Кибуц Ягур 92г

                Не дожидаясь, когда закончится срок оплаченного проживания у тети Симы, я спешно собираю свои вещички и с улыбкой на лице сообщаю ей о своем отъезде. Но меня это уже не волнует, у меня в кармане направление из военкомата на учебу и проживание в кибуце.
                Заезжаю к Марку попрощаться, выезжаю из Иерусалима и вот уже лечу по направлению к самому большому кибуцу в стране, до которого 150-160 километров. До подножия горы Кармель «пролетаю» часа за полтора и вскоре я на месте.
                Стоило мне устроиться вдвоем в комнате с пареньком приехавшим из Украины и начать учебу, как Кризис в Персидском заливе (или «война с Ираком») закончился. Ирак выпустил по Израилю 39 ракет «Скад», в  районе Иерусалима и на этом через месяц выдохся. Мы даже ответных мер не предприняли, только сирены поревели, да огоньки в небе наблюдали. Считается, что 12 граждан Израиля умерли по различным причинам, связанным с этими обстрелами, но не от попадания самих ракет.
                В кибуце, основаном еще в 1922 году поселенцами,   проживает более 1000 человек. Селятся кибуцники семьями в маленьких домиках, или в комнатах от одного до нескольких человек. В общем, все как в домах отдыха советского типа. Так же можно пользоваться магазинами, прачечной и общей столовой, где готовят очень вкусно. Кибуцники работают на заводе, выпускающем металлическую тару или заняты выращиваем хлопка, фруктов и декоративных растений. Есть здесь животноводческая ферма и большой птичник. Дом культуры с большим театральным и лекционным залами. И хотя синагога открыта по субботам и праздникам, кашрут в общей столовой не соблюдается. Зато здесь я впервые попробовал авокадо, которое вначале мне совершенно не понравилось. Но через два-три месяца и до сегодняшнего дня, я его просто обожаю.
                Учащихся в ульпане было 40 человек в двух группах, жили в отдельном двухэтажном общежитии, в небольших комнатах. Все  примерно в двадцатилетнем возрасте, и лишь я среди них «пожилой» лысеющий и седеющий мэн. Шесть месяцев в ульпане пролетели быстро, учеба совмещалась с частыми экскурсиями по северу страны и рассказами об истории нашего народа. А в мае на территории кибуца  наполнили водой огромный бассейн и скучать было вообще некогда. Все свободное время я плескался в среде местных израильтянок, отрабатывая иврит. К окончанию учебы мой уровень знания языка был сравним со знаниями иностранного языка выпускника второго – третьего класса средней школы. Ощущать себя, таким образом, на пятом десятке лет, да еще когда цель приезда продвинуться в политике и бизнесе, ну не совсем комфортно. Поэтому рассказывать о тех Целях и о том, что в России пройден путь до успешного предпринимателя, ставшего заметной политической фигурой в городе, мне и в голову не приходило...
                И вот закончив ульпан, я решаю не возвращаться в Иерусалим, который давил меня своей религиозностью. Первые шаги к самостоятельной жизни я решил сделать здесь же на севере страны в Хайфе, начав работу помощником риелтора в агентстве недвижимости. Взял меня в «партнеры» молодой парень, приехавший из России гораздо раньше, прекрасно владеющий ивритом и также прекрасно освоивший местный менталитет. А основным источником доходов в Израиле у русскоязычных, была работа с вновь прибывающими репатриантами. Всем прибывавшим нужно было срочно устроиться на жительство, чем не доходное место работы?! И вот этот молодой и талантливый бизнесмен решил расширить свой бизнес за счет не только моих амбиционных стремлений, но и моего новенького автомобиля. Но за месяц работы, я так и ничего кроме погашения расходов на бензин не заработал, хотя честно и безжалостно использовал автомобиль и познания в иврите. Такой результат работы меня в корне не устроил и познакомив «шефа» со своими навыками в боксе, я поспешно покидал Хайфу, чтобы успеть это сделать до встречи того с местной полицией...
                Теперь мой путь лежал в центр, в промышленную и деловую столицу, где было гораздо больше возможностей. Тель-Авив - первый еврейский город, построенный в Израиле в новое время. Еще 100 лет назад 66 человек пришли на голую безлюдную землю и купили кусок пустыни у бедуинов.  Сегодня «Столица средиземноморского кайфа», вытянулась вдоль побережья почти на 14 км и здесь проживает около полумиллиона человек. Первые дома нового еврейского квартала появились в1909 году, рядом с древним Яффо. «Тель Авив – Холм Весны» получил свое настоящее имя 21 мая 1910 года и является вторым после Иерусалима по величине городом страны. А с пригородами Холон, Бат-Ям, Рамат-Ган и другими – это вообще огромнейший город.
                И вот почти через год я выполнил еще один пункт записанный в своих путевых Целях. Я наконец-то встретился с близкими друзьями папы и всей нашей семьи – дядей Петей и его семьей. Помните, я рассказывал, как в свои пять лет впервые напился разведенного спирта, и долгие годы после этого не мог даже в рот брать спиртное. А еще я описывал свою первую поездку на море, когда мы с папой ездили в гости к дяде Пете в Симферополь. С тех пор дядю Петю я больше не видел, но очень хорошо помнил. В Израиль они переехали раньше меня и обосновались в Бат-Яме, на окраине Тель-Авива. Все эти несколько дней, на которые я остановился у дяди Пети, я занимался поисками работы или какой-нибудь деятельности, объездив несколько фирм.
                И вот в небольшой страховой компании в самом центре Тель-Авива я договорился с хозяином о взаимовыгодной работе. Цель ее заключалась в привлечении новых репатриантов страховаться именно в этой компании. Для работы мне выделили большой кабинет, компьютеры и все необходимое. С ним же решил вопрос о проживании в одной из его квартир рядом с офисом. Я собрал команду из русскоязычных помощников и начал привлекать в компанию новых людей. Опыт подобной работы у меня был еще в России, при создании в Самаре организации ЕКЦ «Маккаби» и не только.

                Теперь моя деятельность забурлила в самом центре еврейского государства. Вскоре я уже открыл при агентстве «службу знакомств» и проводил регулярные вечера встреч в одном из ресторанчиков Тель-Авива.               
                Все это было вовсе не случайно, моя давнишняя и взаимная страсть к женскому полу искала выхода через «службы знакомств» и вечера встреч еще в Куйбышеве в начале семидесятых. И вот я влюбляюсь в девочку из Украины, приехавшую на историческую родину вдвоем с мамой. Ее мама стала клиенткой нашего страхового агентства, а затем начала посещать наши вечера встреч, на одно из которых взяла с собой дочь Леночку. Основными клиентами этих вечеров была молодежь и люди среднего возраста. Леночка была лет около двадцати, но ответила взаимностью на мои разыгравшиеся чувства, не смотря на возражения мамы. Тогда мама даже встретилась со мной для серьезного разговора и объяснила, что Леночке еще необходимо учиться, а ее жених заканчивает в Киеве последний курс института, затем приезжает в Израиль, где они собираются создавать семью. Но я был настолько увлечен Леночкиной красотой, нежностью и обаянием, что никакие доводы, убеждения и разговоры не могли на меня повлиять. Я приезжал за Леночкой в Бат-Ям, где они снимали квартиру, мы вместе посещали наши клубные вечера, прекрасно проводили время, а затем отвозил ее к маме.  Наконец-то я почувствовал себя по-настоящему счастливым и даже задумывался, как наладить отношения с Леночкиной мамой, чтобы перейти дорогу ее жениху. Моя деятельность в «Клубе знакомств» подошла к логическому финалу, и я стал все меньше уделять ей внимание. А жизнь продолжала радовать меня своими красками.
                Но видимо что-то пошло не так и где-то во время наших прогулок или поездок Леночка простудилась. У нее появились головокружения, тошнота и другие симптомы заболевания. Вначале мы не обращали на это особого внимания, но болезнь зашла так далеко, что Леночке пришлось делать аборт, а у мамы закончилось терпение. Она категорически запретила ей со мной встречаться. Проводив Леночку на лечение я погрузился в «дикую» депрессию. Несколько дней не мог подняться с постели, и даже кормить меня приходила одна из сотрудниц офиса. Продолжить работу и оставаться в Тель-Авиве я не смог, и когда встал с постели, из страховой компании уволился, сдал квартиру хозяину и вновь уехал на север в кибуц.
                …Время, новые знакомые и новая деятельность быстро привели меня в порядок. Именно там мы познакомились с Игорем Мекибелем, поселились в одной комнате и, не смотря на 15ти летнюю разницу в возрасте сразу же сдружились. Там же рядом в поселке снимали комнату его отец Яков и младший брат Гена. Нашей совместной деятельностью стало организация в кибуце клуба, но доходов она не приносила и мы жили на пособие. А вскоре Игорь стал заниматься изучением сетевого маркетинга и постоянно пропадал в Хайфе. Вот тогда от него я впервые и услышал слово «Гербалайф», которое быстро становилось модным в Израиле, как и «сетевой маркетинг», свалившийся на Израиль из Америки как «чума на вашу голову».
                Нечто подобное я уже пробовал создавать здесь на базе идеи под названием «Амстердам Клуб». Идею привез специально для меня из Куйбышева, один из моих последователей по ЕКЦ «Маккаби». Во-первых, попытка с «Амстердам Клубом» оказалась для меня неудачной, во-вторых, это мое ревностное отношение к тому, что идея с «Гербалайфом» исходила не от меня и поэтому была отвергнута. Игоря же эта новая идея захватила, и в кибуце он почти перестал появляться. Я искал для себя новое занятие и общение. Находиться  дальше в кибуце для меня уже не имело смысла.

                И вот, моя крутая «девятка» уже рассекала обжигающие струи южного воздуха, неся меня из кибуца, через Хайфу к Тель-Авиву, навстречу новым перспективам и приключениям. На этот раз я снял комнату в квартире у бывшей ранее членом моего клуба девушки, вышедшей замуж за израильтянина. Устроившись с жильем, я  пошел в бюро по трудоустройству, для того чтобы переоформить получение пособия. Процесс этот занимал какое-то время и сложности с языком. И здесь я познакомился со старичком израильтянином общественником, активистом-пенсионером, который помогал нам, обратившимся в бюро - оформлять бумаги на иврите. Старичок по имени Давид не только помогал мне заполнять кучу различных бумаг, но и основательно интересовался информацией обо мне, моей жизнью в Израиле и России. Таким образом, между нами завязалась «дружба», которая привела вначале к общим разговорам, а затем и деловому предложению. Я быстро понял, что предметом его интереса было поиски подходящего жениха для уже не молодой, но до сих пор не вышедшей замуж дочери его приятеля или возможно даже клиента. О том, что евреи в «определенном возрасте» не просто любят заниматься сватовством, но и часто становятся профессиональными сватами, я знал с юности, познакомившись с куйбышевским сватом Ароном. Да я и сам не в первый раз интересовался этим ремеслом, хотя до «определенного возраста» казалось, еще не дорос.
                Яков за несколько дней нашего общения стал мне прямо-таки «близким другом».  А так как девушка по имени Ривка была главным объектом его интереса,  он рассказал мне историю ее отца, который много лет назад попал в Израиль из Польши. Парень он был толковый и посвятил себя бизнесу, в котором преуспел. И вот сейчас спустя почти за пять десятков лет владел несколькими квартирами и автомобильными стоянками, которые сдавал в аренду. Проживали они с женой в одной из своих квартир, а их заботой были две взрослые дочери, близняшки. Дочери были обеспечены жильем и всем необходимым для жизни, а одну из них они уже выдали замуж. В последние годы старик часто болел, и руководить бизнесом поставил своего зятя. Но тот не обладал такими же данными и управлялся полученным хозяйством не так, как ему бы хотелось. Теперь нужно было срочно выдавать замуж вторую дочь, чтобы и ее мужу передать в управление часть бизнеса.
                Ривке было за сорок, работала она в больнице медсестрой, а жила в шикарной собственной квартире нового района Тель-Авива. Яков так усердно расхваливал невесту и возможности, которые получит призер (жених) при положительном исходе сватовства, что хотелось ни минуты не медля спешить на свидание. Даже то, что в вопросе возраста невесты было мало конкретики, меня почти не смущало. «Я же и сам не первой свежести и далеко не девственник» - размышлял я и  морально готовил себя к предстоящему свиданию...
                Прожив в Израиле два года в бесконечном поиске своего места, я так и не смог его ощутить, и почувствовать себя на «Родине». Все мое общение проходило среди выходцев из россии, а мой иврит, если и давал возможность решать с израильтянами какие-то вопросы, это было на уровне школьника начальных классов. За это время стало понятно, что мои планы стать здесь политической фигурой, каким я казался себе в Куйбышеве или возможно даже им был, мне не суждено. А каким образом зарабатывать здесь достойные деньги, занимаясь достойным делом, я все еще просто не представлял. Теперь я все чаще вспоминал о тех успехах, финансовых и общественных, которых добился в россии с начала перестройки.
Я видел как кто-то из россиян, также имея второе гражданство и не найдя для себя в Израиле того, о чем мечтал, запросто возвращаются обратно, в привычное болото. Но для меня в Новой России уже начиналась другая жизнь, свободная от советского крепостничества и в которую я вошел на одном дыхании, захватывая все новые рубежи. Вспоминания о своем положении и достижениях в России –еще больше держали меня здесь. Не мог я вернуться побежденным неудачником и смотреть в глаза тем многим куйбышевцам, которые провожали меня с надеждой. Со сцены я так уверенно им обещал наладить мосты между нашими странами, по которым они смогут свободно выбирать себе место проживания или перемещаться. Мало того, что я ничего из этого не выполнил, так я сам потерял почти все связи, которые у меня раньше были в России. Вначале я еще пытался наладить их здесь с теми, кто уехал чуть раньше меня или приехал при мне, но у меня ничего не получалось. Даже те, с кем мы вместе планировали встречу на новой Родине для продолжения совместного пути, куда-то растерялись. Кто-то потерялся между барьерами языка и местного менталитета, кого-то засосал быт и желание его приподнять над уровнем пособия. Даже моя связь с близкими родственниками еле-ели зиждилась на телефонном проводе и в международных почтовых конвертах.
                …И вот я получаю новое, чисто еврейское предложение, от «коренного» израильтянина в плане своей ассимиляции. Не скажу, что этот подход меня категорически не устраивал, даже напротив. Еще в россии я не раз пытался его использовать, чтобы изменить свой социальный статус и даже жизнь. У меня были даже кое-какие успехи в плане официального создания семейного счастья. Первый раз были большие надежды, и результаты были, но всякие – в результате последнего я остался без денег и семьи. Во второй раз обошлось только моральными потерями, но возможно с обеих сторон.
Теперь же мне был предложен шанс, в котором возможен солидный финансовый выигрыш, в случае успешной игры. Это уже было как в настоящем бизнесе и один пример из этого забега на лицо – муж сестры моей претендентки стал настоящим миллионером-капиталистом и счастливым семьянином. Ну что ж, игра стоила свеч, и я решил в нее сыграть.
               
                …Потратив три ведра «драгоценной» воды (за которую тетя Сима в первые месяцы жизни в Иерусалиме чуть не заставила меня «жениться» на своей дочке) на помывку своего автомобиля и босоножек, я выезжаю на место первого свидания. Ставлю машину за указанным Яковом домом и наблюдаю само место встречи. «Вот эта улица, вот этот дом. Я возбужден и стою за углом! Время дневное, солнце слепит, на тротуаре что-то стоит». Понимаю, что это женщина. Одна ее рука лежит на ягодице, голова чуть в бок и вверх. Она, не она, стою и с надеждой жду, друг подойдет кто-то еще? Назначенное время  прошло, никто больше не подходит, то-ли женщина, то-ли «дама» - продолжает стоять в той же позе Цицерона. Наконец я решаюсь, подхожу и слегка волнуясь, спрашиваю на русском.  Реакции ноль, Цицерон в той же позе. Я «понимаю» - и на иврите приветствую «его» по имени и представляюсь сам. Поза изменилась в доколе мне неизвестную, и полилась речь на непонятном мне языке, но со скоростью автоматной  очереди.
– Эй, мадам, «лят-лят», -  пытаюсь я остудить ее пыл, не разобрав ни слова из  выступления. «Лят-лят» кажется на нее подействовало и мы начали «общаться», но у меня было ощущение, что если бы кто-то за нами и наблюдал, то подумал – это немой разговаривает с глухим. Первая встреча и знакомство с Ривкой были настолько скучной пародией на свидание, что еще до начала нашего общения, я предполагал, что она и последняя. Но с него и начались наши регулярные встречи.      
                Я встречал Ривку у больницы, где она работала и на своей «ласточке» подвозил к ее дому. Выйдя из машины, мы подолгу о чем-то разговаривали. Говорила она, а я мило улыбался и кивал через пять тактов автоматной очереди. Ривке это очень нравилось, особенно когда мимо нас проходили соседи ее огромного дома, затем они долго и часто оборачивались. Но через некоторое время и встреч с Ривкой, я спокойно мог вести «светские беседы» на иврите с коренными израильтянами.
                Уже очень скоро Ривка пригласила меня в гости на чай. А когда же я увидел, как живут эти самые аборигены, мой интерес еще больше усилился. Я искренне был рад этому приглашению, даже не смотря на то, что еще даже словом не обмолвился с вами мой читатель о ее внешности. Да не наблюдал я за ней никакой внешности, а такие отношения были со мной впервые – мне интересен был предстоящий результат и я его ждал. Не проявляя эротических желаний, я в глубине своего подсознания  надеялся, что все как-то образуется. Я изображал из себя человека принципов, которому они не позволяют преступать приличия, до того как… Меня радовало, что она сама не проявляла никакой женственности, которой возможно и не было. А также не замечала и моего отношения по этому вопросу в ее сторону.               
                Вопрос же полов меня очень даже занимал, особенно сейчас по приезду из кибуца. Но я понимал, что если начать искать «девушку своей мечты», на это уйдет все время. А когда я ее найду, то ни о чем другом просто думать не смогу. Тогда можно будет забыть об эксперименте, в который меня вовлек Яков. Отношения «романтического характера» с Ривкой я старался отложить как можно дальше – результат меня просто пугал. Вот так я и жил это время - по вечерам «тихо сам с собою я веду беседу» и убеждаю себя, что конечный результат мне не известен.
                Так как этот эксперимент теоретически мог изменить всю мою жизнь в Израиле, поучаствовать в нем мне было интересно. Да и приз для победителя был настолько заманчив, что хотелось «пощупать его руками, увидеть глазами» хотя бы для того, чтобы написать о нем в этом рассказе.
                Подобный эксперимент я уже однажды проводил, когда возвратившись в отчий дом из дальних странствий, оказался на улице, и даже рюкзак с вещами мне негде было пристроить.
- Тогда на кону стояли: зажигательная девица красавица, а уж довеском к ней, была  однокомнатная квартира. – И хотя тот эксперимент начинался с пламенной любви, я продержался в нем всего полгода или чуть больше, но затем последовал развод.
                На этот же раз в «призовом фонде» были квартиры и автомобильные стоянки по всему Тель-Авиву, а в довесок – …. Но даже не смотря на то, что довесок не столь качественный, игра стоила того, чтобы попробовать сделать хотя бы несколько ходов…
                И вот следующим шагом со стороны «невесты» было приглашение в ресторан, для знакомства с родителями. Опасаться, что это может как-то отразиться на моем бюджете не приходилось, Ривка предупредила, что этот ресторан не чужой, а бизнес ее папы. Это были типичные еврейские старички и мы прекрасно провели вечер. Ее милые родители знали по несколько слов из русского языка, а в ресторанчике всего на несколько столиков готовили замечательный фиш.
                Видимо я произвел на этом приеме именно то впечатление, которого ожидала Ривка и тут же с ее стороны последовало следующее приглашение - на встречу с семьёй ее сестры. И хотя ее муж не отличался разговорчивостью, но много кушал, в конце нашей встречи он предложил мне работу на стоянке, что в самом центре Тель-Авива. Это вполне соответствовало моим первоначальным планам, а новых я еще не успел придумать. На следующий день Яков уже поздравлял меня с великолепным началом вступления в израильскую жизнь. А вечером от Ривки поступило следующее предложение – приглашение переехать в любую из ее комнат. Сказать, что оно было для меня неожиданным, будет неправдой, также как если сказать, что я его очень ждал. Но как порядочный мужчина, разве я мог своим отказом обесчестить дэвушку?!
                …Прошло совсем немного времени, как я обратился в службу занятости, познакомился с Яковом и решил подойти к поиску своего места в Израиле с другой стороны. И вот я уже работаю на автостоянке с приличной зарплатой, живу в одной из комнат квартиры в доме, который заселяют далеко «не бедные» израильтяне. Но я понимал, что бесконечно так продолжаться не может, а все мы: Ривка, ее родители и родственники, да и сам я, наконец – находимся в каком-то подвешенном состоянии. Самый главный вопрос был, это определиться в отношениях с Ривкой, в остальном можно и потянуть до полного и окончательного решения.
                И тогда я покупаю бутылку коньяка и решаюсь на следующий шаг.
 
…Ривка сделала маленький глоточек и была счастлива от происходящего. А я очень пожалел, что взял только одну бутылку, но первая «брачная ночь» состоялась, и мое положение на текущий момент определилось.