Главка нового романа 128 - 25. 09. 2011 Сочи

О журналистике без лукавых масок
     «Вся разница между левыми и правыми - в стороне, с которой они хватают со стола, и с какой стороны от них можно ожидать удар»

      Сегодня у меня важный день, я поехал к своей последней надежде на ежегодный фестиваль журналистов, организованный Союзом журналистов России. В этом году он проходил в курортном санаторном комплексе «Аквалоо» с собственным аквапарком на территории. Мне более не на что было рассчитывать, как на общественный резонанс, который могут создать коллеги.
      Часа через полтора на автобусе я оказался на месте. Как и предполагал, сегодня был день заезда, а, значит, и вступительного слова, значит, соберутся все, и есть возможность публично обозначить свою проблему. Я уже видел, какое удивление могут вызвать мои слова, что я, находясь в федеральном розыске, приехал на съезд, чтобы рассказать коллегам, что может произойти с честным журналистом… Первое сомнение в исполнении моих замыслов вселили девушки-регистраторши.
      - Вас нет в списке приглашенных, - сказали они.
      Секретарь Союза России журналистов Надежда Мосина меня узнала.
      - Как вы загорели! – удивилась она.
      - Не загорел, а почернел, - ответил я. - Это не одно и то же. Мне должны были послать приглашение. Я ведь оставлял координаты. 
      - Платите десять тысяч рублей и будете зарегистрированы, - ответила Мосина, и забыла обо мне. Мои дальнейшие попытки влиться в число участников фестиваля ни к чему не привели, высокое обещание пригласить меня на фестиваль оказалось обманом.
      Я не сильно огорчился только потому, что был так расслаблен на сочинской жаре, словно побывал в бане. Откуда у меня деньги, у безработного в федеральном розыске, попавшего под репрессии журналиста, никого не интересует. Сытая и оплаченная журналистика празднует съезд и бал. Тогда что говорить о неких иных путях сотрудничества между журналистикой и властью, как не о преклонении и лизоблюдстве? Нет денег - не журналист.
      Это открытие меня поразило. Оказалось, съезд журналистов, на самом деле: съезд тех журналистов, кто не обременен материальными проблемами, что чаще всего происходит с чиновниками журналистики, с журналистами, пособниками властьимущих, с хозяевами изданий и компаний, но никак не с журналистами, шагающими по острию пера. Все иные разговоры – блеф. Союз журналистов России вполне очевидно поощряет размножение угодников, славословов, прислужников, то есть слова не свободного материально, а это уже есть беда для свободного слова.
      Это отводит Союзу в целом и самой российской журналистике место никак не в защите интересов граждан, а в защите интересов властьимущих и правящих элит, то есть - в структуре власти непосредственно, а не хотя бы, рядом или параллельно. Это я уже понял теоретически, изучая историю Союза журналистов и самой журналистики, теперь начинаю понимать практически. Иллюзии улетучиваются.
      Возле стойки, где раздавали подарки, я попросил программку фестиваля. Мне выдали целый пакет с информацией. Я отошел в сторону и решил подождать, может, встретятся руководители Союза журналистов. Б-данова не было, Г-нтова - тоже. Из знакомых мне встретилась Ш-хова, новый редактор газеты маленького нефтяного города Муравленко, своими прямоугольными пропорциями похожая на чемодан на колесиках, который она катила за собой. Она меня узнала, а я сделал все, чтобы это произошло. Я не думал, что на чемоданах можно читать эмоции, но подавленное удивление на лице Ш-ховой я прочитал.
      - Здравствуйте Андрей Викторович, - протокольно сказала она и прошла мимо.
      Новость будет разнесена в маленьком нефтяном городе Муравленко, - понял я.
     Кто такая Ш-хова? Я знал ее хорошо с самого первого дня ее работы в редакции газеты, куда она пришла без образования и умений. По сути никто: она создавала рядовые газетные материалы, ни одной награды, ни одного выступления в защиту интересов населения, ни одного критического материала, но она выучилась заочно на журналиста и пробилась в руководители СМИ. Теперь она имеет деньги, чтобы съездить в командировку на съезд Союза журналистов, для которого она, по логике свободной журналистики, не представляет никакого интереса. 
      Сталин и Гитлер своими культами, безусловно, обязаны исполнительным журналистам, которые, как Ш-хова, ездили бы на съезды, в то время, когда их более честные коллеги сидели бы концлагерях или были казнены. Тем, что общество ничего не знало о концлагерях и имело искаженное мнение о репрессированных, оно тоже обязано таким исполнительным журналистам.
      Журналистам, конечно, надо настороженно относиться к любым задачам, которые ставит власть, особенно к любой пропаганде, истерии и травле. Именно журналистика создает деспотов и травит неугодных, массово клевещет и лжет. Но сейчас этот совет уходит от ворот съезда Союза журналистов России вместе со мною…
      Мы, журналисты, любим блистать и светиться в обществе, быть востребованными, ощущать свою значимость, но у хорошего журналиста всегда наступает время, когда он вынужден отвечать на вопрос, ради чего он работает. Это примерно такой же вопрос:
      - Стоит ли помогать жертве преступников в ночном переулке, когда вас могут самого убить. Не лучше ли сделать вид, что не заметил?
      Не увидел. Не пострадал. Завтра можно выйти на светлую улицу и безопасно продолжить свою жизнь, приветливо здороваясь при встрече с убийцами. Правда, с памятью... Но с памятью многие научились справляться. Да и совестью в магазине не расплатишься…

Фотография сделана мною на черноморском побережье Лазаревского в сентябре 2011 года, в ней - ускользающая надежда в тусклых лучах заходящего солнца.