Главы 26-27 Масло, зебра и серьезный разговор

21+
Роман содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится нажмите крестик в правом верхнем углу экрана. Спасибо!
Краткое содержание: "медовый месяц" между контуженным прапорщиком и его воспитанницей, круглой сиротой  Софью. Чтобы вылечиться от последствий контузии ему надо мучить Софью и ей это начинает нравиться. Понимая, что его действия аморальны и противозаконны Владимир старается компенсировать мучения удовольствиями. За сладкой парочкой присматривает Ангел Хранитель и Ангел Искуситель.


 26. Масло и "зебра"
Плохие средства никогда не приведут к хорошим результатам.
Джавахарлал Неру
***
Падающий снег навевал на Владимира воспоминания. Иногда хорошие, иногда не очень, но всегда его мучила совесть, что он слишком строг к девушке, оказавшейся на его попечении… Она такая красивая, такая вкусная, так краснела, раздеваясь для порки а теперь... Теперь я последняя сволочь! Кто же знал, что ее девичья краса вылечит меня от последствий контузии и я снова стану мужчиной! Только повода ищу, чтобы ее наказать!"
***
Ангел Хранитель: Ну что, коллега, девушка перестала стесняться, а мужчина с ног сбился, работает как лошадь, лишь бы обновку приемной дочке купить. Видишь, рассуждает: "Не хочу портить воспитаннице шкурку сильнее, чем она этого заслуживает, маслице замечательное куплю, все синяки скоро пройдут, а на сладкое у нас ягодный пирог".
Ангел Искуситель: Ну, все твоя совесть виновата. Ему так хочется всю ее! И рано или поздно он ее получит! А я сделал так, что Софья снова порку заслужила.
Ангел Хранитель: Пока у тебя не все получается. Искушаешь, но до полной победы тебе далеко!
Ангел Искуситель: Но искушать я буду обоих!
***
Утром ворона подлетела к девушке ближе, чем позволяла сама себе. Голод не тетка, а у девушки из пакета торчало что-то явно съедобное.
– На! – Софья кинуло вороне заплесневелый кусок булки.
Схватив подачку, ворона улетела, не каркнув в качестве благодарности.
"Вот мамочка, я сделала все, как ты велела, – наутро, после того как приемный папа в очередной раз выпорол Софью, девушка разговаривала с маминой фотографией. – Вот уже вторую зиму его пальцы дарят мне наслаждение, а руки боль! Знаешь, а мне теперь ходить голой в ошейнике почти не стыдно! Но ему этого мало! Взял и выпорол вверх тормашками! Эх, мама, это не на скамейке кверху попой лежать! Знаешь, что было потом? Да, я все ему позволяю! Но вверх ногами было немножко страшно. Как ты думаешь, а не плохие ли средства я выбрала для его приручения? Будет ли хорошим результат?"
Портрет не ответил, но посмотрел с сочувствием.
"Ну вот, папа взял на работе внеплановое дежурство для того, чтобы купить мне обнову, – Софья с грустью смотрела в дневник. – Значит, придется рассчитываться собственной попой!"
– Я заслужила суровую порку! – Софья честно позвонила и доложила об успехах в колледже.
– Молодец, нечего сказать! Значит так, к моему приходу чтоб приготовила стол и была в нашей обычной униформе, с ошейником и напульсниками на руках и ногах. Я скоро приду.
– Хорошо, – кивнула Софья, повесив трубку.
– Пусть делает со мной все, что захочет, – девушка посмотрела на себя в зеркало. Хитон с оголенным правым плечом, набедренная повязка, собачий ошейник и напульсники на руках и ногах составляли всю ее одежду.
Подумав, Софья накинула на себя халат и до приезда папы сунула ноги в тапочки.
Она не знала, что Владимир ей приготовил, хотя и постоянно бегала в прихожую от окна и обратно после того, как разложила стол.
– Наконец-то! – Владимир открыл дверь.
Девушка, сбросив халатик, бросилась на шею дяде почти в дверях, прибежав, едва услышав шум в замке.
– Привет! – Владимир поцеловал голую девушку. – А это тебе. Можешь пока почитать инструкцию. Клааасно выглядишь!
– Инструкция: массаж и самомассаж с маслом Балансвагандхади укрепляет тело и повышает выносливость, сообщает телу чувство приятного тепла. Тонизирующее и общеукрепляющее действие этого масла особенно благотворно для женского организма. Для женщин масло Баласвагандхади рекомендуется для проведения массажа живота, усиливает кровоснабжение всех органов, укрепляет природный иммунитет, очень полезно для органов дыхания. Его действие также эффективно при различных умственных расстройствах.
– Им буду тебя маслить, когда заслужишь.
Софья почти схватила инструкцию и стала читать дальше...
– Оно помогает от синяков после порки? – поинтересовалась девушка по ходу чтения, – А что у меня с умом? – продолжала Софья задавать вопросы по ходу чтения.
– Ума тебе не грех и добавить! Масло слегка прогреет и поможет быстрее прийти в чувство после порки. Однако легче от этого порка не станет. Мамой и женой тебе становиться рано, а вот иммунитет зимой поправить – в самый раз! Кстати, массажный стол готов? – Владимир посмотрел на стол и накрыл его старой скатертью. – Сегодня массаж начнем по-другому: ложись на спину ногами к головному отверстию, а под голову небольшую подушку.
"Я купил еще и масла красного перца, но пока об этом говорить не буду. Это потом, на сладкое, когда курьер принесет массажный веник…"
– Готово! – Софья побежала в комнату вслед за дядей и стала забираться, как сказано, ногами на переднюю сторону, взяв с дивана подушечку под голову и положив руки на низ живота.
– А ручки под подушку, а то привяжу раньше времени!
– Привяжи, – улыбнулась Софья.
Владимир не стал спорить и привязал девушку крестом к столу.
– А теперь наше маслице, – Владимир вылил немного масла в пупок и стал оттуда размазывать его по животу, поднимаясь вверх.
Софья покраснела, снова оказавшись совсем открытой, а потом захихикала от щекотки, когда Владимир вылил масло ей в пупок и стал размазывать.
– Продолжаем, – Владимир добавил в пуп масла, стал промасливать низ живота, опускаясь к ногам. Особое внимание он уделил тому местечку, что пыталась прикрыть руками девушка. От прикосновения к нему Софья престала хихикать, сжала зубки и напряглась, через некоторое время начав постанывать.
– Запела, птичка моя, – Владимир поцеловал это место и продолжил работу. – Вчера губкам плотно досталось! Немного ласки и внимания они заслужили. А теперь ножки, – Владимир стал втирать масло длинными движениями от паха до пальчиков, уделял особое внимание внутренней поверхности бедра. – Это не Капсикам, но греть скоро начнет.
Софья продолжила периодически напрягаться и постанывать, когда Владимир прикасался к особо чувствительным точкам на её теле, и подрагивала от прохладного масла.
Владимир не торопился. Теперь, когда она была вся промаслена, он встал сбоку от стола и стал длинными движениями водить по всему телу, умеренно надавливая: от кончиков пальцев на руках и ногах до пупка и снова к пальчикам, но уже другой руки и ноги. Софья напрягалась уже спокойнее и почти не стонала, лишь сжимая зубы, когда было особенно болезненно.
Время от времени его руки соскальзывали к потаенному местечку.
– А теперь пошалим! – Владимир пристроился со стороны ног девушки, стал проглаживать от кончиков пальцев к потаенному месту со встречей рук на лобке. "Похоже, масло плохо греет, – Владимир почувствовал, что ладони стали у него теплыми. – В другой раз добавлю в него масла перца!"
Софья поднимала голову, чтобы посмотреть, что делает Владимир, и когда он опять принялся за ноги и низ животика, снова стала быстро напрягаться, прогибать спинку, иногда поматывать головой и постанывать.
– Ну как, начался прогрев?
– Дааа, – простонала Софья, уже стараясь сжать бёдра.
– Как твое сладкое местечко после вчерашнего себя чувствует? – папа перешел к голове девушки, чтобы прогладить от кончиков пальцев рук до лобка. – У меня руки уже теплые.
– Прияяятно, – улыбнулась Софья, наслаждаясь дядиной лаской.
Одной рукой он мял ягодицы, а второй ласкал живот.
– Сегодня ей ремня не достанется, – улыбнулся Владимир. – Руки я тебе уже промаслил, поэтому сейчас, когда ты перевернешься попой вверх, можешь положить их под живот... Пока я маслю все остальное.
Владимир поцеловал девушку в щеку и расстегнул карабины. Стараниями Ангела искусителя мужчине, в момент приближения оргазма, всегда хотелось причинить немного боли Софье.
Софья сразу стала разминать руки, попутно переворачиваясь на живот, но не переворачиваясь лицом на переднюю сторону стола.
"Он же не разрешал лицом в дырку лечь", – подумала она.
"А промасленная она еще красивее!" – думал Владимир, любуясь девушкой.
Устроившись на животике, Софья раскинула ноги, подняла попку и, сунув руки под животик, стала бесстыдно себя ласкать, повернув голову лицом в сторону дяди.
Пристегнув ноги к ножкам стола, Владимир принялся промасливать ноги, наливая масло на крестец.
– Бесстыдница ты моя, – Владимир ласково шлепнул девушку по промасленной попе, и запустил в ягодичную щель указательный палец. Спустившись в глубину, он нашел волшебную точку между анусом и половыми губками. Положив вторую руку на крестец, он принялся помогать пальчиком.
В моменты, когда прохладное масло попадало на Софью, она особенно громко постанывала.
"Получи удовольствие! – думал Владимир, расстегивая штаны. – Перед тем, что тебе предстоит – это не вредно. Зебру она у меня не пробовала. Так попробует!"
В моменты, когда прохладное масло попадало на Софью, она особенно громко постанывала.
Ощутив фалл на своей попе, Софья чуть вильнула ягодицами, а почувствовав особый прилив удовольствия, особенно громко застонала, напрягшись и вытянувшись в струнку с улыбкой на устах.
Софья купалась в волнах удовольствия.
Владимир подождал, пока тело девушки обмякнет.
– А теперь давай руки пристегну. Пора получить "зебру". Твоя шкурка к ней уже подготовлена. Будешь хорошо себя вести – после порки продолжим массаж...
– Зебру? – со смесью страха и любопытства спросила Софья, нехотя протягивая руки, из-за чего их пришлось убрать от самого сладкого места.
– Пожалуй, чего-то не хватает... – Владимир подумал, вынул подушку, обернул ее вафельным полотенцем и положил ее под живот.
Ангел Хранитель: Любит он девушку, маслит!
Ангел Искуситель: Она не догадывается, что на сегодня у воспитателя далеко идущие замыслы… За мужские силы Софье рассчитываться! Коллега, тебе ее не жалко?
Ангел Хранитель: Толику удовольствия она получит!


– Не-а, – грустно ответила девушка. – Вот голову пришлось положить прямо на стол.
– Потерпишь без удобств сегодня. Это тебе не на скамье лежать.
– Ну, за непонятливость массаж после наказания придется отменить, – вздохнул Владимир, достал собачий поводок и сложил его вдвое. – Сейчас будем превращать девушку в зебру.
– Пааапаа, – застонала жалобно Софья, – ну я действительно не понялааа...
– Сейчас и поймешь! – Владимир ударил поводком посередине попы.
– Ыыыы... – простонала Софья, напрягшись и сжав зубы от удара, перестав задавать вопросы.
– А теперь лови еще, – Владимир ударил второй раз так, чтобы одна полоса шла параллельно другой. Теперь на теле вспухали две полоски.
Софья снова сделала всё, чтобы не закричать, но пришлось прогнуть спину и вскинуть голову, снова стиснув зубы. На попе горели две полоски.
Теперь Владимир изменил тактику: один удар он быстро положил выше раскрашенного места, а второй ниже. После этой короткой серии он подождал, пока девушка перестанет дергаться.
– И как тебе поводок? Знаю, по разогревающему маслу это круче, чем обычно.
Софья завизжала после второго удара... Два удара подряд оказалось слишком сильным ощущением для того, чтобы промолчать. Параллельно с криком Софья начала извиваться, отпустив себя. Ответить на вопрос девушка смогла только через минуту:
– Бооольнооо...
– Претерпевай, непонятливая моя, – снова короткая серия выше и ниже прорисованного места. Теперь доставалось уже бедрам к пояснице. – А это тебе за непонятливость!
– ААА... – кричала Софья, не сдерживая себя и корчась, стараясь этим размять стёгнутые места и снять боль.
Владимир смотрел, как извивающаяся Софья терлась лобком о вафельное полотенце. Ей пока было слишком больно от поводка, чтобы прикосновение полотенца к низу животика сказывалось на её ощущениях...
Новая серия досталась только пояснице, но Владимир сдержал себя: в области почек сильно бить нельзя, но не оставлять же не прорисованным такой кусок…
"Холстинка" снова прогнулась с визгами, вскидыванием и мотанием головы, вжавшись животиком в подушку с полотенцем.
Владимир обошел вокруг стола и выбрал место на бедрах.
"Тут явно не хватает двух полосок, – думал он, глядя на вздрагивающее тельце девушки. – Дорисуем!"
Девушка смогла слегка отдышаться, пока Владимир менял место своего нахождения.
"А не пора ли ей дать отдохнуть?" – подумал Владимир, но решил доделать роспись на бедрах, и новые два удара довершили роспись нижней части холста.
Софья снова задёргалась на полотенце и, на этот раз, ощутила тепло внизу животика и зуд в срамных местах, от чего, когда боль схлынула, ещё раз повиляла попой, стараясь потереться нижними губками.
– Хорошо поёшь, – Владимир вылил немного масла на руку и стал промасливать надранные места, с силой нажимая на кожу.
Теперь, несмотря на боль, Софья старалась не столько визжать, сколько стонать, но всё равно периодически прорывались визги, как девушка не сжимала зубки.
Владимир потискал напоротые места, наслаждаюсь приятным ощущением выскальзывания из рук горячей промасленной кожи.
– Уууу... – сопровождались действия Софьиными подвываниями.
– Ты прямо паровоз, – Владимир сложил пальцы лодочками и принялся быстро барабанить по попе.
– ЙЙЙЙЙЙЙЙ... – зашлась девушка в визге, замотав головой и натянув верёвки.
– Вот так и рисуют зебру, – Владимир погладил попку уже без всякого зверства. – На этом можно было бы и закончить, но раз девушка у меня непонятливая, продолжим!
Софья опала на стол, пытаясь отдышаться.
Впрочем, продолжать Владимир не спешил: уж очень приятно чувствовать, как вздрагивает промасленная попка под руками.
– Ну как, ты готова к продолжению? – Владимир посмотрел, как вздрагивают лопатки.
– А продолжение обязательно? Бооольно... – Софья тихонько хныкала и вздрагивала от прикосновений.
– Согласись, на скамейке было бы не так удобно, – Владимир погладил обе половинки предплечьями.
– Не знаааюююю...
– Сама понимаешь, непонятливым девушкам требуется больше внимания, – Владимир прогладил предплечьями и обе ноги. – Воды хочешь?
Софья, молча, вздохнула:
– Хочу.
Владимир наскоро ополоснулся в ванне, принес стакан воды из кухни и протянул к губам девушки:
– Пей!
Софья присосалась к воде, наслаждаясь не только влагой, но и возможностью отдыха.
"Пожалуй, распишу ее от икр до шеи, – решил Владимир, – но на икры всего три четыре полоски влезут!"
– Ну, продолжим! – Владимир взял поводок, сложил его вдвое и протянул петлю сквозь кулак. Узкая змейка была уже хорошо промаслена и легко скользила.
– Ты ничего не хочешь мне сказать или попросить? – спросил Владимир.
– Хнык, – только жалобно всплакнула девушка, которой было интересно, несмотря на боль, посмотреть на себя, высеченную в зебру.
– Ты хочешь, чтобы я попросила взять в рот твою штучку? – Постаралась одновременно проявить догадливость Софья.
– Правильно! – Владимир давно чувствовал шевеление в штанах. – Видишь, порка идет на пользу недогадливым девушкам.
Софья ничего не сказала и открыла рот. Попу, бёдра и поясницу жгло, внизу живота горело и зудело.
– Подтянись к краю стола, – Владимир расстегнул карабины на ногах.
"Теперь понятно, почему он не позволил перевернуться мне лицом в дырку", – Софья потянулась на руках вместе с подушкой и свесила голову с края, сведя ноги вместе, немного ими помотала, сгибая в коленях.
– Ну что ж, непонятливая ты моя, приступай, – Владимир расстегнул брюки и подошел к краю стола. – А я посмотрю, насколько ты поумнела и надо ли продолжать роспись, – Владимир погладил девушку по растрепавшейся косе.
"Вот и нарвалась, – Софья открыла рот и взяла губами вялую штучку начала её мять и постепенно втягивать в ротик. – Нет, чтобы мне сразу догадаться!"
Получая удовольствие, Владимир гладил горячую попку, уж очень приятно было смотреть, как от каждого прикосновения она вздрагивает и сгибает ножки. При этом он чувствовал, как его хозяйство твердеет с каждой минутой.
От ласковых прикосновений к попе Софье было немного больно, зато штучка росла, и скоро её можно было спокойно держать во рту, переваливая языком и старательно облизывая.
"Какая она сладкая! – думал Владимир, поглаживая девушку по промасленной спине. – А порка ей идет только на пользу! Ну почему я только так могу?"
Софья параллельно с вылизыванием старалась с вдохом втянуть дядину штучку в себя поглубже, а с выдохом выпустить обратно.
"Еще немного, и я кончу!" – подумал Владимир.
– Молодец, – он погладил девушку по спине, думая, расписать ее или оставить на потом.
"На столе это делать удобно", – решил он.
Софья лишь взглядом показала радость от дядиной похвалы и сильнее стала пожёвывать штучку.
"С каждым разом она все лучшие и лучше это делает!" – думал Владимир. И тут он почувствовал разрядку.
Когда горячий поток хлынул в ротик, Софья едва успела задержать дыхание и сжать губы, чтобы ничего не выпустить изо рта кроме дядиной штучки, максимально облизанной за счёт этого, начав булькать выплеснувшейся жидкостью во рту, разбавляя ее слюной и потихоньку проглатывая.
– Ты у меня молодчина! Сейчас ты бы встала со стола, – Владимир натянул штаны, напоил ее водой и подтянул в исходное положение, – а так придется продолжить, – карабины вновь поймали Софьины лодыжки. – Где мой поводок?
– Паааа, – застонала девушка, – за чтооо?
– За все хорошее! – Владимир два раза ударил по икрам.
– ЙЙЙЯЯЯААА... – завизжала Софья, попытавшись дёрнуть привязанными ногами.
– Не сладко? – Владимир ударил еще два раза чуть ниже, и решил, что икрам хватит.
– Нееет!!! – снова задёргалось маленькое тело в своих путах.
– Ничего личного, – Владимир слушал, как поет девушка. – Я обещал дать за непонятливость, и я дам! А вот за старание тебе будет от меня сюрприз, – говоря это, он обходил вокруг стола. Теперь осталась не расписанной только спина.
– Какой? – простонала Софья, приходя в себя после очередных стежков, пока Владимир менял сторону.
– Узнаешь! – Владимир вытянул два раза по лопаткам.
Софья вскинула голову и снова завизжала тем воздухом, который набрала для нового вопроса.
– А теперь можешь спрашивать, – Владимир ударил один раз выше, и один раз ниже лопаток. – Если сможешь.
Прооравшись от очередной порции боли, Софья посмотрела заплаканными глазами на воспитателя.
– Но я же после всего ещё масляная, – проныла Софья, когда смогла расслабиться.
Владимир отошел от стола и принес пару медицинских перчаток.
– Раз вопросов нет, продолжим! – Владимир довершил роспись около шеи.
Софья тяжело дышала, плакала и ныла от боли... Нытьё в очередной раз перешло в детский визг сопровождаемый корчами.
– Ну вот, осталось три полосочки, – Владимир осмотрел свою работу. – Хорошая получилась зебра. Считай!
– Хнык...
Владимир замер, ожидая реакцию.
– Не хотим считать? – Владимир ударил в непрокрашенное место. – Твое дело! – и он ударил еще раз.
– ААА... дин, – проорала Софья.
Но счёт получился только на второй удар, и Софья, придя в себя, поспешила добавить:
– Два.
– Лови, грешница, – Владимир ударил в последний раз, и понял, что роспись на сегодня закончена.
– Трииии, – проревела Софья, расслабившись и заревев обессиленно, снимая напряжение.
– Вот и все! – Владимир принес из холодильника бутылку пива "Туборг" и свернул пробку. "Славно я ее отодрал!" – А теперь слегка остудим наш холст. Холодное пиво охлаждает после порки до озноба, – с этими словами Владимир тряхнул бутылкой и стал поливать воспитанницу пеной.
Софья снова завизжала... Теперь и от боли в быстро охлаждаемом напоротом теле и от самого холода, стараясь хоть как-то увернуться от ледяной струи.
Владимир стал размазывать пену и пиво по телу, не забыв добавить его в ягодичную складку так, чтобы оно протекло вниз, а потом подошел, любуясь произведенным эффектом, развернул теплопушку в сторону стола и поставил регулятор на максимум.
– ЙЙЙ... – добавились новые нотки в детском визге, когда холодная жидкость попала на нижние губы.
Софья всё ещё продолжала хныкать, когда почувствовала на своём теле жар от большого фена.
– И это не все, – Владимир достал из шкафа махровую простыню. – Контрастные процедуры закаливают!
Всё ещё влажными глазами Софья жалобно взглянула в сторону дяди и улыбнулась, увидев простыню.
Владимир расстегнул ручные карабины, убрал из-под живота подушку, принес стул и поставил его сбоку у массажного стола.
Софья неловко подтянула руки и стала разминать плечи.
– А ноги?– посмотрела Софья на дядю.
– Не все сразу, – Владимир накрыл девушку простыней и стал надевать перчатку. – Ты сегодня ничего не выплюнула, поэтому заслужила немного удовольствия.
Девушка успокоилась и вытянула руки под простынёй вдоль тела, но из-за раздвинутых ног ладошки всё равно оказались между ними.
Владимир намазал перчатку аюрведическим маслом и сел рядом с Софьей на стул.
– У девушек в кишке есть одна потаенная область, – Владимир засунул руку под простыню, нашел там попку и стал на ощупь изучать анус. – Один палец вводим туда, а один ставим на клитор...
– Ыыыы, – вскинула Софья голову и напряглась.
– За непонятливость ты получила поводка, а за остальное... – вторую руку Владимир подсунул под простыню и стал гладить попку. – Сейчас ты поймешь... – он знал, что горчичное масло в кишке вызывает тепло, но не жгучее, как капсикам, а более ровное и мягкое... Владимир ласкал набухший бугорок и давил пальцем волшебную точку в кишке, напротив влагалища.
Стон стал мягче, но напряжение не исчезло. Софье стало горячо в попе и внизу животика. Внизу спереди снова зачесалось.
В момент, когда Владимир прикоснулся к чему-то в кишке, Софья громко взвизгнула от удовольствия, исторгнув лужицу смазки. Владимир работал аккуратно и неторопливо: грубость при внутреннем массаже непростительна!
После перенесённой волны удовольствия Софья расслабилась и пару минут лежала почти без движения.
Владимир убрал руки и дал возможность девушке отдохнуть под простыней. Перчатку он снял и выбросил в мусор. "Заодно и чайник поставлю, – Владимир включил электрочайник в сеть. – И пирог в микроволновку"
Минут через пять Софья зашевелилась более или менее активно, но обнаружила себя в одиночестве на столе, по-прежнему прикованной за ноги. "К чему прятаться под одеяло от воспитателя, которому я позволяю себя мучить и ласкать во всех местах? лучше бы больше ласкал и меньше мучил! Но ему нравится видеть меня в хитоне полуодетой или полураздетой. Это даже интересно. Можно ли считать кусок тряпки полноценной одеждой? Если зайдёт – ничего страшного. Я же не делаю ничего, что он бы мне запрещал. Может даже ему понравится и захочется еще чего-нибудь. Правда, можно нарваться на порку. Ну и пусть!"
– Вот теперь развяжу. Теперь можно! – Владимир расстегнул карабины, и заодно отодвинул стул от стола. – Сейчас помогу тебе слезть.
Софья медленно сдвинула ноги, осторожно разминая насечённые части бёдер и ягодиц, с благодарностью потянувшись к мужчине, выразившему готовность помочь ей спуститься.
– Ну вот, – Владимир шлепнул девушку по попке, – можешь посмотреть на себя в зеркало. Вылитая зебра! А завтра у нас сауна!
"Он целыми днями утепляет домик, чтобы не было сквозняков и чтобы можно было ходить раздетой. И к этому я вроде бы уже начинаю привыкать…"
Только утром она задумалась, что её совершенно не беспокоит уже то обстоятельство, что она практически каждый день берёт в рот штучку, спит с ним в одной кровати и почти не стыдится быть перед ним не одетой.


Часть 5– третий не лишний!
27. Веник и серьезный разговор

***
Ангел Искуситель: Я не я буду, но сегодня девушка испытает новое искушение.
Ангел Хранитель: Рано радуешься! Я выпросил ей свидание с Кириллом.
Ангел Искуситель: Она уже забывает родителей. И их тени вряд ли помогут ей встать на путь истинный…
Ангел Искуситель: Они обе и не догадываются, что их медовый месяц кончился.
Ангел Хранитель: они справятся с новым искушением!
С этим нет!
***

Вороне не спалось. Она ворочалась в своем гнезде и никак не могла понять, что с ней происходить. И сытный обед из мусорного контейнера птичку тоже не радовал.
"Мое птичье сердце чует людскую беду, – поняла, наконец, ворона. – Она еще не тут, но приближается! Говорила мне мама, нельзя близко с людьми жить! Это очень вредно для вороньей души… Но, да простит меня мама, очень полезно для желудка!"
Лишь под утро ворона задремала. Разбудил ее крик девушки:
– Брысь!
Дикий полосатый кот лез на дерево к вороньему гнезду.
– Кар! – ворона вылетела из гнезда и, сделав крюк, бросилась на кота и долбанула его клювом по голове.
С жалобным мяуканьем кот бросился наутек.
"Соседство с людьми иногда и продлевает жизнь!" – решила ворона.
На этот раз Софья решила лечь спать одна. Ночью ей приснился Кирилл.
Он молча смотрел на дочку.
– Ну что, папа, ты тоже пришел меня воспитывать? – спросила Софья. – Да, я сходила с ним в сауну! И там мы вдоволь пошалили! И мне понравилось!
– Дочка, ты уже взрослая, – вздохнул папа,– и не мне тебя судить. Но помни, мы в ответе за тех, кого приручили! И будь осторожна!
"Осторожна… Интересно, что этим хотел сказать мне папа, – Софья сладко потянулась и сняла с себя одеяло. – Он явно намеревался меня о чем-то предупредить!"
"Вот и отцвели мои тигриные полоски, – Софья вынесла мусор, прогнала чужого кота, а теперь рассматривала себя перед зеркалом. – Похоже, скоро распишет меня папочка заново. И все-таки он меня любит, и меня хочет… Рано или поздно он будет делать то, что хочу я! А, если сказать самой себе честно, он первый и единственный мужчина в моей жизни. Пока, по крайней мере. Но кто знает, может быть, что и лучше подвернется. Тогда он все равно останется моим приемным папой! И я буду его любить! А если так… К чему хранить свою девственность неизвестно для кого? Но девственность такой капитал, что тратить его надо с умом! Сейчас я и так слишком много себе и ему позволяю!"
– Привет, красавица! – Владимир пришел с работы злой и голодный. – Веник распаковала? И где мой обед? Если обеда нет, я тебя съем!
Софья, продолжавшая дома при приемном папе одеваться в колготки с джемпером без нижнего белья, радостно бросилась ему на шею:
– Привет! Веник я оставила в упаковке. Ты не говорил, что его нужно распечатать. А как бы ты меня съел? Сырую или приготовил? – улыбнулась девушка, уже поджарившая мясо с яйцом.
– Промаслю, и запеку в печке!
– Как Баба Яга? – засмеялась Софья. – Но она  так Иванушку готовила, а я не мальчик...
– В Германии и Австрии ведьмы жарили в печках детей обоего пола! Сначала я полакомлюсь, – Владимир подобрел и достал из сумки шоколадку "Faser" с изюмом и орехами, – потом будет и веник. Но могу и бабой Ягой побыть! Впрочем, мясо по-французски с яйцом, – папа принюхался к запахам из кухни, – и помидорами хорошая замена запеченному ребенку! Я мою руки и не смею есть шоколадку вперед первым и вторым!
Софья спустилась с дядиной шеи и схватила шоколадку, вознамерившись спрятать её в надёжном месте, но Владимир предостерёг её от этого. Пришлось сунуть просто под резинку колготок и пойти накрывать на стол.
"Хорошая красавица у меня растет, – подумал Владимир, – помощница! Хоть и шалунья!"
– Ага! – Владимир добрел с каждым проглоченным кусочком.
Софья тихонько сидела за столом и тоже поглощала свою порцию, отдавая предпочтение мясу и желткам. Наконец, с ужином было покончено.
– А вот интересно, неужели бы ты мною поужинал? – улыбнулась девушка.
– Конечно, нет! Я сварил бы пельмени на скорую руку и отложил бы веник на неопределенное время. Общаться с тобой не стал: ушел бы смотреть телевизор в свою комнату.
– Это жестоко! – надула губки Софья.
– С ленивой девушкой, что меня не любит и не уважает, мне не интересно. А теперь, моя вкусная, ставь чайник. Настала пора шоколадки тебе и ложечки меда мне.
Софья кивнула, вставая из-за стола, и поставила чайник, выложив на стол шоколадку и баночку с мёдом для дяди.
Владимир почувствовал приступ благодушия.
– Впрочем, веник мы все равно опробуем. Как жаль, что после визита к стоматологу от шоколадки мне придется отказаться…
Чайник вскипел, и Софья снова заняла место за столом, начав распечатывать шоколадку.
– Я тоже люблю шоколад, но сегодня диета, – Владимир вздохнул и намазал медом кусок черного хлеба. – Как, красавица, самочувствие, сидеть можешь?
– Могу... Осторожно, – опустила глаза девушка. – Но полос практически не осталось.
– Разговор есть к тебе очень серьезный. – Для начала расставляй стол, раздевайся и ложись.
– Хорошо папа! – Софья подчинилась.
– Новый русский, у которого я работаю, затеял капитальный ремонт своей дачки. У него освобождается печка для сауны и куча подержанного, но хорошего строительного материала... – Владимир стал намазывать девушку маслом. – А я грешным делом выпил на католическое рождество и рассказал ему, что воспитываю тебя по домострою.
Так вот, он хочет поучаствовать в твоем воспитании и в качестве гонорара тебе – подарить печку! – Он стал промасливать одновременно груди и проимежность.
"Так вот о чем хотел предупредить меня папа, – Софья молча посмотрела на Владимира. – А я не спросила у него, что делать. Значит, мне самой принимать решение!"
– Мне стыдно, хозяин пришел ко мне в каптерку с бутылкой и стал отводить душу, а я проболтался, что воспитываю тебя по Домострою. – Он продолжил массаж. – А у него жена редкая стерва, и пацаны выросли, а порки девушки у него не было никогда. А с моей зарплаты всю зиму на печку копить надо.
Софья лежала и внимательно слушала мужчину и столь же внимательно на него смотрела...
– Мне, Софочка, перед тобой очень стыдно... Но, сказав "а", надо говорить и "б"! Он хочет высечь тебя прутом на лавочке. Остального он не хочет и не знает!
– За что? – не поняла Софья. – За что меня надо высечь? – повторила девушка, не зная как относиться к сказанному. – И что значит "остального"? Он не знает, что я вылизываю твою штучку, а ты мою, и что позволяю в попу? Или он будет меня промастивать?
– Да, моя милая тигра, высечь за провинности. Или, если их не будет, в кредит. Голую, и на лавке, прутом. Никаких лизаний не надо! И промасливать не будет. Просто он всю жизнь мечтал воспитывать девушку и высечь ее, но судьба послала ему только мальчиков и строгую жену...
Папа вздохнул, помог Софье перевернуться на спину, и продолжил разговор.
– Ты думай сама: в результате у нас с тобой будет сауна и не через полгода, а через неделю! – Он начал промасливать потаенное место и спину одновременно. – Но ты можешь отказаться и послать меня к черту. Я пойму. Я старый козел и зарабатываю копейки!
– Мне совсем придётся раздеться перед посторонним? – покраснела девушка, задумавшись над ситуацией.
– Да…
"С одной стороны раздеваться жутко стыдно, а с другой стороны это может оказаться и весьма "щекотно". Мне никогда не приходилось исполнять стриптиз, но разок можно и попробовать!"
– А ты как хочешь? –  Софья почувствовала приближение горячей волны.
– Я хочу создать нам хорошие условия для жизни! – Владимир ввел в кишку промасленный палец, а второй рукой стал разминать ягодицы. – Мне всю жизнь приходилось мыкаться по углам, по военным городкам и только сейчас у меня есть возможность построить свой дом. А вся моя семья – это ты! А теперь решай, согласишься – придется не только раздеться перед совершенно посторонним мужчиной, но и позволить привязать себя к лавочке и получить весьма строгую порку.
Софья не ответила. Она вздрогнула охнула и обмякла.
– Строже, чем твоя? – уточнила Софья, придя в чувство. – И как ты сам хочешь?
– Как я хочу, не столь важно! Я пьяная гнида! Разболтал, не удержался... А мне хочется, чтобы мы жили с тобой в уютном домике, где есть не только акриловая ванна с дровяным водогреем, но и сауна, и твоя большая комната, и... А строго пороть я ему не дам! Другое дело, он никогда в жизни не держал прута в руках…
Владимир взял веник и стал поглаживать им девушку от пяток до шеи.
– А разве это опасно, что он не держал розгу? А мне можно будет визжать?
– Визжать и дергаться не только можно, но и нужно. А опасно то, что он может просечь твою кожу кончиком прута. – Мужчина стал похлопывать Солфью вениколм, нго не очень сильно, чтобы она могла продолжать разговор. – Он ведь бить розгой не умеет, для своих мальчиков у него ремень.
– А это красиво? Когда кожу просекает?
– Особой красоты в этом нет… – Он продолжал хлопать девушку по ногам. – Да и боли сильно не многим больше дает... Но следы заживают дольше. Я ему объясню теорию, но кто его знает... Это не веник бамбуковый!
– А это плохо, что дольше?
– А вот плохо это или хорошо, ты тоже решаешь сама, – Владимир отлодил веник и поцеловал девушку в щеку.
– Я согласна, – ответила Софья, поцеловав мужчину в ответ.
– Вот мобильный, – Владимир набрал номер, протянул девушке телефон. – Прозвони и скажи: Борис Георгиевич, жду вас с печкой и тортом. У него свой цех по приготовлению тортов и пирожных. Заказывай любой.
– С тортом? – переспросила Софья, улыбнувшись.
"Тортиком откупиться хочешь…" – приемного папу вновь стала мучить совесть.
– А как мне одеться? – задумалась Софья о том, какой бы торт заказать и вспоминая, какие вообще торты есть.
– Как обычно. Как ты всегда ходишь в колледже, только трусы не забудь! И убери ошейник подальше!
– А зачем одеваться? Мне же всё равно раздеться придётся...
"Фактически я предлагаю воспитаннице продать свое тело, – подумал Владимир, – какая же я сволочь! Для таких, как я, есть другое определение – сутенер! Но я никаких намеков на секс даже отдаленно хозяину не позволю!"
– Пусть посмотрит, как ты снимаешь трусы и все остальное. И две косички я тебе заплету.
– Аааа, – улыбнулась Софья и покраснела. Почему-то к стыду примешивалось какое-то тёплое и щекочущее ощущение.
Софья набрала номер дядиного шефа и сказала:
– Борис Георгиевич, я жду вас с печкой и большим шоколадным тортом.
– Когда? – спросил голос.
– Он спрашивает, "когда", – посмотрела Софья на мужчину, но ответила не дождавшись:
– Когда вам удобно, Борис Георгиевич.
– Завтра Вас устроит?
– Да, Борис Георгиевич, – даже кивнула Софья.
– Ждите в гости, буду завтра вечером!
– Он будет завтра вечером, – передала Софья дяде.
– Ты позволишь ему сделать тридцать ударов? – спросил он.
– А это много? – задумчиво спросила девушка. – Сколько ты обычно даёшь?
– Если ты обратила внимание, двадцать-тридцать ударов – обычная порка, что ты получала и хлыстиком, и ремнем, и поводком. Ремнем, конечно, можно и больше. Тридцать розог, стандартное наказание школьниц во Франции времен позапрошлого века. В Англии дают шесть, или двенадцать ударов, но тростью. Пока у нас есть время, ложись на лавочку, не раздеваясь, – Владимир достал массажный веник.
– Считать буду я, а ты больше крути попой и показывай, что лежать под прутом тяжело.
Две косички, как показалось Владимиру, делали Софью милым подростком и убавили ей год-другой возраста.
– А я и так извиваюсь, – с тенью улыбки ответила девушка, вытянув руки вперёд и уткнувшись лицом в плечи. Косички упали с правой стороны лавки.
– А теперь просто расслабься, – Владимир стал поглаживать и постукивать веником от пяток до шеи. – Сейчас мы проведем маленькую репетицию. Веди себя так, как будто это не веник, а кусачая розга.
Софья расслабилась, но веник не давал боли, а только приятно грел. Визжать и корчиться совершенно не хотелось.
– В Англии, – папа продолжал ласково похлопывать веником, – любят пороть школьников тростью. Тростью, моя красавица, и больнее, и кожу она просекает. Жестокий инструмент! Впрочем, во времена Достоевского использовали для каторжников не тоненькие прутики, а ветки толщиной со средний палец мужчины. Бывало, насмерть забивали розгами! Ну, давай, поверти попой и постони, – Владимир шлепнул по попке чуть сильнее. – Веник без капсикама расслабляет и снимает боль в мышцах. Но если ты будешь играть плохо, тебе достанется сильнее, чем следует.
– Я не считаю, – опустила глаза Софья, слушая о наказаниях её сверстниц в прошлые времена, – а тростью сильно больнее?
– Сильно! Трости не будет!
Софья повиляла попой, скорее игриво, чем от боли и изобразила стон, который тоже получился наигранным.
– Но щадить он тебя тоже не будет и массажем порка не покажется! – Отложив веник он стал протирать Софью сложенным вафельным полотенцем. – И вместо стола будет наша проверенная лавочка.
– Значит, мне достанется по-настоящему? – попробовала простонать снова Софья, но опять получилось только томное постанывание.
Софья вздохнула, что удовольствие так быстро закончилось, и встала со стола, не дожидаясь разрешения.
"Нет, не актриса у меня девушка, – подумал Владимир, глядя на одевающуюся Софью. – придется ей получить по первое число!"

Продолжение следует
Редакция 2024