Котёнок - 1

 Котёнок вылакивал шоколад лунносветный из ключицы Таис: Луна величала тело ее, нитями-искринками-прожилками, а носочки защищали ножки и душу – чтоб сирени оставаться душой благоденствия... Нам недосказывали и переиначивали, назначали встречи и шли с другими, объяснялись в чистоте и вечности – и оставляли уединёнными в оной, целовали в лоб – и хлопали дверьми, шли навстречу – и покидали сонных, уговаривались на взаимность и играли в непоколебимость – и сводили на нет отдав себя безоговорочно желавшему любому, - и ненависть разумнела и забиралась выше по позвоночнику... – что в этом мире не происходит, когда теряешь себя: слова оброненные искрящимися глазами лучными – уходят по ветру... Катись оно перекати-полем – всё, во что углубившись – теряешь себя: соприкасаешься с бесконечно далёким – и остаёшься частицей Психеи, с ними; роли обратятся – обратятся – обратятся...

Лаванды эфир на моей на ключице вился нитью лоскутной до ключицы той: от моей правой – до её левой; и время, преломляется... Ветерок пульсировал от стрелки: минутной, часовой, секундной. Котёнок урчал молитвой уединённого – мы не мешали – он полакивал из ключиц той, а Луна нам покровительствовала...

Голоса прикасавшихся к ней опадали шелухой, проносились во мне – и что за удовольствие: видеть истории жизни, посвящённые иным и другому – и сквозить в них ветерком.

«Дыхание спокойствия. Объятие Ветра. Прикосновение Луны» - скольжу пером по скуле той – «Будь можно стать твоей мне частью – душой чувства своего», - «Прежде – обесточь внутреннюю мглу: она поглощает сокровища жизни прежде, чем прикоснёшься к ним, - а всё оттого – что не отпустишь то, что почти увёл во мглу...» - сказала первая слушавшая письма. Мир теплел нам навстречу – а мы темнели, чтоб встретить тени дружных – и встретить свет.

Мягкое докасается до лакомого трепетного – шоколад помещаю на бархат кож той, и тепло – взаимопроникновенно, и насыщение – по строкам «Книги Любви»: волнятся глубиной дыхания – тень лунная вьётся ниже и ниже...

Её присутствие со мной, моё дыхание – фрагмент Её, верю сердцем, спокойствия. Я было вторичным: нежность – друг принятия, успокоение – любимеца расслабления, а Луна – мать Мечты.

Перья прочерчивают скулы, шею, плечи, и ниже – ниже – ниже, - игра прервалась – простор претворился для другого.

Благовония очищали эфир, - и для чего, для чего мы существуем и живём – если не ради таких сокровищ-мгновений: сцен красоты – где ты принят в каждое сейчас, во всех градациях сущетва твоего: и свобода, собирать родинки в созвездия и сплетать узлом вечным на запястии, и стирать пером совьим и наносить акценты-эскизы сюжетов новых: и на руках, и на спине, и близ ямочек на щёчках, - и новые проявятся – задай истории виток и укрепи поцелуем – любим станешь после, презреннен или запамятова, - и всё-же – любим (если есть разница)...

Несись оно вихрем космическим – в никуда и просторы вечности историй: определись что определится – когда знаешь, что возможно лучшее: дружное, сакральное, красивое.

Уголёк тлел нами – дымится глубже, чище, дружнее...

Что остаётся от тебя, тем – кого помнишь в докосновениях?

Если моё я – причина губящего, - будь дружно мне то, что приведёт в жизнь мою, иное: совместное, трепетное, лакомое, - и будьте воспоминания мои воспоминаниями нашими.