Рассказы о Дне Победы

                ДЕНЬ ПОБЕДЫ
               
                Автор Анатолий Бахвалов

  Анатолий Лаврентьевич Бахвалов (1926-2008),
генерал-майор милиции, историк.

               
                О ДОЛГЕ ПАМЯТИ И – «НАХОДИЛИСЬ ЛИ ВЫ ЗА ГРАНИЦЕЙ?»

  «Сорок четвёртый  День Победы встретили нынче мы, ленинградцы, вместе со всей страной. В этот священный день с каким-то особенно 'обострённым чувством долга перед памятью людей, – заслонивших своими жизнями свободу и независимость Родины, вспоминаются вот эти клятвенно торжественные слова: «Никто не забыт и ничто не забыто!»
Слова эти родились в Ленинграде – на многострадальной земле, познавшей весь ужас фашистского нашествия. Мы свято чтим героев обороны города на Неве, павших в открытом бою с врагом и сражённых блокадным голодом и холодом, но гораздо реже вспоминаем о тех, кто как мог сопротивлялся, оказавшись не по своей вине в плену, в оккупации, кто самим фактом своей смерти от руки врага зачислил себя в единый строй борьбы с фашизмом.

  Время неумолимо. Уходят из жизни живые Свидетели этой борьбы, и наш свяёщенный долг сделать всё возможное (поёка не поздно!), чтобы не было безымянных могил, забытых имён. Это1 – веление сердца и Долга перед их памятью. Тем более, что многое начинает забываться, а то, что было сделано для увековечения павших, – зачастую сделано наспех, непродуманно, не получило должного воплощения. Имеются памятники, но нет надгробий с именами многих погибших партизан, подпольщиков, их связных, людей, со смертельным риском для собственной жизни помогавших им в их борьбе. Горько признавать, но приходится – до сих пор нет у нас уважительного, благодарного отношения к живым людям, проявившим Героизм в годы оккупации Ленинградской области.

  В запущенном, состоянии находятся отделы Великой Отечественной войны в краеведческих музеях многих районов – Луге, Волосове, Гатчине. Здесь нет углубленной патриотической работы на основе имеющихся материалов, шаблонно и вяло ведётся поиск новых, ранее неизвестных, неизученных. Экспозиции на стендах совершенно не отражают даже сотой части событий и фактов, относящихся к жизни районов в годы немецко-фашистской оккупации. В Лужском краеведческом музее такой отдел расположен в двух небольших комнатах. Патриотические материалы его убедительно рассказывают о героизме жителей района в годы оккупации, а вот какие жертвы понесли лужане, сколько  расстреляно, угнано в рабство, какие деревни сожжены дотла, какой материальный ущерб нанесли оккупанты государству, гражданам – об этом почти ничего не сказано. Нет обобщающих сведений? Почему же? Сколько угодно. Ещё в 1944-1946 годах специально созданные комиссии очень подробно учли ущерб, причинённый немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в каждом районе Ленинградской области. Материалы эти мёртвым грузом лежат в архивах и, безусловно, должны быть переданы (хотя бы их фотокопии) в районы. Ведь сейчас большинство людей даже старшего поколения наверняка не знает о том, что в нашей области полностью или частично было уничтожено свыше двух тысяч сёл, деревень и других, населённых пунктов. Народному хозяйству причинён ущерб на сумму более 19 330 миллионов рублей. Неимоверны людские страдания: расстреляно 6165 человек, умерло после истязаний и пыток свыше двадцати трех тысяч, повешено принародно, для устрашения других, 876 человек.

  Не многие сейчас знают и о том, что участь белорусской Хатыни разделили и несколько деревень Ленинградской области. 3 февраля 1943 года немцы сожгли деревню Ильжо в Лужском районе, в которой заживо сгорели тринадцать стариков и детей. В деревне Карож в запертых домах было сожжено двадцать три человека, а в Глумицах Волосовского района фашистские изверги загнали в,дом тридцать шесть жителей, отказавшихся выезжать в Германию, и заживо их сожгли. Уничтожение советских граждан было методичным, каждодневным, что видно, например, из отчётов оберштурмбанфюрера СС Реммерса коменданту тыла армии А «Север» (материалы на немецком языке хранятся в Ленинградском архиве Октябрьской революции и соцстроительства).
За 20.VI - 30.VI.42. казнено: евреев – 6 человек цыган – 33 чел. за враждебные настроения – 12 чел. коммунистов – 3 чел. за хранение оружия – 3 чел. за распространение венер-заболеваний среди солдат – 2 чел, 7 за переход запретной зоны – 3 чел.
С 1.VII по 10.VII.42. казнено: коммунистов – 15 человек б/работников НКВД – 5 чел. евреев – 52 чел. в/пленных, пытавшихся бежать – 6 чел.
за коммунистическую пропаганду – 14 человек.

  Подобные отчёты делались за каждые десять дней, они составлялись с бухгалтерской пунктуальностью и, как видно из архивных материалов, были обязательными для всех служб немецких комендатур, нулевой жандармерии и полиции. Другими словами, эти страшные и по числу жертв, и по бесстрастности их расистской «классификации» отчёты были для оккупантов неотъемлемой сутью пресловутого «нового порядка», заранее разработанного плана уничтожения «низших рас».
Хранятся в архиве и сотни протоколов допросов жителей Ленинградской области. Они, эти протоколы, последние свидетели мужества советских людей, их, зачастую пусть и скромного, но всё же вклада в нашу общую победу над врагом.
«Петров Александр, 1891 года, бывший священник в Ленинграде и Урицке. Расстрелян как неблагонадёжный». «Васильев Пётр, Гусев Прокопий, Будулин Алексей в момент отступления отстали от части, спрятались, были задержаны и расстреляны».
«Васильев Павел Степанович, бургомистр с. Извары, 5 марта 1943 года был вызван немцами на допрос по подозрению о сотрудничестве с НКВД. На допросе оказал вооруженное сопротивление и был расстрелян на месте».

  Даже эти лаконичные строчки, на мой взгляд, заслуживают того, чтобы войти в историю, остаться в ней как документальное свидетельство жизни и борьбы тысяч и тысяч советских людей, которые, останься они в живых, вынуждены были долгие годы отвечать в анкетах и на такой вопрос: «Находились ли вы или ваши родственники на оккупированной территории?».
Этот вопрос – одно из печальных наследий нашего прошлого, несправедливого недоверия, подозрительности к людям. Подозрительности к миллионам честных граждан за вину других. В былые годы считалось чуть ли не нормой каждого подозревать в измене лишь за то, что он оказался на оккупированной врагом территории. А если ещё был угнан в Германию – значит подозревать вдвойне! Это «двойное» подозрение определял ещё один пункт анкеты: «Находились ли вы за границей?»
«Счастье» находиться за границей во время войны испытали миллионы советских граждан. Ведь только из Ленинградской области было угнано в немецкое рабство 254 тысячи 230 человек, то есть почти всё взрослое население!

  Конечно же, далеко не все советские граждане в годы оккупации проявили себя патриотами, далеко не все нашли в себе силу и мужество подняться на борьбу с врагом. Были, к сожалению, среди них и предатели, и пособники фашистов* И просто «нейтралы», пытавшиеся остаться над схваткой, пережить войну. Но большинство людей связей с фашистами избегали, они кристально чисты и совсем не повинны в том, что гитлеровцы ворвались в Ленинградскую область так молниеносно. Ну, а те, кто погиб в открытой борьбе, кто расстрелян, сожжён пусть даже за одно только подозрение в неблагонадёжности – таких людей следует признать жертвами фашизма.
На Ленинградской земле свыше 600 памятников и памятных знаков героям –  защитникам Ленинграда, бесстрашным, героическим партизанам, подпольщикам. Они воздвигнуты не для красоты. Созданные для памяти и бессмертия погибших, они должны заговорить.

  В Гатчине в парке «Сильвия» есть памятник комсомольцам-подпольщикам, расстрелянным фашистами 30 июня 1942 года. Двадцать молодых парней и пять девушек отдали жизнь за свободу Родины, не покорились фашистам. Стою у памятника, спрашиваю проходящих: что совершили эти молодые люди, кто был их руководитель, где сейчас проживают родные и близкие погибших, кто из свидетелей остался в живых, кто хоть что-то может рассказать о красногвардейцах (это же молодогвардейцы!). Но никто из 7 проходящих судьбы героев не знает. О них не знают ни в Гатчинском горкоме комсомола, ни в отделе культуры исполкома, ни в инспекции охраны памятников истории и культуры.

  Обидно и стыдно. Между тем в том же архиве Октябрьской революции и соц- строительства за семью замками и печатями хранится дело, которое вёл штурм-банфюрер СС Зейдель. Требуется хороший переводчик, чтобы детально изучить это дело, подробнее узнать о каждом участнике этой патриотической группы. Пока лишь ясно, что в группе Александры Дринкиной, помимо военнопленных, были люди самых мирных профессий. Но в тяжёлый для Родины час они встали в ряды бойцов, вооружённые, только од ним оружием – любовью к Родине. Они решили бороться с немцами, но были выданы и разоблачены. Во время допросов применялись пытки. Никто из героев не признался! Никто никого не выдал! Все были расстреляны. Санкционировал казнь известный палач, начальник штаба лагеря № 154 Молиенеус».

 Окончание в следующей публикации.