Либеральская мысль

За окном вечерело. Холодный осенний воздух не проходил в плотно замкнутые окна. В комнате горела неяркая люстра, освещая разобранный диван со скомканным пледом, шкаф с полуоткрытыми дверцами, из которых так и норовила выпасть одежда – брюки, рубашки, пуловеры. Шкаф раздражал нашего героя. Нужная пара брюк и выглаженная рубашка к ним были накинуты на спинку венского стула. Несмотря на беспорядок, в комнате было довольно уютно. Тепло от радиаторов, наличие горячей воды и огня для приготовления пищи, делали эту квартирную ячейку в многоэтажке  довольно таки удобной для жизни.

Впереди у нашего героя было несколько приятных мгновений. Во-первых, в холодильнике у него лежала сваренная в мундире картошка, а к ней уже была припасена жирная иваси , отдельно замаринован кольцами лучок и даже банка зелёного горошка готовилась к вскрытию консервным ножом.  Картошечку пару минут можно было обжарить в маслице с лучком, выпотрошить сельдь и её тоже посыпать сочными луковыми кольцами и сверху горошком. Кусок пахучего бородинского, холодная бутылка шипящей при разливе тёмной Прогусты. Пивасик с рыбасиком… Что ещё надо для полного счастья?

Когда наш герой погрузился в процесс принятия пищи, он перестал думать обо всём постороннем. Острое наслаждение пронзило всё его мятежное существо. Облизывая жирные пальцы и протирая масляную тарелку мякотью чёрного бородинского, дабы не упустить на сторону и мгновения вкуса, наш герой налил себе ещё бокал с пивом, и вернулся из кухоньки в комнату на диван.  Тут же на диване его уже поджидали горькие мысли.
- Селёдочка, картошечка? А эти… гремлины… Они креветок лопают, омаров и каракатиц! И не в  задрипанной квартирке, а в рэсторанах.

В окне уже стало совсем темно.  Призывно скрипнула крышка ноутбука. Пара нажатий клавиш, и наш герой под ником Жоржа Либеральского зашёл на свой любимый сайт «Ухо Вождя». На этом либеральном сайте тусовались все свободолюбивые люди рабской страны. Много было всяких имён, но Жоржа влекло мотыльком к одной особенной особе. Генриетта Клозетская – дама инкогнито, умная, дерзкая, словом, с особенностями.  Просто так к этой даме было не подкатить. Несколько раз она буквально хлестала его ремнями удалений, несколько раз заковывала в кандалы тотальной холодности. Но когда она отвечала ему, то радости его не было предела. Он не знал, какого она возраста. Но почему-то виделось ему на ней платье из змеиной кожи, лаковые туфельки с острыми носами. Лицо, наверняка у неё было умное с бородавкой на лбу, закрашенной под чёрную мушку. Почему так он её видел, он не мог объяснить. Может, тут надо было привлечь к разборкам Фрейда?

Пальцы застучали по клавишам. Госпожа была в сети  и, видимо, в хорошем расположении духа. Жорж нашёл её в мирной дискуссии по поводу отличия истинных либералов от либерастов, либералья, либероидов, либеронов, либронов, либрехлов и проч. Клозетская плыла в дискуссии гордо и величаво, словно ледокол.
-   Либерализм провозглашает права и свободу каждого человека высшей ценностью, - писала Клозетская.
- Да! Мы все рабы тут. И мы ждём избавления от рабства, - написал Либеральский.
- Вы – несчастные существа. Вас надо осчастливить, - свысока отозвалась Клозетская.
- Осчастливьте меня, - затрепетал Либеральский, - я с ума схожу,  как хочу жить в свободном обществе!
- Господин, Жорж,  мы должны усилить наши усилия по внедрению нашего внедрения свободы и счастья, которое она несёт в себе, - ответила ему Клозетская. – Учение либерализма – самое высшее.  И Вы должны стать высшим человеком.  Все рабы должны быть уничтожены. Свободу свободным людям!
Либеральскому почудился  жар в его увядших чреслах.
- Права и свободы каждого человека – высшая ценность, - отстучал он, чувствуя растущее возбуждение. – Я весь к Вашим услугам, госпожа Клозетская, готов на всё ради Вас.
- И даже на жизнь в новом государстве? – напечатала Клозетская.
- Да! Да! Да! – отстучал Либеральский, ощутив внезапно переполненность мочевого пузыря.

Облегчение – минутное дело, если бы не мелкая, но пакостная неприятность. Захлопнувшаяся туалетная дверь не захотела открываться. Давно надо было починить защёлку, но руки у Жоржа до неё не доходили. Кляня и ругая себя самыми последними словами, Жорж начал неравную борьбу с защёлкой. От напряжения он вспотел, покраснел, потом позеленел и побледнел бессильно опустившись на каменный холодный пол – плитка Морокко керамогранит.
Сердце трепыхалось в груди синицей. Проклятое пиво! Либеральский ощутил лёгкое удушье. Быть может, это сердечный приступ? Спокойствие, только спокойствие… Глупо отдать концы в клозете. Надо постараться расслабиться, дышать неглубоко и медленно…

Странно, но дверь скрипнула, словно её открыла неведомая сила.
- Вот и ладненько, - прошептал Либеральский, кряхтя поднимаясь с пола.
- О, час от часу не легче!
Дверь то она, конечно, отворилась, но куда? За дверью был ровный белый свет.
- Господи, неужели? Нет! -  Либеральский  попытался её закрыть обратно.
- Не стоит так волноваться, - раздался откуда-то ровный металлический голос.- Вы в стране своей мечты!
- В какой стране?
- В Либерастии.
- В какой-какой?
- Вы в стране развитого либерализма, в его самой высшей стадии.
- А как я сюда попал?
- Эта страна создана для самых свободных людей, мы специально создали сайт «Ухо Вождя», чтобы отбирать в нашу страну самых свободолюбивых.  Наш принцип - права и свобода каждого человека высшая ценность - исполняется в нашей стране неукоснительно! Пройдите и ознакомьтесь со своим новым жилищем!
- О! Вот оно, чё, Клозетовна… - пробормотал Либеральский,  в волнении подтягивая сползшие до пупка спортивные штаны. – Не  проста оказалась чертовка, карга старая, мамзелька опереточная.

Либеральский и сам не знал, что несёт. В его состоянии это было вполне оправдано. Комната, куда он вышел из клозета была белая,  и да…. с диваном, и с окном. Стены твёрдые на ощупь. Никаких тут тебе ангелов, на стене серый экран, с которого и вещал голос. 
- Вы полностью свободны в нашей стране, - произнёс голос,  не понять какого тембра, и не женского, и не мужского.
- Я свободен! Ура! Это правда?
- Да. Это правда.
- И в Вашей стране я могу делать, что захочу?
- Конечно.
- Хочу поесть креветок!
- Креветки будут доставлены Вам на дом.
- О!
- Ждите. Это пара минут.
Либеральский сел на белый диван в своих пузырящихся штанах, напряжённо рассматривая комнату. В стене он заметил несколько контуров, напоминающих люки или двери, похожие на люки, так и есть, один из контуров обрёл плоть, выдвигаясь в сторону дверью, и из неё выплыл поднос с тарелкой, на которой было что-то вроде бублика.

- Что это? – спросил Либеральский, принюхиваясь.
- Это универсальная пищевая паста со вкусом креветок.
- Но я просил не пасту! Мои права, мои свободы!  Вы обязаны!!!
- Вы же понимаете, что Вы должны заработать на креветки.
- Да? Хорошо. Я готов. Давайте мне Вашу работу!
Открылся другой люк, оттуда выплыла капсула, размером с человеческий рост.
- Залезайте в капсулу, она доставит Вас к месту работы.
Либеральский, кряхтя и чертыхаясь залез.  Закрыл полупрозрачную крышку. Капсула понеслась куда-то, набирая скорость.
В пункте назначения она остановилась. Либеральский  вышел из неё прямиком в цех полный роботизированного оборудования. По виду это было некое кулинарное производство той самой пищевой пасты, что предлагали ему до этого. В цеху тоже висел говорящий экран, голос с которого предложил Жоржу переодеться и наблюдать за процессом, чтобы не было сбоев в работе роботов.
- А где люди? – спросил Либеральский.
- Все люди в нашем государстве свободны и потому никто не может им навязать волю видеть других людей, - так ему ответили. – Свобода и права каждого – высшая ценность.
- А если я не захочу работать?
- Вы свободны не работать. Вернётесь обратно домой.  Но Вы же сами изъявили желание поесть креветок.
- Хорошо, - согласился Либеральский, - сколько часов мне надо работать, чтобы заработать на одну креветку?
- Ровно час. 
- Откуда такие расценки?
- От верблюда, - ответил ему голос. – Ваша работа входит в разряд низкоквалифицированных.
- Да? А я хочу высококвалифицированную! 
- Будет исполнено. Ваши желания очень ценны для нас. Мы поставим Вас в очередь.
-Какая очередь?
- Желание каждого для нас ценно. То, чего желаете Вы, желают и другие люди. А Вы пока - новичок.
- Резонно. И как долго будет длиться очередь?
- Нам неизвестно. Область желаний людей безразмерна.
- Я не хочу работать, хочу обратно домой.
- Хорошо. Свобода и права каждого – высшая ценность.

Жорж снова залез в капсулу, обдумывая план дальнейших действий. Капсула выгрузила его в знакомой комнате, отвратительно пропахшей рыбьим духом. Либеральский выкинул тарелку с пастой в дверку с надписью отходы. Он подошёл к окну, чтобы хоть как-то сориентироваться на местности. Но за окном был плотный серый туман.
- Дайте мне возможность обзора, - сказал Жорж.
- К сожалению, мы не можем привязывать Вас к виду за окном.
- Почему это?
- Ну сами подумайте. Если за окном будет вид бедных, серых кварталов… Будете ли Вы чувствовать себя свободным? Вы будете ощущать себя рабом. А если мы дадим вам вид богатых кварталов, то Вы тоже будете ощущать себя рабом. Ведь так?
- Ну… Не знаю даже. Зачем такие сложности?
- Вы новичок. А наше государство существует давно. В нём предусмотрены все нюансы.
- Но на улицу то я выйти могу?
- Можете. После определённой процедуры.
- Какой такой процедуры?
- Мы лишим Вас половой дифференциации.
- Чего, чего? Я вас правильно понял?
- Да, совершенно верно Вы нас поняли. В мире, в котором свобода и права каждого – высшая ценность, Вы должны быть бесполым. А как иначе? Вы увидите красивую женщину, Вы захотите с ней войти в контакт, а вдруг она не захочет. Возникнет очень неприятный прецедент. Его не разрешить. Ваша свобода быть с ней. Её  свобода – не быть с Вами. И как нам это разрешить? Только усреднением пола. Тогда Вы не захотите быть ни с кем, и Ваша свобода останется Высшей ценностью.
- Вы сдурели! Да кто же на такое решится?
- В здравом уме никто. Потому мы предлагаем ещё попутно лоботомию. Вы будете счастливы и абсолютно свободны.
- Вы с ума сошли! Да у вас тут хуже чем тюрьма! Я не согласен! Я хочу свободы без ваших дурацких работ и кастраций.
- Тогда Вам будет предложен вариант Х.   Отсутствие работ. Еда. Полная свобода фантазии.
- Да! Давайте этот свой Х.

Дверца в стене открылась, выдвигая капсулу для перемещения. Жорж залез в неё без раздумий.  Терять то ему было нечего.
Капсула вынесла его на вечерний холодный воздух. Даже и не на вечерний, а на ночной. Темнота вокруг, чуть вдалеке мерцающий огонь. Сзади металлический забор с шипами.   
- Ну, хоть что-то природное, - обрадовался  Жорж.
Но не успел сделать и несколько шагов, как споткнулся о препятствие. На земле лежал мужчина. Не мёртвый, нет. В полном состоянии наркотического опьянения.  О Боже! Да тут их было видимо-невидимо. Грязные вонючие, кто в трясучке, кто в падучке, кто согнут напополам. Жорж зажал нос от смрада нечистот, ощутив к тому же и холод. Надо было как-то пробираться к костру, который призывно горел в центре этого сборища бомжей. Костёр горел приятным теплом, на двух рогатинах была закреплена перекладина, на перекладине котёл. От него шёл дурманящий дух.
- Подходи, налью, - сказал Жоржу  худой мужичонка, одетый в рваньё.
- Чего это там варится?
- Как что? Гашиш. Полная свобода! В нашей резервации!
- Какая свобода? Выпустите меня отсюда, - заорал Либеральский.
- Рот заткните ему, пусть не мешает, - произнёс глухо бомж, подползший к огню.
Жорж не успел и пикнуть, рот его раскрылся сам собою. И мужичонка прицельно кинул ему в рот горячий шарик – кляп, смоченный в масляном гашише.
Либеральский от ужаса выпучил глаза, пытаясь вытащить кляп, но руки его не слушались, обмякли.

Больно. Боль… Кажется пришло время очнуться! О Боже! Он в своём клозете обнимает унитаз в приступе неукротимой рвоты. И, о счастье, за клозетной дверью его квартира! Либеральский постарался встать, умыться, выйти в комнату. У него получилось.
Какое счастье быть дома! Какое счастье! Экран компьютера призывно моргнул. Пять сообщений от Генриетты Клозетской.
- Рабы должны свергнуть диктатора.
- Каждый раб должен получить свободу.
- Я умная, цивилизованная.  Вы раб своей дикой страны. И Вам за честь общение со мной.
- Я оказываю Вам снисхождение, беседуя с Вами.
- Свобода и права каждого – высшая ценность.
На последней строчке Жоржа Либеральского снова стошнило, но он успел нажать кнопку делет, прежде чем побежать в клозет.