От казаков днепровских до запорожских ч. 90

Кроме «билетных», ушло до тысячи «безбилетных»; их насадили, сколько смогли втиснуть. И другая партия проделала то же самое, за ними третья (в турецкие пределы, уже сразу по реке за нынешним г. Николаевым, смогло уйти порядка 5 тыс. казаков), и, наконец, в Сечи остались лишь слепые, хромые и самые старые. Когда офицеры донесли ген. Текели о том, что Сечь пуста, он страшно рассердился и велел привести к себе атаманов; их явилось 10 из 38. «Отчего не все пришли?» - спросил он гневно. «Как же всем прийти, - спросили в свою очередь атаманы, - когда никого нет?» - «А где же они?» - Атаманы разъехались по зимовникам, а войско разбежалось. И мы думаем себе, чего нам оставаться? Старшину забрали, казаки ушли, некем командовать!» - «Но куда же ушли ваши казаки?» - «Вы же сами, ясновельможный, давали им билеты, отпускали на рыбные ловли, на Тилигул!» Текелий ещё больше рассердился, приказал выгнать атаманов и понял, что его всё же, «красиво» перехитрили запорожцы. И началась расправа. Всё ещё покидающих Сечь казаков в лодках, расстреливали из пушек. Много сотен их утонуло в Днепре. Тех, кто пытался уйти степью, настигали русские конники и рубили шашками. Повсюду горели хутора, зимовники, шалаши и коши, люди метались по степи в поисках спасения, но везде их настигали русские, калмыки, молдаване, донские казаки и прочие «вояки» из полков ген. Текели. Особо отличились в чинимых зверствах полковник Зверь, командир молдавского полка, и полковник Норов, которого прозвали «норой» или «ямой». Карательная операция продолжалась до конца июля. Сама Сечь была разрушена до основания. Царские войска грабили её не хуже, чем запорожцы в своё время - турецкие города.

Курени были разобраны, пороховой погреб засыпан, пушки реквизированы, укрепления срыты. Оставлена была только церковь, но в каком виде?! Очевидец разорения Сечи Скальковский свидетельствовал: «Калмыки, донские казаки и солдаты варварски обдирали церковь, топором обрубая царские врата и срывая золотые медали и украшения». Безусловно, было понятно, что и донцы придерживались христианства чисто формально, если они так дерзко и цинично разоряли древний храм. В послужном списке казаков нижеследующих полков Донского войска имелась запись «при уничтожении, либо при истреблении Запорожской Сечи» - отмечены: полк Василия Ивановича Иловайского, полк Ивана Артемьевича Янова, полк Константина Сулина, полк Захара Сычёва. В Сенатском указе от 29 июля 1775 г. говорилось, что Запорожский Кош «по самодержавной власти за учинённые им буйства, грабежи и, наконец, за неповиновение, уничтожен». Но в действительности не было ни грабежей, ни буйств, просто русская монархия не могла сосуществовать с казацкой демократией и по праву сильного, растоптала, уничтожила Запорожскую Сечь. Ген. Текели, за хорошо исполненное дело был пожалован в Петербурге орденом Св. Александра Невского. Желая скрыть кровавые события июня-июля 1775 г., Екатерина II поспешила издать Манифест от 5 августа 1775 г. «Об уничтожении Запорожской Сечи и о причислении оной к Новороссийской Губернии». В нём говорилось: "Мы восхотели объявить во всей Нашей Империи... что Сечь Запорожская вконец уже разрушена со истреблением на будущее время и самого названия Запорожских казаков...

Сочли Мы себя ныне обязанными пред Богом, пред Империею Нашею и пред самым вообще человечеством разрушить Сечу Запорожскую и имя казаков от оной заимствованное. Вследствие сего 4 июня нашим Генерал-Поручиком Текеллием со вверенными ему от нас войсками занята Сечь Запорожская в совершенном порядке и в полной тишине без всякого от казаков сопротивления... Нет теперь Сечи Запорожской в политическом её уродстве, следовательно, же и казаков сего имени...». Там же говорилось и о том, что именно только употребление названия «запорожские казаки» будет расценено, как обида её царского величества. О геноциде, учинённом русскими войсками в Запорожье, не оставлено никаких письменных свидетельств, но если побывать в кубанских станицах и поговорить с потомками запорожских казаков, то вспомнится вековая обида и польётся печальная песня: «Катерино, сучья дочко, що ты учиныла, - стэп широкий, край веселый тай занапастила» и далее будут звучать такие слова как Батько Днепр покраснел от казачьей крови, а Мать Степь побелела от казачьих косточек. Никакая цензура не смогла уничтожить эти свидетельства и, они вечно будут жить в памяти народной (40). Хотя, здесь надо отметить, что некоторые современные казачьи атаманы на Кубани отошли от прошлого, забыли многое и стали устанавливать памятники царице, которая разоряла их предков. Русское войско стояло в границах Запорожья семь лет, пока бывшие казачьи округа (паланки) не заселились. Непосредственно в сечевом гнезде, стоял донской казачий полк Сулимы. Уже через 2 года лишь остатки валов, да уцелевшие могилы могли указать на то место, где жило и померло славное и вольное братство запорожское.

Нэма Сечи: очерэты у
Днипра пытають:
"дэ то наши диты дилысь,
дэ воны гуляють?"

Но дух «лыцарей-воинов христовых» не погас, он продолжал и продолжает жить. Земли и угодья, которые запорожцы считали своим достоянием, своими вольностями (они делились до 1768 г. на 5, а после на 8 паланок), были очищены от местного населения и объявлялись государственными в составе Новороссийской и Азовской губерний. Вскоре они были поделены между русскими и украинскими помещиками, чиновниками, штаб- и обер-офицерам, а также колонистами. Условия получения земель были очень выгодные: на 10 лет давалась льгота от всех повинностей. В течение этого времени владельцы должны были заселить свои участки с таким минимумом, чтобы на каждые 1500 десятин приходилось по 13 дворов. Величина участка колебалась от 1500 до 120 000 десятин. Впрочем, ряд лиц получал гораздо большие. Так, Г. Потёмкин взял обширные участки на правобережье Днепра. Это на его землях позже будет построен г. Николаев. Остров Хортица, столицу Сечи, переименовали в с. Покровское и 200 тыс. десятин отдали ген.-прокурору А.А. Вяземскому. На них заселили 3000 душ крестьян. Впоследствии эти земли были проданы наследникам князя Вяземского еврею Штиглицу, нажившему колоссальное состояние от содержания соляных озёр в Тавриде. Остальные земли раздавали другим вельможам, которые также переселяли во вновь приобретенные имения крестьян из своих губерний. Граф Безбородко купил хутор возле Херсона. Некий Фабри, подданный Австрийской империи, основавший в Херсоне первую торговую контору, владел фермой, которая располагалась у слияния рек Ингул и Южный Буг и т. д.

По истечении 10 лет заселённые земли обращались в собственность новых владельцев. Непокорные запорожские казаки, ушедшие под власть к туркам, поначалу стали селиться в районе крепостей Хаджибея, Очакова - на побережье Чёрного моря, в том числе на острове Березань. Султан Абдул Гамид I благожелательно отнёсся к прибытию казаков. Прислал им специальную грамоту и, патриарх константинопольский Сафроний, с увещеваниями «покориться Оттоманской державе по приказанию Христову». В 1776 г. казаков уже собралось около 7 тыс. чел. Кошевым атаманом был избран казак Игнатий, которого султан утвердил. К нему была направлена делегация бывших запорожцев с просьбой, о принятии их под турецкую опеку и дозволении селиться на земле османов. Русские эмиссары не раз убеждали запорожцев вернуться обратно, но они на это не соглашались, ожидая ответа от султана. В 1777 г. Османская империя, воспользовавшись сложным положением Крымского ханства, вернула под свой контроль земли по черноморскому побережью от Буга до Дуная. Так запорожские казаки оказались под юрисдикцией Турции. 30 августа 1778 г. они при дворе Очаковского паши уже были приняты в турецкое подданство и принесли присягу на верность султану Османской империи. Вначале для поселения запорожцев были предоставлены земли в низовьях Днестра в Кучурганах (ныне укр. село на границе с ПМР), а для несения военной службы - вооружение и лошади. Но не все сечевики в то время окончательно определились в своей дальнейшей судьбе.

Часть из них обратились к австрийскому правительству, с тем, чтобы поселиться на австрийских пограничных землях и нести службу по охране кордонов, как это делали сербские граничары. Казаки вели долгие переговоры с австрийцами, выставляя свои условия о самоуправлении, сохранении запорожских традиций, обещали привести 8 тыс. чел. Однако австрийцы не спешили принимать решение и предложения казаков каждый раз отклонялись. Лишь в 1785 г. император Иосиф II, согласился выделить земли казакам в приграничной провинции Банате, на берегах реки Тисы. Однако взяли не всех желающих, а только молодых, крепких людей (до 1,5 тыс.), остальных после жёсткого отсева отправили обратно, в Добруджи. Идея служить по-казачьи, со своим оружием и снаряжением, отпала сразу. У большинства не было не то что вооружения, а и приличной одежды. Выдали австрийские ружья и мундиры и послали на турецкую границу, в Банат и Бачку. «Самоуправление» выразилось лишь в том, что нескольким старшинам присвоили младшие офицерские чины и, подчинили хорватским и немецким начальникам. На Дунае запорожцы оказались соседями некрасовцев (донских раскольников), которые несколькими партиями в период с 1740 г. по 1778 г. переселились с Кубани. В последствии часть из них ушла в Малую Азию, но большинство переселилось в низовья Дуная и на Днестр. Некрасовцев турки называли «игнат-казаками» - по имени основателя общины, «кара-игнат» - поскольку они всегда носили чёрные кафтаны, или ещё - «упрямые казаки». Здесь, в турецких владениях, сложилась и другая община старообрядцев, бежавших из России. Турки называли их «липованами». 

Продолжение следует в части  91                http://proza.ru/2021/02/16/1470               


Рецензии