Вольные птицы

 
      Скажите, на милость, много ли вы чего знаете о цыганах? Немногочисленной нации! Я, лично, только в общих чертах. Знаю, что кочевой народ. Из Индии. В любой части света можно их встретить. Государства своего не имеют. И что? Существуют же, соблюдая свои традиции-обычаи. Есть, как и у нас, и бедные и богатые.
      Артистичны с  неразлучной спутницей гитарой! Завораживающие у них  песни! Зажигательные пляски! Любовь к лошадям, кочевому таборному образу жизни. Чужих не жалуют. Вольные птицы! Свободолюбивый, самобытный народ. Свой театр в Москве. Свои танцоры и певцы. Вживаются и в современную жизнь. А  помните Будулая  по роману Анатолия Калинина "Цыган" и телесериал? А "Кармелиту"?
      Кто-то намекнёт, что вороватый. Да, бывает, но без такой дичайшей коррупции как у нас. Гадание же у них в крови. Так по мелочам, да и то тех, кто поведётся узнать о своей судьбе. Уберут заодно и порчу. Вот тут-то их цыганский гипноз осечки не даёт. Кто попал под его влияние сами и деньги, и кольца  отдают, и ещё благодарят…
 
        Вот какую историю рассказал мне при недавней встрече мой сельский приятель, когда речь зашла... о цыганах.
 
       "Так вот, вчера, уж под вечер дело было,  хлопнула калитка, и с большим  чёрным  баулом  появилась молодая цыганская пара. Я же в беседке за столом в саду, но на виду.  Направились ко  мне. Понятное дело с товаром, словно коробейники, и ну в два голоса, распаковывая неподъёмную сумку, товар предлагать.
        Вижу, устали, лица осунулись, видимо, издалека. Бывало, что за лето заглядывали и другие, такого же  роду-племени,  да попусту.  Не  балует наш сибирский люд  их.   Да и времена не те, нет проблем  с тряпками. Всё в сельских супер-пупер магазинах да у частных предпринимателей есть. А если чего нет, то стоит только заказать, мигом  привезут. Нет, нынче не бедствуем. В прошлое ушли лихие девяностые. Были бы деньги.
       Предложил им с дороги умыться да пыль стряхнуть. Они тут же у рукомойника  привели себя в порядок. Посвежели. Заулыбались. Усадил  на скамейку, а сам в дом. Вынес пару фарфоровых бокалов. Чайник и чашку с шанешками да большую пиалу медку прихватил. Угощаю и на калитку поглядываю: неровен час, мой «аспид» - любимая жена явится из храма с вечерней службы. Она ведь и шум-пыль подымет. Не посмотрит  на  гостей,  Страсть,  не любит, а  случайных, особенно.
        Пьют, значит, мои гости чай, уплетают шанешки. Глаза повеселели. Вопросами стал донимать разными да невпопад. Мой приятель их эриксониановскими называет, по имени американского психолога. Так вот, спрашиваю их о житье – бытье, о пути - дороге, и о погоде.
        Они и «поплыли», признались, что из Краснодарского края. Паспорта показывают. Гляжу: точно, оттуда.  Сравните - представьте, где тот край, а где Алтайский наш? Тысяч  пять вёрст,  не меньше. Простачком было прикинулся и продолжаю: «А вы случайно не из Афипского  будете? Друзья у меня там. Гостинец бы передали". Они  переглянулись и отвечают, что почти, рядом, но в другой сторонке. Вижу, точно, в паспорте посёлок  Афонка.
        Пообщались, ну, ни о чём. Хотя… всё же прикупил я у них кое-что из рабочей одежонки. В тысячу уложился. Как же они обрадовались даже этой малой денежке!
         Приговорили они и шанешки, и медок похвалили. А ушли незаметно, огородами, я им тропинку показал, в другую калитку, и словно испарились. Да вовремя, моя тут и нарисовалась. Со службы пришла. Калиткой хлопнула. Я растерялся и  со стола посуду быстренько прибирать  туда-сюда - следы заметать.
         Гляжу, а пиалы - то с мёдом и  нет. Доэриксонианился доморощенный психолог. Что приятелю - то скажу? Так опрофанился. Хотя он и предупреждал однажды: в глаза цыганам не смотреть и сразу уходить. А как мне, хозяину,  не смотреть? И куда уходить, раз пригласил за стол. Да Бог с ней, с этой посудиной.   Да не жалко. Но ведь с мёдом. А вот как!? Под юбку-то не сунешь – прольётся.
          Однако из положения я выкрутился. Хозяйка ничего  не заметила. Оказывается, не у меня одного цыгане побывали в тот вечер. Не те, что ко мне заходили, другие. Об этом на другой день в селе заговорили.
           Вот Степанычу повезло. Цыганки заходили. И даже переночевали. Жена-то у него вторую неделю на курорте в Белокурихе. Лечится, родимая. Оставила на него дом с огородом. Он хоть и пенсионер, но при силе. Управлялся по хозяйству за двоих. Единственно в чём не всегда поспевал, так это в приготовлении еды. Всё на ходу да всухомятку, то огурец, то морковку, то хлебушка кусок. Считай, на подножный корм перешёл.
       На том и попался. Такой обед ему они приготовили!  Ведёрную кастрюлю супа да с мясом. На второе – гуся освежевали и запекли. Компот из свежих ягод выставили остывать. И песни пели, и он подпевал.
       Утром встал ранёхонько и ничего не вспомнил. Удивлялся только кастрюле с супом, да остатками от гуся на блюдце в холодильнике и наваристому компоту. Соседи посмеиваются, а тому невдомёк, что трёх цыганок привечал. А главное - ни в доме, ни в хозяйстве, кроме гуся, ничего не пропало. Так, выходит, сам его и не доел, раз окорочок в холодильнике. Так-то.
        Короче, у многих побывали цыгане. Просили, как обычно, что-нибудь из съестного. И – исчезали. Как потом уж позднее выяснилось, в пяти километрах от села, они в придорожной рощице табором остановились. Сельчане подметили их озабоченность, и даже испуг. Никто из них не предлагал ни погадать, никто ничего не утащил, не ввёл в свой цыганский транс, именуемый гипнозом. Видно, установку от Боро табора получили – не озоровать.
        И всё же, как говорится, в семье не без урода. На белых жигулях, да с полным багажником новой, закордонной бытовой техники, где и бензопила марки   Stihl 360, и прочие бытовые электроприборы, и ко всему прочему ещё и чайный да со столовым сервизом в красочных картонных коробках из Германии. И всё упаковано. Что внутри, как выглядит? Да цело ли? Не видно.
        Вот только удачная попытка развести нашего приятеля Игоря у них      неожиданно сорвалась. И ведь развели бы, он уже и "поплыл". Быстрёхонько они подогнали "жигулёнок" к его "жигулёнку": багажник к багажнику, чтобы удобнее было перегрузить содержимое своего товара. Показали в упаковках, так сказать, лицом, а цену всего-то в тысячу и запросили. Такая ничтожная цена настолько шокировала Игоря, что у того глазки заблестели, и он помчался в дом за деньгами.
        Неизвестно, что он в этот момент думал, да и думал ли, но не на одну же деревянную тысячу там всего было. Вот это лопухнулись  молдаване, так они ему представились: "Нам бы на бензин, чтобы до Кишинёва своим ходом добраться"! Игорю и невдомёк стало, что на тысячу шибко и бензином-то не разживёшься. "Вот это пофартило"! - протягивая им тысячу рублей, улыбнулся он. Захлопнул свой  багажник и было в машину. 
       Здесь его молдаване и тормознули. Товар-то за тысячу (оптом, но в долларах), а он тысчонку, в  рублях, да в  кулаке зажатую, скомканную. Вот тут  они развели его по полной. А уж как стыдили! "Мы же, отец, просили у тебя тысячу! Но - баксов". На лепет Игоря, что он в руках отродясь и доллара-то не держал, молдаване заметили, что согласны так и быть даже на рубли, но по курсу доллара. Это вырисовывалось уже на 64 тысячи. Такие деньги у Игоря на чёрный день на сберкнижке лежали.
       И если бы не я с приятелем, то Игорь снял бы  безропотно свои кровные в сбербанке. И остался бы с тем "товаром", словно старик у разбитого корыта.
       Как потом оказалось, это были вовсе и не молдаване, зато как же они  возмущались, перекладывая "товар" назад! Нас – то трое, и транса ни в одном глазу. На нашей стороне права и намёк на конфискат. Хватило бы и звонка в Полицию.

       А дома неожиданно мне досталось от благоверной, которую и не раз, "поцеловали" пчёлы. Оказывается, слетелись на ту пиалу с мёдом, что я сунул впопыхах... под лавку, так что та молодая пара цыган совсем ни причём".
         
         

 
 


Рецензии