Пожар

Киев, 1987 год
Может кто помнит, что в СССР, когда человек заболевал, назначались внутримышечные уколы витаминов. Внутримышечно - значит в пятую точку. Засандалят целую ампулу и ходи с ней. Ходить еще ладно, а вот попробуй посидеть. Пятая точка топорщилась болючими буграми и шишками, так как введенные растворы рассасывались с трудом. За что была придумана такая пытка человечной советской медициной, никому не ведомо.
 
Чтобы нейтрализовать побочный эффект «оздоровления», по совету знатоков приобрела электрогрелку, которую следовало приложить сами понимаете куда. Якобы от тепла шишки начнут рассасываться быстрее. Электрогрелка представляла собой два куска ткани с вложенными проводами, слава богу, изолированными. Но, как вы понимаете, это был советский союз, где знаком качества удостаивался не каждый продукт. Злополучная грелка была из тех самых – не удостоенных.
 
Изделие требовалось включить в сеть и приложить к больному месту на пару часов. Шнур был коротким, ходить по квартире было неудобно. Идеальный вариант – ночь. Спишь и одновременно оздоравливаешься. И все было бы хорошо, но… То ли пятая точка оказалась не тем местом, то ли грелка была собрана в понедельник, то ли я не внимательно прочла инструкцию по применению. Короче, случилось то, что случилось.
 
Только заснула, как снится сон: бабушка на высоком холме и кричит сверху вниз: «Горит, горит!» Оглядываюсь, никакого огня не вижу. Она снова за свое: «Горит, горит! Проснись!» Просыпаюсь и вижу… Ватное одеяло, под которым мы с дочкой спали, объято пламенем. Вскакиваю, сбрасываю на пол спящую дочку и судорожно начинаю хватать руками пылающие куски ваты и сбрасывать на пол. От притока кислорода огонь разгорается сильнее. Вата разлетается в стороны, разбрасывая искры похлеще бенгальских огней.
 
Ковер под ногами начинает плавится, источая удушливый запах. Распахиваю балконную дверь и начинаю выкидывать горящие куски одеяла на кучу старой макулатуры, сложенной аккуратными стопками в ожидании книгообмена. В конце восьмидесятых в Советском Союзе был дефицит книг, а в обмен на макулатуру ценное чтиво становилось более доступным. Поэтому вся бумага складывалась в аккуратные стопки и ждала часа, когда желаемая книга появится в пункте обмена макулатуры.
 
Старые газеты были влажными, благодаря чему удалось избежать пожара на балконе. В тот момент, в состоянии шока, действовала на автомате, и даже не вспомнила, что доступ воздуха к огню следовало перекрыть плотной тканью. Забыла и о том, что на балконе хранилась бумага. Вслед за кусками одеяла туда вылетели останки постельного белья и обуглившийся ковер.
 
Дочка стояла посредине комнаты как вкопанная. Длинные волосы не были заплетены в косички, свободно доставая до самых колен. «Кошмар» - пронеслась в голове дикая мысль. «А если бы бабушка не разбудила меня и огонь перебросился на ребенка? Ее волосы вспыхнули бы как спичка.» От воображаемой картины волосы на моей голове встали дыбом, а в ладонях жарко запульсировала кровь. Руки были испачканы сажей. «Пойду вымою» - сказала дочке и пошла в ванную комнату. Когда включила свет и сунула руки под кран, поняла, что это не грязь.
 
- Ожог третьей степени, - констатировала хирург, когда еле дождавшись утра, попала на прием. - Немного заживет и будем оперировать. Удалим обгоревшие куски, будете как новая - пошутила она.
 
- Не хочу резать, - расстроилась я.
 
- Ну, тут особо выбирать не приходится. Осторожней надо с огнем. - Следующий! - крикнула она, открывая дверь в коридор и показывая всем своим видом, что прием окончен.
 
Дома я ходила из угла в угол, стонала, нянчила свои руки, то поднимая их высоко к небу, то опуская вниз, как в люльке. Было очень больно. Никакие спреи и мази, купленные в аптеке, не помогали. Почерневшие пальцы скрючились и сжались в щепоть. Что-либо делать такими руками было невозможно, а пятилетняя дочка просила заплести косички.
 
- Позови тетю Наташу, маму Леры, - предложила я. Дочка побежала к соседям, а я продолжила путешествия по квартире. Сидеть на месте не было сил. Только потом пришло понимание, что благодаря движению тело разгоняет кровь, таким образом помогая себе восстанавливаться. Буквально через минуту Наташа Суркова с дочкой поднялись к нам. Косички были заплетены, завтрак приготовлен, кофе сварен. Быстро и без лишних слов, как умела только она.
 
- Таак, что будем делать? Как лечить?
 
- Не знаю, - плакала я. - Не могу ни о чем думать, очень больно.
 
- А вы что, болеете, тетя Наташа? - Лера подошла ко мне вплотную и посмотрела в глаза, - когда я болею, мама мне мед дает! - выдала она и побежала играть с Валюшей.
 
Мед! - две Наташи переглянулись.
 
- Есть мед? - переспросила Наташа, которая Суркова.
 
- Да, есть. В банке в шкафу.
 
- Давай сюда руки – потребовала соседка. Сняв аккуратно все повязки, она ужаснулась. - Да уж, мало тебе Чернобыля, что ли? Еще один пожар устроила.
 
- Ну вообще-то в Чернобыле я не причем, - невесело усмехнулась я.
 
- Кто знает, кто знает, - Наташа тщательно смазала медом обе ладони, старательно упаковала их в целлофановые кульки и обвязала бинтом, чтобы пакеты не сваливались.
 
- И как я теперь с вот этими культями? Придется маму вызывать из Одессы. А я даже позвонить не могу.
 
- Я позвоню, а ты иди отдыхай, - Наташа забрала девчонок и ушла.
 
Заснула я мгновенно, что и не мудрено. Бессонная ночь, болевой шок, почерневшие скрюченные кисти рук, визит в поликлинику, неутешительный прогноз врача – лишили меня сил. Мед подействовал не только как снотворное, но и как обезболивающее. Когда я проснулась, трагедия напоминала о себе легкой пульсацией в кончиках пальцев, пострадавших сильнее всего, вытекшим на диван медом и запахом гари во всей квартире.

На следующий день приехала мама, шок прошел, страхи постепенно стали рассеиваться. Волшебный мед снял воспаление, боли уменьшились и выздоровление пошло семимильными шагами. Много раз думала, чтобы мы делали, если бы в тот момент не случились в нашей жизни Наташа и Лера.

От всего сердца хочу поблагодарить вас, дорогие, любимые девочки! Спасибо! Вы спасли не только мои руки, но косвенно помогли и другим пострадавшим - после выздоровления я на каждом углу трубила о волшебном свойстве меда исцелять ожоги любой степени. А рассказ про маленькую мудрую Леру не раз звучал на моих лекциях. Отдельно хочу сказать про руки. Ни хирург, ни операция не понадобились. Через месяц не осталось и следа от страшного ожога. Зато пальцы приобрели невероятную чувствительность, которая и привела меня в целительство. Но об этом в другой главе.