Самооборона

В бутылке оставалось чуть больше половины, а на улице темнело. Михаил сидел в своей инвалидной коляске на кухне и пил водку, не глядя на жену, в это время мылившую очередную тарелку в раковине. К своим сорока годам он облысел. Потерял обе ноги, когда воевал во Второй Чеченской. Спустя годы после войны мужчина смог внушить себе, что остаться инвалидом все же лучше, чем вовсе умереть. Впрочем, иногда жизнь преподносила такие сюрпризы, что волей-неволей он сомневался в этом убеждении. Когда Михаил опрокинул рюмку и почесал небритую щеку, в квартире раздался звук домофона.

– Я открою, – сказала Юля, так звали жену Михаила.

Молча кивнув, в попытках преодолеть дремоту, бывший военный окинул взглядом помещение. Пол на кухне немного проседал из-за прогнивших досок, но кремовый линолеум  скрывал этот недостаток. Отколовшаяся от стены плитка бледно-розового цвета обнажила серый раствор, который теперь уродливо мозолил глаза. Михаил был бы и рад приклеить плитку обратно, но положение не позволяло, а на рабочих не было денег. В углу комнаты стоял холодильник, истыканный следами магнитиков. Недавно по просьбе мужа Юля убрала их, так как они напоминали о прошлой жизни, когда пара много путешествовала.

На стене висело несколько шкафчиков, в которых жена хранила специи, посуду, а еще прятала от Михаила алкоголь. К нему он пристрастился еще в Чечне, а как вернулся оттуда, пил почти беспробудно. Преодолеть эту напасть мужчине удалось только пару лет назад, когда он начал принимать препараты и сокращать дозу. С женой у него был уговор – пить только по крупным праздникам. Сегодня был день, когда Михаила спасли от смерти, ампутировав ему ноги. Он считал это вторым днем рождения.
Вдруг мужчина услышал из коридора, как Юля полушепотом что-то настойчиво говорила звонившему. Затем она просто повесила трубку и вернулась к мужу.

– Кто звонил? – спросил Михаил.

– Сказали, из почты, но я не открыла.

Удовлетворившись ответом, мужчина потянулся за выпивкой, но его желание было прервано вновь раздавшимся звонком.
 
– Почта, говоришь? Позволь теперь мне поговорить с этим почтальоном, – раздраженно произнес он.

– Стой, – неожиданно сказала Юля.

– С какой стати?

– Этот человек – сумасшедший, с ним не о чем разговаривать.
 
– А ты что, его знаешь?

– Ну да. То есть, нет. Он преследует меня уже неделю, стоит мне выйти с работы. Ходит за мной, в маршрутку садится и всякое такое. Теперь вот вычислил, где я живу. Я тебе не говорила: не хотела расстраивать.
 
– Тьфу, дура! А если бы он тебя прямо там, на улице, укокошил?!

– Я специально по освещенным переулкам ходила, где людно.

– Доходилась, – мрачно произнес Михаил и задумался.

В этот момент он услышал, как звонивший человек заорал на всю улицу: «Открывай, мразь!» и начал долбить кулаками металлическую дверь в подъезд.

– Что теперь делать прикажешь? – косясь в сторону Юли, спросил Михаил.

– Просто вызови полицию – они приедут и его заберут.

Мужчина недоверчиво покосился на жену, но все же полез в карман штанов за телефоном и набрал номер. Вкратце обрисовав ситуацию диспетчеру, он столкнулся с некоторым недопониманием.

– Этот человек приходится вам родственником? – протокольно спросила диспетчер.

– Нет, я же вам объяснил – мы его не знаем.

– Он находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения?
 
– Я почем знаю!

– Ранее вы обращались в полицию?

– Да какое это имеет значение?!

– Мужчина, вопросы здесь задаю я. Ладно, диктуйте адрес.

«Наконец-то», – подумал Михаил и продиктовал диспетчеру номер своего дома и квартиры.

– Ожидайте. В течение часа к вам кто-нибудь приедет.

– В смысле кто-нибудь?! – возмутился мужчина.

Но было поздно, так как диспетчер уже повесила трубку. «Сука», – выругался Михаил, но облегчения ему это не принесло. Все это время звуки домофона перемежались с криками ненормального, суть которых была преимущественно в оскорблениях. Перебрав все матерные слова из своего лексикона, он принялся угрожать Юле тем, что изнасилует ее и «бросит подыхать в лесу». Михаил не мог просто сидеть и слушать, но выйти, или, точнее, выехать на коляске во двор и разобраться с психом также не представлялось возможным, – мужчина это понимал. Он попросил жену закрыть окна и отключить домофон до приезда полиции, чтобы лишний раз не раздражаться.

Прошло минут сорок с тех пор, как Михаил вызвал полицию. Никто не приезжал. Впрочем, крики и стуки в дверь на пару минут тоже прекратились, так что хозяева даже смогли выдохнуть.

– Может, ушел? – наивно предположила Юля.
 
– Хотелось бы верить, – ответил Михаил.

Стоило ему это сказать, как возле квартиры послышались чьи-то шаги. «Я знаю, что ты здесь, тварь! Открывай», – раздалось извне, после чего старая деревянная дверь затрещала под ударами маньяка.

– Твою мать! Как он зашел?! – запаниковала жена.

– Кто-то из соседей, наверное, запустил. Добрые люди.

Трясущимися от злости руками Михаил снова позвонил в полицию.

– Где вы есть?! Этот псих уже в квартиру к нам ломится!

– Мужчина, я же вам сказала – все полицейские на разъездах. Как только кто-нибудь освободится, к вам подъедут.
 
– А я, по-вашему, сидеть и ждать должен, пока он выломает дверь?!

– Ничем не могу помочь, – ответила диспетчер и снова сбросила.

Юля смотрела на мужа со страхом и угасавшей надеждой в глазах . Как только поняла, что полиция не приедет, заплакала. От осознания безвыходности Михаил был уже не просто зол, в нем кипела слепая ярость. Едва сдержавшись, чтобы не закричать, он приказал жене пойти в спальню и запереться, а сам стал крутить колеса в направлении гостиной. Там он извлек из шифонера, где хранились теплые вещи, завернутый в тряпку табельный пистолет Макарова. Он привез его из Чечни в качестве трофея, надеясь, что никогда не применит по назначению.
 
Стуки в дверь стали громче, перебудив всех соседей, а оскорбления и угрозы – жестче. Михаил подъехал к входной двери, сдернул затвор и выпустил всю обойму в стоявшего за ней маньяка. Пули прошли сквозь дерево, и что-то с грохотом рухнуло на землю. Хозяин квартиры вытер пот со лба и бросил пистолет. Он уже собирался откатиться к кричавшей жене, чтобы ее успокоить, как вдруг в дверь позвонили. Это был участковый.