Суверенный Лукашенко

  В январе этого года исполнилось сто лет БССР.
  Событие прошло незамеченным, никаких официальных мероприятий по этому поводу не было.
  И вовсе не случайно. Если националисты считают, что предтечей независимости Беларуси была объявленная в 1918 году и недолго просуществовавшая Белорусская Народная Республика, то те, кто ныне пишут "официальную" историю Беларуси, связывают её независимость исключительно с именем Лукашенко.
  Дескать, именно с его избранием президентом началась подлинная история Беларуси как независимого, суверенного государства.
  Если учесть, что за время 25-летнего пребывания Лукашенко у власти в Беларуси родились и выросли новые поколения белорусов, которые иной истории и иного правителя не знали, это утверждение вполне может утвердиться в сознании масс.
  И даже националисты в последние годы перестали насмешничать и возмущаться такой трактовкой белорусской истории, с тех пор, как Лукашенко объявил себя гарантом независимости Беларуси, и заявил, что никогда в объятия России не пойдёт.
  Двадцать лет назад он ещё мечтал об этом, и даже стал инициатором заключения между странами Союзного договора, ибо на фоне "старого и больного Ельцина" уже примерял на себя "шапку Мономаха".
  Однако "шапка" досталась не ему, и с тех пор он говорил о любви к "братнему русскому народу" в зависимости от политической конъюнктуры.
  Когда Россия безоговорочно выполняла различные его требования в экономической сфере, он "любил" её.
  Если - нет, тут же напускался на неё, не выбирая выражений.
  Но при этом до недавнего времени одно оставалось незыблемым для Лукашенко - уважение к общей советской истории, особенно к периоду Великой Отечественной войны
  Никому не удастся переписать историю, память о ней священна, всегда говорил он, гордясь, что Беларусь назвали "республикой-партизанкой" за её активную борьбу с фашистами, и напоминая, что во время войны погиб каждый третий житель Беларуси.
  Мог ли кто-то, даже в дурном сне, предположить, что он сам "перепишет" её, да ещё похлеще любого националиста?
  "Это не наши войны. Мы, тем не менее, горя хлебнули",- "философствовал" Лукашенко в интервью казахстанскому телеагенству "Хабар" во время недавнего визита в Казахстан.
  Какие не "наши войны" имел в он в виду?
  "Отечественная война 1812 года. Наполеон прошёл до Москвы и назад вернулся через Беларусь. Всё разграблено, всё было уничтожено.
  Потом Первая мировая война. Дошли до того, что от Беларуси осталась только узенькая полоска, часть восточных губерний отошла России, а до Минска отошли к Польше по Рижскому договору.
  Потом Вторая мировая война, известная как Великая Отечественная война. Полностью Беларусь стёрли с лица земли. Это не наши войны".
  По первой своей профессии Лукашенко  "преподаватель истории и обществоведения":в 1975 году он окончил истфак Могилёвского пединститута.
  Правда, по этой специальности никогда не работал, а позже закончил заочно Горецкую сельскохозяйственную академию. Но наверняка какие-то познания в области истории он сохранил, во всяком случае мог обновить их перед поездкой в Казахстан, если бы заранее не ставил ту цель, которую поставил, готовясь к интервью.
  То, что он сказал, сказано сознательно, и рассчитано на полную профанацию аудитории, к которой он апеллировал, ибо российско-белорусская история началась лишь после трёх разделов Польши. Минск вошёл в состав России в январе 1793 года, и в апреле стал центром Минской губернии Российской империи, то есть, российским городом.
  Таким его воспринимали и французы, вторгнувшиеся в Россию в 1812 году.
  У Конан Дойля в цикле рассказов о подвигах и приключениях бригадира Жерара есть и такой:"Как бригадир побывал в Минске",- занимательная и красивая история о русском патриотизме, рассказанная самим бригадиром.
  Голодные, оборванные французы отступают, они, по словам бригадира Жерара, "уползали туда, во Францию, как зверь в свою берлогу".
  Жерара вызывает маршал Ней и говорит, что из слов перебежчика стало известно, что в Минске, в городской ратуше, хранятся большие запасы зерна. И отдаёт распоряжение:"Берите людей, сколько считаете нужным, отправляйтесь в Минск, захватите зерно, погрузите его на повозки, какие найдёте в городе, и присоединяйтесь к нам на Смоленской дороге".
  По дороге в Минск Жерару удаётся захватить в плен русского офицера, который быстро что-то положил в рот.
  Французу с помощью штыка, приставленного к его горлу, удалось достать это "что-то".
  Оказалось, что это записка, написанная по-русски, но никто русского языка не знал, а офицер переводить её отказался, и его взяли в плен.
  Французы с пленником заезжают по пути в Минск в деревню, в дом священника, по словам бригадира Жерара, злого и угрюмого старика, "который не ответил вежливо ни на один наш вопрос".
  Но дочь его, Софи, Жерару понравилась, она казалась милой и приятной, и он даже был склонен поухаживать за ней.
  Софи, заметив это, попросила отпустить на свободу пленника. Бригадир согласился, но при условии, что она переведёт отобранную у него записку.
  Софи согласилась.
  Всё это привело к последующим печальным для французов событиям. Когда бригадир со своими людьми добрался до Минска, у ратуши их ждали, выстроившись в три ряда, русские гренадёры.
  "Со всех боковых улиц на нас скакали драгуны и казаки, а из домов открыли такую пальбу, что половина моих людей и лошадей рухнула на землю".
  Сам бригадир попал в плен, арестованный, он вновь оказывается в знакомой уже деревне, в доме священника, который теперь "весь расплылся в улыбке", встречая русских победителей.
  Здесь-то и узнаёт бригадир от Софи, как она перевела записку. В ней якобы было сказано:"Если французы придут в Минск, всё погибло".
  А на самом деле - "Пусть французы приходят в Минск. Мы их ждём".
  Бригадир упрекает Софи в том, что она заманила его в ловушку, на что та отвечает, что она - русская, и для неё всего важнее долг перед своей родиной. "Разве вы не хотели бы, чтобы французская девушка поступила точно также?".
  Но она помогла Жерару бежать из плена, потому что тот ранее помог избежать плена русскому офицеру.
  За пятнадцать лет пребывания в Российской империи Минск стал таким же патриотом, как и остальное её население, если вспомнить пальбу во французов "из домов".
  Войну против французского нашествия народ считал своей, а Лукашенко, спустя 207 лет, называет её чужой, разорившей Беларусь, хотя такого понятия как Беларусь тогда и в помине не было.
  Первый раздел Польши состоялся в 1772 году, в результате которого к Российской империи отошли  Витебск и Полоцк, третий - в 1795, когда присоединились земли до Бреста.
  Было создано Белорусское генерал-губернаторство из трёх губерний:Северо-Западный край, Витебская и Минская.
  Во время Первой мировой войны эти территории пострадали, как и все в других государствах, втянутых в бойню, а будущая Беларусь  не в последнюю очередь и из-за польской оккупации. В 1918 армия Пилсудского захватила даже Минск.
  Делать вид и провозглашать, что пострадала особенно Беларусь, которой, опять же, тогда ещё не было, непростительно для президента, окончившего истфак.
  Белорусские националисты, провозгласившие БНР, просили Пилсудского, а также немецкого кайзера поддержать создание независимого белорусского государства, но те даже не удосужились им ответить.
  Провозглашение в январе 1919 года БССР стало главным историческим событием в жизни белорусов, как бы его не пытались преуменьшить или даже вычеркнуть из истории. И именно Великая Отечественная война показала всю силу патриотизма "нового" белоруса, рождённого и воспитанного в советское время.
  Его не испугали "Хатынь" и другие зверства фашистов, и Лукашенко не раз благодарил ветеранов войны за проявленные ими мужество и героизм, и призывал молодёжь учиться у них любви к родине.
  Он сделал день освобождения Минска - днём независимости Беларуси.
  И вот теперь, оказывается, Лукашенко считает эту войну "не нашей".
  До чего он договорится в следующий раз?
  Хотя, кажется, уже больше некуда.
  Но Лукашенко настолько изворотлив,- о чём свидетельствует его 25-летнее пребывание у власти,- что можно ждать от него чего угодно.
  Что там ещё осталось из "не нашего"?