Кольцо

                Кольцо

Прежде, чем мечтать, хорошо подумай. Ведь мечты могут и сбыться. (Ольга Орлова)


Утро было серым, холодильник печальным и пустым. Юлия Владимировна,  в силу несерьёзной внешности, просто Юлька,- голодна и недовольна жизнью. После недолгой борьбы с собственной ленью,  отправилась на промысел в ближайший супермаркет. Осенняя морось мигом обсыпала снаружи и просочилась внутрь, до самого  желудка. Подлетела к крыльцу на повышенной скорости, едва не врезавшись в высокую ступеньку.
«Оно» стояло в уголке, возле магазина. Не прячась, но, словно стесняясь. Юлька проскочила в магазин, едва скользнув взглядом по замусоленной, тощей  фигурке. Нищие вызывали у неё стойкое неприятие, не сказать больше. Все давно знали, что за каждым бедолагой стоят, вполне довольные жизнью люди, руководящие процессом. Да и сами, мнимые нищие, частенько возвращались со своего рабочего поста в совсем не хилые хоромы. Проредив полки магазина, с увесистым пакетом вышла на улицу. Снова наткнулась взглядом на странную, жалкую фигурку. Разглядела, что это вовсе не оно, а определённо существо женского пола, смущающее и сбивающее с толку одеянием.  Что называется, с миру по нитке. Детское пальтишко стянуто где-то в районе талии поясом, явно инородного происхождения. Мужские ботинки со шнурками, обвивающими ноги, чуть ли не до колен, чтобы не спадывали. Голова и плечи обмотаны то ли платком, то ли полотенцем. Выбивающиеся седые лохмы  закрывали опущенное лицо. В этот момент женщина подняла голову и их взгляды встретились. Таких глаз Юлька ещё не видела. На взволнованном бороздами морщин лице, с длинным, острым носом и бескровной полоской губ, они сияли, как два тёмно-синих драгоценных камня.
Ошеломлённая, Юлька сделала непроизвольный шаг навстречу. Странно, возле нищей не было никакой тары, для сбора подаяний. Она протянула свою цыплячью лапку и Юлька уже нащупала в кармане мелочь, но… Женщина не просила, она  явно предлагала. На ладони её приютилось что-то маленькое и блестящее. Вдруг она заговорила. Тихим, ясным и очень нежным голосом. Как будто ручеёк зажурчал. Юлька даже почувствовала свежий запах весны.
 -   Возьмите, пожалуйста, это кольцо. Оно старинное и очень дорогое. Я не прошу много, всего тысячу рублей. Мне  нужна эта тысяча. Очень.
Она держалась с таким достоинством, что Юлька безоговорочно ей поверила. Да, ей на самом деле необходимы были эти деньги. Она не клянчила, не уговаривала, а предлагала обмен. Кольцо – тысяча. Деньги – жизнь. Осипшим вдруг голосом предложила:
      - Это кольцо, наверное, дорого Вам. Возьмите деньги просто так, а кольцо оставьте себе.
Синие изумруды блеснули так гневно, что Юлька прикусила язык. Молча,  протянула купюру и получила взамен абсолютно ненужное ей кольцо. К тому же, она была уверенна, что безделушка не имела никакой ценности. Старушка неуловимым движением сунула деньги в какую-то щель своей одежонки. Прежде чем исчезнуть, ещё раз посмотрела Юльке в глаза и прошелестела
     -  Если оно Вам не будет нужно, продайте.  Но, не дороже суммы, за которую купили.
И… испарилась. Какое-то время Юлька стояла онемевшая, сжимая крепко кулачок. Очнувшись, в недоумении огляделась. Рядом никого не было. Разжала руку. Колечко уютно свернулось на её ладони. Снова сжала пальцы и поспешила в самое желанное сейчас место – домой. Дома, не отпуская кольцо, с трудом разделась,  устроилась поудобнее  в кресле и, наконец, разжала кулачок. Блестящее, похоже золотое внутри, снаружи оно было тёмным и шершавым. Взяла лупу. Какие-то непонятные знаки, или буквы расшифровке не поддавались. Вздохнула, знала, что носить не будет, но всё же надела на указательный палец левой руки. Очень маленькое, оно удивительно ловко наделось, и как-то сразу прижилось. Напряжение спало. Юлька помахала рукой в воздухе, довольно улыбнулась, решительно встала и выпорхнула на кухню.  Странные инопланетянки встречаются редко, а кушать хочется всегда. Распотрошила принесённый пакет. Выложила продукты в холодильник. Подождала вдохновения, но готовить так и не захотелось. Отрезала кусок колбасы, нашлёпнула его на хлеб, прикрыв сверху красивым кружком красного помидора. Подумала, и присыпала это творение мелко порезанным зелёным лучком с петрушечкой. Сварить кофе – минутное дело. И вот она уже вернулась в любимое кресло, пристроила на стеклянный столик блюдечко с бутербродной пирамидкой и крохотную чашечку из маминого кофейного сервиза. Она знала, что выпьет несколько таких чашечек, но взять сразу большую чашку, эстетство не позволяло. Было так приятно держать эту хрупкую, фарфоровую штучку за тонюсенькую ручку и пить маленькими глоточками, исходящий ароматом напиток. На один бутерброд ушло четыре чашечки кофе. Ровно столько, сколько вмещала, привезённая откуда-то из дальних стран, турка, торжественно подаренная ей бывшим другом. Бывший друг – нехорошее словосочетание, граничащее с жизневычитанием. Расстались они несколько месяцев назад по непонятным причинам. Впрочем, причины то были, но у каждого свои. Он считал, что у Юльки сволочной характер. Она была уверена, что он просто сбежал к другой, в поисках новых впечатлений. И было ему там счастье, так как с тех пор он никак не проявлялся. Поначалу, Юлька переживала, тосковала, злилась и плакала. Потом обвиняла, оправдывала и снова обвиняла. И не переставала ждать. Но, не звонила. Со временем всё как-то заморозилось и почти утихомирилось. Приступы тоски были всё реже, и она уже ничего не ждала. Не прислушивалась к шагам за дверью, не лежала по ночам с открытыми в пустоту глазами и не вскакивала при каждом телефонном звонке. Вот и сейчас телефон отзванивал весёлую мелодию, а ей разнеженной кофейком, не хотелось шевелиться. Телефон не унимался. Нехотя, взяла весёлую трубку. Там что-то шумело, скрипело и гудело. С улицы, поняла Юлька. Наконец, голос, прорвавшийся прямо ей в ухо, заставил сердце подскочить к горлу. СЛУЧИЛОСЬ! Он звонил, как ни в чём не бывало. Как будто не было этих долгих месяцев молчания.
    - Почему так долго не отвечала? Чем-то занята? Или кем-то? Ты дома? А то  я внизу стою, мёрзну. К тому же, я не один, а с твоим любимым тортом.
Сглотнула. Сердце благополучно спустилось на место. Неожиданно для себя, выдала
      - Нет, я у родителей. Мама приболела и я временно живу при ней.
Удивилась, как легко и просто врётся. И ни малейшего желания встретиться. Ещё недавно, вчера, она бы кинулась вниз, сломя голову. Забыв все обиды и страдания. Простив всё, что было и на много лет вперёд. Но что-то вдруг поменялось. Он явно не ожидал такого оборота и заволновался. 
     - Ну не бросай нас. Я замёрзну, а торт засохнет от горя. Когда приедешь?
Прислушалась к себе, но ничего не услышала. Он что-то ещё говорил и говорил. Голос вибрировал, гладил, вползал в мозг и сердце, но… отклика не находил.
      - Нет, милый. Прости, но я не могу оставить маму. Как-нибудь созвонимся. Пока.
И пришёл покой в мятежную её душу. Это было полное и окончательное выздоровление. Она так долго хотела этого, а случилось так быстро и буднично. Давненько не дышалось так легко и свободно. Широко раскинула руки и лихо провернулась на пятке вокруг своей оси. Непонятная энергия била ключом. Хотелось новых свершений и кардинальных изменений в слегка протухшей жизни. Короче, Юльку потянуло на подвиги. Это состояние  было знакомо ей и никогда ничем хорошим не заканчивалось. Но, в момент душевного полёта, думать о такой прозе не хотелось. Итоги подбивались обычно потом, по завершению полёта.  Для начала, позвонить подруге. Начинать новую жизнь в одиночестве не хотелось. Не успела додумать, как телефон снова развеселился бодрым звонком. Трубку взяла с опаской. Вдруг снова звонок, из уже прошлого. Но нет, звонок именно от той самой подруги. 
       _ Юлька, ты живая? Не слышно тебя не видно. Не хочешь немного оторваться? Тут компания весёлая нарисовалась. Всё, как ты любишь.  Интеллектуалы, с творческим прошлым и обещающим настоящим, не обременённые семьями и плохими задатками. Да к тому же, с мясом и вином. Не хватает тебя и твоей дачи с мангалом. Как  ты?
Ничего себе,- телепатия в действии.
       - Со всем моим удовольствием, но, есть маленькое НО. Я куда-то ключи от дачи задевала. Если найду, перезвоню.
Настроение подвяло. Ключи она уже искала раньше, перевернув весь дом.  Терять, так терять. Юлька не знала полумер. Рассеянно оглянулась, соображая с чего начать. И, вдруг, увидела их. Рядом с компьютером, за которым проводила весомую часть своего времени. Фантастика. Она просто не могла  их  не увидеть раньше. Возможный вариант,- оставила у соседки.  Скорее всего, она принесла их вчера, когда искала в интернете очередной способ омоложения.… Долго размышлять по этому поводу не стала. Как бы то ни было, ключи на месте, все желания тоже. Перезвонила, договорилась о деталях грядущего мероприятия и стала собираться. А что собираться? Драные джинсы, вольготный свитер, да куртка стёганая. И в тренде и в удобстве. В хорошее время живём. Под окном заклаксонила машина. Подхватила сумку с женскими причиндалами и побежала на зов. Уже у самой машины затормозила. Где то внутри, знакомый голос-шорох  ясно произнёс
  -   Откажись. Ты ведь не хочешь новых неприятностей и новых разочарований. Вернись.
Но, Юлька уже закусила удила и послала свой внутренний голос очень далеко, по исхоженной дорожке. В машине тепло и уютно. Подруга, а скорее спутница, в не самых лучших жизненных передрягах, звалась Натальей. В шикарной короткой шубке, она восседала на заднем сидении, оформленная с двух сторон внушительными фигурами мужеского полу. Лиц не разглядела, но улыбки присутствовали. Юлька устроилась на переднем, рядом с водителем, дабы давать нужное направление и отслеживать путь. Лёгкий аромат  духов и дорогого алкоголя умиротворял и настраивал на весёлые ожидания. Махнула рукой, сказала «поехали». Коллектив дружно подхватил заезженный мотив - « словно вдоль по Питерской, Питерской…» Водитель хор не поддержал, но предупредил, чтобы не орали. Не ровен час, и депеэсники оживятся. Юлька не могла не вставить свои три копейки.
     - Для остроты чувств, можно…
Не успела договорить, машина резко затормозила. Водитель метнул в Юльку сто копий в одном взгляде. В рамку окошка вписался портрет хранителя порядка. Вежливо козырнул, вдохнул ароматы, и попросил выйти из машины. Наталья не обманула. Сотоварищи её были элегантны, интеллигентны и богато оформлены.  Общую картину благоденствия нарушала только Юля, своими неформальными джинсами и полным отсутствием приличной принадлежности. Симпатичная внешность только настораживала. День слякотный и холодный. Тот самый паршивый отрезок поздней осени, с ледяным асфальтом под падающим и тут же тающим снегом. Самое неурожайное время для работников жезла. Выудить на пустующих дорогах такую ароматную компанию, было большой удачей.  Компания, выдернутая из тепла, зябко и нервно поёживалась. Аппетиты законников  же, заметно подогрелись. Услужливо предложили подышать в трубочку. Из всей компании, трезвой была только одна Юлька. Но виноватой  себя чувствовала  тоже она одна. Остальные никак не соглашались с определением, и не хотели решать вопрос, ожидаемым от них путём. Назревал скандал. Всем, кроме Юльки, предложили пересесть в другую машину, для продолжения банкета. Юлька осталась сторожить машину, с тоскующими шашлыками и напитками. Ей уже ничего не хотелось. Да и время летело по-осеннему быстро, затемняя день стремительно приближающимся вечером. Вот и не слушай внутренний голос. Дружеская встреча в соседней машине, явно затягивалась. Стороны явно никак не могли прийти к соглашению. Юлька в сердцах хлопнула рукой по сидению.
      - Господи! Ну почему я такая невезучая. В кое-то веки решила развеяться. И всё сошлось, вроде, – и возможность, и компания приличная. Так ведь нет! И мужики эти, жлобы! Заплатили бы сразу, и были бы уже на даче, в весёлом духе, у жаркого камина. Кто их просил нажираться раньше времени. А сейчас уже  и настроение ушло, улетучилось. И захотелось плюнуть на всё и оказаться в своей тёплой, уютной квартирке. Пусть и без шашлыка. Лёгкий звон, будто колокольчик звякнул, и…
В квартире горел свет, и Юлька сидела в своём любимом кресле, перед стеклянным столиком. Слегка знобило. С удивлением обнаружила, что сидит в промокшей куртке, влажных джинсах и грязных кроссовках. Если бы не этот мокрый факт, подумала бы, что просто уснула, устав от тягот жизни. Встала, скинула с себя всё это непотребство, влезла в тёплый длинный свитер, соорудила свой фирменный бутерброд и наполнила бокал любимым, сухим Кабернэ. К этому моменту, память услужливо восстановила цепочку последних событий. Залезла с ногами в кресло и сделала первый глоток. Приятное тепло медленно разлилось по всем замёрзшим жилочкам, восстанавливая мыслительные способности.
      -Хорошо- то как. И что это меня понесло куда-то? Да ещё в такую погоду, да с непонятными мужиками.
   Послышался тихий смешок. Огляделась. Никого. Показалось. Одна. Сделала ещё пару глотков, забыв про бутерброд. И стало ей вдруг очень себя жалко. Вспомнила, что Юлькой её называют по привычке. А на самом деле она давно перешагнула тот милый возраст, когда все - Юльки, Таньки, Ленки и Митьки. Ей уже хорошо за тридцать, для всех, и не хорошо за сорок, для личного пользования. А что видела?  Несколько незавершённых связей, так и не добравшихся до штампов в паспорте, надоевшая работа, вечная нехватка денег, глобальное невезение. Вот и сегодня.  А, впрочем, как она оказалась дома? Не шла, не ехала. Просто оказалась и всё. Мозг заволакивала приятная истома. Думать ни о чём уже не хотелось и не моглось. Уже засыпая, вяло пообещала себе во всём разобраться завтра.
Проснулась от солнечного лучика, приютившегося на лице, и от ощущения потерянности всего остального. От неудобства позы, затекло всё тело, вместе с руками и ногами.  Кое-как выбралась из кресла и похромала в ванную. Контрастный дождик сделал своё дело, и вышла она обновленной, готовой к мыслительной деятельности. Для укрепления состояния, повторила утренний кофейный ритуал, стараясь не омрачать его раздумьями, дабы не нарушать блаженство. Приятности быстро заканчиваются, кофе выпит. Пришло время размышлений. Вспомнилась череда всех происшествий за вчерашний долгий и тягостный день. Всё началось со старухи. Дурацкое кольцо, неожиданный, желанный звонок и более, чем странная реакция на него. Желание развлечься и тут же угодливое предложение от Натальи. Фантастическое явление, давно утерянных ключей. Появление стражей порядка, едва произнесла необдуманные и вредные для общества слова. И, наконец, её стремительное возвращение домой, даже без помощи метлы. Юлька не верила в чудеса, но очень хотелось. Ещё раз внимательно осмотрела кольцо. Вроде ничего особенного. А вдруг .… Потешаясь сама над собой, вслух произнесла:
      - Хочу шашлык! Настоящий, с дымком. И немедленно. 
Чуткий нос уловил волшебный запах, и она, как сомнамбула, понимая всю абсурдность происходящего, пошла на него. Ноги привели в кухню, где на большом блюде, исходили ароматом, приправленные зеленью и помидорами с луком, шашлыки. Целых четыре штуки. Нанизанные на шампуры, все в росинках янтарного сока, будто только что снятые с мангала. Протёрла глаза, недоверчиво понюхала, тронула пальцем. Обожглась. Ущипнула себя за руку. Всё на месте. В изнеможении опустилась на стул. Что это? Волшебное кольцо? Но ведь так не бывает. Чудес просто не существует. Может она сходит с ума? Вдруг развеселилась. О таком сумасшествии можно только мечтать. Бред или сон,- да будь, что будет. Взяла блюдо, перенесла его в комнату, водрузила на столик, добавила прибор и салфетки. Она не знала, как это делается в лучших домах ЛондОна и Парижа, но её всё устраивало. Сорвавшийся пикник, всё-таки состоится. Ну и пусть в одиночестве. Зато в тепле, и ехать никуда не нужно. Один шашлык ублажил утробу до состояния блаженства и творческого порыва. А порыв возник сразу  и мощно.
        Всё, что хочу!  А что я хочу? Только бы не ошибиться. Ну не мечтать же о новой тряпке.  А почему нет!? Никогда не могла себе позволить, хоть что-то приличное. А что, не хотелось? Да хотелось же!  И сейчас хочется. Правда, уже не очень.
Дверцы шкафа медленно, со скрипом открылись. Среди знакомой, серой массы тряпок, что-то блестело и переливалось. На негнущихся ногах, осторожно подошла. Сердце билось глухо, отдаваясь в каждой клеточке онемевшего организма. Сработало!  На обычных плечиках висело что-то невыразимо прекрасное. Из чего и для чего, Юлька не знала. Разве что  для вручения Оскара на подиуме… Неизбалованная, даже ширпотребом, тонкостей  мировых брендов не понимала. Дрожащими руками стянула с себя, ещё недавно любимую тунику, ужаснулась своему белью. Недавно купленное  на смертельной распродаже,  оно убивало своей провинциальностью. Скинула сразу, без сожаления. Платье скользнуло по голому телу, обласкав каждый сантиметр. Побежала к зеркалу и…. Платье было божественным, но то, что внутри, заставило зажмуриться. Несоответствие оболочки и содержимого было вопиющим. Бледная, нездоровая кожа, синяки под глазами, обвисшие пряди волос и морщинки, морщинки…
Хочу, прошептали вылинявшие губы. Хочу, взвыла душа. Хочу, подтвердила Юлька.
 И мечта, и тоска всех женщин вылилась всего лишь в двух словах – вернись молодость.
И заиграла, порезвела кровь, наполняя всё тело силой и упругостью. Ожили, засияли глаза на молодом, улыбчивом лице. Заколосились густыми прядями пшеничные волосы. Зарозовели полные, влажные губы. Каждая жилочка в теле затрепетала, исполняя, уже давно забытую, победную мелодию. С трудом отведя глаза от зеркала, медленно оглянулась, желая удостовериться в реальности происходящего. Бросилась в глаза убогость антуража. Ещё вчера, она искренне гордилась своим гнёздышком. Каждая вещь, хоть и купленная по бюджетным ценам, была подобранна и выискана среди многих вариантов, в многочисленных, многотрудных походах по магазинам. С напрягом всех мышц и денежных средств. В итоге получилось весьма недурно. Подружки бегали к ней ради сэлфи в нестандартном интерьере. Сейчас она увидела  нелепые штучки-дрючки, опровергающие понятие,- дёшево, но мило. Нет, не мило. Менять всё и немедленно. Новая жизнь в новом интерьере.
 Вспомнились подсмотренные изыски провокационных, забугорных фильмов. Нет, никаких барокко или рококо. Юлька была современной женщиной. Изысканность, в простоте и изяществе. Ну и, конечно, в качественных материалах. Юлька вошла в азарт. Но, для начала нужно было освободить себя от ненужных сейчас свидетелей и, уже не нужной  работы. Работа была, не ахти какая, но на плаву держала. Рядовой дизайнер, в захудалой рекламной фирме. Рекламировали всё, от женских прокладок и детских подгузников, до уютных домиков в деревне. Весёленькие картинки легко слетали с её рабочего стола и разлетались в нужные стороны, без её дальнейшего вмешательства. Юлька собрала голос в серьёзную, грустную и озабоченную кучку, и позвонила шефу. Дескать, вынуждена, к великому сожалению, срочно выехать в далёкое далёко, в связи с тяжёлой болезнью одиноко живущей, любимой тётушки. Врала легко, так как никакой тётушки и в помине не было. Со скрипом, но вольную получила. Возвращаться она и не думала. Ещё не знала, как будет жить теперь, но уж точно, не как раньше. Вооружилась своими профессиональными инструментами – карандашами и бумагой, и засела за работу. Замков не строила, но квартиру изрядно потеребила. Не обладая архитектурно-строительными навыками, всё же помнила что-то там про несущие стены, таинства проводки и безопасность соседей. Жаль, нельзя было позволить себе бассейна и настоящего камина. Но.… Всё в будущем. Она теперь не сомневалась, что долго здесь не задержится. Ясные дали и смелые мысли неудержимо звали за собой. Пришлось себя притормозить. Не всё сразу. Не делай глупости. Голову лучше не терять, а использовать по максимуму.        Дни полетели стремительные и радостные. Никогда ещё Юлька не жила так насыщенно и плодотворно. Фантазия била ключом, а главное, всё было осуществимо. Никаких мучений, страданий, бессонных ночей, сомнений – получится, не получится. Получалось всё. От собственного могущества кружилась голова, но об осторожности не забывала. На улицу не выходила, на звонки не отвечала. Для всех её не было в городе.
К концу месяца, квартира преобразилась до полной неузнаваемости. Лишь несущие стены выдавали когда-то стандартную хрущёвку. Юлька полюбила смотреть телевизор. В сюжет и смысл не вникала, выискивая всё новые и новые изыски в утончённых тамошних интерьерах. Вкусы соотечественников отпугивали безвкусицей. Не отмахивалась и от мелочей. Пришлось всерьёз заняться экскурсом по все модным стилям и веяниям. Таким образом, пополнила своё очень среднее  образование. Классический!  На слуху была классическая музыка  и  всякие там Шишкины, Серовы, Айвазовские.…      Отвергла сразу, не вдаваясь в подробности. Минимализм не позволял развернуться и давил холодом. Прованс - не плохо, но пастельные тона, явно не гармонировали с сегодняшним горячим настроением. Модерн соблазнял, но как-то давил. Вроде бы и эстетично и функционально, но шика явно не хватало. Вот оно – скандинавский. Белое всё. Комфорт и натуральность. Марко, да и надоест скоро. Не тот климат и солнце неподвластно. Да, реклама права. Жить нужно у моря, тогда и шалаш заиграет. Стиль Сохо смотрелся уютно, весьма экзотично, но обилие диванов, диванчиков, канапе и всевозможных кресел и креслиц, не давало возможности жить, на её 45-и кв. метрах. В конце концов, плюнула на все эти выверты, и создала свой собственный стиль. «НАХЕР». (НЕО-АКДЕМИЧЕСКИЙ, ХАОТИЧЕСКИЙ, ЕВРО- РЕВОЛЮЦИОННЫЙ). Понадёргала отовсюду самое приемлемое для личного счастья и удобства и, наконец, успокоилась. Мелочами тоже не перегрузилась. Ну, подставка для зонтиков в прихожей, в стиле нео-модерн. Шикарный аквариум, для успокоения нервов. Домашний бар с запасом дорогих алкогольных напитков и массой приспособлений для приготовления коктейлей. В облагороженной кладовке разместилась гардеробная комната с тряпками на все случаи жизни, и стеллаж с соответственной обувью. Кухня стала кухонным островком, с маленькой стойкой, высокими табуретами со спинкой и холодильником с ледогенератором в дверце. Дорогой, эффектный текстиль на окнах и диванных подушках - одной ткани, в одной гамме. В ванной никаких золотых унитазов и кранов. Только скромный мрамор и сверкающий никель. Пока всё устраивало. Вечером, после дня труда и исканий, ванна с чудным шампунем и тысячью щекотных, успокаивающих пузырьков и фонтанчиков. С нежнейшим постельным бельём не требовалось никакого дополнительного, даже самого изысканного одеяния. Ароматная, после принятой ванны, голышом, ныряла в нежную постель. Засыпала сразу, крепко, без сновидений. Пресыщение наступило вдруг. Проснувшись однажды, после жизни взахлёб, остро ощутила одиночество. Жизнь в себе и для себя уже не давала нужных эмоций. Так хотелось разделить это счастье с кем-то близким и родным. Но, такого теперь не имелось и, больше того, как только об этом помечталось, на мониторе, почти забытого компьютера, вспыхнула надпись
        -   Всё действительно только для тебя одной. Не делай ошибок. Лишишься всего.
 Без отступлений, альтернатив и подписи. Впрочем, подписи и не требовалось. Странные глаза возникали в памяти при малейших сомнениях. Юлька была всего лишь женщиной, самой настоящей, со всеми вытекающими последствиями. Любоваться собой в одиночестве, лишиться восхищения мужчин, подруг и даже простых прохожих.… Не насладиться ролью хозяйки в обалденном интерьере.… Не слышать комплименты, и не видеть восхищённые глаза, ранее игнорирующих её мужчин.… Это была медленная казнь. Более того. Она сейчас с удовольствием помогла бы некоторым друзьям и знакомым, слегка заплутавшим в этой непростой жизни, как и она сама, совсем недавно. Резкий, уже знакомый звук колокольчика, пресёк мысли на корню.
Юлька не была подвержена философским размышлениям. Её здоровое нутро жило естественными нуждами и не утруждало себя высокими рассуждениями. Вдруг зародившиеся мысли были тяжёлыми, неповоротливыми и неуютными. Да… не проста была та старушка. Вспомнилось её предупреждение.
        - ЕСЛИ КОЛЬЦО СТАНЕТ НЕ НУЖНЫМ, ПРОДАЙ ЕГО, НО, ЗА ТУ ЦЕНУ, ЧТО КУПИЛА.
Зазвонил телефон, молчащий целый месяц. От неожиданности Юлька подскочила и замерла с протянутой рукой. Отвечать? Не отвечать? Отчего-то стало страшно. Она так привыкла к тотальному одиночеству, что любое вторжение извне, казалось покушением на её личную жизнь и свободу. Подспудно чувствовала, что этот звонок нарушит что-то в её, пусть поднадоевшей, но очень удобной жизни. Да и планы на будущее ещё маячили в голове. Правда, уже не так интенсивно, как в первые дни. Обычно, Юлька жила, не оглядываясь на череду оставленных дней, и не вставала на цыпочки, чтобы увидеть день завтрашний. Ей вполне хватало того, что происходило здесь и сейчас. Но сегодняшняя жизнь шла по новому трафарету и уже начала давать сбои. Ограничения, которые она получила в придачу к удовольствиям, сводили на нет радость от приобретённого рая. Телефон заливался, словно выполнял последнюю миссию в своей жизни. Нервы не выдержали, взяла трубку. А там, уже полузабытый, захлёбывающийся, от невысказанных вестей, голос Наташки.
           -Юлька, вернулась, мать твою! Господи, наконец-то. Тут такие дела! Ты вовремя смылась, а мы тут расхлёбываемся. Толика хотят посадить. Через два дня суд. А всё ты!
От Наташкиного крика, свербило в ушах, пульсировало где-то в животе, в голове вакуум. Голос слышала, но ничего не понимала. Какой Толик? Какой суд? И причём тут она.
          - У тю-тю. Ну, конечно, ты не причём!  Лебедь белая. Это мы все в дерьме. Помнишь, нас всех, кроме тебя, переселили  в ментовскую машину. Ты осталась одна, охранять нашу, бесхозную. Понимаешь, охранять, а не охренять! Ты исчезла, а на твоём месте обнаружили пакетик. Такой простой пакетик с белым порошком. Всё естественно свалили на хозяина машины, Толика, значит. Но не было этой дряни, до твоего появления. Своими глазами видела, сиденье было пустое. Отпечатки на пакетике - Толины. Тебя и искать особо не стали. Исчезла и исчезла. Всё им, козлам, вроде ясно. Но я-то  знаю, что это ты виновата. Ты должна прийти в суд и всё рассказать. Или хотя бы подтвердить, что когда садилась в машину, ничего не было. Может после твоего исчезновения, кто-то подкинул эту дрянь. Возможно,  менты и подкинули.  Толю жаба задавила, платить не хотел, вот и озверели. Вобщем, я еду к тебе, договорим на месте. Через часик буду.
Трубка захлебнулась и замолчала. Опустошённая Юлька медленно села, не выпуская телефона из рук. Да… как чувствовала. Впустить в квартиру Наталью она не могла. Теперь, увидев роскошь, в которой обитала бывшая бессеребренница, точно решит, что Юлька наркобаронша. И ничего ей не объяснить. Роскошь, допустим, наследство от умершей тётушки. А куда деть собственную молодость и красоту неземную? Подумала, что зря не пожелала в первую очередь ума великого. Теперь что-то явно не срабатывало. Или желание несбыточное, или это от заботы о ком-то. Ведь была предупреждена, только для себя. Иначе, это ошибка. Но… Ничего не поделаешь. Не вытянув их, погоришь сама. Сразу выплывет легенда о тётке, и это не самое страшное…
    -Хочу, чтобы всё решилось благополучно для всех. Немедленно!
Телефон запел через двадцать минут.
          -Юленька, прости, дорогая! Я зря на тебя налетела. Сейчас звонил Толик. Его выпустили, и ещё извинялись. Ошибочка у них вышла. Что-то, где-то, в чём-то…. Да, своих покрывают. Ну и наплевать. Главное, закончился весь этот кошмар. Ты уж извини, я не приеду сегодня. Сама понимаешь, мчусь к Толику, дарить счастье и поддержку бывшему узнику. Ты, кстати, не в курсе? Мы решили пожениться. Порадуйся за нас. Пока, пока.
 Юлька перевела дух, и тут-же услышала такой знакомый отзвук колокольчика. Теперь она знала. Он отсчитывает её ошибки. В запасе ещё две. Потом всё закончится. Как, чем, не знала, и думать об этом не хотела. Но поняла, что жить в отрыве от всего человечества, не умеет. Общения не хватало катастрофически. А любое общение подразумевает эмоции, общие интересы, единение или разобщение душ, взаимовыручку и  прочие атрибуты жизни, настоящей и единственной. А если любовь?  Ну да это уже давно  улетучилось и растворилось в райских облаках. Знать бы, как будет выглядеть её крах после каждой ошибки. После первой, ничего вроде не изменилось. Всё оставалось на своих местах. В холодильнике ждал роскошный паёк на сегодняшний вечер. Бар зазывно мерцал, высвечивая нужные вина. Подошла к зеркалу, и вздрогнула. Под глазами отчётливо залегли голубые тени. Она уже и забыла об этом эстетическом проклятии, но… из песни слов не выкинешь. Что есть, то есть.
    -Хочу, чтобы тени исчезли!
Ничего.
     -Я очень  хочу, чтобы тени исчезли.
Грустный звон колокольчика и…. Ничего. Ладно, это ещё не конец света, решила Юлька и упрямо мотнула своей шикарной гривой. Не всё потеряно, впредь буду осторожней. Мы предполагаем, а бог располагает. Новый звонок уже не напугал, а даже обрадовал. Воевать, так воевать. Жить стало явно веселее. Повоюем!      
Звонила мама. Сегодня истекал срок придуманной командировки и мама, естественно, ждала отчётного звонка.  С ноткой раздражения, поинтересовалась, чем же её чадо так занято, что о матери родной забыло. С мамой у Юльки были весьма напряжные и непростые отношения. Юлька, душа открытая, но не страдающая напоказ, не понимала маму, из всего творившую трагедию.  Эти жалобы на всё и всех. На здоровье, маленькую пенсию, плохую погоду, хамов соседей. А уж отсутствие благодарности за трудолюбие и бескорыстие в той, предпенсионной жизни, в тяжёлых, советских условиях - это особая статья. К тому же и муж умер не во время, подарив дочь и не оставив денег. Да и дочь, всё же выращенная и облагороженная каким никаким образованием, впитала не нежную душу матери, а все дефекты жизни. Здесь и неблагодарность, и чёрствость, и сокрытие деталей личной жизни, и многое другое. Юлька понимала, что мать в чём-то права, но ничего не могла с собой поделать. Слишком большой разрыв образовался. Просто ограничила общение до минимума, не желая увязать в этом окончательно и бесповоротно. Сейчас мама сменила тактику. Затёрла раздражённые нотки и заговорила тихо и ласково. Юлька невольно обмякла и прислушалась.
         --Доченька, ты можешь не общаться со мной. Я понимаю, мы живём в разном времени, и никак не можем пересечься, чтобы поговорить по душам. Но у меня никого нет, кроме тебя.
Юлька напряглась. Обычно, за таким вступлением шла тяжёлая артиллерия из веских обвинений. Но нет.
         --Уже много лет, как не стало папы. Был бы  жив, я не была бы сегодня одна. Ты забыла, что вчера у меня был День рождения. Нет, я не обижаюсь. Просто мне очень одиноко. Прости, что оторвала от дел. Ты устала и должна отдохнуть, привести себя в порядок после командировки. Пока, доченька. Позвонишь, когда сможешь.
Трубка прощально пикнула и Юлька с трудом перевела дух. Это было нечто новое, непонятное, но, вывернувшее наизнанку привычные отношения. Она не помнила, когда в последний раз мама говорила с ней так просто и тихо, без надрыва и требований. И столько настоящей тоски было в этом родном голосе, что Юлька заплакала.  Вот так сидела и обтекала слезами и соплями, пока рациональная голова не рявкнула - СТОП! Думай, неудачница, думай. Резво отреагировала и запустила думательный аппарат. Нужно было сделать что-то такое, чтобы голос мамы расцвёл прежними нотками. Пусть и нелюбимыми, но привычными. Новые интонации ввергли её в сентиментальность и сплошное раскаяние.  В таком возрасте это было нарушением их жизненных традиций и не могло принести запоздавшего счастья и понимания. Юлька чувствовала себя так, как будто в детство упала, голенькая и беззащитная, без возможности выкарабкаться из беспомощного состояния. Мысль заработала резво и плодотворно. Первым делом провела ревизию своих наличных и разочаровалась. В кошельке грустно бренчала какая-то мелочь. Разве что на поздравительную открытку. А хотелось, от души широкой, сделать что-то грандиозное, необычное и радостное. Скучные тортики, домашние халаты и тапочки, что она дарила всегда, сегодня были неуместны. Огромный букет роз с посыльным в ливрее, праздничный салют под окнами. Диск, с записью самых светлых дней её жизни. Притормозила полёт мыслей. Какой диск, какие моменты?. Она элементарно не знала счастливых взлётов её души  и не имела наглядных их подтверждений.  Они никогда не были подругами и не впускали друг друга в свои закрытые  жизни. Да и салют…  явно лишнее. Перепугаю насмерть не только маму, но и всех соседей. Лучше украсить цветами и гирляндами подъезд. От входа, до самой квартиры. Нет. Обдерут всё мигом. Ладно, букета из 101 розы хватит. Ну и плюс ливрея на молодом симпатяге, со всеми положенными словами и реверансами. Ну и, главное. Коль не получается с диском, поздравление по телевизору. Присядет старушка вечером перед любимым другом, щёлкнет пультом, а там.… На весь экран надпись: « Поздравляем!» И слова хорошие, сердечные, за душу берущие. От дочери, от всех кто знал, кто просто рядом жил и всех прочих примкнувших. И голос за кадром не чей-нибудь, а самого Левитана! Ой, занесло что-то. Подумает, что война началась. Судорожно вспоминала, кто в большем уважении у мамы. Политиков пришлось отбросить, так как поздравление,  зачитанное самим Путиным,  было бы несколько вычурно. Деятели искусств маму не волновали. Разве что воскресить папин голос…. У самой мурашки по телу скользнули, а у мамы и сердце может не выдержать. Ладно, пусть это сделает тот, кто карьеру на человечных поздравлениях выстроил, и усвоил все нужные интонации, без вреда для клиентов. Ну, конечно-же Малахов, любимец всех бабушек страны.  Итак, в общих чертах, всё было решено. Додумала детали, выстроила стройную схему. Осталось осуществить. А легко! Стоит сказать «ХОЧУ». Колокольчик звенел дольше и печальнее обычного. На следующее утро мамин звонок всё вернул в привычное, удобное русло.
         Ты с ума сошла? Откуда такая роскошь? И это дурацкое поздравление по телевизору.…  Не знаю, как тебе это удалось, но…. Спасибо. Надеюсь, ты и сама появишься когда-нибудь. Впрочем, не настаиваю. Пока.
 Вот так всё и вернулось на круги своя. Жизнь её, сегодняшняя, плавно подходила к концу.  И вновь непривычные и тягостные мысли не давали покоя. Юлька мучительно соображала, как выйти из этой ситуации с наименьшим уроном. Вспомнились слова старушки про тысячу. Возможно, это шанс сохранить хоть что-то. Но, нет. Ведь ясно было сказано - последняя ошибка, и она лишится ВСЕГО. Может можно пожелать что-то, чего нельзя будет отобрать. Талант, например. Можно стать литератором, художником, скрипачкой, балериной, на худой конец. Но тут же представила вдруг замершую кисть, не знающую, куда опуститься в следующий момент. Смычок, застывший в воздухе, забывший ноты. Или ещё лучше, задранную в танце ногу, опустить которую, уже не сможет самостоятельно. И это ещё семечки. С ней могут разделаться куда проще. Можно лишиться зрения, рук, ног, или вообще с ума сойти. Нет, рисковать не хотелось. Картина вырисовывалась ясная и неприглядная. Жить, по предложенной схеме, она уже не могла. В отличие от вождя пролетарской революции, она понимала, что рай, в отдельно взятой квартире, не построишь.
Среди ночи проснулась от собственного стона. Долгого и тягостного. Возник ниоткуда и заглох где-то глубоко внутри. И снова тишина. Лишь часы всё тикали и тикали. Холодно.
Утро, прорезавшееся долгожданным солнцем, принесло неожиданную лёгкость и уверенность. Всё было просто и понятно. Можно было продлить сказку на неопределённое время, до очередного прокола. Но что ей в жизни этой? Любоваться собой, нежить желудок деликатесами, наслаждаться никому не видимой роскошью? Одиночество убивало на корню, все эти тайные радости жизни. Решение пришло сразу. Пока не состарилась, по новой, среди этой мишуры, нужно избавиться от кольца. И так ей захотелось вернуться в прежнюю жизнь. Вновь увидеть сияющее пространство. Голубое небо, согретое добрым солнцем. Сочную, живую зелень на берегу медленной, плавной реки. Окунуться в её прохладное нутро и выйти на берег, чистой и обновлённой. Броситься на сверкающий, белый песок. Напитаться его теплом и ЖИТЬ. Всё, что даётся так просто, ничего не стоит, и не трогает душу. Всё должно быть прочувствованно и прожито. Пусть с болью сердечной и слезами, но  с любовью и счастьем. И это будет её жизнь. Бросилась к зеркалу. Хочу быть неузнаваемой. И рассмеялась. На неё смотрела старушка, замотанная в тряпьё. Она сразу узнала её по молодым, сияющим глазам и обречённостью в сморщенном лице. Теперь Юлька мгновенно прочитала её историю. Подмигнула своему отражению и вышла из дома. Ноги сразу привели к тому самому магазину, где и началась вся эта история. Теперь она хорошо понимала назначение той самой тысячи. Это плата за пришедшее осознание. Поняла и неестественность поведения той нищенки.  Неуютно и стыдно стоять в таком виде у всех на виду. Незаметно осмотрелась, выискивая жертву.  Увидела его сразу. Он сидел на скамейке в лёгком, по нынешним погодам, пальто. Невесомые, редкие снежинки крутились над ним и оседали на непокрытой голове и застывших плечах. Лица, из-за поднятого ворота, было не разглядеть, но Юлька живо представила его себе. Не могла не пожалеть. Было в нём что-то  уходящее. Миру живому, уже не принадлежащее. Неподвижность фигуры, снег, как на памятнике и скамейка, как пьедестал.  Юлька не ошиблась. Сергей Яковлевич Озёрский и правда, уходил. Уже давно и неостановимо. Доживал, отпущенные врачами, последние дни. Опухоль мозга остановила руку художника. Одного за другим отвела друзей от дома. Увела уставшую жену. Осталась тишина и куча свободного, раздумчивого времени. Да…. Как медленно время течёт, как быстро оно утекает.       Утром проснулся от собственных бредней. Снилось что-то нереальное. Что это было? Как хорошо и легко дышалось. Ну почему во сне?!  Наяву-то лучше бы.… Где ты, жизнь моя? Куда ты убегаешь. Притормози, хоть ненадолго. Дай ещё раз почувствовать свой пульс, ритм, счастье, до выноса мозга и истому беспредельную. Господи! Куда всё ушло? Кусай пальцы в отчаянии,- лишь боль телесная, отрезвляющая.  А убрать муку душевную, - нужно сердце укусить. А этого никто уже не может. Как быстро стираются жизненные грани, оставляя одну узкую, но глубокую колею. И выбраться из неё уже невозможно. И бредёшь, не зная, куда и зачем. И где предел этого одинокого пути. Возможно, впереди тупик, и всё закончится само собой.  И ты уже убыстряешь шаг, чтобы прервать этот безумный, тихий марафон. Но, вдруг робкий протест дурного сердца. А что, если там, в конце и не тупик вовсе, а выход в сияющий, живой мир. И сжалится небо, и подарит жизнь.  Вот в таком глупом порыве, собрав последние силы, и пошёл куда-то. Сам не зная куда. Сил  хватило ненадолго. Приземлился на скамейке, понимая, что уже не встанет. Подошедшую старушку заметил не сразу. Она сначала просто стояла перед ним, затем села рядом. Обычная бомжиха. Но, странное дело, от неё отчётливо пахло весной. Забытый запах молодости. Всмотрелся. Она тоже. Глаза поразили. На таком старом фоне, такая роскошь. В нём шевельнулся художник, и снова замер. Она, молча, погладила его по руке, повернула вверх ладонью, вложила что-то и зажала пальцы в кулак. Это что-то было шершавым и приятно грело.
          - Что это? Что вам от меня нужно? Я не подаю по утрам. Да и в остальное время суток.
Старушка понимающе улыбнулась и почти прошептала
                -Это кольцо. Не отказывайтесь. Оно Вам очень пригодится. Только, пожалуйста, дайте мне за него тысячу рублей. Вам они сейчас не нужны, а потом, я Вам их верну. Пожалуйста.
Она смотрела такими умоляющими глазами, что он сломался. Зажав деньги в кулачке, быстро встала и добавила: «Когда захотите избавиться от него, продайте его также, за тысячу».  И… тут же исчезла в снежной круговерти. Не успев отойти, она поняла, почему тогда сразу потеряла старушку из виду. Вместо нищенского наряда, на Юльке красовался её старенький пуховик. Ноги согревались в меховых ботиночках с недавней распродажи. Только голова была непокрыта, и медленно украшалась снежинками. Почти вприпрыжку помчалась домой. У подъезда, чуть не влетела в соседку.
          Юленька, ты где пропадала? Мы уж забеспокоились. Твой-то, каждый вечер во дворе дежурит. Чо мужика-то мучишь. Иль другого уже присмотрела? А зря. Видный мужчина, и порядочный, видать.
Юлька легкомысленно отмахнулась и птицей взлетела на свой этаж. У двери вдруг оробела. Чёрт его знает, что там. А там, всё было, как раньше. Разве, что убрано тщательней. Может, ничего и не было. Приснилось? Но нет.  В прихожей, среди прежних стен, красовалась навороченная подставка для зонтов. Оставили на память. Юлька хихикнула. Лучше бы винный бар, со всем содержимым. Затрезвонил телефон. Шеф интересовался, когда выйдет на работу. Еле успела выклянчить ещё один день на акклиматизацию, зазвонил сотовый. Он! Молчала, как дура, счастливо улыбаясь. Жизнь вернулась и закипела с бешеной силой. Включила, давно забытый компьютер. А там, на всю ширину монитора, смачный, расплывающийся поцелуй. Толи в знак расставания, толи признательность за выполненную функцию. Как всё просто. Расставание с кольцом – понимание сути жизни, для таких, как она. Или возвращение к жизни, таких, как тот мужчина. У него всё получится. Во всяком случае, Юльке очень этого хотелось.
13.12.2017.
Новосибирск. Ольга Орлова.