Застава

Фото – с сайта transphoto.ru

До революции здесь заканчивался город Воронеж. А сейчас - почти центр.

Когда-то дом мой был одним из самых красивых на Заставе. Дом на Плехановской с просторными квартирами, с высокими потолками, украшенными лепниной, с эркерами, с большими витринами магазина «Бакалея-Гастрономия» и кафе «Пельменная».

Улица наша, восстановленная в 1950–е после страшных разрушений 1942-1943 годов, стала украшением города. До революции улица называлась Ново-Московской, за Заставой начиналось Задонское шоссе — дорога на Москву.
Улица замечательная, обсаженная по обе стороны каштанами. Каждую весну каштаны расцветали белыми свечками, радовали горожан, а в августе, роняли спелые глянцевые плоды под ноги прохожим. Красивая улица, вся в каштанах, с трамвайным перезвоном, с красивыми фасадами домов, украшенных лепкой и колонами. Так строили в 1950-х, начале 60-х. Город, после страшной войны, должен был быть красивым, удобным, приятным для горожан. Дома должны были радовать глаз прохожих.

Двор наш, с большой клумбой по середине, с многолетней травой, в которой ноги утопали по щиколотку, кустами сирени и акацией, по весне наполнялся такими чудными запахами, что стоило свернуть с улицы Плехановской в арку, как голова начинала кружиться от дурманящего аромата цветущих акаций.

На углу нашего дома стояла небольшая будочка ассирийца - чистильщика обуви. Он начищал сапоги, ботинки и туфельки щетками до блеска так, что в них можно было увидеть своё отражение.
Время от времени во дворе появлялся странный человек. Он громко повторял фразу: - Точу ножи, ножницы! Точу ножи, ножницы! На плече он нес небольшой точильный станочек. На его призыв выходили хозяйки с кухонным скарбом в руках.
Старушки гуляли с детьми, кормили голубей на площади Заставы, возле киоска «Союзпечать». Голуби слетались суетливой стайкой и деловито ворковали вокруг крошек хлеба.

Помню, как по улице в конце 60-х, начале 70-х годов 20 века, ещё довольно часто можно было слышать стук копыт по мостовой. Лошадки, впряжённые в телеги, развозили молоко, сахар, крупу в магазины, детские садики и столовые, ими управляли возницы. Каждый день такая лошадка приезжала и в наш двор на Заставе, она привозила продукты в «Пельменную». Пока извозчик относил товар в кафе, лошадь ела из мешка овёс. Из рассказов бабушки помню, как до конца 20-х годов прошлого века зимой по городу носились легковые санки. Извозчики ловко управляли вожжами, придерживая лошадей на крутых спусках к реке.

В последний раз в нашем дворе лошадь, впряженную в телегу, если верить рассказам старожилов, видели в 1978 году. В соседнем подъезде один молодой человек решил продать доставшуюся ему от бабушки в наследство мебель: сервант и гардероб. Из комиссионного магазина, что располагался на улице Кольцовской, прибыл гужевой транспорт. Два пьяницы-грузчика, тщедушные, худосочные мужичишки, на удивление старушкам, завсегдатаям лавочек у подъезда, легко, без видимых усилий, подхватили мебель, снесли её с третьего этажа и погрузили на телегу.

Этот случай, самый незначительный, забывающийся тотчас, вдруг всплыл в памяти, отчетливо, как завершение четырехсотлетней эпохи гужевого транспорта в Воронеже. Могла ли я думать тогда, что на моих глазах закончится эпоха трамвая.

В конце ХIХ века в городе появились вагоны на конной тяге. На конке по Большой Дворянский ездили мои прабабушка и прадедушка. В 1926 году конку заменил трамвай; еще до войны, на трамвае ездила в Педагогический институт моя бабушка. Трамваи не ходили только с лета 1942 года до весны 1943 год, когда через город проходила линия фронта. И уже в 1943 году трамвай возобновил свою работу в еще разрушенном городе.

На Заставе была конечная остановка трамвая. Вагон делал круг и отправлялся в сторону площади Ленина. Трамвай был основным средством передвижения в городе. Им пользовались несколько поколений горожан.

Со временем трамвайное полотно проложили далеко за черту города, как тогда говаривали до девятого километра.  Бывало едешь в вагоне, а мимо мелькают заснеженные поля, сосновый лес, деревня Подгорное...

В четыре часа утра первый трамвай скатывался с виадука к Заставе, начинался новый день и только далеко заполночь последний трамвай уходил в парк, город засыпал.

Студенткой я отправлялась каждое утро на трамвае в Педагогический институт. Бабушка напутствовала меня фразой:
- Лялечка, острожней через дорогу!
Что воспринималось мной, как:
- Будь внимательней, берегись трамвая.
Каждый школьник знал, что обходить трамвай надо спереди, а троллейбус и автобус сзади.

Трудно было представить, что наступит время, и не будет больше просыпаться наша улица по утрам от веселого трамвайного перезвона. В конце девяностых трамваи стали ходить все реже и реже. А потом и вовсе их перестали видеть на улице Плехановской. Как-то, выглянув в окно, я обнаружила на месте рельсов и шпал перекопанную землю. Позже на месте трамвайного полотна появился асфальт и белые разделительные полосы.  В 2009 году столетняя история городского рельсового транспорта закончилась.

Все чаще и чаще слышны обещание городских властей построить в городе метро, и не метро в привычном представлении, а скоростной трамвай и только у Заставы пустить его под землю, чтобы не занимать центральную улицу рельсами, а на месте нашего дома возвести станцию метрополитена.

Перевелись лошади и стали не нужны конюшни. На моих глазах разрушали столетнее здание трамвайного депо. Когда-нибудь доберутся и до нашего дома.

И только когда наступают Новогодние праздники и школьные каникулы, на моей улице вновь можно слышать стук копыт по утрам, видеть лошадку, впряженную в детский экипаж. В гриву лошадки вплетены разноцветные ленты, рядом с ней бежит жеребенок, а за ними пони везет совсем маленькую тележку. Спешат они через Заставу на площадь, катать детей вокруг новогодней елки. И только поздно вечером возвращаются назад. И у меня появляется надежда, может наш дом не будет являться преградой для станции метро.