после этого и с учетом того что племянники Ильина по договоренности не предъявляли претензий на наследство городские власти поставили свою охрану – МВД, а СБУ резко убрало своих охранников и растворилось, хотя они успели снять всю коллекцию, точнее ее остатки на пленку и по моим данным передали ее в Москву.
- Неужели его коллекция была такой дорогой? – с изумлением задал вопрос Ярослав.
- Ну сам суди, этот скромный, постоянно скромно питавшийся, никуда не ездивший, ходящий в одной и той же одежде, миллионер в штопаных носках был владельцем десятков тысяч книг подобных, например, книге «Византийские эмали» 1892 года, стоившей на момент ее издания 12 тысяч серебренных рублей (при тираже 200 экземпляров), приравнивавшейся к меблированной квартире общей площадью 2000 кв. м. в центре Берлина!
А книга, четырехтомник, «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» - сейчас каждая стоит от 500 тыс. до 1 миллиона долларов. Это не считая икон, картин и 84-х гравюр, - ответил отец Константин. – Ильин, при своем незаконченном высшем образовании был человеком энциклопедических знаний! И к тому же он был редчайшим реставратором, который делал все – одевал в шикарные переплеты второстепенные раритеты, инкрустировал иконы, а самые ценные экземпляры держал в «черном теле».
Но делал он это все под чутким руководством КГБ – восстановленные им экземпляры передавались органами за рубеж, где продавались на аукционах и этими деньгами поддерживалась вся резидентура Союза за рубежом. Когда СССР раскололся, все осталось в руках ФСБ и самостоятельно осуществлять переправку за рубеж для внешней разведки, СБУ уже не смогло – поэтому Вашим ничего не оставалось, как вывезти все после смерти Ильина.
- Но мы также охраняли этого человека, - продолжил отец Константин, - точнее свою часть его коллекции. Самое главное никто не смог добраться до этого сундучка, в котором Ильин хранил самые дорогие ему книги, хотя некоторое из них были покрыты плесенью, - и отец Константин показал на сундук, находившийся в углу комнаты, - там было основное его и наше сокровище.
- Что же это было?
- Отданные ему на сохранения завещания и пророчества многих преподобных святых, - ответил Константин, - ты же за ними пришел?
- Не совсем, - немного смутившись ответил Ярослав, - я пришел прежде всего к тебе. И хочу узнать с каждым днем все больше и больше не только о тебе, но и о православии, о том, чем занимаешься ты.
- Не лукавь, отец Константин посмотрел на Ярослава, - если тебе необходимы эти пророчества – ты можешь их забрать в любую минуту – они во мне. Я их выучил наизусть, а оригиналы, до этого хранившиеся у Ильина, входящего в 100 самых отпетых главарей легионеров, - перед самым носом у своих же коллег по твоему ведомству, которые так же состоят в числе этих ста, теперь, после его смерти снова попали с этим сундуком в Лаврскую обитель. Я их отдам тебе в любую минуту. Скажи только одно слово «Да».
Ярослав заколебался и все-таки решился спросить:
- Отец, - расскажи мне об этих завещаниях. Я хочу это знать для себя - и принять решение стоит ли отдавать их своему начальству или нет.
- Правильное решение, - сказал святой отец, - я расскажу тебе то, что изучил я и ты сам примешь решение – стоит ли «легиону» отдавать «святое писание и пророчество».
Отец Константин заварил чай, протянул одну чашку сыну и начал свой рассказ:
- Тексты монаха Авеля, написанные его рукой, не показывались никому. Эти тексты – государственная тайна, передававшаяся сначала от царя к царю, потом от генсека к генсеку, и, наконец, сейчас от президента к президенту, «приемнику» - как важное дополнение к ядерному чемоданчику. Все, кроме одних, переданных мне маленьким мальчиком Гариком Ягодой. Он должен был их отдать какому-то американскому дипломату, но, можно считать, по счастливой случайности это не произошло. Молодость и неудержимый азарт узнать не познанное заставили меня начать изучать эти писания, подбирая ключи к словам, написанным вещим монахом. Когда родился ты, я со временем принял решение, для более полного понимания писанного, удалится в Лавру и принять иночество, а затем, понимая глубину пророчества, возглавить эту обитель.
- Да, я заметил, что ты очень похож на, как это сказать, - серого кардинала – реального управителя этим местом, - перебил рассказ отца Ярослав.
- Не говори так, я просто координирую действия, - продолжил отец Константин, - и действительно изучаю генералитет легиона, злого духа, который настолько силен, что его не могут удержать никакие цепи и оковы. И помогают мне в этом пророчества монаха Авеля. Вот, например, я надеюсь ты читал, или слышал об откровении святого Иоанна Богослова о четырех всадниках Апокалипсиса.
- Да, я читал, - правда очень тяжело воспринимаю эти слова – очень ужасная картина описана в этом откровении, - ответил Ярослав.
- На самом деле, - у меня есть ключи, которые дал монах Авель для расшифровки данного писания. Вот смотри, Константин открыл Евангелие и продолжил:
- Первый всадник, на коне белом – это Война; Второй – это Революция; Третий всадник, на коне вороном – это Голод; Четвертый всадник, на коне бледном – это Смерть. Но больше всего я изучал второго всадника, на коне рыжем, имя которому Революция.
Савчин вспомнил об «оранжевой» революции 2004-2005 годов и в глубине души немного содрогнулся совпадением цветов.
- Смотри, продолжил отец Константин, после Первой мировой войны пришла Октябрьская революция, а за ней братоубийственная гражданская война и страшные голодные годы, когда пули, голод и тифозные вши косили людей, как в Апокалипсисе. И главное, та же самая последовательность, только с более растянутыми промежутками: война – революция – далее должны следовать – гражданская война, голод и смерть.
- Кажется, в библейском Апокалипсисе скрывается какая-то логика, - сказал Ярослав, и снова в мыслях генерала начала вырисовываться последовательность 2004-2005 годов.
- А когда же произошла первая революция? – задал вопрос Савчин.
- А первая революция началась в Библии, - ответил отец, - когда Сатана возгордился и восстал против авторитета Бога, за что он вместе с другими подобными революционерами и был низвергнут с небес. И продолжил уже на земле свое дело – мутить людей и подбивать их на всякие беспорядки и революции – совершать грешные поступки.
- Знаешь о грехах смертных? – задал вопрос Константин.
Ярослав замешался и ответил:
- Гордыня, зависть, чревоугодие, блуд, гнев, алчность, уныния…
- Да, - Гордыня – это первый грех, грех Сатаны, - продолжил отец, - эти грехи названы смертными вовсе не ради красного словца, а потому, что они действительно ведут к смерти. А в противовес смертным грехам существуют семь добродеяний – смирение, любовь, умеренность, целомудрие, кротость, справедливость, вера…
Все это нужно знать, чтобы понять и проанализировать внутреннюю сущность сатанинского духа, имя которому легион, включая всех членов, кандидатов, попутчиков и сочувствующих.
А революция – это болезненный социальный процесс, и как нарыв, он притягивает к себе все больные элементы общества. Потому после каждой революции и следуют неизбежные чистки, где как правило, сами легионеры уничтожают друг друга. Но при этом, к сожалению, гибнет много и совершенно невинных людей.
Снова Ярослав вспомнил о 2004, 2005, 2006, 2007, когда сами «оранжевые» революционеры уничтожали и обливали грязью друг друга.
- Да, - словно прочитав мысли Савчина отец Константин подошел к нему и продолжил:
- В Вашем демократическом обществе, которое начало возникать снова с 2004-го года происходит такая же последовательность событий, как и в 1917-1937-х и далее – все повторяется, все заново происходит. Князь и его легионеры, в одежде новых демократов пришли на нашу святую землю, притянув к себе своих сподвижников в священнических одеждах во главе с раскольниками, пытающихся при помощи Ваших структур разобщить дух святой, который снизошел к людям, на несколько частей – украинскую и русскую. Ибо Спаситель сказал Пилату: «Больше греха на тех, кто предал меня тебе».
Ярослав посмотрел на отца и тихим голосом сказал:
- Отец, я устал, мне необходимо отдохнуть.
- Нет ничего необычного в этом, я даю тебе то, что ты и сам ощущаешь давно, просто говорю это расшифрованными и доступными тебе словами. И это в первые дни наших разговоров должно было тебя утомить.
Давай завтра продолжим, - поддержал сына отец Константин. – Я тоже сегодня немного чувствую себя уставшим. Спасибо за то, что передал Алине святую воду.

Прекрасная весенняя ночь вступила в свои права в святой обители, когда два собеседника, насытившись ароматным чаем постепенно отходили ко сну, для того чтобы, набравшись сил на следующий день продолжить свои дискуссии...