Белый ферзь с розовой ленточкой Гл. 57

                -- Так и быть, в обмен на информацию я согласна искупаться в бассейне, - сдалась я.
                --  Вот и ладушки! - обрадовался Стефан. – Иди, переодевайся!
               Я покинула кабинета в двойственных чувствах: заманчивую перспективу узнать имя преступника омрачало подсознательное ожидание подвоха.
 
              Сумеречный коридор хранил прохладу, и даже не верилось, что на улице стоит жара. Следуя в свою комнату, я размышляла о Маше и о Элине. Девушки получили тяжёлые травмы при падении с высоты, а после оказались в госпитале ветеранов войн. Такое совпадение не может быть случайностью.  Преступник  в порыве ярости сбросил девушек либо с верхней площадки лестницы, либо с балкона, а затем раскаялся и тайно оставил их возле ближайшей больницы. Интуиция подсказывала мне, что оба преступления совершены в этом доме, ведь Маша была здесь частой гостьей, и Элина, судя по записке, закопанной ею в кадке пальмы, тоже водила знакомство с очаровательным Стефаном и его пасынком Зосимой.
                Интересно, какую ловушку радушные хозяева уготовили мне?

                С такими мыслями я вошла в свою комнату. На постели лежал тёмно-синий купальник. Верхнюю его часть украшала белая драпировка, собранная на блестящие колечки с пропущенными через них лямочками для завязывания вокруг шеи.
                Надо бы спросить Стефана, сколько минут я должна просидеть в бассейне, чтобы рассчитаться за проигрыш шахматной партии. Может быть достаточно будет окунуться.
                Я решила уточнить этот очень важный для себя вопрос и поспешила обратно в кабинет.

                Стефан сидел в инвалидном кресле на балконе с фотоаппаратом в руках. Он обернулся на звук моих шагов и быстро спрятал фотоаппарат под полу пиджака.
                -- Я пришла спросить, как долго мне купаться?

                Стефан неопределенно покрутил ладонью в воздухе.
                -- Пятнадцати минут будет достаточно.
                -- А зачем вам фотоаппарат?
                -- Да вот… захотелось сфотографировать чудесный пейзаж, - Стефан почесал нос, достал из-под полы фотоаппарат и положил на колени.

                Обзор с балкона действительно замечательный, но мой взгляд привлекла не красота природы. По дорожке вдоль бассейна прохаживался Зосима в плавках и махал руками, разминаясь. Бугристые мускулы играли под загорелой кожей.
                Вид полуобнаженного детины меня напугал.
                -- Я передумала! Купаться не буду! - я отступила к двери.
 
                -- Зосима! – позвал Стефан. – Мелитина отказывается купаться!
                -- А я чего сделаю? – отозвался Зосима снизу.
                -- «А я чего сделаю», - передразнил его Стефан. – Помнится, ты хвастался, что поднаторел в обращении с девушками. Вот и докажи! Не хочет добровольно, заставь силой!
 
                Не дожидаясь окончания их диалога, я выскользнула из кабинета. Растерянно огляделась, слыша, как кричит Стефан:
                -- Пошевеливайся! Она спрячется где-нибудь! Пока ищем, солнце сядет, ракурс будет не тот!

                Я метнулась к центральной лестнице, спустилась на первый этаж и выскочила на крыльцо. Из-за угла дома показался Зосима. Я побежала к воротам.
                Зосима быстро нагонял.
                «Сейчас поймает!» - панически мелькнуло в голове.
                Я свернула в парк и, как заяц, запетляла между деревьями.
                Ситуация сразу поменялась в мою пользу. Зосима был босой. Наступая на сухие ветки, устилавшие землю, он ойкал, ругался и всё больше отставал.
 
                Прямо по курсу замаячила чугунная решётка. Я прибавила скорость. Ойканье Зосимы раздавалось уже далеко позади.  Добравшись до ограды, я остановилась, отдышалась и, вставляя ноги в петли ажурного узора, залезла наверх и уселась на кирпичный столбик.
                Перед моим взором простилалась улица посёлка. По тротуару вдаль уходила статная черноволосая девушка. Она несла хозяйственную сумку, из которой торчали зелёные луковые перья и батон хлеба. Над головой девушки развевался  серебристый бант в форме пропеллера.


                Продолжение следует: