Одиночный поход. Глава 1

                Светлой памяти
                моего студенческого друга
                Игоря Ломанова


Рассказ основан на реальных событиях,
произошедших летом 1981 года


   Илья едва успел на свой поезд. Заскочил буквально на ходу. Вагон был старый и пах, а точнее сказать, вонял так, что где-то внутри поднялся ком тошноты. Хотелось открыть окно, но как водится в такую жару, все окна были накрепко задраены. Проводница подала стопку полусырого белья, и Илюхе пришлось сушить его своим телом. Ворочаясь на трясущейся верхней полке, он всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что едет не домой, в Москву, а куда-то на восток, туда, где его никто не ждал.

   Казахстанская полевая практика студентов МГУ вчера закончилась, и все его однокурсники весёлой гурьбой отправились домой, к мамкиным борщам и пирогам. А Илья, сказав, что должен навестить родственников в Забайкалье, купил билет до станции Танхой.

   Один, с огромным рюкзаком, туго набитым провизией, он остался стоять на перроне, глядя, как его улыбающиеся друзья радостно машут ему из окон московского поезда.

   Пашка Матвеев перед отходом поезда ехидно поинтересовался, зачем Илюхиным родственникам столько банок с «Завтраком туриста» и «Кашей перловой с мясом».
— Темнишь ты, брат, что-то, — усмехнулся он на прощание.
На миг сквозь стёкла илюхиных очков вспыхнули привычные для друзей искорки-бесенята.
— Да, понимаешь, дядька мой двоюродный обещал на охоту в тайгу взять, а жратвы у них в посёлке негусто, вот и стараюсь, — кое-как отшутился Илья и, похлопав Пашку по плечу, добавил, — ты родителям моим ничего не говори, я им письмо написал.

   Илюхе не спалось. Сквозь перестук колёс в голове крутилась одна и та же мысль: а в праве ли он был делать из своего похода тайну? Если с ним что-то произойдёт, ни родители, ни друзья не будут знать, где его искать. Нет, письмо он, конечно, написал, но там не было ни строчки про Забайкалье. Только про то, как на три недели продлили практику. Родители ужаснулись бы, узнав что задумал их вполне домашний сынок. Друзья тоже покрутили бы пальцем у виска.

   Илья учился на биогеографа, специалиста, который будет «на ты» с живой природой. Ему хотелось совершить в своей специальности что-то очень важное, значимое, то, что обычно называют «большим вкладом в науку». Наверное, все мы в двадцать лет мечтаем о своём великом предназначении.

   Его кипучий максимализм и породил идею проверить себя в «боевых условиях», то есть в полевых. Студенческие практики для этого не годились. Там всё заранее расписано, продумано и обустроено. Ему хотелось чего-то особого, экстремального, например, в одиночку пройти сложный горный маршрут.
   
   Илья готовился к походу с зимы. Часами просиживал в библиотеке МГУ за книгами о природе Забайкалья. На кафедре картографии через однокурсников достал крупномасштабные карты нужного района. В турклубе выискивал редкие отзывы туристов.

   Илюха решил пройти вдоль русла одной из многочисленных речек, впадающих в озеро с юга, до Байкальского заповедника, затем подняться вверх до хребта Хамар-Дабан, пересечь его и спуститься по речке Темник до Гусиного озера. А там выйти к железной дороге и людям. Каких-то 120 километров! Если делать хотя бы по десятке в день, можно уложиться менее чем за две недели. Зато сколько будет воспоминаний! И как восторженно вспыхнут глаза друзей, когда он вернётся в Москву. Он докажет всем и себе, что может! План был впечатляющим.

   К Байкалу поезд подошёл ранним утром. Из-за небольшого тумана блестящая голубая гладь казалась бесконечной как море. Илью сразу же охватило смешанное чувство буйного восторга и лёгкого мандража: неужели он скоро останется один на один с этой дикой красотой?

   От станции до устья нужной речки Илья дошёл только после полудня. Сильно давил на плечи тяжёлый рюкзак. Ещё поход не начался, а всё тело уже болело. И тут первая неожиданность. По карте получалось, что справа от реки должна идти тропа вверх. Про неё писали в отзыве туристов. Но эта группа ходила очень давно, лет пятнадцать назад, и всё могло измениться.

   Поплутав вдоль берега, Илья убедился, что никакой тропы вдоль русла нет. Вокруг только заросли ивняка, ольхи и кедрового стланика. Затем начались небольшие скалы, укрытые пихтой и ельниками. Он шел прямо вдоль берега, по камням. Каждый шаг приходилось делать осторожно, чтобы не оступиться.

   За два часа прошёл всего километра три и решил сделать привал, чтобы размять уставшие плечи. Сидя на круглом камне и глядя на бурлящую воду, Илья ещё раз подумал о своей авантюре. Может быть вернуться? Ведь карты устарели и неизвестно как там будет впереди? Но подкрепившись сухарями с сыром "Волна", хлебнув водички из фляжки, решил не паниковать раньше времени. Лес гудел десятками голосов птиц и насекомых, вверху раскачивались от ветра кроны высоких елей и пихт, внизу умиротворенно шелестела речка. Всё было хорошо. Тем более, что начали попадаться участки старой тропы, и Илья взбодрился.

   До заката он прошёл ещё километра четыре и начал присматривать место, где можно было установить палатку. Для этого хорошо подходил участок небольшого пологого склона между двумя большими пихтами. Набрав сухих веток, Илья развёл костёр.

   Стало теплее и уютнее, но от быстро наступившей темноты внутри как-то заныло всё. Ему не хватало человека. Не с кем было обсудить прожитый день, не с кем было пошутить или хотя бы поругаться. Своё вынужденное молчание нагоняло тоску. И глядя, как греется в котелке каша с тушенкой, Илюха запел. Старую бардовскую песню, которую он хорошо играл на гитаре друзьям. Но здесь, без слушателей, голос подводил. Он у него и так был тонкий, а тут ещё и срывался постоянно от неприятного чувства полного одиночества.

   Когда допел последний куплет, ночной мрак и звенящая тишина обрушились на него. Единственными «человеческими» звуками были бренчание ложки о котелок и то, как он дул на горячую кашу.

   После ужина Илья нырнул в палатку, залез в свой спальник и попытался сходу уснуть. Но от ломоты в теле ворочался с боку на бок, и сон всё никак не приходил. Сквозь брезент палатки послышались звуки ночного леса. Где-то заухала сова, послышалось какое-то тявканье и шуршание. А сквозь бурление речки Илюхе пригрезился отдалённый вой.

   «Ещё не хватало мне волков», — подумал он и поплотнее застегнул полог палатки. Порылся в рюкзаке и достал топорик. Положил его рядом с собой и попытался успокоиться. Но сон пришёл только через час, когда ночные страхи вконец измучили его уставшее тело.

   Утренний свет был ласковым и тёплым. Весёлый птичий гомон радовал душу и вселял надежды. После двух кружек терпкого грузинского чая Илья продолжил путь наверх, к Хамар-Дабану.

   Ближе к обеду тропинка исчезла, и перед взором Ильи предстала такая отвесная скала, упирающаяся в водный поток, что он сразу понял — по этому берегу ему не пройти. Через лес обходу мешали другие скальные уступы, которые тянулись вдоль его маршрута уже несколько часов.

   «Ну вот и попал, — мелькнуло в голове, — что же делать, возвращаться?» Илюха в очередной раз чертыхнулся на свою карту, на которой никаких препятствий в этом месте не значилось. Он внимательно осмотрел другой берег. Весь в зарослях черёмухи и рябины, тот выглядел довольно пологим. «Надо перебираться», — решил Илья.

   Легко сказать, да трудно сделать. Здесь, в десятке километров от устья, течение оказалось очень сильным. Было слышно даже, как с гулкими хлюпающими звуками двигаются камни по дну. Вброд перейти эти пятнадцать метров было нереально. Илья вспомнил, что час назад он проходил мимо упавшего через реку дерева. Вернувшись туда, он убедился, что большой тополь надёжно соединяет два берега.

   Но сделав только первый шаг, Илюха почувствовал как ствол сильно качнуло. Тополь вёл себя как норовистый конь, захотевший сбросить неопытного всадника. Похолодело внутри. «Может вернуться?» Переведя дух, он всё же сделал несколько робких шагов вперёд. И тут же ощутил, что тяжелый рюкзак начал опасно заваливаться на правый бок. Илья даже не пытался поправить его - боялся нарушить равновесие. До середины реки оставался всего лишь метр, а он никак не мог решиться на следующий шаг. Его окутал внезапно возникший невероятный, липкий, всепроникающий страх. Бешено заколотилось сердце. Никогда ранее он так не рисковал собой.

   Илья понимал, что обратной дороги для него нет, ведь при развороте рюкзак может окончательно съехать с плеча, и тогда ему не удержаться на трясущемся стволе. Мысленно представив в голове своё падение в сверкающий мириадами слепящих брызг бурный поток, Илья нервно сглотнул слюну.

   Минутку отдохнув и успокоившись, он сумел сделать ещё пару осторожных шажков. А дальше путь ему преграждал торчащая вертикально большая ветка, которую предстояло как-то обойти. Сделав глубокий вдох-выдох, Илья ухватился за ветку левой рукой и осторожно перебросил правую ногу. Потом замер на несколько секунд, собираясь с силами и продумывая, какое плавное и аккуратное движение нужно совершить левой ногой, чтобы не задеть мешающий отросток.

   От нерешительности и напряжения ноги в тяжёлых турботинках задрожали. Наконец, начав движение, Илюха, не глядя, ухватился и второй рукой за ветку. Вдруг ладонь пронзила острейшая боль от проколовшего её незаметного отростка! От неожиданности Илья резко отдёрнул правую руку, а левая инстинктивно потянулась ей на помощь. На мгновение равновесие было утеряно, рюкзак повело назад, и под его тяжестью Илюха полетел вниз.

   Через мгновенье холодная вода охватила его и тут же начала затягивать под ствол. Широко расставив руки, Илья быстро вцепился в тополь и слегка подтянулся. Если бы не рюкзак, он, наверное, смог бы легко выбраться. Но с грузом в тридцать килограммов его снова потянуло вниз.

   Бешеный поток начал затаскивать ноги под ствол. Руки слабели от холода и напряжения. Шансов выбраться оставалось всё меньше. Разве что скинуть рюкзак? Но тогда походу конец. Илью охватило отчаянье! Он понимал, что сил осталось только на последнюю попытку.

   Ещё раз подтянувшись, Илюха с огромным трудом сумел приподнять тело над поверхностью воды. Потом одним резким движением он зацепил левую ногу за небольшой боковой сучок. Илья прилепился к дереву как осенняя муха к тёплому стеклу — с последней надеждой. Правая нога всё ещё болталась в воде, грозя вернуть уставшее тело в бешеную стремнину. Илюха висел, собирая последние силы в комок. Но силы так и не собрались... Через несколько секунд он свалился обратно в воду.
 
   Илья уже не чувствовал окоченевших рук, хотя он пока упирался ими в ствол. Его последняя надежда исчезла. Вяло проплыла мысль: «А всё-таки конец… Ну, ничего, хоть расслабиться будет можно… Как приятно будет побыть просто щепкой… Всё равно ведь прибьёт к берегу… Когда-нибудь…»
 
   Он уже прощался с миром, когда у него в голове вдруг искрою вспыхнула странная присказка его бабушки Жени. Она часто повторяла перед любым трудным делом: «Ангел мой, будь со мной, ты впереди, я за тобой!». Баба Женя говорила, что ангел-хранитель в тяжёлую минуту всегда поможет.

   Никогда не веривший ни в Бога, ни в каких ангелов, Илюха сейчас был готов обратиться к кому угодно, лишь бы это придало ему сил, чтобы выбраться. Он не проговорил, он прокричал эти слова! И дёрнулся наверх.

   На мгновение в его глазах потемнело. А когда зрение вернулось, Илья ощутил себя лежащим на стволе сверху. Радости от невероятного спасения он не чувствовал. Он чувствовал лишь страшную усталость и опустошенность. Всё тело била сильная дрожь. Как огромная мокрая гусеница, Илюха медленно пополз по тополю на другой берег, обдирая в кровь ладони. Потом он долго лежал на отмели в забытьи.

   Очнувшись, стянул с себя мокрую одежду и принялся искать спички, чтобы развести костёр. Какое же счастье, что в рюкзаке промокло всё кроме спичек! Их Илья по совету бывалых туристов положил в двойной целлофановый пакет. Огонь долго не разводился. Замёрзшие руки скрючило так, что пришлось сломать десяток спичек, прежде чем всё получилось.
 
   Пока одежда и обувь сохли над костром, голый Илья непрерывно бегал и прыгал по берегу, пытаясь хоть как-то согреться. Как назло день выдался пасмурным и прохладным. Одеться в сухое он получилось только часа через два. Всё это время Илюха жалел, что не взял с собой спирта.

   «Да-а, сто грамм мне бы не помешали сейчас. Даже двести. А жаль, что я не алкаш», — вздохнул он с усмешкой.

   День для похода пропал. Пришлось ставить палатку и ночевать прямо здесь, на отмели. От всего произошедшего Илюху потряхивало. Ведь он только что был на волоске от гибели. Впервые в жизни! И ещё мучила мысль: «И откуда взялась во мне эта сила? Ведь я уже дохлый был. Неужели присказка помогла?? Да не, ерунда, глупость какая…»


PS. Картинка - из Интернета