Гл 28-29. Жуткие испытания и новое искушение

21+
Роман содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится нажмите крестик в правом верхнем углу экрана. Спасибо!
Краткое содержание: "медовый месяц" между контуженным прапорщиком и его воспитанницей, круглой сиротой  Софьей. Чтобы вылечиться от последствий контузии ему надо мучить Софью и ей это начинает нравиться. Понимая, что его действия аморальны и противозаконны Владимир старается компенсировать мучения удовольствиями. За сладкой парочкой присматривает Ангел Хранитель и Ангел Искуситель.
***
28. Новые испытания и искушения
***
Ангел Хранитель: Девушка его полюбила! По-настоящему! И даже согласилась на порку ради него! А он ее разрелаксировал!
Ангел Искуситель: А он ее нет! Он просто продал ее за строительный мусор! И продал дешево! И нет тут никакой любви! Промаслил видите ли… И согласилась она ради себя. Очень скоро я тебе это докажу.
Ангел Хранитель: Он ничего бы ей не сделал, если бы она этого сама не захотела!
Ангел Искуситель: Тогда мой ход! От нового искушения она не устоит!
***
Ворона чувствовала, что беда приближается, но ничего не могла сделать:
"А какое мне, собственно говоря, дело, до человеческих проблем? Сами разберутся, не маленькие! Но маленького человечка жалко! Она была добра ко мне, старой вороне!"

Во дворе пропел автомобильный гудок.
– Это наша "Газель", – Владимир пошел встречать таджиков, что привезли тяжелый груз. Кроме печки хозяин подарил несколько листов старого, но не гнилого утеплителя и вагонку из осины, тоже не новую, но вполне пригодную для обшивки и обрезные доски, с уже вынутыми гвоздями.
– Пока есть время, надо собраться, – вздохнул Владимир, все еще терзаясь муками совести. – Приготовить декорации, так сказать, для семейного спектакля.
– Две косички делают тебя моложе, – Владимир поцеловал девушку и стал расплетать и переплетать волосы.
– Может, я тогда надену юбку? – задала девушка ещё один вопрос, пока Владимир заплетал косы.
– Можно клетчатую юбку и колготки. У нас сегодня в доме тепло. Раздеться вполне можно. Сейчас выдвини скамью на середину комнаты и принеси корыто с прутьями. А посуду вымою я, – Владимир чувствовал себя очень виноватым. – А вот ошейник убери подальше!

Получив освобождение от мытья посуды, Софья побежала готовить место для порки.
– Ради тебя, папа, я это сделаю! – Вытащила скамью, установила её точно под люстрой, потом притащила корыто из кладовки – прутья хранились не в корыте, а в пластиковой фановой трубе, заглушенной с одного конца и мирно стоявшей в углу туалета... Плеснуть в нег воды и полосить.
Наконец, можно было заняться одеждой: Софья зашла в свою комнату, сняла колготки и джемпер, надела трусики с майкой, потом снова надела колготки, белую блузку и красный сарафанчик до колен из форменного комплекта.
"Что же ты делаешь? – Владимир украдкой смахнул слезинку. – Впрочем, родители во все времена доверяли посторонним сечь детей. Просто мы поменяемся с хозяином на вечер ролями: я буду хозяин дома, а он гувернер моей воспитанницы!"
– Ну вот, подарки прибыли, отступать поздно, – вздохнул Владимир, осмотрев приготовления. – И он уже скоро приедет. В туалет не забудь сбегать.
Софья кивнула и отправилась по дядиному совету в туалет. Там девушка провела минут пять, потом помыла руки в ванной и дополнительно подмылась.
– Я готова, – неуверенно произнесла Софья, покинув ванную комнату.
Тут раздался гудок джипа хозяина. Владимир пошел встречать гостя.
"Карр! Вот она беда! – ворона села на джип гостя и долбанула его клювом. – Этот человек несет беду!"
Но Владимир не понял предупреждения вороны. Та, обиженно взмахивая крыльями, улетела в гнездо.

"И зачем я так рисковала? – птица была зла сама на себя. – Они люди и пусть делают, что хотят!" Ворона хотела уснуть, но ее разбудили жалобные стоны маленького человечка. "Интересно, что они там делают?" – ворона спланировала вниз и заглянула в окно.
– Добрый день! – Борис Георгиевич вошел в дом, отряхнув снег на пороге, и протянул Софье букет белых роз и коробку, величиной с колесо "Запорожца". – Вижу, стараниями воспитанницы у вас дома чистота и порядок, и это несмотря на строительные работы, – гость волновался. Он не знал: что делать: попросить чаю или сразу приступить к делу.
– Спасибо! Шикарные цветы, – Софья приняла с улыбкой цветы и коробку и, поскольку руки были заняты, изобразила подобие книксена. – Сейчас поставлю их в вазу...
– Извините, я освободился чуть раньше, – хозяин осмотрел скромную, но уютную обстановку в прихожей. – Хозяйке мой респект! Все чисто! И рога вместо вешалки... хорошо придумано!
Владимир не знал, как себя вести, его снова мучила совесть.
"А я ни разу в жизни не дарил воспитаннице цветов! – Владимир смотрел на букет. – А вот на шлепки никогда не скупился…" Белые розы источали тонкий аромат.
– Пройдёмте, Борис Георгиевич, мы едим на кухне, – пригласила девушка гостя.
– Спасибо, – Борис Георгиевич прошел на кухню. – У вас тут чисто, уютно, чувствуется женская рука.
Софья вежливо склонила голову.

Тут из кармана гостя появилась крошечная бутылка дорогого коньяка и две резинки для косичек, но не простые, а украшенные камушками из бирюзы:
– Думаю, они Вам пойдут.
Владимир нашел себе занятие: расставил чашки и заварил чай, не пожалев заварки.
– Спасибо, Борис Георгиевич, – взяла Софья украшения, и попробовала пристроить их на своих косичках, пока кипятился чайник.
– Давай помогу, – Борис Георгиевич аккуратно, но неумело заменил резинки.
– Вуаля! – папа открыл большую коробку.
– Ух, ты! – Софья широко открыла глаза, когда перед ней предстала эта вкуснятина.
– В детстве я недоел сладкого, – улыбнулся гость, – а теперь вот... – он положил себе вишню на закуску и поднял рюмку. – Тост за маленькую хозяйку этого дома!
Мужчины выпили.
Софья присела в реверансе и зарделась. Самый красивый кусок с вишнями и марципанами оказался у нее в тарелке. Обстановка за столом теплела.
"Никогда не ела такого!" – Софья принялась кушать выделенный кусочек торта чайной ложечкой.

– Меня в детстве отец драл ремнем, как сидорову козу, – Борис Георгиевич хлебнул чая, – и человека из меня сделал! Знаешь, Софья, вырастешь ты, вырастет и мой бизнес! А мне нужны будут умные и толковые помощницы. Поняла мою мысль? Но имей в виду, будешь учиться, как мой младший – никаких перспектив. Средний у меня был такой бездельник, что отправил его в армию ума набираться. На север! Может, там поумнеет. А старший в Англии образование получает.
Софья с интересом посмотрела на Бориса Георгиевича, но его мыслей не поняла и в ответ на вопрос отрицательно помотала головой, от чего косички заплясали по спине.
От торта на тарелке девушки ничего не осталось. И тут до   Владимира дошло, что вот сейчас этот гость будет бить его воспитанницу... Алкоголь выветрился у него из головы.
"Продал девушку за печку и строительный хлам! – кольнула его совесть. – А она тебя любит! Иди, полюбуйся на ее мучения. Торгаш недоделанный! Прапорщик контуженный! Видимо, совсем тебе мозги в Чечне вышибло! Иди, веди Софью на Голгофу! Ирод!"
– А теперь, – Владимир встал из-за стола, – прошу пройти всех в большую комнату!
Софья поднялась из-за стола. Хоть она была и хозяйка, но раз Владимир на себя взял приглашение "пройти", то можно было снова вести себя как маленькая, тем более что было чуточку страшно.
"Борис Георгиевич предлагает Софье работу в фирме, как подрастет, – понял Владимир. – Но об этом ей еще рано думать!"
Тут Борис Георгиевич увидел декорации и слегка опешил. Руки у него немного дрожали. До последней минуты он не верил, что все рассказанное Владимиром, правда.

– Ну, хозяюшка, – гость посмотрел на Софью, – я так понимаю, что ты успела нагрешить достаточно для свидания с этой мебелью...
– Готовься, – выдавил из себя Владимир, – скамья заждалась!
У Софьи задрожали руки и колени. Она осторожно отвернулась спиной к взрослым и стала расстегивать сарафан.
"Вот она, расплата за мою болтливость, – подумал Владимир, – и тортика еще съел... Не подавился!"
Борис Георгиевич побледнел, в потом стер пот со лба клетчатым платочком. Впервые перед ним раздевалась девушка, чтобы лечь под розги...
Софья замерла, ожидая, что ей прикажут повернуться лицом, и потянула сарафан вверх.
– Повернись к нам, – несколько нерешительно попросил гость.
– Это обязательно? – покраснев, позволила себе дерзость Софья.
– Софья... – слова приказа застряли у дяди в горле.
"Надеюсь, она поймет!" – подумал Владимир, терзаясь муками совести.
Гость переводил взгляд с раздевающейся девушки на корыто с прутьями и обратно. Красные, длинные и ровные, они, казалось, хотели впиться в юное тело.
– Краснотал дает прутья красного цвета, ровные и секучие, – пояснил Владимир.
Софья медленно, продолжая краснеть и снимать сарафан через голову, повернулась, сделав четыре или пять маленьких шажков.
Быстро стянув сарафан, Софья посмотрела на взрослых, прося взглядом разрешения отвернуться, чтобы положить одежду на стул.
Под взглядом гостя было жутко стыдно, хотя она пока была, в целом, одета.
– Девушку лучше сечь голышом, – объяснил папа. – Так на дольше запоминается. Софья, ты согласна со мной?

– Да, – пролепетала Софья и без спросу отвернулась, чтобы не бросать одежду на пол, а сложить аккуратно.
Сложив сарафан, Софья негнущимися дрожащими пальцами стала расстёгивать блузку, "забыв" повернуться лицом.
– И еще девушек ждет добавка за непослушание, – продолжил Владимир. – Когда они не делают того, что им говорят.
Софья снова медленно переступила ножками и повернулась к мужчинам лицом:
– Не наадооо!
Пуговицы поддавались медленно. Осталось ещё две на руках, но и они сопротивлялись недолго. Снова отвернувшись, чтобы повесить блузу на спинку, Софья вернулась в положение "лицом к взрослым" и нерешительно потянулась руками к резинке колготок.
– Девушек секут по попе, параллельно укладывая следы. Если они пересекаются, остаются просечки, – Владимир начал краткий инструктаж. – Боли просечки не усиливают, а заживает попа долго. И еще, старайтесь бить так, чтобы кончик прута падал на середину противоположной от вас ягодицы. Каждые пять ударов надо менять положение, чтобы разделить наказание поровну между ягодицами. Если она кричит слишком сильно, надо дать немного времени на отдых, во время которого гладить прутом по телу, чтобы не расслаблялась. Боль после розги превращается в зуд, так что хныкать после каждого удара она может долго. Это нормально.
– Понятно, – улыбнулся Борис Георгиевич, – сечь грамотно, целая наука. – А колготки штопаные, – добавил гость. – Софья, отдай их мне. Я куплю тебе взамен двое новых. Завтра же и отдам!
Взрослые тем временем обсуждали, как они будут её сечь, от чего Софье становилось ещё стыднее.

– Пожалуйста! – Выдохнув, Софья резко сдёрнула колготки на коленки, а потом уже, поднимая ноги, сняла их и протянула гостю.
Теперь Софья осталась в майке и трусиках. И то, и другое – белого цвета без украшений. Было очень стыдно. Софья зажмурила глаза и несколько раз вдохнула и выдохнула, снова открыв их.
– Ну? – выдавил из себя Владимир.
Гость молчал. Его лицо сделалось красным, ноздри раздувались, как у породистой лошади перед стартом на скачках.
Софья посмотрела на обоих мужчин, не решаясь продолжить раздевание.
– Я говорил, что за плохое поведение ждет прибавка, – Владимир подошел к корыту, вынул прут и лизнул его. – Солененький!
Гость последовал дядиному примеру.
– Зуд после соли сохраняется надолго, – пояснил Владимир. – Крепче урок входит.
Софья съёжилась, понаблюдав действия дяди и гостя. Воспользовавшись тем, что мужчины отвлеклись, стала быстро снимать майку.
– Наша хозяйка вся дрожит, – заметил гость.
– Она впервые в жизни раздевается при постороннем, – вступился за нее Владимир. – Волнуется!
– Это ничего, – улыбнулся Борис Георгиевич. – Мне даже приятно смотреть на ее волнение.

Положив майку поверх сарафана, Софья снова жалобно посмотрела на взрослых:
– Можно трусики лёжа снять?
– Нет! – Владимир коснулся трусиков кончиком прута.
Софья проследила взглядом за розгой, но потянуть за резинку трусиков пока не решилась.
– Ждем, хозяюшка, – добавил гость.
Зажмурившись, Софья сдёрнула на выдохе трусики на колени, и несколько раз подвигав ногами, вышагнула из них, оставив лежать на полу у ног.
Бёдра сами собой напряглись и сжались, а лицо жутко покраснело. Девушка сжала кулачки, не открывая глаз и борясь с желанием прикрыться от посторонних взглядов.
– Ложись! – Владимир несильно хлопнул девушку прутом и бросил на скамью подушку. – Мягкое под живот!

Софья вздрогнула от этого прикосновения, пришедшегося неожиданно по напряжённому телу, и сделала несколько шагов к лавке, не разжимая ног, что вынудило бёдра тереть стыдное местечко. Так же съежено она попыталась лечь, но тут ничего не вышло, ноги пришлось чуть раздвинуть и быстро лечь на живот, сунув подушку под низ животика и вытянув руки вперёд. Косички оказались по обеим сторонам лавки, но теперь было не так стыдно. Ноги продолжали оставаться сжатыми, а лицо уткнулось в плечи.
Гость неумело стал фиксировать руки.

– Слишком сильно стягивать не надо, – уточнил Владимир, показывая, как оборачивать ремень вокруг запястья. – Сначала оборачивается ремень со стороны пряжки, потом подтягивается как надо и оборачивается вокруг второго запястья.
"Боже, как стыдно! – Софья краснела, пока её связывали, и подрагивала. – И зачем я согласилась?"
С лодыжками у гостя пошло быстрее. Софьины руки и ноги вытянулись, как стрелки компаса. Софья попробовала сопротивляться, но не сильно и, когда её привязали, подёргалась, проверяя, насколько крепко.
Теперь она полностью приготовлена к порке. Маленькое тельце мелко вздрагивало.
– А теперь маленькая подготовка, чтобы девушка успокоилась и стала дышать ровнее, – Владимир подобрал прут. – Я покажу с одной стороны, а вы с другой.
– Хорошо, – согласился гость.
Мужчины встали с обеих сторон от скамейки. Дышать ровнее и успокоиться у Софьи не получалось. Всё же только подготовка к порке от постороннего оказалась страшным испытанием. Девушка лежала и не могла расслабиться.
– Погладьте ее кончиком прута и смотрите за дыханием. Как начнет дышать ровнее, приступайте! – дядин прут коснулся щели между ягодиц. – Если сомневаетесь в своих силах, я покажу, как надо пороть на бедрах. Пять дополнительных ударов за свое поведение перед поркой она заслужила.
Девушка вздрогнула, когда кончик розги коснулся её попы.
– Уууу... – жалостливо простонала Софья
– Пять? – гость улыбнулся и провел прутом между лопаток. – Пусть будет пять! Софья, ты согласна?
От прикосновения к позвоночнику Софья зажмурилась и напряглась, как струна.
– Нееет.
– А какое твое мнение? – спросил гость. – Сколько ты заслуживаешь прибавки?
– Я её не хочу, – честно призналась Софья, снова краснея.
– И не хочется, а надо. Раз! – Владимир отошел на полшага назад, прут пропел в воздухе и опустился на бедро девушки. – И теперь чуть-чуть ждем.
Гость смотрел, как на теле вспухает первый след.
Софья только вздохнула... Кричать от боли было нечем, она лишь напряглась всем телом, плотнее уткнувшись в плечи.

Когда боль схлынула, девушка жалобно простонала.
– Два! – второй удар лег параллельно, чуть ниже. – Без розги нельзя воспитать женщину. Она должна быть послушная.
– ШШШ... – зашипела Софья сквозь зубы, не отрывая лица от рук и напрягаясь. Ноги чуть дёрнулись.
– Три! – на теле вспухли три полоски.
– Остальное от меня в конце, – Владимир отошел от скамьи. – Приступайте, Борис Георгиевич, как она успокоится. Попа давно ждет.
Софья снова зашипела и напряглась.
– А как же симметрия? – простонала Софья, отходя от стежков и повернув голову в его сторону, – пять на два не делится.
Вместо ответа гость ударил так, как учили, но не очень сильно.
– Сильнее и точнее! Кладите удары ровно, как крем на эклеры!
Софья, не ожидавшая удара, взвизгнула и вильнула попой, разминая полоску.
– А еще один раз добавит по бедрам Борис Георгиевич. Для симметрии.
С жалобным стоном Софья уткнула лицо обратно в плечи.
Гость ударил еще раз, но чуть сильнее. Вид вздрагивающей девушки ему очень понравился.
"И мусор пристроил, и удовольствие получил", – подумал он.
Софья напряглась и сжала зубы, негромко застонав. Немного погодя, выдохнула и расслабилась.

Гость ударил чуть ниже, но не рассчитал, кончик прута захлестнул на бедро, оставив просечку. Показалась капелька крови.
Комната огласилась визгом вытянувшейся в струнку и вскинувшей голову девушки, зажмурившей глаза, на которых появились первые слезинки.
– Так не надо, – сказал Владимир. – Шкурку портить незачем. Старайтесь, чтобы прут щелкнул по серединке от противоположной попы. А сила удара в самый раз. Продолжайте.
Софья быстро дышала и шевелила бёдрами, стараясь размять очередную полоску и отвлечься от зудящей просечки.
– Сутулиться не надо. Спину держите ровно.
– Так? – гость ударил еще раз.
– Так в самый раз! Соотношение цены и качества. А теперь пора переходить на другую сторону.

– ЫЫыыы... – простонала Софья со сжатыми зубками, приподняв от рук голову.
– То она отказывается от добавки, то говорит, не хватает удара для симметрии...
– Женщины, даже маленькие, сами не знают, что хотят. Поэтому их поведение и подправляют розгами.
Свистнул прут, и Владимир увидел, как задергались в ремешках маленькие ножки. Гость начал бить ровно и методично, явно входя во вкус.
Терпения Софьи хватило не очень надолго. Уже через пять ударов она в голос визжала и бесстыдно виляла попой, стараясь спасти тело от этого кусачего прута.
– Восемь! Девять! Десять! –  отсчитывал Владимир  жгучие удары.
Гость  больше ничего не говорил, а усердно сек.
  Девушка дергала задом изо всех сил, пытаясь избежать прожигающих тело насквозь ударов, но он спокойно и усердно полосовал   круглый зад.
Софья крутила задом как могла, казалось, что каждый новый стежок обжигает сильнее предыдущих. "Вот десять ударов из тридцати и закончились, – подумал Владимир. – Треть мучений, абсолютно ею не заслуженных!"
Гость без напоминания обошел вокруг скамейки. Теперь на попе оставалось не так уж мало неприкрашенных мест.
Софья обессилено лежала пластом на лавке. Слёзы лились из глаз, тело вздрагивало от плача и напряжения. Но это был перерыв. Можно было немного отдышаться...
– Хорошо поет, – заметил Борис Георгиевич, обрушивая прут снова и снова на вздрагивающее тельце.
– Закалка для легких!

Девушка начала дико извиваться. Теперь она совершенно  не владела собой. Удары снова ложились один за другим. Попа давно потеряла нормальный цвет. Еще один неудачный удар и вторая просечка оставила   кровавый след.
Софья визжала уже не в такт ударам, а по мере завершения воздуха в лёгких, делая паузу лишь для очередного вдоха. Просечка прервала визг на самой середине, и девушка широко открыла заплаканные глаза, вскинув голову и пытаясь вдохнуть.
"Третий переход", – подумал Владимир.
– Половина наказания позади, – объявил он. – Воды?
– И мне тоже воды, – попросил гость. – В горле пересохло!
Вид голой юной леди, вздрагивающей на лавочке, будоражил   сознание Бориса Георгиевича.
– Д... Да… – простонала, запинаясь, Софья.
Владимир ушел на кухню, и там он понял, что гость продолжил порку без его присмотра.

Сейчас она совершенно не думала ни о чём. Даже о том, что, уходя на кухню, Владимир оставляет её наедине с посторонним взрослым.
– Спасибо, – Борис Георгиевич успел провести серию и принял воду. – Попка у Софьи просто обворожительна! Округлая, крепкая и красивая. Как раз под розги!
– Пей, – Владимир протянул второй стакан Софье.
К воде она присосалась жадно, однако, стуча зубами о кромку стакана.
– Скоро конец, – Владимир погладил Софью по голове и отошел в сторону.
Гость начал новую серию. Теперь он не торопился: лакомства осталось совсем чуть-чуть!
"Обидно, что наказание заканчивается, всего-то девять ударов отсталость, – думал Борис Георгиевич. – Давненько я так весело не проводил время!"
Стало немного полегче, паузы между ударами стали длиннее и, хотя попу нещадно жгло, Софья успевала после очередного крика перевести дух.
Гость, поняв, что скоро все закончится, принялся водить кончиком прута по надранным местам.

Софья вздрагивала в эти моменты и немного подергивалась от боли, причиняемой кончиком розги напоротым местам, и от страха ожидания удара.
"Пять ударов всего осталось. И как напроситься еще раз в гости к этому милому семейству? – думал он, любуясь телом голенькой Софьи. – Как она дрожит!"
Гость еще раз вытер пот, сменил прут и продолжил наказание. Прут вновь свистнул в воздухе и впился в нежное измученное тело.
– АААааа... – взвизгнула Софья, вскинув голову.
"И я подверг девушку такому жуткому испытанию!" – Владимир вспомнил, что в холодильнике у него есть запас колотого льда.
Снова свист прута, перешедший в новую порцию визга и бешеной пляски кругленьких ягодиц.
– Три... – Владимир начал обратный отсчет.
Софье было уже не до счёта, и не до отсчёта. Она просто визжала, кричала и дёргалась от обжигающих ударов.
– Два!
Гость положил удар в складку между попкой и бедрами.
– АУ! – Софья громко закричала, снова оторвав голову от рук и высоко её вскинув.
Хорошо ты ее пробрал! – Владимир рукой вытер пот со лба. – Последний раз по попе!
Гость выбрал место и пустил прут в полет.

– ЙЙЙййй... – завершилась основная часть Софьиных страданий.
Несчастная снова расслабленно опала на скамью, пытаясь придти в себя.
– И по бедрам, для симметрии! – напомнил Владимир. Гость послушался.
– Н... – начала девушка, но её попытка потонула в новой вспышке боли и визга.
– А теперь погоди ее отвязывать, – Владимир принес лед из морозильника. – Теперь надо покатать льдинки по попе.
– Это зачем? – не понял гость.
– Привести попку и ее хозяйку в чувство.
Софья лежала на лавке зарёванная и тяжело дышала.
– У нас осталось немного коньяка. Вылейте себе на ладонь и разотрите.
В ответ раздался жалобный вопль Софьи.
– Спирт дезинфицирует и придает новых ощущений. Я принесу лед, а ты пока протри Софочку!
Папе потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться. Через открытую дверь он слышал жалобные вопли приемной дочери, которую он своими руками выложил для порки.
"Сволочь я!" – думал папа, протягивая лед гостью.
Гость взял горсть льдинок и стал их катать по иссеченным местам.
– Бедра не забывай! – подсказал Владимир.
Софья стонала, повизгивала и вздрагивала от холода и прикосновений к иссечённым местам.
– Теперь от холода боль немного ослабнет, но останется зуд, – пояснил Владимир. – Розги-то соленые!

Постепенно стало просто холодно. Боль отступала, но попой всё равно хотелось крутить, чтобы не так сильно чесалось.
Гость потискал попку и вытер руки своим платком. Рубашка на Борисе Георгиевиче прилипала к спине на лбу выступил пот.
– Порка девушки довольно утомительный труд! – Улыбнулся он.
– Теперь можно бы и развязать, но Софья должна вам кое-что сказать. Верно, Софья?
От тисканья девушка снова завизжала – вернулась боль. И покраснела...
– Спасссибо? – с вопросительной интонацией произнесла девушка сквозь ещё не кончившиеся слёзы.
– Правильно! – улыбнулся Владимир. – Теперь можно и отвязать. Начинать лучше с рук.
Гость отвязал руки и выпрямился. Зрелище стоило того, чтобы им полюбоваться!
Софья тут же потянулась руками к исстрадавшейся попе и стала её тереть.
– Это называется поркомассаж, – пояснил Владимир. – Мешать не надо. А теперь ноги и пусть полежит.
На отвязывание ног Софья почти не обратила внимания, продолжая растирать истезнанную попу и понемногу успокаиваться.
– Сразу вставать тяжело, да и не нужно, – Владимир был рад, что наказание закончилось. – Ей стоит обдумать свое поведение.
И тут у гостя позвонил мобильник.
– Минуточку! – приложив трубку к уху, он изменился в лице. – Простите, мне надо срочно на работу!

Владимир ушел провожать гостя, оставив Софью одну.
"Вот меня и высекли! – Софья лежала и тихо плакала. – Впервые в жизни меня вот так, голую, ни за что! Высек абсолютно посторонний человек! И со стыда не умерла. Хотя в первые минуты мечтала провалиться сквозь землю!"
Минут через пять растирания попы она прекратила это занятие, и просто вытянула руки вдоль тела, положив голову на бок и расслабившись.
– Вот почти все и закончилось, – Владимир, вернувшись, стал смазывать Софью аюрведическим маслом от ушибов.
От прикосновения его рук, Софья стала таять, как мороженое.
– Больно было? Знаешь, садясь в машину, он сказал, что если мы его еще позовем – он подарит нам свой акриловый бассейн.
– Дааа, – простонала девушка в ответ на вопрос дяди. – Похоже, я ему понравилась. Скажи: а я красивая?

– Очень! Красивая! И вертелась на лавочке очень эротично!
Пальцы руки Владимира "случайно" касались нижних губок   и коричневого колечка. Она,  почувствовав это, пыталась выгнуть спинку, подставляя попу под его ладонь.
– А... А ты хочешь этот акриловый бассейн? – не подняла Софья головы с лавки. – Ему понравилось, как я визжала?
– Ты ему очень понравилась! А бассейн из голубого толстого пластика, не глубокий, но круглый, шесть метров в диаметре. Его можно установить во дворе и нем плавать по кругу хоть целый день! Летом его нагревает солнце, осенью в него можно добавлять горячую воду... Но хотеть должна ты, а не я! Не меня же он хочет видеть голой на лавочке! А от твоего поведения на скамейке он просто в восторге!
– Бооольно, – снова простонала Софья в ответ. "И стыыыдно", – добавила она уже про себя. – А мне эта порка в кредит зачтётся?
– Обязательно!

Софья прошла в халате в свою комнату, надела перед своим зеркалом ошейник и пошла наводить в комнатах порядок после гостя, пылесося пол от обломков прутиков и выкидывая использованные розги...
Владимир делал вид, что смотрит телевизор.
Софья, одев ошейник, бегала по дому туда-сюда: то с веником и совком, то с пылесосом, то с тряпочками, чистя и протирая.
– Софья, – Владимир остановил девушку, – ты на меня не сердишься?
– Не-а, – с улыбкой на лице мотнула головой Софья, – я же тебя люблю, и я тебе это сейчас докажу.
Девушка сама встала на колени и принялась расстегивать молнию на брюках мужчины.
"Я сделал ей плохо. а она мне так приятно! – думал Владимир. – так с воспитанницами не поступают! Но как приятно!"
– Мы сурово с тобой обошлись, –папа потрепал девушку по голове, не доводя процесс до разрядки. –  Молодец! А наш гость хочет еще заглянуть...
"Ну вот, доигралась! – Софья стояла перед зеркалом и рассматривала полосы на своем теле. – Я сама захотела пососать папе... И это после того, что мне пришлось раздеться при постороннем и вытерпеть от него незаслуженную порку... Вот уж не думала, что при постороннем это будет так стыдно. С папой это не так! Разделась и разделась… Ему все можно! А с Борисом Георгиевичем… Прибавку заработала за то, что медлила с трусами. Вот дура! Интересно, что я совершенно не сержусь на папу за это... Несмотря на пережитый страх и стыд. А ведь я заработала своей попкой нам на сауну! И теперь никто не скажет, что я дармоедка!"

– Это хорошо? – Софья потянулась и провела руками по надранной попе. – Что он ещё хочет заглянуть?
– А как ты сама думаешь? Хорошо это или плохо? Займусь строительством завтра же, благо теплопушка позволяет работать и зимой. К соседу париться ходить уже не надо будет!
– Ну, ведь полоски это так красиво, – Софья поцеловала воспитателя в щёку. – Разве тебе не нравится, когда моё тело расписано?
– Ты сама убедилось, что со мной делает твоя порка, даже в чужом исполнении! Нравится, но ведь роспись весьма болезненна, а тут чужой человек и совершенно без вины!
– Было очень больно и унизительно. Я впервые вот так разделась при постороннем, но ведь не умерла от этого.
– Знаешь, если тебе легче, считай его нашим дальним родственником. А мне больше нравится расписывать тебя самому.
Софья осторожно присела на подлокотник:
– Это странный стыд, папа... От него приятно, – краснея, призналась Софья.
Девушка ещё раз поцеловала мужчину в щёчку.
– Спасибо, что не сердишься, – Владимир поцеловал девушку. – Ты настоящий друг.
"А если папа мне скажет, чтобы я пососала у этого или другого постороннего, я тоже практически без возражений выполню? Неужели ответ "да"? – немного поёжилась девушка. – Да... Теперь, после того, как дядина штучка побывала в моей попке, что я сама позволила, мне совершенно нечего стыдиться, – думала она. – Но я краем глаза видела, что он переживал за меня! Даже на кухню вышел! Похоже, его терзают сомнения, правильно ли он поступил. И своим предложением отсосать я их разрешила. Значит… Я молодец!"

– Ляг  на скамью, лицом  вверх   и положи под попу подушку!
Со стоном девушка и устроилась на подушке. Получилось больно.
– А теперь моя очередь! – Мужчина выдавил на пальцы немного масла и, введя их в попку, медленно помассировал анальную дырочку снаружи,  несколько раз глубоко ввёл в попу  девушки палец, проворачивая его там.
Софья тихо постанывала от удовольствия, а он, опустившись на колено, вдыхал аромат нежного тела. Мужчина занял удобную для   позу и  почувствовал, как Софья приподняла зад навстречу фаллу.
– Моя замечательная Софья! – С нежностью произнёс воспитатель, проведя рукой по её голове.
 Девушка хихикнула. Он медленно вошёл  в упругую попку.
Она ойкнула и со стоном наслаждения приняла твёрдый,  тёплый  член  в задик,  ставший  податливым и расслабленным.
– Это еще не все! – Владимир принес кусочек шоколада с торта и намазал им Софьино потаенное место.
На действия Владимира девушка удивлённо посмотрела. После наказания чесалось только сзади.
– Ноги поставь на пол! А руки убери на затылок! – приказал Владимир, размазывая шоколад по потаенному месту.
Софья повиновалась, опустив со стоном стопы на пол и перенеся ладошки под голову, оказавшись достаточно бесстыдно разложенной, но высеченная попа не советовала противиться.
"Хоть немного, но доставлю ей удовольствия!" – Владимир наклонился и стал вылизывать шоколад. Его руки ласково сжимали маленькие груди девушки.
Софья расслабилась и стала смотреть в потолок. Несколько минут спустя тело Софьи пронзила горячая молния…Сладкая истома разливалась по измученному телу.
– Вставай, – приказал Владимир. – И одевайся. Нудизм оставим на более теплые времена. Надо и о здоровье подумать…
***
Ангел Искуситель: Вот и все! Я выиграл! Они попали в такой смертный грех, что дальше некуда!
Ангел Хранитель: Нет, проиграл!
Ангел Искуситель: Это еще почему?
Ангел Хранитель: Да, я им больше не нужен! Их хранит любовь, нежное чувство привязанности друг к другу, а ты, грешник, своими искушениями только усилил эту связь!
Ангел Искуситель: Тогда я пошлю ему еще одно испытание: Софья узнает, что такое измена. Их любовь рухнет, как карточный домик!
Ангел Хранитель: Нет, это испытание только сделает их любовь крепче!

29. Испытание и новое искушение
***
Ангел Искуситель: Пора ввести в нашу партию нового игрока. Я докажу тебе, что никакого чувства Софья к названному папочке не испытывает, и папочка к Софочке – тем более.
Ангел Хранитель: Ничего у тебя не получится.
Ангел Искуситель: Еще и Светкину душу прихвачу в случае выигрыша!
***
"А нашу ворону я почти приручила, – думала Софья, смывая грязь и пот после занятий физкультурой. – Когда я выхожу с мусорным ведром, она с радостным карканьем летит мне навстречу!"
– Ой, что это у тебя? – Светка, лучшая подруга и одноклассница, протиснулась в душевую кабинку, воспользовавшись оплошностью Софии, не закрывшей дверь на щеколду. Светка вошла ее поторопить и забыла, зачем пришла.

– ОЙ! – взвизгнула Софья оттого, что появилась непрошенная гостья, и играючи облила её водой из струи.
– Что это с твоей попкой? – Глаза девушки стали круглыми, как пуговицы.
Софья посмотрела на Свету, повернувшись к ней лицом:
– Царапины. По кустам лазила и...
В паре девушки смотрелись как огонь и вода. Светка была веселой и общительной, а Софья скромной и застенчивой, часто шла у Светки на поводу. Светка и раньше замечала, что Софья не такая, как все, но в чем ее непохожесть, было ей непонятно, и поэтому дружить с девушкой-загадкой было интересно. Кроме того, Софья была физически более крепкой и не раз выручала подружку от назойливого внимания не только одноклассников, но и ребят постарше. Впрочем, первой на рожон Софья никогда не лезла и не претендовала не место лидера.
"Попалась, блин!… И какие черти ее сюда принесли?!"
– Рассказывай! С голой попой по кустам зимой! Лучше колись мне по секрету, или сейчас скажу училке... А она уж разберется...
Софья напряглась и показала Светке кулак.
– Зимой по кустам... – повторила Софья, – зимой по кустам только зайцы да волки бегают. Это дома... На лавочке.
– А можно потрогать?

– Только осторожно, – отвела Софья мокрые волосы в сторону и повернулась боком.
– Ух, ты! Это чем?
– Красноталом... – поморщилась Софья от прикосновения.
Полоски всё ещё напоминали о себе. Кусты краснотала росли около колледжа, и Светка сразу поняла, о чем идет речь.
– Больно? – в голосе Светки появились нотки сочувствия
– Сейчас неприятно. А сразу да, больно, – сквасила рожицу Софья.
"Вот это тихоня! – лицо Светки раскраснелось. – Теперь понятно, почему она так хорошо учится!"
Девушка обладала яркой фантазией и в эту секунду представила на месте Софьи себя.
– А меня никогда не пороли! Мама говорит, не педагогично. А папа во всем ее слушается. Иногда даже думаю – лучше бы выпороли и простили, а то часами читают мораль, Интернет отключают и денег на мобильный и интернет не дают.
– А ты не пробовала с мамой поговорить об этом? У меня-то папа военный, – Софья улыбнулась даже с тенью хвастовства.
– А стерпеть такое разве можно? Я бы не смогла! Убежала!
Теперь уже сочувственно посмотрела на Свету Софья:
– Когда как. А убежать точно не получится, – снова расплылась Софья в лукавой улыбке, – перед поркой к лавке привязывают. Не дёрнешься, – полушёпотом поведала она "страшную тайну".

– Погоди, это через одежду так просекают?
– Не-а, – снова хвастливо улыбнулась Софья.
– По голой... – Светка прислонилась к стенке душевой. – Это круче, чем с тарзанки прыгать...
– Ужас! – Светка тяжело дышала, воображая себя на месте Софьи. – Слушай, подруга, а нельзя мне... Дам списать алгебру!
– Ты так в этом уверена? И зачем тебе это? – с сомнением посмотрела Софья на Свету. – Острых ощущений хочется? – Софья ещё раз внимательно посмотрела на Свету.
"Застенчива тихоня с железными кулаками…" – Светка считала себя старшей в компании и теперь поняла, что Софья ее переиграла, добровольно уступив роль вожака, хотя имеет на нее гораздо больше прав. И теперь Светка больше никогда не сможет верховодить.
"Значит, Софья пережила такое, о чем я только в книжке читала, – Светке было и страшно, и завидно. – Говорили мне, в тихом омуте черти водятся!"
– Софья, поговори с твоим папой... – Светке каждое слово давалось с трудом, так как грешное тело не хотело идти на поводу у своей хозяйки...
– О чём? Чтобы он поговорил с твоей мамой и уговорил её воспитывать тебя так же? – не поняла Софья. Поставив подругу под душ, Софья добавила холодной воды. – Глядишь, дурь выветрится...

– Софочка... – Света вела себя так, как подросток, от которого отодвинули сладкое. – Мне тоже надо будет раздеться? Да я давно родителей в свою комнату не пускаю, не говоря уже о ванне! Ххххх-олодно!
– Да ты что, глупая! Как же можно через одежду наказывать? А стыд тоже часть наказания. Так что лежать тебе совершенно голой!
– Голой секут на лавке? Такого даже у Горького не было! Там только штаны снимали. Ну, а если только заголить попу?
– Нет, совсем голой, – кивнула Софья, видя, что даже холодный душ не помог, – но это уже как твои папа и мама сочтут нужным.
"Может последнее обстоятельство ее образумит?" – Софья едва удержала язык за зубами, чтобы не проговориться, что она давно нисколько не стесняется приемного папу.
Софья говорила, воспринимая слова Светы так, что она хочет, чтобы её папа поговорил со Светиными родителями о правильном воспитании. Только тут Светка решилась задать вопрос напрямую и так разволновалась, что забыла встать под душ. Софья чуть не силой поставила ее под воду.
– Остынь немного! А тебе не будет стыдно перед моим папой раздеться догола? – Софья вопросительно взглянула на Свету и стала намыливать ее без мочалки.
– Будет! Ты же сама говорила, что стыд часть наказания... Значит, придется раздеваться... Конечно, это стыдно! – Света представила себе, что ей предстоит, и покраснела, как маков цвет. – Софья, ну что тебе стоит, поговори с папой! С моими предками беседовать на эту тему бесполезно!

– А если бесполезно, то, что я буду обсуждать со своим папой? – задумчиво спросила Софья, чувствуя, что соски Софти напряглись.
– Как что? Попроси папу, сможет ли он меня наказать так же, как и тебя! А то сколько раз шкодили вместе, а теперь, как я понимаю, по-настоящему наказывали тебя одну!
Софья непонимающе посмотрела на подружку.
– Ты хочешь, чтобы я поговорила с папой о том, чтобы он тебя наказывал? А как ты будешь прятать следы от своих?
В серой жизни Светы только и были колледж, секция и нудные родители. А тут, оказывается, Софья жила совсем другой жизнью и молчала! Такого Светка пережить не могла.
– А кто их увидит? Папа и мама меня давно не рассматривают. Медосмотра не предвидится. А вообще следы долго держатся?
– Неделю держатся, – уверенно заявила Софья, пытаясь напугать Свету. – Так ты хочешь только попробовать? – Софья выглядела даже разочарованной, снова напустив на себя важный вид более взрослой, чем собеседница, девушки.
Знала бы Света о том, что Софья и вправду гораздо взрослее её...

– Софья... – мокрая подружка выглядела немного смешно. – Ну что тебе стоит! А то ведь я могу все училке рассказать! Будет много проблем! А так – молчу как печка!
"Она хочет попробовать, хочет острых ощущений, и еще шантажирует…" – пальцы Софьи непроизвольно сжались в кулаки. Захотелось шлепнуть Светку пониже спины.
Глаза у Светы блестели... Она всегда добивалась своего. Какая бы глупость не приходила бы ей в голову, а тут Софья явно не хотела идти на поводу!
Софья не утерпела, вытолкала Свету из-под душа и прижала к стенке душевой кабинки:
– Будут проблемы у него – создам проблемы тебе. И поверь, куда большие, – выразительно посмотрела Софья на подругу, но, заметив блеск в ее глазах, смягчилась:
– Ладно, поговорю. А чем отплатить, алгеброй или чем другим, решим потом. Папа всё равно не поверит, что это я сама решала. Смотри только, не струсь в последний момент! И держи язык за зубами! – Софья показала Светке кулак. – Ты меня знаешь!
– Это Аванс! – Софья не шутя шлепнула подругу по попе.
Светка вытиралась полотенцем и поглядывала на Софью.
– Жду от тебя звонка…

"Ох, и дура же я? Что я делаю? Совсем с ума сошла! – говорил ей здоровый инстинкт самосохранения. – Ты родного папу стесняешься, стесняешься своего прекрасного раньше срока созревшего тела, а собираешься добровольно лечь под розги?"
"И чего ей неймётся? Неужели можно мечтать лечь под розги? Хотя... Для неё это скорее приключение. А что, если?.." – Софья исподтишка посмотрела на Свету.
Светка не помнила, как добралась домой... Мобильник, казалось, прожег дырку в кармане пальто... А что хотела сказать Софья? Раз ей не нужна алгебра…
***
Ангел Хранитель: И кто тебе позволил впутывать Светку в наши игры?
Ангел Искуситель: А кто запрещал? В общем, ввести в грех Светку было так просто, что даже неинтересно.
Ангел Хранитель: Не получится у тебя ничего! Вот отведает прутиков и образумится!
Ангел Искуситель: По мокрой попе она уже получила.
Ангел Хранитель: Пожалеет о своем решении и передумает.
Ангел Искуситель: Точно пожалеет, но не передумает! Я постараюсь!