Пустые стулья

            «Дорогой человек, если ты решил уйти, то помни: сколько бы времени ни
                прошло, в моей голове всегда будет пустовать твой стул…»


                Иногда, словно первый дождь,
                Иногда, словно первый снег,
                Вдруг приходит, когда не ждешь,
                Удивительный человек...


    В одинокой аллее горит толпа фонарей. Так, у меня сейчас два варианта: идти быстрым шагом и театрально смахивать слезы, для пущего эффекта брошенного ребенка подыскивая музыку попечальнее. Или же вообще положить наушники в карман и задать себе вопрос: а что, собственно, происходит? У мыслей в голове настоящий кипиш. Ну и как их теперь успокоить? Не странно ли в жизни, что как бы долго ни решались проблемы, рано или поздно они все равно всплывут заново. И зачем же вообще что-либо делать? Нет, хватит! Я сейчас просто лягу спать, а потом на свежую голову стану что-нибудь делать!

    Придя домой я швыряю рюкзак в дальний угол и, не снимая свитера, зарываюсь лицом в подушку…



    Где я? Погодите, или правильнее начать с вопроса: кто я? Да, пожалуй, этот вопрос звучит куда порядочнее, если вы находите себя в пустом зале с пятью десятками столов. И со светом тут негусто – лампочки над столами, а дальше хоть глаз выколи. Да и внутри как-то по-темному слякотно.

    Я и села за ближайший стол.

    - Я знаю, что ты уже давно не сидела вот так и ни с кем не болтала, - раздался голос.

    Я подняла глаза. У собеседника видны были только руки, держащие чашку. Будто от тела осталась лишь тень, едва заметно мостящаяся на стуле.

    - Ты уже очень давно ни с кем не говорила, - повторила тень, а рука кинула сахар в чай, - да и сейчас особым желанием не горишь, - ложка угрожающе забренчала о стенки чашки, - но ответь на мой вопрос: что ты уже извлекла из твоего появления здесь?

    Отвечать на странный вопрос не слишком хотелось, но ложка так страшно гремела, что я живо представила, как она с гулом приземляется мне на лоб между бровей...

    - Я, может, и многое могла бы сказать, но, когда начинаю говорить, мысли путаются, а собрать их не выходит.

    Я мысленно шикнула на пальцы, нервно мявшие край белой скатерти.

    - Начни говорить – а дальше само пойдет.

    Мои руки продолжали своевольничать.

    - Мне стыдно за свои эмоции… из-за них все считают меня ненормальной. Такой, какая я есть, я никому не нужна. А другой я быть не умею…

    - Часто запинаешься – слова не идут?

    - Немного… я не знаю, о чем говорить. Вроде и есть, что сказать, а как начну… все мысли разбегаются и кажется, что на самом деле все в порядке.

    - Но ведь не в порядке, верно?

    - Да, но... – мне хотелось продолжить, но вдруг что-то встало против, - нет, знаешь, мне надоел этот разговор! Ведешь себя как психотерапевт, ментально угрожаешь мне ложкой и делаешь вид, будто все понимаешь! Сейчас ты начнешь втирать мне про радужную жизнь, позитив, а я буду говорить, как мне все надоело и как я хочу все поменять. А в итоге я всего лишь жалуюсь воображаемому собеседнику, у которого только руки и видны. Нет уж простите!

    Я встаю из-за стола, едва пальцы успевают выпустить измятую скатерть, и пересаживаюсь за другой.

    - Привет, что расскажешь мне в этот раз?

    Ах, да! Наверное здесь нельзя просто так за столиком посидеть – везде есть риск нарваться на воображаемого друга. Нет, похоже, это все – реально…

    - Ничего такого, о чем ты бы не услышал оттуда, - я кивнула в сторону соседнего столика, но он уже был пуст.

    - Не слышал, - собеседник меланхолично тряхнул челкой.

    Да, теперь от человека осталась лишь челка.

    - Веришь ли, - продолжил он и усмехнулся, - я только-только пришел. Знаю лишь, о будущем думаешь?

    - Да, бывает, - руки снова потянулись к краю скатерти, - иногда боюсь, что моя мечта – это не мой уровень. Выше головы не прыгнуть. Я как будто не смогу достигнуть цели только потому…

    - Нет, я точно знаю, что тебе нужно! – челка дернулась.

    -  Правда ли?

    - О да,  - взметнувшись, челка описала дугу,  - я совершенно точно знаю!

    - Да что же?

    - О, да, - челка еще раз с жаром встрепенулась, - все дело в том, что ты мало времени проводишь с друзьями. Да! Забыла свои проблемы, погуляла, отдохнула, выпила… Да! Перестала бы зацикливаться. А еще знаешь, что? Пара тебе нужна. Все с парочками ходят, одна ты такая. Вот и чувствуешь себя плохо. Да, пара тебе нужна! Я-то знаю, чего ты на самом деле хочешь. Вот тебе и решение твоих проблем!

    Тут я посмотрела на свои руки. До крови разодранная кожа ногтей испачкала край скатерти. Я почувствовала себя белым кроликом, беспокойно поглядывающим на часы. Но вот мой собеседник не был Алисой или Безумным Шляпником. Разве что только Безумным…

    - Ты понятия не имеешь о том, кто я, - я по привычке нервно потерла переносицу, хотя очень хотела прикрыть горящие уши, - ты даже не предполагаешь, что люди могут отличаться от тебя и хотеть не того же самого, что и ты. Так зачем же мне с тобой говорить?

    Я смотрела на собеседника и видела только эту ужасную челку.

   - Да ты же видишь только то, что ты хочешь! – горящие уши готовы были лопнуть от смущения и гнева, - зачем мне нужны друзья, с которыми я не чувствую себя хорошо?..

    Я не видела его лица, но знала, что на любую мою фразу он отвечал ухмылкой, словно говорящей:

    - Ой, да что ты говоришь! Маленькая, глупенькая девочка! Я один, только один знаю, что для тебя хорошо. Да! Один знаю, что тебе нужно!

    Я резко встала из-за стола с испачканной в кровь скатертью. В спину бьют восклицания, перемешанные с хохотом:

    - Жалкая!.. Да и кому кроме меня ты нужна?!

    Но тут что-то хватает меня за руку.

    - Я! Ты мне нужна!

    Я увидела губы, вцепившиеся в мою руку.

    - Ты ведь лучше всех! Ты просто ангел, любимая! – губы поднимались все выше, -  Я пьянею от воздуха, которым дышишь ты! Прошу, умоляю, осчастливь меня!

    Мне стало страшно:

    - Нет! Уйди! Боже, да кто ты такой? Отцепись! Ты противен мне! – я закричала и, выламывая руку, попыталась вырваться.

    Губы оскально улыбнулись и стекли с лица нового собеседника черной слизью.

    - Послушай мое сердце! Сжалься, ангел! Сжалься! Мы всегда будем вместе!

    Тело забилось дрожью, глаза покраснели. Я запаниковала и начала судорожно вырываться из объятий черной массы.

    - Сжалься! – зашипела слизь и провела по моей щеке.

    - Нет! Пожалуйста! Я не хочу! – я попятилась и сорвала с рук последние ошметки черноты.

    - Вместе-е-е!..

    Я уходила и видела, как слизь визжала и шипела. Запачкав скатерть черной грязью, она обессиленно сползла под стол. И замолкла.

    Я посмотрела на клетчатый пол. Кровь стучала в висках. Я туда не вернусь – теперь можно успокоиться. Мятая скатерть, скатерть в крови и черной слизи… Это игра. В ней нужно немного поговорить с кем-нибудь. И просто нужно идти к финишу. Я посмотрела на единственную стену, где светилась неоновая надпись «Выход».

Туда...

    Я села за ближайший стол, но никто не появился.

    - Привет!.. – я привстала и заглянула на стул, будто на нем должен оказаться кто-то непомерно маленького роста.

   Глупости! Уж не думаю ли я, что мой следующий собеседник будет белым кроликом или хотя бы его часами. И при том оба никак не дотянутся до края стола. Глупо…

    - Ага, здравствуй… - ответили мне

    Нет, подумав про часы я почти угадала. Передо мной лежал телефон.

    - Скажи, все это – игра такая? – неожиданно-неловко пробормотала я.

    - Ммм… вся жизнь – игра…  - на экране засветились куча фотографий…

    …Погодите, я же знаю, кто на них!..

    - Нет, чтобы выйти отсюда – нужно просто поболтать с каждым, верно?

    - А зачем тебе отсюда выходить? – продребезжал экран, проверяя количество лайков под фотографиями.

    - Я не знаю…

    - Ну так узнай! – нетерпеливо перебил экран.

    - Нет, я просто ничего не помню.

    - Ну так вспомни!

    Повисла тягучая пауза. Казалось, ему ничего и ненужно от меня. Зачем же он тогда появился?

    - Скажи, я странная? – мне захотелось хоть как-то вовлечь его в разговор, чтобы очистить совесть перед уходом.

    Экран по-новой начал проверять лайки, но отвечать мне не собирался.

   - Вы меня слышите?

    Экран проставил лайки под своими фотографиями и в третий раз проверил их количество.

   - Послушай!

   - Да что? – экран оторвался от своего дела, - я очень серьезная. Если ты еще не в курсе, я всегда добиваюсь своего и выгляжу на все сто…

    Я слушала его и сама чувствовала себя маленьким никчемным экранчиком, одиноким в этом темном зале. А надо мной нависает большое человечище. Оно тыкает в меня, пачкая жирными руками. Давит на слабые места, заставляя становиться меньше, чтобы потом хвастать маленьким телефончиком с заляпанной душой…

    - Ладно, спасибо… извините… - я встала из-за стола так и не тронув скатерти.

    За спиной звенел милый обольстительный смех. Но обращен он был не ко мне. К публикациям в ленте…


 
   Внутри меня помятая скатерть.



    - Знаешь, на твоем месте я бы подумала над своим поведением! – следующий стол не заставил себя ждать.



    Скатерть внутри меня с треском надорвалась.



    В этот раз были только очки. Нет… возможно глаза тоже были, но смотреть в них стало слишком стыдно.

    - Не уделяешь ты ей внимания, ой не уделяешь!.. – зацокала собеседница, - ты вообще могла бы многому у нее поучиться. К ней-то люди поохотнее тянутся, чем к тебе.

    Ох, хотела бы я посмотреть в эти глаза, но чувствовала, если это сделаю, то тут же сломаюсь и заплачу.

    В ожидании явной расправы я плюхнулась за дальний столик.

    - Ну, давай же! Добей меня!.. – я хотела сказать это в своих мыслях, но случайно прокричала вслух. В веках непомерно давило.

    Стул передо мной по-прежнему пустовал. Я встала и подошла к нему, чтобы убедиться в этом. Я обошла стол, но никто и не появился.

    - Эй! – эхо мне не ответило.

    Впервые я почувствовала себя действительно одинокой. Раньше чехарда со столами злила, но именно сейчас хотелось поговорить.

    - Ау? – в последний раз я обратилась ко столам, но никто не откликнулся.

    Может, игра все-таки подошла к концу? Что тут сказать: если все это аттракцион с фокусами и стиранием памяти, то обязательно черкану что-нибудь в книге жалоб!

    - О, привет!

    Слепив абсолютно спокойное физиономию, я обернулась на голос.

    … комната аттракционов не перестает удивлять!..

    В тот момент, когда я была готова ко встрече даже с отдельной от туловища задницей, ко мне с подносом в руках подошел человек! Не очки или челка, а полноценный человек.

    - Я принес тебе пластырь, - человек улыбнулся уголком губ и кивнул на чашки.

    - Кажется, это чай… - поправила я его.

    - Нет, это пластырь, - засмеялись черные углистые глаза, - царапины на душе заклеивать.

    - Либо идиот, либо гений, - подумала я.

    - Ты какой будешь: черный или зеленый? – не ожидая приглашения, он сел напротив меня.

    Огненно-черные глаза были живее всего, что я видела за последний час. И челки не было – были белые волосы, собранные в высокий хвост.

    - Зеленый, - пролепетала я, - пожалуйста… скажи, а ты – настоящий?

    Я тронула его за локоть, на что он рассмеялся:

    - Конечно, настоящий! Ну и странная ты!

    - Нет, я, - но я прервалась, вспомнив последний вопрос, заданный экрану, - я имею ввиду, ты – целиком?.. Не губы там или очки… а цельный человек. Я до этого таких не видела!

   - Ну так, - пожал он плечами, - чужая душа потемки! Вот и видишь ты в них только то, что умеешь видеть. А остальное тебе непонятно. Или не хочешь видеть… Может, раз в десятки людей можно встретить одного человека, который заставит взглянуть по-иному.

    - Почему тогда я тебя вижу полностью?

    - По правилам этого места, - игриво заметил собеседник, - есть вопросы, на которые ты должна отвечать сама.
 
    - Ну, хорошо, - я оперлась на стол, будто ища равновесия, - а кто тогда те?

    - Те?! – удивился собеседник и ласково рассмеялся, - ты еще не поняла? Они – такие же люди как ты!

    - Подожди, так значит, они тоже видели меня не целиком?

    - Конечно! – он радостно всплеснул руками, - вон за тем столом, - он указал туда, где лежал телефон, - я говорил с канцелярским ножом.

    - И о чем вы болтали? – я ждала, пока он скажет про его эгоизм.

    - Да так, о малом… о многом ведь с канцелярским лезвием не поговоришь, - он хлопнул меня по локтю, будто удачно пошутил, - и оставил ему носовой платок.

    - А зачем? – я представила, как экран пытается вытереть сам себя и засмеялась.

    - Свежую кровь стирать, - буркнул собеседник.

    Я заметила, что огонек у него в глазах пропал, и мне стало неловко за мой смех.

    - А что люди видят во мне? – я постаралась переменить тему.

    - Ну, видишь, все же по-разному,  - начал рассуждать он, - мне вот издалека показалось, что ты просто маленький, сердитый и очень истеричный клоун, вопящий что-то на своем языке, - вдруг он прыснул от смеха, и огоньки в глазах вновь заиграли. -  Я подошел ближе и увидел помятую порванную скатерть. А потом только понял, что передо мной обычный человек.

   - А чтобы мне из игры выйти – каждому теперь душу изливать?

   - Хм, вот что мне в новизну видеть здесь – это твой редкостный эгоизм. Ты – это не твои проблемы. Прекрати делать вид, будто без них ты никто. Иногда нужно слушать еще и других. А там, гляди, и к очкам с губами все приложится.

    И рассмеялся.

    - Постой, я ведь, - какая-то сила надавила мне на макушку и заставила сгорбиться, - я ведь совсем недавно здесь… я совсем не знаю, куда мне идти.

    - Ну, - мой собеседник откинулся на спинку стула, - значит придется мне пойти с тобой и научить тебя смотреть на людей по-другому, - он кивнул на пустые чашки, - а здесь нам ловить уже нечего. Идем!


    Мы взялись за руки и пошли…