Никогда не сдавайся

- Никогда не сдавайся!  - Это кредо моего друга.  Я вспомнил о нем, когда в очередной раз вернулся  из районной газеты. Мой фельетон опять не взяли. Редактор так и сказал: - Переделаешь – приходи.
- Да сколько  можно переделывать! 
Первый раз он  в нём нашел много эпизодов с употреблением спиртного. Я убрал половину. Принес. Он почитал. Опять не то! Видите ли, роль партии слабо прописана. Переделаешь – приходи. -Я переделал. Добавил пару заседаний парткома. Принес. Он почитал. Крепко задумался. Потом выдал. - Слабовато как-то выделен моральный кодекс.
  Да сколько можно?!
 Мой друг успокоил:
- Слышь, Старик,- он меня так называет, я старше его на целый год. -  Не бери в голову. Что ты хочешь, он же не в зуб ногой в этом деле. Он же бывший агроном. Выдвинулся как активист при разделе  управления страной на промышленные и сельскохозяйственные отделы. Где взять еще одного секретаря парткома? Вот и взяли. Ты думаешь, он "Белые одежды" читал? Да он даже фамилию автора не  слышал.
 И вообще: кроме анекдотов про Чапаева ничего не знает. А  Никиты не стало, - идею  развенчали.
 И куда теперь девать этих новых секретарей. Не пошлешь же его снова в поле. Он уже успел хлебнуть из этой партийной кормушки. Теперь надо куда-то пристраивать потеплее.  Вот и посадили в кресло редактора. Вот и редактирует как агроном, полову от зерна отсеивает. А ты вспомни девиз Сани Григорьева из двух капитанов: Бороться и искать, найти и не сдаваться.
- Ты меня утешить хочешь? А мне за газету обидно. Во что она превратилась?
 - Да ты не пыли. Всё устроится. А в утешение я тебе притчу расскажу. Уж не помню, когда и от кого её слышал. Короче, так: приходит один горе-писатель к редактору: – Тисни мой шедевр, роман в стиле Дюма.
           Редактор почитал, подаёт автору: - Понимаешь, всё у тебя прекрасно по закону жанра. И завязка, и кульминация, а вот развязка как-то не очень, не чувствуется романтики. Переделаешь- приходи.
 Автор тут же присел и прямо на коленке дописал: « Пьер  ворвался в спальню графини: "– А не испить ли нам кофею! – Отнюдь, - сказала графиня, и он её поимел, гремя эполетами".
- Ну, вот,  совсем другой табак, - сказал редактор, - только как-то не чувствуется требования времени, трудового ритма, так сказать.
Автор снова присел и дописал: "За стеной ковали что-то железное.»
 Редактор прочитал, посмотрел в потолок, подумал и снова с претензией:
 - Понимаешь, как-то не  обозначается перспектива. Вот как-то бы...
 Автор тут же дописал : «Кузнец бросил молот в угол и сказа: - Хрен с ём, завтра докуём.»
Редактор прочитал,присел рядом и начертал:
 «В набор. Срочно!»
   Вот так. Никогда не сдавайся. Куй железо не отходя от кассы. Не помню уж чьи это слова. Но ты их не забывай. И у тебя всё получится.
   Я призадумался...
   А может бросить к черту всю эту писанину и заняться чем-то физическим. Например, вскопать огород, посадить картошку, полоть, поливать, закрывать, открывать, собирать урожай и радоваться плодам труда своего.
 А писаниной не прокормишься. Это уж точно, - к бабке не ходи...
Особенно в наше время.
                1989.

  PS.     Редактр мой, здоровьем пЫшущий, но ничегошеньки не пИшущий,   И он, чиновник-эрудит, мной, пишущим РУКОВОДИТ.
    
     Сидим как-то на лавочке во дворе редакции, он держит в замазученных руках разводной ключ - ремонтировал мотоцикл.
- Вот не поверишь, бросил бы всё, завязал бы глаза и обратно в поле. Ну, какой из  меня редактор? Ну, не моё это! Я же в этом деле, сам понимаешь. Но партийная дисциплина держит. Начнёшь брыкаться - партбилет выложишь. И куда потом? Только коров пасти. И то, если доверят. Вот и маюсь тут. Я уже как-то подумывал, не предложить ли парткому твою кандидатуру.У тебя всё же как-то мозги более по этой линии. Как ты смотришь?
  - Нет, Ваня. Понимаешь, должность редактора - это ведь чиновник в кабинете, не более. Тут надо иметь какое-то желание, искру божью, а у меня её нет. Так, что выбрось из головы и даже не заикайся. Я ведь беспартийный, могу и послать...

 Больше разговоров на эту тему не было.