О Любви, Но Не Шёпотом

Несмотря на то, что она полностью осознавала смысл происходящего, она всё равно испытывала чувство стыда. Железные оковы, которые некрасивыми браслетами окольцевали запястья, крепились толстыми цепями к низкому потолку мрачного вонючего подвала. Руки, поднятые над головой, затекли, а дёрганье ими причиняло боль. Железки впивались в кожу. Шарик кляпа из какого-то садомазохистского набора позволял только мычать, но и на это сил уже не осталось. Влажная шершавая кирпичная стена мерзко прислонялась к спине. Широко расставленные ноги тоже были закованы, и цепи этих оков крепились к железным штырям в полу. Дёргать ногами тоже было больно. Совершенно обнажённая она была прикована у стены какого-то подвала и ей было стыдно. Страшно и стыдно... Казалось бы, о каком стыде может идти речь, когда тебя сейчас принесут в жертву непонятно кому и непонятно зачем, но ей было стыдно. Пышные ресницы теперь слиплись от слёз. Затекли не только руки. Если бы не свело правую ногу так, что желание отрубить её стало заветным, она ничем не отличалась бы от полена.
Горящие свечи, расставленные по периметру подвала или погреба на приделанных к стенам досках создавали атмосферу траура. Ещё несколько свечей пытались освещать пространство на небольшом столике ровно напротив неё. Этого освещения хватало, чтобы она видела в углу погреба мёртвую собаку. Она решила, что это лабрадор. Мёртвый и выпотрошенный лабрадор... С ней будет то же самое, думала она...
"Что ты за человек такой??? Почему нужно постоянно всё перекладывать???" - кричал муж на жену. "Не ори на меня! Я тоже орать умею!" - заругалась жена, сняв капюшон. Не найдя слов на столь внятный ответ муж тупо несколько секунд смотрел на жену и не понимал, обозвать её матом или нет. "Вот я прав! А она всё равно, как дикобраз щетинится!" - подумал муж, но вслух только "вот" произнёс. И начал шагами мерить комнату небольшого дачного домика.
"Куда ты дела ритуальный нож???" - спросил супруг, понимая, что диспут будет весёлым. "Никуда я его не девала! Сам засунул куда-то, а на меня всё сваливаешь!" - ответила жена. "Да что у тебя за привычка! С больной головы на здоровую! Я вообще к твоим ножам боюсь прикасаться! От слова "кухня"!!! Ты меня выгоняешь оттуда, когда я хочу просто апельсинку почистить в мусорное ведро! У тебя наклон мозга не в ту степь!!!" "Наклон у Пизанской башни! А у меня всё нормально! А если у тебя вместо мозга дымящийся уголёк, я в этом не виновата!"
"Ладно... - выдохнув, сказал муж. - Тогда зачем её убивать, если нет ритуального ножа?" "Ну мужики... - вздохнула жена. - Она там голая! Прикованная! Ну давай! Отпусти её! Поставь таймер на три минуты на музыкальном центре, и нас весело заберут под "Пинк Флойд"! Её надо просто убить сейчас и всё." Муж понял мысль жены. Немного помолчал и сказал: "Ищи на хрен нож... Я не собираюсь убивать человека тупо, чтобы убить его! Куда ты его дела?!!"
Девушка, закованная, она не слышала этого разговора. Ей было холодно. По её ноге полз паук, а она не могла его сбросить. Она трясла ногой, насколько позволяли оковы, но паук не падал... Он не смог пробраться в промежность девушки и всё-таки свалился... Девушка плакала и пыталась звать на помощь, мыча. Зажжёные свечи только подчёркивали мрак... Делали его изящным... Они освещали, но не их свет правил тут. Скорее, темнота правила их светом.
Тут она увидела настоящий свет! Электрический, который прополз в щель приподнимаемой дверцы погреба, но тут же был с грохотом придавлен. Девушка услышала женский голос: "Да за кого я замуж вышла? Ты даже погреб не можешь открыть!" Муж ответил: " Да у меня тапок сполз!!! Что ты вечно начинаешь? И вообще, ты что, ритуальным ножом бутерброды делала?" "Ничего я не делала!" "Почему он тогда в хлебнице оказался?" "Не знаю!" "Вот так и с шапкой моей вязаной было в тот раз! Полдня искал, а она в холодильнике оказалась!" "Давай открывай уже дверь, а то я тебе палец отрежу! Будет ворчать два часа, как дед старый!"
На этот раз свет ослепляюще ворвался в погреб, и два силуэта друг за другом спускались вниз по крутой деревянной лесенке. Девушке пришлось зажмуриться. Ей казалась, что эта внезапная яркость выжгет ей глаза. Когда она последний раз видела свет? Не этот тусклый полумрак поддерживаемый свечами, а нормальный свет! Когда её затолкали в машину, ударив чем-то тяжёлым по голове, она отключилась. Потом был чёрный вонючий мешок на голове. А потом этот зловещий погреб, оковы и весь тот кошмар, ужас, страх, что она испытала... Хлопнула дверь, и девушка даже с зажмуренными глазами поняла, что свет исчез... Они оставили его за дверью... Он им не нужен был здесь, в этом пугающем полумраке. Вместе со светом погасла и надежда. Последнее, что у неё было. Девушка чувствовала себя избитой ногами нищенкой, у которой отобрали даже корку хлеба и оставили подыхать в грязи. Кто-то наверху промахнулся и сбросил всю несправедливость мира на неё, ни в чём неповинную, а не на тех, кто этого заслуживает. Молитвы не пробиваются сквозь толщу потолка этого ада. Девушка притихла, не зная, чего ожидать, глядя на эту сумасшедшую парочку в чёрных плащах и капюшонах. В подобных капюшонах боксёры выходят на ринг.
У человека поменьше, по всей видимости, у женщины в руках была какая-то старинная книга. Мужчина сжимал рукоятку длинного необычного кинжала, будто из какой-то сатанинской сказки украденный. Они молча стояли, как лунатики, глядя на неё, и эта тишина пугала больше, чем когда их тут не было.
"Ты уверена, что твоё колдовство сработает?" - спросил негромко мужчина. "А почему нет? - так же не повышая голос ответила женщина. - В Книге Проклятых Трёхстиший сказано, что нужно. Правильно произнесённое заклинание, принесённая в жертву девственница, ритуальный нож... Ну и само тело..." Девушке показалось, или мужчина действительно сжал рукоять кинжала крепче?.. Он достал платок, вытер лицо и подошёл к трупу пса. "Слушай... А может, не стоит? Мы ведь ещё никогда никого не воскрешали... Это тебе не из поварской книги рецепты вычитывать, как сварить макароны. У Рекса вон кишки наружу... Он так и воскреснет... с вывернутыми внутренностями?" Женщина положила книгу на столик в центре погреба и упёрла одну руку в бок. "А вот сейчас я что-то не поняла! Это какой такой веткой тебя вдруг по бошке грохнуло? - голос её звучал грозно. От былой монотонности ничего не осталось. - Тебе вроде нравилось приносить в жертву людей?" "Да но... - промямлил мужчина, видимо, понимая, что зреет скандал опять. - Это же совсем другое! Это воскрешение из мёртвых! И как у него, всё-таки, внутренности засунутся обратно?.." - задумчиво добавил он. "Так, ты мне прекрати болтать тут! - погрозила ему пальцем женщина. - Иди сюда и будь готов! Как только я прочту заклинание, бей её тринадцать раз ножом и..." "Сколько?! - ошарашенно воскликнул мужчина. - А нельзя горло перерезать, как обычно? Или руки вдоль вен?" "Здесь сказано тринадцать раз, значит, будешь бить тринадцать!"
Девушка слушала весь этот бред и не верила своим ушам! Внутри у неё всё как будто остекленело! Стало твёрдым, но настолько хрупким, что один глубокий вдох и там всё посыпется, корябая осколками. Неужели это происходит на самом деле? Какая-то Баба-Яга хочет оживить свою собаку, принеся человека в жертву? Девушка почувствовала, что у неё дёргается веко. Нити, связывающие её с реальностью, лопались по одной. Она мычала, дёргалась, уже не чувствуя боли, которую должна была причинять сталь оков.
Женщина открыла книгу лежащую на столике. Лишь звон цепей и умоляющие стенания бьющейся в истерике мученицы нарушали мертвенный покой мрачного сырого погреба. Кошмарного вертепа безумных садистов и потрошителей. Стены которого пропитаны болью зверски казнённых жертв. Глухая могила в заражённом смертью полумраке. Первые слова древнего тёмного заклинания слетели с губ женщины в чёрном капюшоне. Их суть невидимым туманом заполняла каждую щель этого ада, пробуждая что-то неведомое... Ужасное... Таинственные слова звучали завораживающе, притягательно. Диалекты Зла всегда славились своей мистической красотой. Голос, произносившей заклинание женщины, постепенно крепчал! Становился звонче и зычнее! Казалось, какое-то потустороннее эхо вторило заклинательнице, хотя стены этого склепа должны хоронить любые звуки! Где-то над ними что-то скреблось и долбилось, желая вырваться на свободу! "Убей её!!!" - закричала женщина, вытянув руку и указав пальцем на обезумевшую от ужаса девушку. Мужчина в три шага преодолел расстояние между ним и жертвой и глубоко вонзил кинжал ей в живот. Несмотря на пластмассовый кляп, девушка завизжала так, задрав вверх лицо, что у убийцы зазвенело в ушах! Истошному крику девушки не менее громко вторило то, что скрывалось за стенами погреба! Или в стенах... Или в самом погребе! Казалось, что визжало всё! Мужчина опешил от такой звуковой атаки и немного растерялся, ведь раньше всё было не так! Но вид текущей по обнажённому телу крови снёс ему крышу и он не слышал больше вообще ничего. Он ударил в живот снова. И снова. И снова. Он уже не замечал, что наносит страшные удары сверху вниз, держа кинжал обеими руками! Вонзает его в плоть и рвёт в стороны! Он не замечал, что и сам ревёт, как бешеный, объятый страстью убийства, жаждой крови и упиваясь чужой болью! Он кромсал беспощадно! Он рвал! Он слизывал со своих губ брызги горячей крови и смеялся! И то зловещее, что скрывалось за стенами тоже смеялось! Он не видел, как его жена испуганно озирается по сторонам, потому что пол завибрировал! Он убивал так, как не убивал ещё никогда! Единственное, что не выжгло пожаром безумия в его голове, это тринадцать ударов. Он считал, наслаждаясь каждым. Он тяжело дышал, глядя на обвисшее на цепях тело. Он устал чуть-чуть. Голова девушки была безвольно опущена и волосы скрывали лицо. Он размахнулся и всадил ей кинжал в висок. Тринадцатый удар... И внезапным порывом непонятно откуда взявшегося ветра потушило все свечи! Кромешная тьма раздавила собой пространство погреба.
Чернота обрушилась так внезапно, что мужчина не отважился бы со стопроцентной уверенностью утверждать, что он не ослеп. И эта давящая тишина... После всего этого грохота, этих визгов, зловещего смеха, потустороннего эха, каких-то других непонятных шумов, она была страшной. Это как будто кто-то бешенно дёргающийся в эпилептическом припадке вдруг умер. От столь резких изменений, от запаха сырости и железного привкуса крови на губах мужчину слегка затошнило, будто он выпил просроченную таблетку. Рукоятка ножа была скользкой, будто измазанная скипидаром, но он знал, что это кровь. Удовольствие от резни, страсть, озверение, всё прошло. Высосалось чернотой. "Дорогой?.. Ты... Ты тут?" - послышалось из темноты. В дрожащем голосе жены явно фальшивил страх и ему это понравилось. "Ага! Испугалась? - подумал он. - Как в темноте с трупом застрять в погребе, то "дорогой!".  А когда я на кларнете репетирую: "прекрати, болван!" "Я тут..." - ответил он. "Тогда включи свет, болван!!!" - рявкнула жена, осмелев и облегчённо выдохнув. "Вот сволочь..." - подумал муж, но отправился на поиски выключателя, благо знал этот погреб, как свои пять пальцев даже в кромешном мраке.
Он на ощупь ползал рукой по холодной стене, пока не наткнулся на рычажок выключателя. Он щёлкнул им вверх и погреб воскрес, заставляя зажмурить глаза. Постепенно мужчина привык к яркому свету и огляделся. От потухших свещей струились лёгкие дымки. Жена стояла у столика и вцепилась в него обеими руками так, что как бы не пришлось отбивать ей пальцы зубилом, чтобы она от него отстала. Мёртвая девушка висела на цепях. Кровь из рваных ран залила её всю и теперь старалась покрыть собой пол.
Мужчина перевёл взгляд на мёртвого пса в дальнем углу. Никакой реинкарнации, воскрешения, переселения душ или как там это называется у этих долбанных ведьм, не произошло. Рекс как лежал мёртвый с подсохшими кишками наружу, так и лежал.  Он подошёл к жене и спросил: "Ну и что теперь?" Она зыркнула на него, как сапсан на кролика! "Посмотри, она мертва?" - процедила она. Он снял капюшон и удивлённо вскинув брови поинтересовался: "Ты смеёшься, что ли?" "Посмотри!!!"
Муж послушно подошёл к растерзанной девушке, хлюпая подошвами по луже крови. Она безжизненно висела с поднятыми вверх закованными руками, как марионетка из кукольного театра ужасов. Ноги согнуты в коленях. В детстве ему как-то подарили тряпичную куклу домовёнка Кузи, которая надевается на руку. Как же он её боялся! Пока не оторвал голову этому домовёнку. "Это какое же чудо должно произойти, чтобы она была жива?.. - подумал мужчина. - Или, наоборот, наказание..."
Женщина закрыла Книгу Проклятых Трёхстиший и прижала её к груди. Муж медленно поднёс руку к надплечью девушки и ткнул пальцем. Труп покачнулся. Тихонько зазвенели цепи. Как будто кусок сала ткнул. "Да мёртвая она! Как..." И тут голова убитой девушки резко вздёрнулась! Она истошно завопила сквозь кляп во рту и рыпнулась, с хрустом выворачивая плечевые суставы страшной мёртвой мордой к лицу мужчины! Он умудрился отскочить назад, упал на задницу и смотрел, как это ожившее чудовище с так вывернутыми руками, что не снилось ни одной гимнастке, рычит на него! Шипит и снова рычит, дёргаясь, желая напасть! На несколько мгновений мир стал чёрно-белым, но краски тут же вернулись, и он, сидя на полу смотрел, как эта ожившая тварь дёргает руками и вырывает из потолка прикреплённые к нему цепи. Посыпался песок. Это было что-то дикое, разъярённое, бешеное и очень сильное! Когда оно умудрилось порвать одну из цепей, освобождённой рукой резким рывком избавила себя от кляпа! И от нижней губы. И вот тогда оно заверещало в полную силу! Этот визг был настолько мерзким и противным, что даже не видя его источника можно сойти с ума лишь услышав его! "Твою мать! Да чтоб я ещё хоть раз принёс человека в жертву! Да упаси Бог!" - бормотал муж, поднимаясь на ноги.
Ожившая тварь порвала вторую цепь и упала, раскарячась, на четвереньки, дёргая ногами, пытаясь освободить и их. Муж смог встать, но приступ удушья не давал ему думать. Так было на родах, когда его жена произвела на свет несформировавшийся сгусток крови, кожи и мяса... Это был их сын...
Выпав из ступора муж боковым зрением заметил, как позади него пробежала супруга к лестнице из погреба. Он ещё раз взглянул на рвущуюся с цепей когда-то молодую симпатичную девушку. Или на то, что вселилось в её труп. И оно явно не из райского сада... Он тоже бросился к лестнице, разумно скинув тапки, когда эта тварь вырвала одну из скоб из пола! Её теперь удерживала лишь одна цепь... "Да что ты там ковыряешься, толстозадая корова!!! Она мне ногу сейчас отгрызёт!!!" - и он стукнул ей по ягодице рукояткой ритуального ножа. Хотелось ткнуть, но он сдержался. Наконец она распахнула дверь на свободу! Вылезла. Он за ней и быстро захлопнул выход из погреба. Даже не задумываясь запер на засов, как будто делал это постоянно. Не мешкая, не дожидаясь, когда эта тварь будет выламывать задвижку, он, кряхтя, но, с непонятно откуда взявшимися силами, уронил гардероб и, толкая его, запечатал дверцу в погреб.
Муж сел за стол, облокотился на него обеими руками, сцепив пальцы в замочек и прижав его к губам. Что-то пыталось выбраться из погреба, судя по глухим ударам и вздрагиванию поваленного гардероба. Он прошёлся ладонями по лицу с нажимом и налил в стопку водки. Но он не хотел пить! И швырнул эту гранёную стопочку в стену! Не попал... Попал в рамку, где была фотография Лувра. Посыпались стёклышки...
"Ну и на кой чёрт ты это делаешь?!" - воскликнула жена, ставя упавшую на комод рамку с Лувром. "На кой чёрт? - спросил муж, отбросив назад стул. - На кой чёрт? А на кой чёрт у нас сейчас в погребе какая-то хреновина из "Зловещих Мертвецов"? Скажи мне!!!" Женщина вспомнила детство. Они ехали с папой в машине. Чижик чирикал, он не любил быть в клетке. Клетка на коленках. И в ней трепещится чижик по имени Рич. Папе не нравится, как чиж ведёт себя. Он вырывает клетку из рук, одной рукой держа руль, и выбрасывает её с чижиком в окно... На полном ходу...
"Эй!!! Дура!!! - услышала она голос мужа, который вернул её к реальности. - Что делать будем?" "Так не может быть... - пробормотала она себе под нос. - Что-то пошло не так..." "Может, нам стоило нарядиться в костюмы цвета хаки, чтобы нас не засекли эти твои привидения? Или во вторник надо всё это было делать, а не в четверг! Может, какой-то ещё подарок, помимо девушки надо было преподнести?" Сначала было тихо. полная тишина и слова, произнесённые супругой, гневным шёпотом, уничтожающим шёпотом, упёрлись смыслом в уши мужа.
"Ах ты скотина проклятая... - В мужа полетело первое, что попалось женщине под руку - "Капитал" Маркса, а ведь этой книженцией можно и убить. - Ты же трахнул эту сучку... " - лучше бы она орала, а не шипела, как подгорающий шашлык, и в него полетел Рылеев. Тут муж подумал, что две полки выставленных для виду "правильных" книжек - это чересчур. Ни он, ни его супруга с момента покупки и до сегодняшнего дня до них никогда и не дотрагивались, но иногда приходят гости, а поддерживать репутацию интеллигентной супружеской четы очень важно, учитывая их хобби. А наличие в доме библиотеки с классикой хоть и нюансом, но уводит в ложном направлении. В их деле многое зависит от нюансов. "Что ты несёшь? Ты... ты за кого меня вообще принимаешь?" - проговорил муж, не узнавая свой голос. Невольно, но он заикался. Хорошо, что нож сейчас у него, а в погребе эта ожившая дрянь. Иначе свободная вакансия жертвы досталась бы ему. С этой женщиной шутки плохи. "Ты трахнул её, скотина. Поэтому у нас ничего и не получилось! - Она смотрела на него, как паук на запутавшегося в липких сетях комарика. - Когда ты успел-то, сволочь? Когда я попросила тебя свечи зажечь?" "Да прекрати нести этот бред? - до последнего отпирался муж. - Значит, она уже была не девственницей!" - а сам скукожился, как гнилой гриб. "Ага... - это "ага" было приторно-сладким, как вишнёвый сироп. - Значит, по-твоему, я - дипломированный врач-генеколог - не могу отличить девственницу от не девственницы? Она была у меня на приёме! И ты хочешь сказать, по дороге, пока ты её не похитил, она с кем-то переспала? Ты мне это хочешь сказать, подлая свинья?"
"Всё! Хватит! - рявкнул муж, ударив ладонью по столу. Он сам не понял, откуда это взялось. Просто что-то лопнуло, порвалось, разбилось и, если не прекратить сию минуту, эта идиотская опера будет продолжаться вечно. - Ты не говорила, что она должна быть девственницей!" Жена презрительно смотрела на него, мечтая о серпе в руке, но молчала. "Ну и как? Тебе понравилось трахать прикованную девку?" - У неё пересохли губы, а на языке и нёбах - вяжущее послевкусие, как от неспелой хурмы. "Да понравилось! И ты прекрасно это знаешь! - Ему надоело корёжить из себя Бонда. - И ты хотела бы быть там и смотреть на это! - тыча пальцем на лежавший на полу гардероб проорал муж. - Или я не прав?!" Она сверлила его ненавистным взглядом, но молчала. Она прекрасно знала, кто её муж. Её муж - зверь. Безумное исчадие ада...
Они поженились буквально через неделю после знакомства. Он был хорош собой, воспитанный, в меру беспечный разгильдяй. Играл на кларнете, иногда попадая в состав оркестра, иногда нет. Но никогда не жаловался и верил в то, что станет прославленным музыкантом. Хотя понимал, что быть на вторых ролях - это та вода, из которой ему не выплыть. В постели был пылок, страстен, жарок. Иногда чересчур и ей это нравилось! Когда она разрешила ему порезать себя лезвием во время секса, она поняла многое... Имея на руках слабенький, но козырь, используя его влечение к садизму, она раскрыла карты и рассказала про своё увлечение Чёрной Магией. Она боялась, что он назовёт её сумасшедшей, но у неё будет, чем крыть в этом случае! Но он сказал тогда: "Мы можем совместить наши пристрастия, моя ведьмочка..." Он был идеален! Хотя явно не отнёсся к её словам всерьёз.
Сначала она готовила его. Ритуальная атмосфера в спальне, свечи, подвешанные трупы воронов, заклятия, пробуждающие Силы Тьмы... Он считал всё это ролевой игрой и ему это нравилось. Он бил её, прикованную наручниками к спинке кровати. И его это возбуждало. А она понимала, что этот мужчина - именно тот единственный, который ей нужен!
Она мешала варенье в кухне, когда он подошёл сзади и нежно обнял её. Он поглаживал её грудь и целовал в шейку. Он произнёс те слова, которые она уже давно хотела услышать. "Может нам стоит позвать на наш ритуал кого-нибудь ещё, сокровище моё? Например, какую-нибудь молоденькую девушку... Я не хочу, чтобы такое прекрасное тело покрывалось шрамами..."
В тот же день он снял проститутку. Привёл её в ритуально подготовленную спальню. Они выпили вина, легли в постель... И тут зашла она. Проститутка начала хамить, выбрыкиваться, но он прижал её, стиснув пальцы на горле, к кровати. Он пользовался проституткой, а она лежала рядом. Он не наставлял ей рога, она прекрасно это понимала. Она читала заклинание, когда он свернул проститутке шею в порыве оргазма. Он не остановился, даже не понимая, что выдавливает глаза уже мёртвой девушке. Они занимались сексом всю ночь рядом с трупом, лягая его ногами и толкая локтями. Она несколько раз испытала наивысшее наслаждение, пачкая щёку об подушку с липкой кровью, вытекшей из глазниц проститутки.   
Утром он был в панике! Талдычил маленькой статуетке Будды "Прости меня, Господи!" и ненавидел весь мир. Она успокоила его словами, что всё было просто замечательно, что такого удовольствия никогда не испытывала... И что нужно бы выкопать ямку рядом с кустом смородины... Это единственная проститутка, которую зарыли в землю. Все остальные были или сожжены, или разлагались в болоте, которое находилось прям за земным участком, где не было даже забора. В городской квартире они в эти игры не играли. Родители, друзья, знакомые - все считали их прекрасной парой. После того, как случился выкидыш, начали сочувствовать, напрягать излишней внимательностью и заботой. Он хотел взять мачете из кладовки в их дачном домике и вырубить их всех, как бестолковое племя! Включая своих родителей.
Через какое-то время он предложил ей сменить обстановку и перебраться в погреб. Он лично нашёл человека, продавца всякой всячины, и, приобрёл у него оковы с цепями и ещё некоторые атрибуты средневековья. Она была рада. Она дала ему нить Ариадны... Он всё глубже и глубже терялся в лабиринтах своей увлечённости. Но был на поводке.
Книга Проклятых Трёхстиший ей досталась от бабушки. Та поклонялась треснувшей иконе. Её просили не делать этого, но бабушка каждое утро крестилась и кланялась перед ней... На смертном одре она вручила книгу внучке. Никто не заметил, что трава во дворе пожухла. А восемнадцатилетняя внучка со временм поняла, что Книга - не просто книга.
Она чувствовала исходящую от неё Силу и была уверена, что может ей управлять. Естественно, она не знала языка, на котором были написаны древние заклинания. "У Чёрной Магии нет языка. - говорила внучке бабушка. - Или ты знаешь, как произносить заклятие или нет... Но коль верно начнёшь, Зло само подсобит." Даи сам старушка подсобила дорогой внученьке. Сами заклинания тремя строчками занимали лишь верх страниц. Как читать, что за заклинания, какие нужны принадлежности для обряда - ничего этого не было. Но бабуля предусмотрительно усовершенствовала магическую книгу до, так сказать, общего пользования. Под каждым заклинанием  красивым круглым почерком была  предоставлена транскрипция на русском, а ещё ниже - его суть и необходимое для проведения ритуала.
Десять лет девушка штудировала Книгу Проклятых Трёхстиший, произнося нараспев слова древних заклинаний, будто священные арии, веря, что однажды их услышат не только стены, а и то, к кому они взывают. Дело в том, что для каждого обряда требовались ритуальный нож и человеческая жертва... Если с первым бабуля опять подсобила, презентовав внучке и кинжал вместе с книгой, то вот с жертвоприношением было всё гораздо сложнее. Если сказать, что она не пыталась - это будет ложью...
Мальчик тогда сам подошёл к ней. Малыш лет шести. Заплаканный, напуганный, как потерявшийся котёнок. Он попросил тётю найти маму... Из лепета малыша девушка поняла только то, что он действительно потерялся. Видимо, убежал в магазине от мамы. Пошёл, куда глаза глядят и заблудился. Судя по обыденной жизни города вокруг, мамы не было в радиусе километра! Или мама такая замечательная, или малыш забрёл слишком далеко. Но неподалёку стояли двое мужчин в полицейской форме. Девушка взяла малыша за руку и пошла. В другую от них сторону.
Она привела малыша домой и напоила земляничным ройбушем с эклерами. Пока мальчуган кушал в кухне, весь извозюканый кремом, она отодвинула ящик комода. Всё вокруг стало немного расплывчатым, будто смотришь через линзы чужих, непредназначенных тебе очков. Из-под нераспечатанной упаковки постельного белья она достала книгу заклинаний и ритуальный нож. Положила их на комод. Она испытала счастье! Наконец-то! Наконец-то это случится! ДРожащей от волнения рукой она потянулась к ножу. Но в последнее мгновение она схватила трубку телефона, набрала "ноль два" и и заявила, что у неё дома находится потерявшийся малыш. Это автогол... Обидный, невероятно значимый и на последней секунде. Она поняла одну вещь... Она легко убила бы этого мальчугана с измазанной кремом симпатичной мордашкой, если бы не последствия! Соседи никогда не дремлют и кто-то наверняка видел её с мальчишкой. А если и нет, как потом избавляться от трупа? Тогда в её голове гудело так, будто там стадион! Нет... Она не может убить человека. Её посадят и неизвестно куда потом денется книга с ножом. Нужен другой вариант. Им стал её муж...
Он сидел на притихшем поваленном гардеробе и жевал безвкусную вафлю. Жена как хэллоуинская барби застыла перед комодом, глядя на фотографию Лувра. Муж не знал, что сказать. Его ум остался там, в гнилом погребе вместе с этой воскресшей девчонкой, которую он растерзал. Да! Он изнасиловал её! Прикованную! Но разве нельзя было раньше сказать, что нужна именно девственница? Это тебе не грецкий орех с прилавка украсть! И он вообще не думал о том, что недавно раскромсал молодую девушку. "Надо сжечь дом... - тихо сказал он, глядя на микроволновку. - Сбой бытовой техники, проводка... Что-то типа этого." "И тебя бы в нём оставить, гадину... " - Она плакала. Не из-за того, что у них в погребе монстр. А из-за того, что он её трахнул. Может быть, он и был когда-то просто тем, кто ей нужен. Но не так всё... Она его полюбила со всей искренностью! Он - не попутчик в вагоне. Он - машинист её поезда, которого она безгранично любит.
Он подошёл к ней и обнял, нежно гладя груди. Поцеловал тихонечко в шейку и прошептал: "Ты подожги шторы и всё, что может гореть... Я разолью бензин..." Таракан убежал под входную дверь. "Ты испортил мне жизнь..." - прошептала она, не понимая, как Чёрная Магия сдалась под натиском Магии Любви. "А ты мне, солнышко..."
Вид горящего дома был страшен.
В доме нашли два трупа. Муж и жена.
Никто не видел, как зашевелилась почва рядом с кустом смородины...