Как Гочо с приезжей Катериной враждовал. Ч. 4

  Сама баба Маня, давно мечтавшая о невесте и внуках, и посватала Петуша к Катерине. Прямо через забор закинула удочку, фигурально выражаясь. А вдруг клюнет?... Расхваливала Петуша умело, но на Катерину не подействовало. Выслушала с выдуманным вниманием, поддакивая примитивно-артистично, шаблонно: "Ага-ага"..., решив заранее: пусть выскажется, пусть пораспинается, я же тоже женщина, приятно слышать, а всё равно в конце концов, когда выскажется, откажу - и всё... И Катерина так и сделала. Мол, кто такой твой сын?.. А я учительница... "А Петуш тоже грамотный!" - побагровела баба Маня. И она окончательно и бесповоротно, на всю жизнь, возненавидела Катерину... Да и Петуш, и его отец, которому Катерина и так давно была противна и физически, как и Гоче... Да и мать её, бабку Федотью, невзлюбил: "Твойта мама, дето сэ копна тука!" А когда зимой пропал петух, - соседей много, заблудился, зарезали и съели, - старик и Маня тут же решили единодушно: "Бабушка украла!" Оба тяжело переживали из-за этого,- для кого-то мелочь, а для них нет, других интересов и не было, село есть село, Карагач есть Карагач... Старик Матеев и спустя несколько лет говорил с яростью тому же Ване: "Она, эта бабушка, и у себя дома воровала  и кур, и петухов, чуть её не прибили!"
А баба Маня первое время после пропажи петуха изводила эту Бабушку, заорала: "Ты вор петухов!", а затем делала мелкие пакости - и поссорившиеся Иван Иванович с Иваном Никифоровичем отдыхают... "О-о-о! Аж вытриматы не можно!" - вздымала руки к небу Бабушка."буду делать плохо! Ты заслужила! Вы обе, и Катирина, заслужили!" - багровея, отвечала баба Маня... Бабушка жаловалась и старшей дочери, и её мужу (приезжали на "Жигулях в гости по субботам, что-то вроде ресторана себе устраивали у Катерины и Бабушки)...      
  В селе все друг о друге всё знают, и живший в той же магале (переулке) некий старик, которого Бабушка угощала иногда вином (совместимы психологически), спросил Катерину: "Ты такая красивая (такой ему казалась), почему не выйдешь замуж, мучаешься сама? Почему не вэзьмёшь хочь Петуша?" Катерина отвечала как обыкновенная сплетница: "Дядька Петро, у него вот такой маленький". Показала свой мизинец. А то, что у этого старика, маленького, сухонького, всего сто шестьдесят см ростом, был больше?..   
  Гочо остался один, потому что дочка после восьмого класса уехала учиться в профучилище - и оттого, что от такой, как Юлия, искавшей дураков и слабее и хуже себя, натерпелась, и ребята-сверстники её отвергли.
  Гочо же решил пожить в своё удовольствие, а проблему дочери мало интересовали его. Он же её выкормил! Пока была жива жена, Гочо как-то и не задумывался, хороший он муж и отец или нет. Гочо просто тянул лямку жизни, судьбы, так сказать. А тут, после смерти жены, которую не любил (привычка, и забота была), Гоче вдруг захотелось утвердиться в жизни, возжаждал, возжелал  большего уважения односельчан, чем обладал. Считал с молодости, что многие люди уважают его за ум. Не женился, да и кому он был нужен в глуши, таком непрактичный? почти нищий?.. Внушил себе, да и говорил людям: мол, не женюсь, потому что решил погулять. Якобы "заимел" любовницу... некую одинокую  доярку Соню, лет сорока, взрослый сын женат и уехал; и будто бы на вид этой Соне - лет двадцать... Когда-то Гочо, работая на ферме, видел эту доярку, но гулял с ней завфермой Илия, и Гочо однажды даже оказался невольным свидетелем их секса в углу сарая, но не более того. А теперь Гочо даже врал, что и тогда "делал дело" с этой Соней, и теперь возобновил отношения... И даже нашлись легковерные дураки, такие, как холостяк Иван Злоев и родственник Мишко Пепо, - поверили... Мол, по ночам ходит к ней домой, она его принимает... А Ваня и прихвастнул на орте (посиделках): Мене иска, Злоева, молодого, не хочет!" Уже и сам поверил в свои выдумки... Ещё бы, такая таинственная личность!
  Эта любовница, конечно, была воображаемой. Гочо - оденется поприличнее, повертится по селу до часу ночи, а затем возвращается: мол, от Сони возвращаюсь... Мол, не каждую ночь, но раз в месяц посещаю её, чтобы уважить... Мол, неженатому больше и не надо гулять... Да и Соне раз в месяц вполне хватает... ("Оди сэ там един пъть в месиц за пОчет")... Так Гочо воображал, и наивно верил, что в селе люди тоже верят и так же о нём и думают, принимают его выдумку, уважают... Для правдоподобия Гочо однажды для достоверности даже выломал ручку в калитке Сони,- мол, "она меня в этот вечер не впустила, не приняла, вот я ей и отомстил, и такое бывает. Но ничего, помиримся"... Иван Злоев клюнул "Да, гуляет, старый уй". "меня хочет , а молодого Злойчика не хочет!" - торжестовал дома наедине Гочо.  Вот такая история ещё одного выдумавшего себя человека... Был один, неженатый пьяница, парень, в сущности, по прозвищу Злойчик (Иван Злоев), тоже "подбивал клин" к Соне, но она якобы его не "желает, а его, Гочу, желает"... Вот такие фантазии, сплетни от Гочи... Сам, наверное, верил в то, что гуляет, чуть ли не бабник, жил в своём воображаемом мирке...
  Вот что значит то, что в молодости у Гочи не было любовниц, подруг, ни с кем не встречался! Да из-за чего бы ни было, хотя бы и из-за застенчивости или слабости... А был ли парень? Может, парня и не было?..
  А на самом деле Гочо спивался, дичал... Да он ли один был таким в селе? Многие люди и помоложе Гочи, спились, не считали себя алкоголиками, якобы - бытовое пьянство, но на самом деле они давно были алкоголиками.
  А Гочо и в самом деле верил в то, что гуляет с Соней, хотя и в глаза её не видел. А та, бедняжка, и не подозревала, что он с ней гуляет, в связи, что у неё такой сильный и достойный любовник... Затем Гочо для ложного самоутверждения стал вертеться и у домов других незамужних женщин - вдовиц... Прямо таинственная личность, как у Горького!.. Жаль, что малограмотный Гочо Горького не читал, понятия не имел ни о мещанстве, ни о горьковских мещанах...
  Но через несколько лет Гочо вдруг решил: всё, хватит, сколько я гулял. И всё село знает, что я гулял! Мол, и в молодости гулял, и тогда меня хотели многие женщины, и теперь нагулялся. Он серьёзно думал и верил в свои выдумки, хотя и в глаза не видел эту Соню, она и не подозревала, что Гочо с ней гуляет, спит с ней в её же тёплой перине...  Что делать, кто как может, так и утверждается в жизни!.. (Таких "таинственных" людей описывал ещё Горький, но откуда почти награмотный Гочо, в отсталом обществе, мог знать об этом?..)
  А в это время и Матейков Петуш окончательно возненавидел Катерину - за то, что отказала ему... И мать баба Маня возненавидела Катерину. и отец. Стали непримиримыми врагами. И мать Катерины, пресловутую Бабушку, возненавидели. Тут, как назло, как-то зимой у Матейковых пропал породистый петух, один из лучших (три было и два десятка кур, гуси,- а петух заблудился, не вернулся в родной курятник. Любого из соседей, человек пять-шесть, можно было заподозрить, но у старого Матейкова и бабы Мани почему-то сразу возникла уверенность: Бабушка украла нашего петуха! Старик Матейков даже воскликнул: "Бабушка украла, больше некому! Она и на родине воровала кур и петухов! Её за это и возненавидели и прогнали с родины, вот она и приехала и сюда воровать!" - высказывался Матейков перед Гочей, понимающему, больше всех, и, надо сказать, не забыл и через несколько лет тяжело при этом переживая... "пуская Бабушка вернёт нам с Маней петуха!"...
  И Гочо поддакивал, и - ещё соглашалась одна соседка понимающе соглашалась - ровесница Матейкова Циганкова, которая тоже была врагом Катерины за то, что та в школе обозвала её сына дебилом. (Должна же была быть чем-то похожа на свою сестру Юлю?..) Старик Матейков после этого вообще взорвался: "Верни Мане петуха!"
   А Катерина и в Карагаче так и не смогла выйти замуж... И врала: один раз не вышло, больше не хочу... А на самом деле - выбирала, Петуш был противен ей из-за лысины, да и низкого роста, на полголовы ниже неё. Она - метр семьдесят, крупная для села, Так Катерина и осталась сельской бл...ю. Не только подростков из вечерней школы просвещала, но и среди взрослых находила себе: тех, кто решался изменять надоевшим женам. Даже вернувшихся из тюрьмы. Дрова поможет наколоть - расплачивалась телом, так сказать. И не разу не спросила себя: почему бог посылает мне всё таких мужчин?..
  Словом, И Гочо, а не только Катерина были людишками, достойные пера Гоголя, Горького или Чехова...
  Сам Петуш немного сдерживался, но старик Матейков, сам бабник в молодости, и не скрывал своей неприязни не только к Бабушке, а и к Катерине, за спиной, презрительно сплёвывая, и не называл её иначе, как Кобыла.
  Гочо и старик Матейков всегда находили время посплетничать о Катерине... Более того, охотно сплетничали, иногда, выйдя на улицу, вроде бы спорили о политике, о погоде, но тут же вроде бы без всякой внешней причины начинали перебирать косточки и Катерине...
  Гочо, уже давно внушивший себе, что он бабник (с Соней гулял!), однажды даже воскликнул тоном знатока:
  - Если у Катьки губы там такие же страшные, как и на лице, неудивительно, что она всю жизнь оказалась серьёзно никому не нужной!
  У старика Матейкова, видевшего Катерину только летом в купальнике, в огороде, тем не менее тут же вырвалось:
  - У неё губы там ещё страшнее, чем на лице,- гриб и то  красивее! (Пострашна! Гэба и пойчи ништо)...
  А Катерина слышала, увы... Не говорила по-болгарски, но в основном понимала. А её сетра давно Юля понимала всё.
  Не выдержала, выглянула из своей избушки, чтобы показать, что всё слышит, и даже буркнула обиженно, чтобы полегчало:
  - Два дурака.
  - Это ты со свой сестрой ищешь дураков! - тут же вспылил в ответ более возбудимый Гочо...
  - Не трогай эту ведму-у... - усмехался старик Матейков.
  Но Гочо не успокаивался, прорвало:
  - И не выйдешь замуж, и не мечтай!
  Видел Гочо, как по ночам в январе погрузили её бочку в бортовую машину Мирона  и отвезли в винпункт... И много-много раз так делали. Деньги делала Катерина! С лёгкоой руки председателя Фраюуа началось, когда тот ещё был председателем  колхоза, приказал начальнику винпункта, рыкнул: "Этой женщине надо помочь..." Впрочем,  и вино зятя Бабушки принимали, тоже тайком, - до десяти человек в селе так делали, держались, и эти люди от вина и в самом деле имели какие-то деньги, -   
  - И никуда не уедешь! Здесь будете сдыхать! И ты, и твоя мать, и сестра, и даже твой сын, все здесь будете сдыхать! - не мог уже остановиться Гочо. -Даже если есть на книжке деньги от вина, всё равно все здесь будете сдыхать!
  А позже, через неделю, а, может, чуть больше, напившись, Гочо кидался в Катерину, когда та возвращалась из школы, сухими комьями земли - не камнями, и не опасно физически, но всё равно унизил морально, так сказать.
  Пучеглазая, но рослая Катерина, остановившись и не шелохнувшись, сверху вниз удивлённо смотрела на выходку Гочи, и, наконец, хмыкнула:
  - Дурачок есть дурачок.
  - Уезжай отсудова! - говорил Гочо с ненавистью, даже под верхшей губой вспотело. - Я у себя дома, какой ни есть, а что вы с сестрой и своей сумашечей матерью здесь делаете? Ты и сама приехала суда ради куска хлеба, ещё и свою сумашечую, изумлённую  мать привезла, чтобы и она гадила здесь людям!
  - Правду говори-ишь... - тянул сквозь зубы  выглянувший старик Матейков. - Пускай вернут Мане петуха-а...
  - Ты ответишь,- пообещала Катерина именно Гоче, прежде чем скрыться у себя во дворе за забором. В домишке даже дверью громко хлопнула.
 
   

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.